Столетие одного из громких любовных романов сталинской эпохи. В 1924 году знаменитый маршал Буденный нашел себе жену – в Кисловодске. Рассказывают, что маршал разглядел девушку в бинокль, когда та прогуливалась по курорту.
Красивая и элегантная девушка поразила Буденного с первого взгляда. А затем Ольга Михайлова, яркая актриса, поразила и многих других и стала одной из главных звезд на приемах и балах советской элиты.
Эти балы ярко описаны в мемуарах итальянского журналиста Курцио Малапарте, который в конце 20-х годов приехал в Москву. По его словам, он увидел пестрое общество - высоких начальников, интеллетуалов и искателей приключений, борющихся за власть и влияние. Жены высоких начальников тоже мило беседуют, улыбаются – но при этом тоже презирают и ненавидят друг друга:
«Галине Егоровой, жене генерала Егорова, начальника Генштаба, очень красивой брюнетке, округлая полнота придавала сходство с покоящейся в бархатной коробочке жемчужиной. Егорова демонстрировала холодное презрение ко всем beauties советского общества, особенно к жене Луначарского, и выказывала снисходительность (возможно, чтобы презрение к остальным выглядело еще беспощаднее и оправданнее) к жене маршала Буденного - смуглой даме с вызывающими формами, но непростительно вульгарной. Дмитрий Флоринский (глава протокольного отдела МИДа), говоря о Буденной, ехидно посмеивался, выставлял ладонь, чтобы показать, какая она маленькая, и раскрывал пальцы, чтобы показать, какая она кругленькая и толстенькая. "Son mari aime les chevaux!» (ее муж любит лошадей), - смеялся он, втягивая голову в плечи, словно черепаха.- Хи! хи! хи!»
По описаниям Малапарте, публика на балах была очень пестрая. Кто-то был одет в смокинг, кто-то в мундир - а чиновников легко было узнать по их традиционной одежде:
«Крупные советские чиновники питают нездоровую страсть к жилетам. Из карманов бархатного жилета Луначарского бутылочно-зеленого цвета с крупными перламутровыми пуговицами торчали пять-шесть разноцветных карандашей, пара авторучек, расческа, блокнот и пачка "Герцеговины Флор" - любимых папирос высшей московской марксистской знати».
И, пожалуй, самые интересные воспоминания о тех балах – это описание еды на столах.
«Подавались лучшие французские вина, шампанское, деликатесы, национальные блюда. Прельщали не только щи с кашей, но и русская черная икра, балыки, осетрина. Под тяжестью дореволюционных яств ломились столы, на больших приемах медведи изо льда держали в лапах громадные блюда с икрой и, казалось, глядели на нее, облизываясь. Так на этих приемах символизировалась ширь СССР, и медведь Ледовитого океана подавал продукты Каспийского моря, знаменуя таким образом объединение севера с югом».
К роскошным блюдам, как до революции, порой добавлялась и другая примета прошлого – цыгане:
«Сидели они в своих стареньких ярких шалях, уцелев-ших еще от лучших времен, и равнодушно смотрели их усталые темные лица на шумную толпу… Гитаристом был маленький лысый старик в потертом кафтане из черного бархата. В конце вечера выходила плясать цыганскую венгерку худенькая женщина уже не первой молодости. Это была любимица Москвы - танцовщица Мария Артамонова».
А вот еще любопытные воспоминания о том, как развлекалась советская элита. На одном из балов в зале светили разноцветные прожектора, за сеткой порхали птицы, вдоль стен были выгоны с козлятами, овцами и медвежатами, клетки с петухами. Музыканты, одетые крестьянами, играли на аккордеонах.
Подавали шашлыки, устриц, икру, Тухачевский танцевал лезгинку - но больше всех отличился глава службы международной информации ЦК Карл Радек, который накачал одного медвежонка шампанским. Медвежонок напился - и его стошнило на маршала Егорова, которого угораздило оказаться рядом.
Очевидцы вспоминали, как официанты пытались очистить мундир маршала, а тот громко кричал:
“Советские генералы не привыкли, чтобы с ними обращались, как с клоунами!"