Нынче все срока закончены,
А у лагерных ворот,
Что крест-накрест заколочены
Надпись: «Все ушли на фронт!»
Так поэтически начинает рассказ об ушедших на фронт заключенных В.С. Высоцкий. Реальность, конечно, была не столь красивой. Однако действительно – в 1942-1943 гг. на фронт отправились сотни тысяч «сидельцев».
Судьбы их потом складывались по-разному – и на войне, и после нее. Вовсе не обязательно «искупление кровью» приводило к отказу от преступной жизни. Но все же мировоззрение уголовников-фронтовиков изменилось серьезно. Это доказывает история одного из «королей» преступного мира, известного как Вова Варшава.
Закон по ту сторону закона
В период нэпа в СССР налаживалась не только нормальная, законопослушная, но и уголовная жизнь. Рост общего благосостояния и «частная инициатива» создавали неплохие возможности для преступной наживы.
Воровская иерархия существовала в царской России, и во время нэпа возродилась в новых условиях. Особую касту среди преступников составляли так называемые воры в законе. Это были люди, сознательно разорвавшие все связи с нормальной жизнью и полностью ушедшие в жизнь уголовную.
В преступной среде этот статус считался почетным, для его получения требовались определенные уголовные заслуги и даже рекомендации. Однако требования были суровы – воровской закон.
Вор в законе не имел права честно трудиться – вообще! Даже в исправительных лагерях такие преступники отказывались выходить на работу! Они не должны были иметь имущества, накоплений «на черный день». Зато были обязаны платить своего рода налог – долю в «общак».
Из своей среды они избирали своего рода руководство – паханов. По их решению любого вора могли жестоко наказать за нарушения установленных правил.
И вот что особенно важно: вор в законе ни в коем случае не мог сотрудничать с властями! Никак!
Он не давал показаний, не отвечал на вопросы, в лагере не мог выполнить даже самое невинное распоряжение (например, позвать кого-то). Нарушение этой нормы считалось тяжелейшим преступлением против воровского общества. Допустивший такое вор считался «с....нным», оказывался вне воровской иерархии и, как правило, расплачивался жизнью.
Вова Варшава был вором в законе. Мало того – паханом, «королем» преступного мира, личностью известной и уважаемой.
И он нарушил самую главную заповедь воровского закона.
Фронтовики за решеткой
Все было достаточно просто. В 1942 году была начата кампания по набору в местах отбывания наказания добровольцев на фронт. Тем, кто отслужит, полагалась полная реабилитация – как «искупившим кровью».
Желающих хватало. В лагерях находились не только воры в законе, но и куда менее матерые преступники, которые были не прочь вернуться к нормальной жизни. Да и закоренелые уголовники не всегда были напрочь лишены патриотизма; некоторые знали о гибели своих родственников или знакомых.
Брали не всех – играла роль статья, по которой человек отбывал наказание, и еще ряд факторов. Но и желание высказывали не все; в частности, среди воров в законе добровольцев было немного.
Однако таковым стал Владимир Петрович Грызлов, известный в уголовной среде как Вова Варшава. Авторитетный вор в законе надел форму и отправился в воинскую часть.
Как и немалое число таких добровольцев, Владимир Грызлов оказался весьма приличным бойцом. Те качества, что сделали его «королем» уголовников (склонность к риску, дерзость) на фронте оказались весьма кстати. Грызлова сперва представили к снятию всех судимостей, а затем и орденом наградили.
В 1945 году он оказался полностью свободным, чистым перед государством и обществом человеком.
Но наклонности его изменились не настолько, чтобы заняться честным трудом. В 1947 году Варшава снова угодил на зону – за грабеж. И внезапно столкнулся с крайне негативным к себе отношением. Отсидевшиеся на нарах «коллеги» по воровскому цеху отнесли его к числу «сс...шихся» – он же выполнял приказы властей!
Варшава не один оказался в таком положении. Не так уж и мало фронтовиков из лагерей взялись после демобилизации за старое и вновь оказались в местах не столь отдаленных. Но вот проблема: «сс...нными» они себя не считали! Они считали себя солдатами, а отсидевшихся в лагерях паханов уважать отказывались!
Война «красных» и «черных»
Воры в законе привыкли задействовать силу для усмирения недовольных. Однако с фронтовиками этот номер не проходил – они сами были привычны к насилию и риску. И они не желали подчиняться тем, кто отсиживался по тылам, пока они били врага!
Вова Варшава стал лидером этих недовольных. Он прямо заявлял, что старые законы воровского мира – «туфта», и с руководством лагерей можно и нужно сотрудничать. Он сам и руководимые им фронтовики начали настоящую войну против тех «авторитетов», что не желали таких изменений. Их просто физически уничтожали – как фашистов в захваченном блиндаже.
В местах заключения есть понятия «черная» и «красная» зоны. В первых царит воровской закон, а администрация находится в подчиненном положении; во вторых руководит администрация. Фронтовики Варшавы приходили в «черные» зоны, и те быстро «краснели». Во многих случаях лагерное руководство договаривалось с Вовой, и он шел на сотрудничество; в других охрана просто в нужное время «смотрела в другую сторону».
Несколько лет в советских местах заключения шла реальная война на уничтожение – фронтовики против сторонников старого воровского закона. В историю эти события вошли как «су..и войны». Понадобилось применить армию, чтобы восстановить хоть какое подобие мира.
Чтобы подобное не повторялось, в практику исполнения наказаний ввели разделение «старых» и «новых» авторитетов. Их просто перестали сажать в одни и те же зоны. Но надо сказать, что в результате действий фронтовиков Варшавы криминогенная ситуация в СССР заметно изменилась к лучшему – хотя бы потому, что особенно упорные и последовательные уголовники были уничтожены, а другие стали более уступчивыми в деле сотрудничества с властями и выполнения их требований.
А что же сам Варшава? А о нем вообще известно довольно мало. Никто не знает, как сложилась его дальнейшая жизнь, и сложилась ли вообще. В принципе, он мог в конце концов сам стать жертвой «войн».