В театре "Школа драматического искусства" уже второй год идёт спектакль по пьесе А. Чехова "Чайка". Режиссёр Павел Карташев.
Как-то незаметно для себя я прошла тот этап, когда в числе первых с восторгом бежала на очередную новую постановку "Чайки", и теперь подхожу более осознанно. Так что выбор именно этого спектакля не случаен.
Во-первых, Павел Карташев глубоко погружён в материал, ведь это не первая его постановка "Чайки".
Во-вторых, в ШДИ очень сильный актёрский состав, так что сомнений в том, что кто-то из героев останется незамеченным, практически не было.
В-третьих, мнения о спектакле существуют самые разные, кто-то очень хвалит, кто-то наоборот. Поэтому было крайне любопытно составить собственное мнение. Совпадёт ли моё внутреннее ощущение "Чайки" и её героев с тем, что я увижу на сцене.
Не буду тянуть интригу, совпало! Причём почувствовала я это в первые же минуты после начала спектакля, когда неожиданно где-то совсем далеко от сцены, у себя над головой я увидела сначала тень, а потом и силуэт автора, который тёплым и мягким голосом повествует о том, что же именно сейчас будет происходить. И эта его призрачность, и недосягаемая высота мгновенно настроили на соответствующий лад. И я облегчённо выдохнула, поняв, что да, сейчас случится очередная МОЯ "Чайка".
Считается, что в первой авторской редакции "Чайки", ещё не тронутой цензурой (а именно она использована в спектакле), более ярко прописан каждый персонаж, более точные акценты и оценки и максимально чётко раскрыты взаимоотношения героев.
"Чайка" в постановке "Школы драматического искусства" именно такая. Полотно спектакля похоже на яркое лоскутное покрывало, состоящее из мини-спектаклей, в каждом из которых главным героем выступает новый персонаж.
Первой появляется Маша (Лариса Ляпунова). Красивая, стремительная, свободная! Мгновенно притягивающая взгляд. Как тут не понять Медведенко (Иван Товмасян), явно сохнущего по ней, ловящего каждый взгляд, мечтающего хотя бы просто быть рядом, просто видеть.
Маша прекрасно понимает терзания Медведенко и даже сочувствует ему, ведь она и сама точно так же томится от чувств, только к другому.
Вероятно не только утрата надежды на взаимность с Треплевым, но и это сочувствие к Медведенко в последствии и толкнут её в сторону замужества с ним.
И как разительно поменяет обоих этот брак!
Никогда, никогда я ещё не видела настолько жалкого Медведенко. Прекрасная актёрская работа Ивана Товмасяна: неуверенная походка, сутулость, затравленность взгляда, сменяющаяся стеклянностью. Воплощённая обречённость! До мурашек (листайте галерею)
А Маша из порывистой, лёгкой и полной энергии за годы замужества превращается в тень самой себя, не чувствующее опоры под ногами существо, отчаянно ищущее выход из западни собственной жизни.
Пожалуй, эти двое вызвали во мне больше всего сочувствия.
Даже Петр Николаевич Сорин (Андрей Финягин) в этот раз уступил им в степени моего сочувствия. Созданный Финягиным Сорин вызывает гораздо больше умиления, чем сочувствия. А ещё уважение. (листайте галерею)
Он совершенно не жалкий даже в своей немощи. И, пожалуй, впервые я осознала всю гениальность чеховского приёма - наделить колоссальной мудростью человека, которого никто не желает слышать.
И очень правильно, что в финале спектакля режиссёр концентрирует зрительские взгляды именно на нём - на Сорине.
Хорош здесь и Тригорин (Андрей Харенко).
Вот уж кого я всегда считала второстепенным персонажем! А здесь вдруг осознала, что с усиленным вниманием слежу даже за тем, как меняется его выражение лица. Насколько ярко и точно каждый раз передаётся внутреннее отношение персонажа к происходящему. Ну, а уж знаменитый тригоринский монолог в виде рассказа о себе перед восторженной Ниной Заречной (Анна Чепенко) - и вовсе браво! (листайте галерею)
А как мила и по-детски наивна Заречная!
Даже в финале уже "хлебнувшая всякого" она всё ещё наивна и мила. Анне Чепенко удалось передать эту несокрушимую наивность одновременно с чётким ощущением, что всё, что было в Нине Заречной когда-то, уже умерло. Остались, видимо, только наивность и неизлечимая одержимость Тригориным.
Впрочем, не менее одержима им и сама Аркадина (Настасья Кербенген), но это одержимость несколько иного рода. Одержимость собственника. Тригорин для Аркадиной заветный трофей, с которым она не собирается расставаться. Он её победа, её триумф, её гордость! (листайте галерею)
Гениальный Чехов блестяще демонстрирует нам верх материнской слепоты, не замечающей, что её настоящая победа и гордость - это сын.
Настасья Кербенген невероятно хороша в роли Аркадиной. Она настолько выразительна, что ошибиться в её чувствах и реальном отношении совершенно невозможно. Очень интересная актриса. (листайте галерею)
Как жаль, что она сейчас играет здесь только в "Чайке", хочется посмотреть ещё что-нибудь.
Но самое главное, ради чего стоит посмотреть эту "Чайку", это конечно же Треплев (Вадим Дубровин) (листайте галерею)
Наконец-то я встретила своего идеального Треплева! Со всеми его достоинствами и недостатками, со всеми слабостями и со всей его силой. Браво! То самое ощущение бесконечного хождения по лезвию ножа, когда эмоции то и дело берут верх, когда не помогают никакие советы. Безысходность, сменяющаяся безудержной верой. Разбивающаяся в дребезги вера, мгновенно утягивающая в бездну безысходности.
В финале спектакля, когда всё в буквальном смысле провалилось в эту бездну, мне хотелось вскочить со своего места и выкрикнуть: СВЕРШИЛОСЬ!
Наконец-то я поняла и приняла Константина Треплева. Приняла полностью. И это дорогого стоит.
Сходите в театр!
Видео поклонов после спектакля