В годы Великой Отечественной войны Никита Сергеевич успел отметиться на шести фронтах. Ими он не командовал, однако, как член военных советов этих фронтов непосредственно участвовал в принятии важнейших решений и докладывал Сталину как их содержание, так и свое мнение о складывающейся ситуации.
Когда после смерти Сталина при поддержке Жукова сумел взять в свои руки всю власть и удержать ее, бросился развенчивать культ вождя и обвинил его во всех серьезных поражениях на начальном этапе войны. Подал под соусом, что он, Хрущев, дескать все предвидел, предлагал правильные действия, но тупой и упрямый Сталин не слушал его советов и настаивал на своем, что и приводило к тяжелым последствиям.
Жуков в своих воспоминаниях уделил Хрущеву довольно мало внимания, но все-таки привел несколько эпизодов, которые интересны и дают яркое представление о полководческих талантах Никиты Сергеевича.
В конце лета сорок первого под Киевом произошла одна из самых масштабных катастроф Великой Отечественной войны. Юго-Западный фронт рухнул, его части были окружены и разгромлены. Потери составили более полумиллиона человек, а остатки откатились до самого Воронежа. Как вещал Хрущев, причиной было упрямство Сталина, приказавшего удержать Киев любой ценой.
Однако маршал Жуков описывает этот эпизод в несколько другом свете. Действительно, приказ Сталина держать Киев был. Еще на начальном этапе этой оборонительной операции основные силы Юго-западного фронта оказались перед довольно реальной угрозой попасть в окружение. С предложением начать срочный отвод войск к Сталину обратились Жуков, Шапошников и Буденный. Однако, вождь к их рекомендации не прислушался. Причина довольно проста, он больше доверял тем, кто находился непосредственно на фронте и видел обстановку своими глазами, чем тем, кто делал прогнозы по их докладам и анализу ситуации на картах.
«Сталин сказал, что только что вновь советовался с Хрущёвым и Кирпоносом [командующим Юго-Западным фронтом], и те убедили его в том, что полностью контролируют ситуацию, а Киев пока ни при каких обстоятельствах оставлять не следует», пояснил Георгий Константинович.
В мае сорок второго под Харьковом советские войска перешли в наступление, которое поначалу развивалось довольно успешно, оборону немецких войск удалось прорвать в глубину на три десятка километров. Однако, командование вермахта очухалось достаточно быстро и сосредоточив силы в районе Краматорска нанесли сильный контрудар.
Замаячила угроза, что немцы выйдут на оголенный фланг наступающих. Стоящий во главе генштаба Василевский предложил провести срочную перегруппировку и, остановив наступление, бросить основные силы на отражение удара со стороны Краматорска. Перед принятием решения главнокомандующий решил посоветоваться с командующим и военным советом фронта.
«В середине мая в разговоре Сталина с командующим фронтом [маршалом Тимошенко] Верховный высказал серьёзное опасение в отношении краматорской группировки противника. Вечером того же дня у Сталина состоялся разговор на эту тему с членом Военного совета фронта Хрущёвым, который убеждал: опасность со стороны краматорской группы преувеличена, и нет основания прекращать операцию», пишет Жуков.
Наступательная операция продолжилась, но все пошло в соответствии с мрачными прогнозам Василевского. Меры к отражению этого опасного удара начали принимать только спустя несколько дней, когда ситуация стала критической, но они оказались запоздалыми и не смогли предотвратить очередное тяжелое поражение.
В феврале следующего года Воронежский фронт довольно успешно начинает Харьковскую наступательную операцию, удается освободить Курск, Харьков и Льгов. Однако немцы усиливают давление как на него, так и соседний Юго-Западный фронт Ватутина. Ватутин оттягивает вырвавшиеся вперед части и ему удается организовать более плотную оборону юго-западнее Харькова.
А Воронежский фронт своевременный отвод не осуществил. В середине марта пришлось оставить Харьков, а фронт откатился назад на сотню километров. Разгребать ситуацию пришлось срочно назначенному вместо Голикова Ватутину, а Сталин позвонил Хрущеву.
«Воронежский фронт не осуществил отвода. Верховный позвонил члену Военного совета Воронежского фронта Н. С. Хрущеву и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника», свидетельствует Жуков.
Вспомнил Георгий Константинович, что, когда началась подготовка к Курской битве, единого мнения какой стратегии придерживаться (сначала оборонительной, чтобы вымотать противника, либо сразу наступательной) у командования не было. Как пишет Жуков, Хрущев был за самоубийственную атаку, сражение нужно было начинать сокрушающим упреждающим ударом. Как показали результаты битвы решение начать с обороны полностью себя оправдало. Вполне возможно, что, если бы вначале не отдали инициативу немцам, а начали бы наступать сами, могли бы оказаться в их ситуации.
Если бы битва пошла по сценарию Хрущёва, советские танки наткнулись бы на свежие подразделения вермахта и части танковых дивизий укомплектованных новейшими "Пантерами", "Тиграми" и "Фердинандами", последние из которых и задумывались для использования в обороне.
Напомню, что победа в Курской Битве была достигнута именно благодаря стачиванию сильнейших соединений гитлеровцев о наши оборонительные рубежи. Без этого, ход битвы пошёл бы по другому сценарию, и сражению могло быть проиграно.
Единственная положительная фраза про Хрущева в воспоминаниях Жукова относится не к военным победам, а к обыкновенной еде. Маршал вспомнил, что, проголодавшись заходил к Хрущеву, зная, что у того всегда найдется чем вполне неплохо и вкусно перекусить. Это немного не вяжется с плачем Хрущева по поводу сталинских обедов, дескать на них его малоежку заставляли на них съедать непомерное количество разных яств и закусок под неумеренное употребление алкоголя, от чего он очень страдал. Впрочем, уже давно не секрет, что Хрущев и поесть вкусно любил, и выпить не отказывался.
Пожалуй, такую одиозную подборку воспоминаний маршала не стоит списывать только на глубокую обиду Жукова на генсека. За помощь в захвате власти Хрущев действительно отплатил ему черной неблагодарностью. В пятьдесят седьмом маршал Победы был выкинут из ЦК, снят со всех постов в армии и на следующий год отправлен в отставку.
Тем не менее, трудно не обратить внимания на одну любопытную деталь. Кто бы не занимал первую строчку в списке виновников фатальных ошибок: Кирпонос, Тимошенко или Голиков, на второй с завидным постоянством оказывается Хрущев. Кажется, этот факт говорит сам за себя.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Поддержите статью лайком👍
А как Вы считаете, почему Хрущёв предлагал такой авантюрный план?