В 18 лет я носила черную водолазку, черные джинсы, черную обувь, черную куртку и училась в педагогическом колледже, выпускающим воспитателей детских садов, учителей труда и логопедов-методистов (эта специальность должна была стать делом моей жизни).
Выбор места учебы был сделан абсолютно случайно: после 9 класса, в 1992 году я рванула в Москву поступать во ВГИК на режиссера, но не знала, что на режиссерский принимают только после 11 класса. Учиться на костюмера или гримера я не захотела, вернулась домой и подала документы в первый попавшийся техникум. Учеба на логопеда мне была не интересна, зато я активно выступала на студвеснах, участвовала в конкурсах: режиссировала сценки и танцы, сама танцевала (занималась в студии хип-хопа).
В 1993 году мы даже заняли первое место и нас наградили бесплатным путешествием по Золотому кольцу России. В 1994 году я стала Мисс очарования - заняла 2 место в конкурсе красоты среди студенток колледжа, и 2 же место на городском конкурсе красоты. На фото мы с подругой танцуем под модную тогда песню группы "Полиция нравов" :-))):
Государственный университет мне казался далеким как Нью-Йорк, а люди, там учащиеся - как минимум богами. Однажды мы с подругами познакомились со студентом университета. Я была рада с ним пообщаться и получить хоть какую-то информацию о том, как оно там, в далекой-далекой галактике по имени Университет, живется вообще простым смертным. Студент подарил нам три билета на студвесну радиотехнического факультета. Ради любопытства, мы решили сходить, посмотреть - чем их студвесны отличаются от наших?
Едва переступив порог Дворца культуры университета, я ощутила колоссальную разницу. Люди. Они были другие. С другим уровнем ценностей, другим менталитетом, другими манерами. Они даже смотрели по-другому - в их глазах светился разум, движения были полны энергией, и эти прекрасные люди очень культурно и интересно общались между собой.
Я давно медленно тухла в своем колледже, куда подала документы после облома со ВГИКом, совершенно не хотела учиться и не видела перед собой никакой цели. Студенты универа меня взбодрили, стерли мое сонное равнодушие, и с каким-то странным умиротворением я заняла свое место в зрительном зале. Мне было хорошо среди этих людей, я была в своей тарелке. Бесподобное чувство.
И вот, спустя полчаса после начала концерта, ведущий объявил: «Студенческий театр эстрадных миниатюр «ДЕБОШ». По раздавшимся бурным аплодисментам и радостным крикам я поняла, что сейчас на сцену выйдут звезды, любимчики всего зала.
Ребята, знали ли вы тогда, какой волшебный пендаль вы дали одной юной девушке, сидевшей в зале и с открытым сердцем и ртом смотрящей на вас?! Знаете ли вы, что благодаря вашему присутствию в моей жизни, я стала тем, кто я есть? И что благодаря вам я сразу бросила ненавистный колледж, решила поступить в Университет на факультет журналистики и стать настоящим, а не придуманным, журналистом. Спасибо, ребята!
Эта шестерка рвала зал. Они были настоящими актерами, уморительно смешными и потрясающе талантливыми. Я никогда - ни до, ни после, не видела столь харизматичных артистов СТЭМа, не слышала таких смешных диалогов, так потрясающе сыгранных на непрофессиональной сцене. Ребятки мои, дебоширы - вы были круче нынешних камеди-клабовцев, зарабатывающих огромные деньги в Москве. Вы были готовыми артистами, способными покорить всю страну.
Отсмеявшись и влюбившись под конец концерта в «Дебош» навсегда, я решила прикинуться "журналисткой", и подошла к охране ДК с просьбой пропустить меня за сцену. Охрана же, к моему удивлению, отказалась. Согласно распоряжению директора ДК, только аккредитованные журналисты могли проходить за кулисы и вообще писать про проходящие концерты.
Я, отчаянная 18-летняя девчонка, не сдавалась, и попросила позвать ко мне кого-нибудь из дебоширов, чтобы договориться о времени интервью. Не помню, кто из них вышел ко мне, но в процессе короткого диалога я сообщила, что хочу сделать интервью с «Дебош» и опубликовать его в только-только созданной, но уже набирающей популярность газете «Молодежный курьер», и мне назначили день и время встречи – 1 апреля, после финального концерта Студвесны-1995.
Я не имела никакого отношения к газете, но мне так хотелось узнать про этих ребят побольше, что я согласилась, внутренне ликуя. То, что у меня не было билета на этот концерт, меня не смутило.
1 апреля было слякотно и сыро. Я промочила ноги и замерзла, потому что оделась слишком легко. На входе в ДК охрана спросила у меня билет. Я честно ответила, что билета у меня нет, но меня пригласил СТЭМ «Дебош». Меня пропустили…. После концерта в течение двух часов мы общались с ребятами. Я задавала им те вопросы, ответы на которые были интересны мне самой. Мы говорили обо всем сразу.
Весь следующий день я корпела над первым настоящим интервью в своей жизни. Я продумывала каждое слово, каждую запятую. Я исписала пачку листов А4 (компьютеров и Wordа тогда не было), и, когда я была полностью удовлетворена результатом, на ватных ногах пошла к уличному телефону-автомату (домашнего телефона у нас не было) и позвонила одному из них.
Дебоширы согласовали интервью. С чувством «или пан, или пропал» я отправилась в редакцию газеты «Молодежный курьер», и с порога заявила главному редактору, что у меня на руках эксклюзивное интервью с «теми самыми дебоширами», которых обожает молодежь, но о которых никто ничего не знает. А у меня даже фоточки есть (успела познакомиться с фотографом ДК и попросила его распечатать мне пару фоток с финального концерта, съездила и забрала их).
Главный редактор газеты, человек с тремя высшими образованиями, умница-руководитель от бога, каким-то шестым чувством почувствовал во мне журналистскую кровь и талант, и что я стану его лучшим золотым пером, наращивающим читательскую аудиторию. Он внимательно прочитал интервью и сказал, что оно обязательно будет опубликовано в ближайшем номере газеты. И робко поинтересовался: «А у вас еще какие-нибудь статьи есть? Нет? Ну будут, приносите. Кстати, вам полагается гонорар за интервью, через 2 недели сможете получить в кассе».
Я купила несколько газет с моим первым напечатанным материалом и принесла ребятам. Моя работа так понравилась «Дебошу» - звездам крутого университета, "взрослым артистам" (им было от 21 до 24 лет - часть команды «Дебош» уже закончила учиться и работала в то время), и получила такую высокую оценку от главного редактора газеты, что я вдруг поняла – ведь это и есть мое призвание! Писать. А когда через некоторое время я получила огромный гонорар (интервью заняло целую полосу), то решила во что бы то ни стало продолжить сотрудничество с газетой и стать журналистом.
По счастливой случайности, тем летом в Университете был открыт первый набор на факультет журналистики. Я немедленно бросила колледж и подала документы на журфак. Никто не верил, что я поступлю. Мои родные были в шоке от того, что я бросила учиться. А я сидела, писала статьи и штудировала учебники – при поступлении на журфак надо было сдать три обязательных экзамена (один из которых – английский язык, в котором я слаба) и пройти три творческих конкурса. Я сделала ставку на журфак и пошла ва-банк.
Если бы я не поступила, мне реально пришлось бы идти работать - продавцом или официантом. Маме выдавали зарплату мукой или консервными крышками, папин начальник залег на дно или разорился, папа сидел дома и денег у семьи не было. Вообще. Мы продавали вещи или обменивали их на продукты. Это было самое тяжелое время в жизни нашей семьи.
Я была хронически голодна, плохо и не по погоде одета, носила заштопанные колготки и дырявые кроссовки, а зимой мерзла в тоненьком пуховике-тряпочке. Работа, написание статей, стала способом выжить – мне платили гонорары, которые позволяли мне не сдохнуть от голода. И вот, в июле 1995 года, я поступила в университет. Без денег, без блата, без связей. Обычная девочка из интеллигентной, обедневшей после развала СССР семьи. Я принесла все свои опубликованные в то время материалы, и с удивлением узнала, что моя фамилия известна – и сверстникам, поступающим со мной, и руководству журфака. Я была успешна, я делала то, что у меня получается, и с этого момента вся моя жизнь встала на рельсы. Я нашла себя.
Говорят, все люди от природы ленивы. И только волшебный пендаль, жесткий и беспощадный, данный в нужное время и в нужное место, способен поднять человеческую задницу и заставить человека что-то изменить.
Я, наверное, неправильный человек – потому что моим волшебным пендалем стало вдохновение. Ощущение, что в университете мне хорошо, и там учатся «мои» люди. Знакомство с талантливыми людьми. Окрыленность успехом. Понимание, что я нужна, у меня все получается, я молодец. Возможности творить, реализовывать себя, зарабатывать. Быть необходимой…
На первом же курсе я получила полную аккредитацию в ДК Университета с правом освещать деятельность СТЭМ «Дебош» и любых проходящих в ДК концертов и мероприятий на страницах любых СМИ без предварительного согласования с директором ДК. Со второго курса я оформила себе «свободный график посещения занятий в университете по причине трудовой деятельности по специальности», и с головой ушла в работу журналиста, публикуя больше материалов, чем остальные сотрудники газеты. С 18 лет я научилась зарабатывать и не зависеть от родителей.
Диплом я защищала как известный в республике журналист, с рекомендацией быть принятой в Союз журналистов России, поступать в аспирантуру, защищать кандидатскую и оставаться преподавать на факультете. Он у меня "красный".
Я писала про Чечню, посещала колонии наркоманов и рецидивистов, освещала громкие судебные процессы, вела самостоятельные авторские рубрики и программы на радио, брала интервью у известных на всю страну артистов того времени - солистов поп- и рок- групп. Моей мечтой стала должность главного редактора какой-либо общественно-политической газеты, можно даже в столице...
Увы, социально-направленная и идейная журналистика вскоре практически вымерла как класс, уступив место скандальным выпадам желтой прессы и, впоследствии, продажной коммерческой писанине, которой заниматься я не хотела.
В статье опубликованы выдержки из моей книги "Непрочитанная книга", самиздат, 2016 год. Все фотографии - из личного архива автора.
Дополнение. В те годы учащимся техникумов и колледжей по окончании 2 курсов выдавали аттестат о среднем (полном) образовании, словно они окончили 11 классов. Чтобы у людей было право поступать в институты. Не обязательно было учиться до конца и получать среднее профессиональное образование (СПО). Это сейчас все иначе.