Фраза, авторство которой приписывают многим мудрецам прошлого — от Цицерона до Черчилля: «Кто не знает истории, тот обречен на ее повторение», — заставляет нас вернуться к событиям более чем семидесятилетней давности.
Имя американского сенатора Джозефа Маккарти стало нарицательным. Политик из небольшого штата Висконсин встряхнул Америку и весь мир. «Маккартизмом» называют политическое преследование неугодных, которое в США привело к судебным процессам, тюремным срокам, запретам на профессию, сопровождавшимся увольнениями и самоубийствами. Словарь «Американское наследие» дает следующее определение «маккартизму»: «Политическая практика предъявления обвинений в нелояльности или подрывной деятельности без представления должных доказательств».
Сенатор Маккарти неустанно разоблачал коммунистов в рядах американского правительства, крупных компаний, в творческой среде киноиндустрии, журналистики, среди художников и писателей. Искал «красную угрозу», но под руку попадались также евреи и гомосексуалисты — одним словом, все, кто не попадал под общую гребенку принятых стандартов «типичного гражданина Америки». Рэй Брэдбери признавался, что знаменитый роман «451 градус по Фаренгейту» о запрещенных и сожженных книгах стал реакцией на «маккартизм». А Артур Миллер написал пьесу-метафору «Суровое испытание» — о том, как в конце XVII века поселенцы в Новой Англии казнили и бросали в тюрьму женщин города Салем, объявив их ведьмами. Писатель был вызван на слушания в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности палаты представителей, его имя попало в «черный список Голливуда», его паспорт был аннулирован и драматург стал «невыездным» за пределы страны. Его жена Мэрилин Монро, рискуя собственной карьерой в Голливуде, выступила с речью в защиту. В некрологе на смерть Миллера в 2005 году (писатель прожил 90 лет) английская газета «Гардиан» пишет, что выступление Монро спасло автора пьесы от тюрьмы.
„Но дело не только в личности сенатора Маккарти, отмечал телеведущий канала CBS Эд Марроу, дело — в атмосфере страха, охватившего Америку в 40–50-х годах прошлого века. Страха прослыть «антиамериканцем», то есть не таким, как большинство.
Тогда одолеть «эпидемию маккартизма» Америке помогли многопартийность, принцип разделения властей и то, что пресса представляла разные точки зрения. Но рецидивы этой эпидемии сохранились: американские СМИ подсчитали, что со времен смерти сенатора Маккарти в «маккартизме» — охоте за политическими противниками без предъявления убедительных доказательств — были обвинены 53 американских политика, включая экс-президента Дональда Трампа.
Путь наверх
Уроженец штата Висконсин Джозеф Маккарти родился в 1908 году. Его мать была ирландкой, а отец — наполовину ирландцем, наполовину немцем. Будущий сенатор в 14 лет бросил школу, чтобы помогать родителям по хозяйству, но уже в 20-летнем возрасте окончил четыре старших класса и поступил в университет Маркетта, основанный иезуитами. В 27 лет он получил лицензию адвоката, а в 29 стал самым молодым окружным судьей штата Висконсин. Показательно, что Маккарти выиграл место окружного судьи, выдвинув ложные обвинения. Он заявил, что его 66-летнему действующему оппоненту Эдгару Вернеру якобы на самом деле 73 года, и поэтому тот слишком стар, чтобы занимать пост.
Будучи судьей, Маккарти не подлежал призыву на военную службу, но в годы Второй мировой пошел в армию добровольцем и в 1942 году был зачислен в Корпус морской пехоты. Когда он начнет борьбу за место сенатора от Висконсина, он также приврет избирателям о своей военной службе. Он действительно был приписан к эскадрилье бомбардировщиков на Тихом океане, правда, в нелетном составе, и дослужился до звания капитана, работая в основном в штабном кабинете за столом. Через два года Маккарти ушел со службы из-за сломанной кости стопы, полученной не в бою, а в результате одного из ритуалов армейской «дедовщины». Но избирателям Висконсина он неизменно являлся в военной форме, представляя себя в образе «доблестного вояки» и «записного патриота», и получил от них кличку Хвостовой стрелок Джо. Со второй попытки в 1946 году Маккарти избрали в верхнюю палату конгресса.
„Вранье, легко сошедшее с рук в начале карьеры, превратило Маккарти в политика, для которого преувеличивать или говорить неправду стало так же естественно, как дышать.
Как пишут историки, возможно, он сам верил в то, что говорит. Но вердикт, который вынесла история в отношении Маккарти, — беспощаден. Он — демагог, а термин «маккартизм» означает политическую травлю. Для тех, кто до сих пор считает Маккарти настоящим американским патриотом, которого «сознательно уничтожили и оболгали» тогдашние либералы и тайные враги Америки, он предстает этаким ирландским рубахой-парнем, правдолюбом, знатоком виски и мастером покера. «Шпионы были, и это было реальной проблемой, — пишет Дэвид А. Николс, автор книги «Айк и Маккарти: Тайная кампания Дуайта Эйзенхауэра против Джозефа Маккарти». — Но я не нашел никаких доказательств того, что Маккарти когда-либо поймал одного из них. Все это было политическим бахвальством».
«Красная угроза»
Сначала младшему сенатору от Висконсина (таких называют «заднескамеечники») пришлось заниматься на Капитолийском холме такими неинтересными для здешних СМИ и широкой публики вопросами, как послевоенное нормирование сахара и прочих сельхозпродуктов. Честолюбивый сенатор увидел для себя возможности для роста, разыграв популярную тогда тему «красной угрозы». Закончилась Вторая мировая война, и бывшие союзники — США с Великобританией и СССР — стали непримиримыми врагами. Началась холодная война, которую некоторые историки называют «третьей мировой». Возник Восточный блок соцстран, СССР провел ядерные испытания, образовалась КНР, и американцев, подогреваемых политиками и газетами, стало беспокоить возможное проникновение коммунистических идей в ряды правительственных чиновников. Свой пик популярности американская компартия пережила накануне Второй мировой, ее численность составила почти 100 тысяч человек.
Это по масштабам Америки довольно скромная цифра, но, как отмечают историки, коммунистические идеи были «непропорционально популярны» в творческой и преподавательской среде Америки. И хотя быть коммунистом в США не считалось чем-то незаконным, Маккарти разыграл карту растущего общественного страха и обвинил всех коммунистов и им сочувствующих в подрывной деятельности — «систематических попытках свергнуть или подорвать правительство или политическую систему изнутри». Затем, получив соответствующие полномочия, Маккарти на сенатских слушаниях инициировал судебное преследование сотен американцев «за продажу или передачу секретов американской безопасности коммунистическим правительствам».
Необходимо отметить, что до прихода Маккарти в большую политику США для «красной угрозы» и масштабной «советофобии» сложились определенные предпосылки. Некоторые американцы были осуждены за шпионаж и другую деятельность, связанную с коммунизмом. Самыми известными стали супруги Джулиус и Этель Розенберги — коммунисты, в 1950 году арестованные по подозрению в шпионаже и передаче ядерных секретов Советам. Они настаивали на своей невиновности, ссылаясь на право, закрепленное в 5-й поправке к Конституции, не свидетельствовать против самих себя. Розенберги были осуждены в 1951 году и казнены 19 июня 1953 года.
В 1949 году, через 16 месяцев после взрыва первой советской атомной бомбы, было обнаружено, что Клаус Фукс — британский ученый, тайно отправлял Советскому Союзу секретную информацию о бомбе. В телеграмме из Москвы говорилось, что «информация Charl’z (тогдашнее кодовое имя Фукса) об атомной бомбе имеет большую ценность».
В 1947 году десять писателей и режиссеров, названные «голливудской десяткой», были занесены в черный список и обвинены в неуважении к суду после отказа давать показания перед комитетом палаты представителей по антиамериканской деятельности. Кстати, более точный перевод названия этой организации — «комитет по расследованию неамериканской (un-American) деятельности». Термин «неамериканская» означал финансирование из-за границы. Вызванным на Капитолий представителям творческой богемы нужно было ответить на вопрос: «Состоите ли вы или состояли ли когда-нибудь в коммунистической партии?» (Кстати, вопрос до сих присутствует в анкете иммиграционной службы США для соискателей американского гражданства.) 10 человек отказались отвечать, а эмигрировавший из Германии Бертольд Брехт, писавший сценарии для американского кино, через некоторое время согласился коротко ответить «нет» и сразу же покинул США. В середине 1950 года, после двух с половиной лет судебных процессов и апелляций актеры, режиссеры, сценаристы из «голливудской десятки» получили от 10 месяцев до года тюремного заключения и запрет заниматься кино.
В делах о «красной угрозе» мелькают знакомые лица: 17 ноября 1947 года гильдия американских киноактеров во главе с Рональдом Рейганом обязала своих членов не вступать в компартию и не сотрудничать с коммунистами. На слушаниях в конгрессе Уолт Дисней сообщил, что в 1937 году коммунисты профинансировали стачку на его студии. Рейгана поддержали звезды — актеры Роберт Тейлор и Гэри Купер, заявившие на Капитолии о «левом засилье» в Голливуде. Группа кинематографистов, в том числе режиссеры Уильям Уайлер и Дон Хьюстон, актеры Хэмфри Богарт и Джин Келли, создала «Комитет защиты 1-й поправки к Конституции», они тем самым поддержали «десятку». Голливуд «раскололся» из-за политических взглядов.
„Актер Филип Лойб покончил с собой, обнаружив себя в списке Red Channels («Красные каналы»), включавшем в себя 151 фамилию журналистов, кинематографистов и профессоров, названных «красными фашистами и им симпатизирующими».
Влияние черных списков было сокращено после 1960 года, когда в США на широкий экран вышли картины по сценариям попавшего в списки Далтона Трамбо «Спартак» Стэнли Кубрика и «Исход» Отто Премингера. Однако многим из попавших в списки в дальнейшем по-прежнему отказывали в работе в киноиндустрии.
«8:5 против нас»
Звезда Джозефа Маккарти стремительно взошла на небосклоне антикоммунизма. 9 февраля 1950 года в Уилинге, Западная Вирджиния, выступая перед местным женским республиканским клубом, сенатор произнес речь, которая привела его к триумфу, сразу же попав в заголовки национальных газет. Сенатор отметил, что весь мир «расколот на два огромных, все более враждебно настроенных вооруженных лагеря» и мы живем во время «великой гонки вооружений». Есть «мы» и «они»: «наш западный христианский мир» и «атеистический коммунистический мир». И за последние менее чем шесть лет «шансы изменились: с 9:1 в нашу пользу до 8:5 против нас». Как он считал, сенатор не объяснил. Но наиболее всем запомнился следующий пассаж: «Хотя я не могу найти время, чтобы назвать всех людей в Государственном департаменте (США), которые были названы активными членами Коммунистической партии и членами шпионской сети, у меня в руке список из 205 человек — список имен, которые были доведены до сведения госсекретаря как члены Коммунистической партии и которые тем не менее все еще работают и формируют политику в Государственном департаменте». При этом Маккарти для убедительности размахивал перед собравшимися листком бумаги.
Позже сенатор признал, что в тот момент он размахивал чистым листом бумаги (еще один пример вранья и блефа). Цифру 205 он взял из увиденного когда-то документа госдепа четырехлетней давности. Она обозначала «возможное число сотрудников, представляющих определенный риск». Такими же методами — громкими утверждениями без представления доказательств и запугиванием — Маккарти в течение двух лет выбьется в любимцы части американского общества, займет 4-е место в списке самых популярных американцев, заручится поддержкой патриотических и религиозных организаций: «Американского легиона», «Женщин, охраняющих границу» (Minute Women of the U.S.A) и т.п. Утром после речи сенатор проснулся знаменитым. Агентство «Ассошиэйтед пресс» и 18 других газет опубликовали стенограмму выступления, а репортеры умоляли его «огласить весь список из 205 имен». Однопартийцы-республиканцы дружно поддержали сенатора. За единственным исключением — сенатор Маргарет Чейз Смит заявила, что «не хочет видеть, как Республиканская партия едет к политической победе на «четырех всадниках клеветы» — страхе, невежестве, фанатизме и лжи».
Журнал Time отклонил эти необоснованные, бездоказательные обвинения, заявив, что «они были настолько бездоказательными, что Маккарти, вероятно, не нанес непоправимого ущерба репутации, кроме как своей собственной». Журналисты ошиблись. Через два дня после выступления Маккарти отправил президенту-демократу Гарри Трумэну телеграмму, в которой просил его потребовать от тогдашнего государственного секретаря Дина Ачесона «список 57 коммунистов» (как видим, число было скорректировано). «Неудача с вашей стороны, — заканчивает послание сенатор, — заклеймит Демократическую партию как пособника международного коммунизма». В черновике ответа, как полагают историки, так и неотправленного, Трумэн обвинил Маккарти в «попытке дискредитировать свое собственное правительство перед всем миром», назвал телеграмму «неправдивой и наглой».
Тем временем поддержка Маккарти среди общественности выросла с началом Корейской войны в июне 1950 года. Сенатор использовал войну для подкрепления своих утверждений. Он отправил новое письмо Трумэну, в котором говорилось: «Сегодня американские мальчики лежат мертвыми в грязи корейских долин. Они мертвы, потому что программа, принятая конгрессом, чтобы избежать именно такой войны в Корее, и подписанная вами, г-н президент, была саботирована».
Самый влиятельный
Благодаря возросшей популярности и приходу к власти президента-республиканца Дуайта Эйзенхауэра, Маккарти не только становится председателем сенатского комитета по правительственным операциям и подкомитета по расследованиям, но, как отмечают историки, на несколько лет становится едва ли не самым влиятельным политиком США. Возросший уровень власти дал ему возможность допрашивать людей, которых он подозревал в том, что они коммунисты или сочувствующие. Сотни свидетелей предстали перед сенатским комитетом как на открытых, так и на закрытых слушаниях.
Стенограммы слушаний в сенате, которые стали доступны в 2003 году, подтверждают, что Маккарти прибегал к жестокому запугиванию, вплоть до угрозы тюрьмой, когда пытался получить информацию, и у него часто было мало или совсем не было веских доказательств, на которых можно было бы основывать заявления. Имена многих свидетелей и подозреваемых были обнародованы, карьера и репутация безвозвратно испорчены. Либералы и консерваторы сошлись в том, что действия Маккарти были безрассудными, а его методы — неадекватными. Фактически его действия непосредственно привели к постановлению Верховного суда США 1957 года, которое защищает конституционные права свидетелей во время расследования конгресса.
Несколько лет сенатор и его сторонники разгоняли профсоюзы, увольняли федеральных служащих. За первые месяцы 1953 года из госаппарта было уволено более 800 человек, еще около 600 ушли в отставку сами. Из университетов выгоняли профессоров, а их книги сжигали (как в романе Брэдбери).
Начало конца
В какой-то момент, отмечают историки, президент Эйзенхауэр почувствовал, что сенатора Маккарти, который, кстати, начинал политическую карьеру в рядах демократов, но потом стал республиканцем, «становится слишком много», и стал раздумывать о том, как ограничить его влияние. Эйзенхауэр отказался критиковать Маккарти в прессе, сказав помощникам, что он «не полезет в одну канаву с этим парнем». Вместо этого президент выбрал тайную кампанию по искоренению влияния сенатора. Публично Эйзенхауэр даже не упоминал имени Маккарти, тем самым лишив его газетных заголовков, которых он так жаждал. Когда репортеры спрашивали о Маккарти, президент отвечал: «Я никогда не говорю о личностях».
«Он считал, что, если он уделит Маккарти президентское внимание, это только поощрит его, это только еще больше поднимет его престиж», — пишет Дэвид Николс в своей книге, указывая на то, что предшественник Эйзенхауэра, Гарри Трумэн, постоянно критиковал сенатора от Висконсина без каких-либо негативных последствий.
Пятизвездочный генерал, возглавлявший вторжение в Европу во время Второй мировой войны, ставший президентом, особенно разгневался в конце 1953 года, когда Маккарти обвинил армию США в укрывательстве коммунистов. На встрече в офисе генерального прокурора 21 января 1954 года помощники Эйзенхауэра узнали о секретной информации, которую можно было использовать в качестве оружия: Рой Кон, главный советник следственного подкомитета Маккарти, с помощью сенатора добился особых армейских привилегий, «отмазав» от посещения военных курсов Дж. Дэвида Шайна, общественного консультанта подкомитета. (Николс считал, что эти двое — Шайн и Кон были любовниками.) Помощники президента стали готовить доклад о протекционизме сенатора, который обещал стать крупным скандалом. А сенатор-республиканец Ральф Фландерс от штата Вермонт публично осадил Маккарти — по мнению писателя Николса, получив одобрение Белого дома. «К какой партии он принадлежит? — вопросил Фландерс на заседании сената: — Следует сделать вывод, что это партия одного человека и что ее название — маккартизм». Этот термин был впервые придуман в карикатуре Герберта Блока в газете «Вашингтон пост», вышедшей 29 марта 1950 года. На ней республиканцы заставляли слона — символ своей партии стоять на ненадежной куче ведер со смолой. Самое высокое ведро было помечено «Маккартизм», а подпись цитировала слона, говорящего: «Вы имеете в виду, что я должен стоять на этом?»
«Начало конца маккартизма» отражено в голливудском фильме режиссера Джорджа Клуни «Доброй ночи и удачи» 2006 года. Он о том, как журналист и ведущий канала CBS Эд Марроу и его продюсер Фред Френдли (его в фильме играет Клуни) в программе See It Now («Смотри это сейчас») рассказали стране о грубых нарушениях прав человека и гражданских свобод со стороны сенатора-разоблачителя «тайных коммунистов». Марроу показал то, что было скрыто за стенами закрытых слушаний в комитете, где сенатор Маккарти рвал и метал, обрушивался на своих жертв с голословными обвинениями. Российские историки сравнивали его действия с печально знаменитым Андреем Януарьевичем Вышинским — прокурором сталинских процессов с его фразой о «признании — царице доказательств». Только у Маккарти не было вырванных пытками признаний «сталинских жертв», ему сопротивлялись. И, как отмечают его сегодняшние адвокаты, протестующие против сравнений Джо Маккарти с «Джо» Сталиным, худшим наказанием для жертв маккартизма была лишь потеря «престижной работы».
Но вернемся к программе CBS о сенаторе. «Грань между расследованием и преследованием очень тонкая, и младший сенатор от Висконсина неоднократно переступал ее. Мы должны всегда помнить, что обвинение не является доказательством. Мы не будем ходить в страхе друг перед другом. Доброй ночи и удачи!» — сказал Марроу. Телеканал предоставил Маккарти эфир с ответным словом, обещая его не редактировать и не комментировать. Сенатор выступил в своем стиле, обвинив телеведущего Марроу в прошлых связях с коммунистами (якобы образовательная организация, с которой был связан журналист, получала деньги от «красных»). Доказательств не было, Марроу назвал эти утверждения ложью, а общество уже не готово было принимать на веру абсурдные обвинения сенатора.
«Joe Must Go»
В ответ на доклад о протекции со стороны Маккарти (заготовленный с ведома Эйзенхауэра) сенатор вызвал военных в суд, обвинив их в «шантаже». Роковой ошибкой стало то, что слушания транслировались в прямом эфире на нескольких каналах, включая ABC, NBC и DuMont. Историки полагают, что трансляция стала возможной опять-таки по настоянию президента. Американцы стали свидетелями жестоких и голословных методов Маккарти, который к тому же выглядел на картинке не лучшим образом.
„«Если бы у него было обаяние Джона Кеннеди, возможно, жизнь его сложилась бы совсем другим образом, — записал один из свидетелей слушаний.
— Но штука в том, что Маккарти — не Кеннеди». В начале слушаний сенатор обвинил армейских офицеров в том, что они не ответили на вопросы о политических убеждениях. Подполковник Честер Т. Браун категорически отказался отвечать на вопросы Маккарти. В ответ сенатор сказал: «Любой человек в форме своей страны, который отказывается предоставить информацию комитету сената, представляющему американский народ, не достоин носить форму своей страны». Дальше — больше! Опрашивая бригадного генерала Ральфа Цвикера — орденоносца и героя высадки в Нормандии, Маккарти назвал его «позором для униформы, которую он носил». Джозеф Уэлш, юрист армии США, произнес фразу, которая стала роковой для карьеры политика: «Думаю, я никогда по-настоящему не оценивал вашу жестокость и ваше безрассудство. Сэр, неужели у вас наконец-то пропало чувство приличия?» Общественность быстро изменила свое мнение о человеке, оскорбившем военнослужащих. Репутация Маккарти была безвозвратно разрушена. Рейтинги одобрения упали с 50 до 34 процентов. Редактор газеты Sauk Prairie Star Лерой Гор на первой полосе своего издания опубликовал призыв «Joe Must Go» («Джо должен уйти»). Это стало толчком к созданию движения, куда вошли самые разные люди — от бизнесменов до фермеров и студентов. Американцы были уверены, что с политикой «охоты на ведьм», идеологом которой стал Джозеф Маккарти, пора заканчивать.
Для журналиста Марроу передачи о сенаторе не прошли бесследно. Руководство компании, якобы по требованию рекламодателей, переместило эфир его программы с вечера вторника на день воскресенья (когда семьи гуляют и им не до политики). Но в историю здешней журналистики — реальной «четвертой власти» Америки — он свое имя вписал навсегда. После разоблачений в прессе и слушаний в сенате Эйзенхауэр выступит с речью, в которой подчеркнет право американцев иметь разные убеждения и не преследоваться за них, если не нарушены законы, право граждан на защиту от клеветы.
Осуждение и забвение
В 1954 году сенат осудил Маккарти по 46 обвинениям в злоупотреблении законодательными полномочиями. В конечном итоге он был осужден только по двум пунктам обвинения, потому что Эйзенхауэр и конгресс хотели наконец закончить шумиху вокруг имени Маккарти, предать его забвению еще при жизни. Им это удалось. Даже коллеги в сенате сторонились его. Репортеры, которые раньше выстраивались в очередь, чтобы получить комментарий Маккарти, теперь не обращали на сенатора практически никакого внимания. Исследователи жизни и карьеры Маккарти сходятся в том, что после публичной «общественной порки» он стал «бледным призраком своего прежнего я». Многочисленные очевидцы то и дело встречали его совершенно пьяным, иногда даже в здании сената. Эмоциональный, вспыльчивый и капризный сенатор, отстраненный от полномочий, без власти и влияния, впал в глубокую депрессию, ища утешение на дне бутылки. Сенатор пристрастился к морфину. В Федеральном бюро по борьбе с наркотиками потребовали от него прекратить употребление морфина, однако Маккарти отказался. В итоге сенатору, как выяснили впоследствии журналисты, тайно предоставили доступ к морфину в одной из аптек Вашингтона.
Маккарти скончался за полтора года до следующих выборов. Сенатору было всего лишь 48 лет, он умер от гепатита в Бетесде, северном пригороде Вашингтона, а похоронили его в родном штате Висконсин.
Когда в 1995 году были опубликованы стенограммы тогдашних слушаний в сенате, сенатор-республиканка Сьюзен Коллинз сказала: «Мы надеемся, что эксцессы маккартизма послужат предостережением для будущих поколений». Только время покажет, так ли это будет. Маккартизм оставил неизгладимый след в психике американцев. И когда в США начинают преследования неугодных, сразу вспоминают о маккартизме. Шумные кампании против неугодных приводят к эксцессам и сегодня, и в недавнем вчера — будь то белокожие американцы, на коленях натирающие обувь афроамериканцам в качестве признания «вины предков», допускавших рабовладение. Или мужчины, боящиеся сделать безобидный комплимент своим коллегам по работе женского пола из-за угрозы быть заклейменными «сексистами» и страха только из-за этого потерять работу. Это, что называется, не «отдельные перегибы на местах», а крайние проявления очередной «охоты на ведьм», охватывающей если не всю Америку, то огромные регионы страны.
Справедливости ради стоит отметить, что Маккарти не во всем ошибался. Доказательства, которые он так искал, стали доступны в 1995 году, когда были опубликованы записи «перехватов Веноны». Эти секретные сообщения советской разведки были расшифрованы в 1940-х годах, но не стали достоянием общественности до 1995 года. По словам журналиста Чарльза Питерса, «перехваты Веноны» идентифицировали нескольких членов компартии в американском правительстве, руководстве ВМС и разведке. Выяснилось, что десять высокопоставленных правительственных чиновников, подозреваемых Маккарти, были связаны с компартией. Однако, если воспользоваться русской пословицей, количество щепок при рубке леса, произведенной сенатором, оказалось чрезмерным. Вред от маккартизма, от настойчивого поиска «врагов Америки», количество пострадавших от бездоказательных обвинений на чаше весов истории перевешивают благие намерения, провозглашенные сторонниками сенатора, называвшими себя настоящими патриотами страны.
Вашингтон
Автор: Александр Панов