Масштабная банковская паника в состоянии вызвать глубокий банковский кризис и ввергнуть экономику в рецессию. Хорошая новость в том, что паники предсказуемы и, зная, как они развиваются, потерь можно избежать.
В сентябре 1893 г. жительница новозеландского Окленда по имени Маргарет Сандерс споткнулась при выходе из здания Auckland Savings Bank и, упав на мостовую, разразилась громкими ругательствами. Зеваки, наблюдавшие эту сцену, услышали много нелестного как о самом банке, так и о его способах ведения дел. История о том, что у банка как-то неважно идут дела, моментально разнеслась по городу, и вкладчики поспешили забрать со своих счетов деньги. Так тихий Окленд стал свидетелем первой в истории страны банковской паники.
Auckland Savings Bank тогда выстоял и до сих пор существует, однако далеко не всем банкам, столкнувшимся с бегством вкладчиков, удается это пережить. Причины же для паник, как правило, совсем не курьезные, как в истории с новозеландским банком. Но в одних случаях паники завершаются относительно безболезненно, а в других приводят к кризисам банковской системы.
Вопросу о том, почему одни банковские паники вызывают банковские кризисы, а другие ограничиваются локальными проблемами, посвящено новое исследование, опубликованное Оксфордским университетом. Авторы работы – профессор Боннского университета Фарзад Саиди и его соавторы – собрали и изучили данные о развитии и последствиях 240 банковских паник в 184 странах мира с 1800 по 2022 г. и сопоставили их с динамикой макроэкономических показателей и показателей банковской системы.
Результатом анализа стали четыре главных вывода:
- банковские паники развиваются по определенному алгоритму, а значит, их можно предсказать и предотвратить;
- самые уязвимые банки в момент системного бегства вкладчиков – банки с высоким уровнем закредитованности;
- масштаб последствий банковской паники для экономики зависит от величины сокращения депозитов банковской системы;
- часть паник, имевших шансы стать системными, не превратились в таковые благодаря адекватной реакции регуляторов.
«Паническая» статистика
Для составления глобальной базы данных о банковских паниках Саиди и его соавторы использовали сотни различных источников, включая архивные публикации центральных банков, газеты, исследования по истории банковского дела и существующие хронологии банковских и валютных кризисов и кризисов госдолга.
Все банковские паники они поделили на два вида – системные и несистемные. К системным авторы отнесли эпизоды, которые приводили к сокращению совокупного объема вкладов в банковской системе в течение года; к несистемным, соответственно, отнесены эпизоды, которые не имели подобных последствий. При этом оба вида паник могут затрагивать как один банк, так и несколько.
По данным авторов, системными становились более половины банковских паник – 135 из зафиксированных 240. В их числе первая американская банковская паника 1814 г., сократившая общий объем банковских депозитов на 10%, паника в США в июле 1929 г., предшествовавшая Великой депрессии (депозиты сократились на 6,7%) и последовавшая за ней ноябрьская паника 1930 г., когда вкладчики забрали из банковской системы сразу 35% депозитов. В хроники авторов попали и самая масштабная банковская паника Великобритании в 1847 г., в ходе которой объем депозитов сократился почти на 40%, и паника в 1875 г. в России, спровоцированная банкротством Московского коммерческого ссудного банка, чье руководство было уличено в махинациях. Крах этого банка, которому русский художник Владимир Маковский посвятил картину, сократил совокупный объем банковских депозитов в стране более чем на 18% и спровоцировал банковский кризис.
Со временем вероятность банковских паник, как и вероятность их перерастания в системные паники, ослабевала, выяснили авторы. Водоразделом, резко снизившим количество паник, стала, по расчетам авторов, середина 1930-х гг. Авторы связывают это с появлением центробанков, которые в XIX и начале XX века были далеко не во всех странах и, как правило, не имели функции системного регулятора; а также с принятием законов, снижающих риски потерь клиентов банков, – в первую очередь введением системы страхования вкладов. Впервые гарантия возврата банковских вкладов появилась в Чехословакии в 1924 г. В 1933 г. система страхования вкладов была введена в переживавших Великую депрессию США, а сегодня она действует практически повсеместно.
До 1933 г. вероятность банковских паник в среднем составляла 1,2%, а к системным относилось три четверти таких эпизодов – 75,9%. При этом вероятность банковской паники в развивающихся экономиках была более чем вдвое выше, чем в относительно развитых: 1,9% против 0,8%. После 1933 г. вероятность банковских паник в мире сократилась до средних 0,8%, доля системных среди них снизилась до 59%, а разница между развивающимися и развитыми экономиками значительно сократилась: 0,9% против 0,7%.
Но это вовсе не значит, что системные паники остались в прошлом. С 2000 г., по подсчетам авторов, мир пережил 33 системные банковские паники. Почти половина из них – 14 – пришлась на 2007–2009 гг. – канун и разгар глобального финансового кризиса. Одна из последних системных банковских паник вспыхнула осенью 2022 г. во Вьетнаме после ареста руководства одного из крупнейших банков страны – Saigon Commercial Bank, лишив банковскую систему в общей сложности около 5% всех депозитов. Примерно такими же были потери польского банковского сектора после бегства вкладчиков из Getin Noble Bank в 2018 г. После новостей о финансовых проблемах этот банк с активами в 9 млрд евро, входивший в десятку крупнейших банков страны, менее чем за 3 недели лишился 2,3 млрд евро частных депозитов и вскоре был признан банкротом. В России последний системный банковский кризис Саиди и его соавторы датируют 2008 г., когда депозиты банковской системы сократились, по их подсчетам, на 2,7%.
Однако главные выводы авторов касаются не статистики банковских паник, а их механизма и последствий.
Вывод 1. Банковские паники предсказуемы.
Проанализировав макроэкономические показатели стран, в которых произошли вошедшие в выборку 240 банковских паник, за 5 лет до и через 5 лет после их начала, Саиди и его соавторы обнаружили, что банковским паникам предшествуют примерно одни и те же события.
Во-первых, предвестниками выступают кредитные экспансии: в среднем за два года до начала банковской паники показатель темпов роста кредитования к ВВП страны резко возрастает в сравнении со средним темпом предыдущих пяти лет. Во-вторых, банковским паникам предшествует существенный приток капитала, который примерно за год до паники внезапно прекращается. Третьим признаком служит укрепление реального обменного курса национальной валюты, который незадолго до паники резко снижается. В-четвертых, накануне банковской паники в стране существенно сокращаются инвестиции (и к уровню, предшествовавшему бегству вкладчиков, он не возвращается как минимум в течение 5 лет).
Пятый предвестник возможного скорого бегства вкладчиков – резкое снижение рентабельности собственного капитала банков: за год до банковской паники показатель ROE (return on equity) банковской системы в среднем падает на 10 п.п., а в год, когда произошла паника, – в среднем на 30 п.п. В-шестых, примерно за год до начала банковской паники начинают расти корпоративные кредитные спреды, то есть надбавки за риск по корпоративным облигациям (которые затем так и не возвращаются к прежним уровням как минимум на протяжении 5 лет).
Другими словами, банковские паники обычно выступают не источником, а следствием дисбалансов, уже накопившихся в экономике и банковском секторе.
Вывод 2. Самые уязвимые банки – закредитованные.
Самыми уязвимыми в случае банковской паники становятся банки с относительно большим объемом долга: это подтверждает две известные гипотезы, согласно которым уровень левереджа выступает надежным предиктором риска в финансовой системе, а расширение балансов банков может говорить о наступлении периода «легких» денег, за которым часто следуют сбои финансовой системы, отмечают авторы.
Как правило, у банка, оставшегося «в живых» после бегства вкладчиков, на восстановление прежнего объема частных депозитов уходит до двух лет. Это означает, что он надолго лишается важнейшего источника финансирования кредитной активности. За это время деньги, «ушедшие» из таких банков, перетекают в более здоровые банки, то есть банковские паники служат механизмом перераспределения ресурсов в банковской системе.
Вывод 3. Последствия банковской паники зависят от масштаба снижения депозитов.
Системные паники снижают объем депозитов не «в моменте», а на протяжении по крайней мере нескольких лет. Так, в среднем в первый год после системного бегства вкладчиков объем депозитов в банковской системе падает в реальном выражении на 10%, чего, по подсчетам исследователей, достаточно, чтобы экономика оказалась в рецессии. Через четыре года показатель ниже «допанического» в среднем на 17%.
Типичная системная банковская паника замедляет темпы роста экономики за четыре года на 5%, а в сочетании с банковским кризисом – до 12% (не все паники приводят к кризису, и необязательно банковский кризис сопровождается паниками). При этом банковская паника может буквально парализовать кредитование на несколько лет, если приобретает системный характер.
Вывод 4. Банковскую панику можно остановить.
Банковские паники заставляют власти вмешиваться в ситуацию – в том числе проводить рекапитализацию банков за счет средств государства или их национализацию. Однако с учетом того, насколько дорого обходятся последствия системных банковских паник, попытки их предотвратить – это оправданные, хотя и дорогостоящие меры, считают Саиди и его соавторы.
В США весной 2023 г., после банкротств региональных банков из-за бегства вкладчиков, ФРС удалось остановить банковский кризис, ограничившийся «мини-кризисом». Тем не менее проблемы банковского сектора США распространились на Европу, приведя к краху Credit Suisse и его экстренному поглощению банком UBS, инициированному нацбанком Швейцарии для предотвращения системного кризиса.
Примеры остановки банковских паник за счет вмешательства государства можно найти как минимум начиная с XIX века. Так, в 1838 г. власти Бельгии пришли на помощь не сумевшему удовлетворить требования «набежавших» вкладчиков Banque de Belgique, стоявшему у истоков промышленной революции страны.
Но все же лучший способ борьбы с банковскими паниками – их предотвращение еще до их начала. Понимание механизма возникновения паник позволяет это делать, ориентируясь не только на показатели отдельных финансовых организаций, но и на макроэкономические индикаторы, заключают исследователи.
Кризисы случаются, когда люди начинают терять веру в стабильность системы, отмечал Дуглас Даймонд, получивший Нобелевскую премию по экономике за исследование банковских кризисов и роли банков в экономике, следствием чего стало понимание, почему жизненно важно предотвращать банковские кризисы: «Лучший совет – делать все для того, чтобы банковский сектор воспринимался как здоровый и оставался здоровым».