Парочка молодая решила снять квартиру – до свадьбы. Официальная регистрация - - это формальность. Любят же друг друга, а это главное.
Такая сильная любовь – ничто ей не угрожает, она горы свернуть может.
Девушка была книжным человеком, поэтому взяла любимые книжки, чтобы под рукой были.
Переехали. Кроме книг, привезли одежду, постельное белье, немного посуды, небольшой столик и пуфик. Вот такое хозяйство.
В квартире диван и шкаф, несколько полок, на которых можно книги хранить.
В первый вечер стали вещи раскладывать. Девушка занялась одеждой и бельем, парень расставлял книги.
На глаза попалась толстая тетрадь, на ней написано большими буквами: «Мои стихи».
Сел на пуфик, открыл. Девушка сказала, что писала с десяти лет, но в тетрадь попали те, которые сочинила после пятнадцати. Детские - -так наивно.
Стихи разбиты на циклы. Первый о том, как юное сердце жаждало любви. Девочка искала возлюбленного, но нигде не находила. И было грустно. Где ты, любимый?
Второй цикл – встреча. Увидела его в толпе. Нельзя не узнать. И все вспыхнуло внутри, пламенем загорелось.
Они шли навстречу друг другу, узнали друг друга. И мир стал светлым и теплым. Глаза любимого как два бездонных озера.
Третий цикл – вместе. Ничто не надо, все утратило цену. Все сосредоточено в нем. Вариант Ромео и Джульетты!
Первый цикл – грусть, беспокойный поиск. Второй – радость встречи. Третий – безмерное счастье.
Читает парень, девушка искоса наблюдает: что же скажет?
А у него лицо побледнело: «Ты говорила, что у тебя до меня никого не было. Получается, обманула»?
Она удивилась и сказала, что это просто лирический герой – выдуманный, герой-мечта. Неужели непонятно?
А он еще больше разволновался: «О выдуманном так не пишут. У тебя в стихах опыт. Ты это пережила, испытала».
Она вновь принялась убеждать в обратном: «Да пойми ты, что я была мечтательницей. Начиталась молодой Ахматовой, вот и стала грезить любовью. Мне тогда казалось так: напишу стихи, и они обязательно реализуются. Это как обряд. И вообще думала, что стану поэтессой. Сейчас вижу, что слабые стихи. Но тетрадь сохранила как память».
Парень поднялся, грубо отодвинул пуфик и неожиданно резко, с силой швырнул тетрадь в угол: «У тебя лисьи глаза. Я сейчас догадался. Врешь, меня за дурака держишь. Был у тебя парень. Так о выдуманных не пишут».
Девушка заплакала, подошла к нему, чтобы обнять, а парень закричал: «Не прикасайся ко мне, иначе я за себя не отвечаю».
В большую спортивную сумку комом скидал свои вещи, бледный – вышел. На пороге сказал: «Какая ты лживая».
И ушел.
Рухнуло на землю счастье, не успев набрать высоты. Как подстреленная птица.
Упала девушка на диван – дышать нечем.
Свет горел до утра, в углу тетрадь скорчилась от горя, открытый шкаф замер в ужасе, девушка на диване без движения.
Мать пришла часов в двенадцать. Обняла несчастную дочь, тихо приговаривала: «Будет тебе, будет». Только не было в словах пользы – звук пустой.
Увезли родители доченьку на дачу. Во дворе летняя кухня, растопили печь, бросили в нее тетрадь со стихами – гори, мечта. Мечта-обманщица.
Есть люди, которые не понимают стихи. Была у меня начальница, ныне покойная. Как-то прочитал при ней Блока: «Вино и страсть терзали жизнь мою».
Она подпрыгнула: «Какое вино? Ты пил, запивался»? И переубедить нельзя.
А девушка успокоится – такова целительная сила времени. Надо искать человека по себе. Того, кто поймет, кому ничего объяснять не надо. Именно такого человека можно назвать своей половинкой.