Наконец-то добрался до Танькиного компьютера с русской раскладкой, в отличие от компа на базе. Теперь можно сделать записи, поздравить всех с "днюхами" и ответить на письма, в том числе и мамины. Несмотря на то, что звонил я почти каждый, пользуясь особенной скидкой солдатской программы, подаренный армией телефон вечно был вне зоны приема и с ужасной слышимостью. К тому же, мама периодически шлет мне статьи ужасов, что творится на войне, в которой я как бы участвую. Чтобы она излишне не волновалась, приходится напоминать, что вообще-то я дома не был три недели совсем по другим причинам.
Сперва закрывал пятницу из-за злосчастного солдата покусавшего скорпиона (может и наоборот). Но главное, что именно НЕ субботу, т.к. поймал тремп* до самой Петах-Тиквы, где завис у Машки, которая оправдывая диплом повара, наготовила вкусностей на все выходные. Тем более, что у Таньки в эту неделю я появиться не мог, придерживаясь своего слова не сбегать с базы ради нее, а до дому было опасно далеко - если хватятся, то не успею добраться в разумное время: все таки у меня ритук (запрет покидать базу).
На следующую неделю сидели, готовились с Танькой к кардиологии. Тут у меня был особенный подход: все обучение через картинки, которые я сходу рисовал, заостряя внимание на определенных мышцах и узлах, в сочетании с колебанием ST, QRS и прочей ЭКГ-шной фигни. А т.к. именно на эти выходные у нее накрылся комп, в делах сердечных (кардиология), ей пришлось верить мне на слово.
После шабата усиленной подготовки опять на базу лечить недолеченых и штудировать психиатрию, которой мы с любимой четвертинкой (составляющую вместе с Машкой мою половинку) занялись в третий выходной. Недокалеченные солдатики целую неделю маячили всеми прочитанными симптомами влившимися методом "простой диффузии"из концентрированного учебного материала в мои опустевшие мозги. Поэтому к Таньке я приехал не только теоретически подкованным, но еще и с опытом.
Но к последнему экзамену по гинекологии ей пришлось готовиться самой, т.к. у меня планировалась полноценная неделя охраны чужой базы (авташ). В каком-то смысле я был даже рад такому раскладу, поскольку, изрядно накопавшись в чужих сердцах (кардиология) и душах (психиатрия), совсем не хотелось погружаться в... вопреки дилетантскому мнению, гинекология - это сплошные гормоны и "неИСПРОизносимые выРОЖОВывания", описывающие всякие ужасы. Так что погружение в ЭТО... море информации лучше оттянуть до времен, когда мне придется ее сдавать.
А неделька охран, началась весьма лучше, чем я ожидал. Сразу по приезду назначили меня "мефакед насия" (командир поездок). И хотя папаху, шашку и коня мне не дали, зато дали каску, рацию и машину с водителем. Работка была не пыльная: объезд моих новых владений. База "Куропатка" была большая и состояла из складов оружия, которое, помимо внутренней защиты, внешне охранялись двойным забором и реальными видеокамерами, в отличие от муляжей на границы с Газой. Своровать или устроить диверсию на такой базе в центре страны дело весьма хлопотное, поэтому на базе периметром в 12 км. курсировало только два джипа, в каждом лишь водитель и командир. Также, в отличие от забора Газы, тут не было песков, росли деревья, бегали куропатки и гуляли олени... да-да - сам офигел.
Свое очередное звание в виде нашивок на рукава я еще не получил, но на гигантской базе был 4-м человеком (после 3-х офицеров). Мелочь, а приятно. Неприятности начались когда прошла неделя, а смена мне не приехала. Точнее смена не приехала не только мне, а также еще 2-м человекам. В итоге одного выпустили просто так, а другой сбежал. Пришлось сменить удобное кресло авто и охранять как остальные из-за нехватки народа. Оказалось что на данной базе есть "дедовщина". Ну не в смысле издевательств, а просто первыми время шмиры (охраны) выбирают те, кто больше служит. Определяется это по нашивкам или номеру карточки солдата. Блин, нашивки я вообще никогда не носил, а из двух карточек взял именну более новую. Дело в том, что первый номер мне присвоен в военкомате, еще во время учебы, а второй с полгода назад - уже будучи на службе. Оба не отражали истинного срока, но получилось, что я тут самый молодой "дух". Офицер, поддерживающий эту традицию, лишь развел руками: извини, мол, такие уж устои.
Ужасно нервное занятие сидеть на вышке с 2-х ночи до 6-и утра, отдыхать 8 часов и опять лезть на вышку. Понимаю, почему на этой базе вместо трех лет служат только два. Не успокаивал даже плеер в дремоте, который я брал не таясь наплевав на все уставы. А чего, все равно я очки где-то потерял, а с моим "-3" даже при свете прожектора мало что видно. Словом охранничек был "оторви да выбрось". Ну а что они хотели за десятку долларов в сутки, т.к. статус "солдат-одиночка", вошедший в силу на прошлой неделе, пока никаких финансовых добавок не принес.
В мои смены, точнее в моменты бодрствования на шмире, с базы никто не убегал, на базу никто не заезжал и не нападал, но я все равно жутко уставал. Собственно все солдаты пашут за гроши как папы Карло, или точнее как робинзоны Крузо - все в ожидании пятницы. Но моя пятница как-то уже прошла мимо меня, и видимо повел я себя не так, что грозило мне остаться тут еще на одну неделю. А в армии лучше сделать что-то один раз вовремя, чем сто раз правильно. И я решил, что сейчас самое время требовать не ставить меня больше на шмиру. Это я немедленно и сделал.
На предоставленный протест старший офицер ответил, что у него родилась блестящая идея, я интуитивно догадался, что сейчас у меня появится другая нудная и бестолковая работа. Лично мне особенно не выносимы идиоты, которые смотрят на меня как на равного.Точно угадал! Кроме командира и охранника я стал еще и пожарником. Ежедневно приходилось убивать свое свободное время на инструктажи по шмирИЗМу, кцинИЗМу и кабаИЗМу (ну нет конца идиотИЗМу) – это инструктажи по охране, командованию и пожарной части соответственно. Про покой и сон я забыл из-за бесконечных учебных тревог. Даже в шабат! Не то чтобы верующие оскорбляют мои религиозные чувства системаИЗМа (выдуманная мной религия), но вытаскивать молящихся в это время людей из синагоги - это уже высшее проявление арабИЗМа! Да еще и в дождь! Ну не люблю я месяц гноябрь, хотя, конечно посмотрев с капелькой оптимИЗМа - в дубабре было бы еще тяжелее.
Ко всему прочему, закончилось чистое белье и носки уже с легкостью делились на правые и левые. Старший офицер предложил забрать мое белье, чтобы постирать у себя дома. Ну в какой еще армии мира такое возможно? Но меня это почему-то не разжалобило, а наоборот - разозлило. Я сказал, что лично к нему претензий нет, но если база не способна организовать нормальное проживание для солдата, то я обойдусь и без ее опеки: вот, кстати, пойду себе на обед куропаток настреляю. Конечно же, стрелять я не пошел, а просто сел у ворот и задумался: может не надо было уходить добровольцем в армию. Ну учился бы себе спокойно до августа 2005 (это была моя отсрочка). После написал бы какую-нибудь диссертацию на тему "Уклонение от прохождения воинской службы методом имитации научной деятельности". Словом, грустные мысли шепотом.
Сутки меня не трогали, давая часами ругаться по телефону со своим командиром Игалем. А после к великой радости приехала смена. Однако радость оказалась преждевременной. На смену мне привезли знакомого калеку 45-го профиля с освобождениями от всего на свете. Уехал он также как и приехал смеясь самым искренним на свете смехом - злорадным. Ну все! Меня это взбесило окончательно и я позвонил "карпаху" (командиру моего командира, что строжайше запрещено). Тот возмутился такому положению не меньше чем я и сказал, что отменит все освобождения этому симулянту и завтра он меня поменяет с утра пораньше. Собственно от высокого начальства трудно ожидать что-то хорошего. Это птицы высокого полета - красоты не увидишь, пения не услышишь, а вот если нагадят... Но в данном случае меня деВствительно поменяли. Не утром, конечно, но сам факт. Вернулся тот же солдат с самым искренним на свете выражением лица - ненависти ко всему окружению. Без единого освобождения.
*тремп (tramp) - попутка
Отморозок
Последняя неделя ноября порадовала понижением профиля до 72, благодаря моим астматическим симуляциям. Правда, понижение было временным и не ниже 65 (барьер боевого профиля), как мне этого хотелось, но все равно давало надежду на получение "открытой базы"* где-нибудь поближе к дому. Решил это обсудить сразу же после выходных со своим командиром. Но едва я появился на базе в йом ришон**, выяснилось, что у меня направление в 10-ю больницу в Хайфе на дополнительную проверку дыхательных путей. Просто не продохнуть с этими проверками. Собственно, это было немного необычно, поскольку больница в Црифине была больше и ближе. Но с заказанной очередью не спорят и, радуясь этому, я сразу же отправился назад на север.
Еще в поезде по дороге в Хайфу мне позвонили и сказали, что очередь перенесли на неопределенный срок, а с меня требуется забрать из дома полный комплект гражданской одежды (включая обувь) с российским паспортом, и чтобы со всем этим незамедлительно ехать в центр. "Понятно," - ответил я, потому что действительно все стало ясно: предстоит очередная вылазка. Ну не перевод же в российскую армию!
Вечером того же последнего дня ноября, переодевшись и получив инструктаж со снаряжением, меня загрузили в закрытый кузов армейского хамера и отправили в лесной массив под Рамаллой (Рамаллах), в деревушку "Что-то-вроде-Аль-Тира". Конечно, целиком имя поселения не запомнил, но ассоциация с хайфской психушкой (Тират-Кармель) впечатала в память часть названия для ориентировки по карте. Конечно же "лес" оказался вовсе не лесом, а низкорослыми чахлыми деревцами, высаженными неаккуратными рядами. Похоже, после того, как турки вырубили здесь все под корень, превратив Палестину в пустыню, вернуться к нормальным рощам и чащам стало просто не реально. Однако зимние месяцы давали о себе знать, вырастив местами траву с человеческий рост, что жутко мешало ориентироваться на местности. Также дело осложнялось непонятной задачей: до точки я должен был добраться не по прямой, как в прошлый раз, а по дуге с уклоном вправо.
В армии вообще редко объясняют причины приказов, этот был не исключение, но я почему-то решил, что обхожу минное поле, отчего маршрут превратился из легкой дуги геодезической гиперболы, в гиперболическую дугу на геодезической местности***. Лишь распаковывая брезент на выбранном месте, до меня дошло, что вероятнее всего была обычная смена одного "змея" на другого, и обход необходим лишь для того, чтобы предотвратить встречу. От этого прозрения на душе стало заметно легче и я прибавил темпу в установки оборудования, т.к. не хотелось возиться в полной темноте.
На этот раз, Опыт, наученный скукой с прошлого задания, помимо еды и воды, рекомендовал взять с собой блокнот и карандаш. Однако, как ни странно, ночью вне города, при скрытой ноябрьскими облаками луне со звездами, ни читать, ни писать оказалось невозможно. Опыт порадовался новому приобретению, а Фантазия обиделась на Интуицию, что та не предупредила и пообещала отомстить Интеллекту по той же причине. "Мышь" (прибор ночного видения) в это деле помочь тоже не могла, и оставалось только радоваться отсутствию жары и палящего солнца. Ближе к полуночи, переключая окоченевшими пальцами частоты и стуча зубами с такой громкостью, что в страхе притихли все местные шакалы, я вспоминал данное себе обещание никогда-никогда больше не делать подобных вылазок. Еще через час список из количества обещаний самому себе вырос пунктов на двадцать, от банального "больше никогда-никогда не покупать "теплые" носки на рынке" и до креативного "изобрести утеплитель, работающий от холода".
К двум ночи, заскучавшая Фантазия возглавила незапланированный съезд тараканов в голове, и мысли наполнились страшными картинами отмороженных пальцев, которые чернели и с хрустом обламывались. Кровь густела и кристаллизовалась прямо в сосудах, разрывая последние по всему организму своим увеличенным объемом уже твердого тела. Глаза стекленели и начинали трескаться, вылазя из глазниц... Вот бред! Разум отчаянно боролся с разошедшейся Фантазией, напоминая, что мерзну я тут от силы часа три, и вокруг, блин, субтропики тридцать-какой-то широты, да и температура хоть и относительно низкая, но плюсовая. И вообще, как человек, учившийся на мед.факе, может придумать такую чушь с обледенением в главной роли? На короткое время нездоровая Фантазия соглашалась с разумными доводами подкинутыми Интеллектом, но передохнув, бралась за старое с еще более подробными и страшными картинками. "Вот так и сходят с ума от скуки" - мелькнуло в голове, и фантазийная гадина с радостью ухватилась за новую тему. Тараканы в голове аплодировали стоя.
Чтобы как-то отвлечься я пробовал сочинять стихи, переделывать известные песни, призывал к скорейшему глобальному потеплению и обращался к окружающей среде на, набирающем популярность, олбанском языке, типа: "Мороз жжет, но ужоснах, без гидрокалбасы - фтопку его сцуко!"**** Не знаю чем бы это закончилось, но спасительное мигание маяка разогнало собрание вышеупомянутых насекомых, отправило Фантазию в оффтоп и реальность снова стала сама собой.
Технически, полная упаковка брезента занимает почти час, благодаря массе водонепроницаемых застежек и молний, но это лишь в том случае, если полностью его распотрошить. На удобной локации достаточно собрать слухач с креплением и подсоединенный к нему передатчик, т.е. на сборку требуется не более четверти часа. Но мое Терпение, растолкав все остальные чувства, сообщило что оно на пределе и лопнуло. Побросав все как попало, и завязав кое-как узлом углы брезента, я закинул импровизированный мешок за спину, и направился кратчайшим путем к отправной точке. Интуиция проснулась, что-то наврала про надуманные ранее пехотные и противопехотные мины, да опять заснула. Разум же, глядя на остатки разорванного Терпения, проигнорировал Интуицию и заставил ускорить шаг.
На месте уже стоял знакомый джип с зажженным двигателем и фарами, что довольно странно, учитывая данную ситуацию. Похоже, декабрь для всех начался с игнорирования инструкций. Солнце еще не взошло, но по силуэту водителя, я понял, что тот машет мне руками, заставляя поторопиться. Причем тот вышел из машины и открыл дверь на переднее сиденье, что тоже было совершенно не приемлемо. Едва я сел, положив на колени брезент с оборудованием, машина рванула и понеслась к ближайшему выезду не разбирая дороги. Водила щелкнул рацией кинув короткое "ешь" ("есть" - ивр.) и получил такое же лаконичное "рут" (нет перевода, чисто армейское, что-то вроде "прием"). Хамер вообще достаточно просторный, но на переднем сиденье брезент не переупакуешь, как я планировал это сделать пока еду в крытом кузове. Видимо, сзади уже кто-то сидит, мелькнула мысль, но спрашивать подтверждение своего предположения я не стал.
Наша легковушка пронеслась в сторону Модеина мимо моря военных машин израильского батальона, который уже спешил на зачистку в противоположную сторону. Как после я прочитал в новостях, в Рамаллахе было арестовано около 30 палестинских террористов. Жаль только, что надолго их не посадят - всегда найдутся причины для досрочного освобождения, как уже показал опыт предыдущих лет. Надо было перестрелять всех на месте. Однако в целом ощущения остались довольно хорошие, и я с удовольствием вырезал статью чтобы прикрепить к соответствующей страничке в дневнике, словно я самолично отловил их всех.
*Открытая база - база на которую ходишь как на рабуту, каждый день ночуя дома.
**Йом-Ришон - Воскресенье (ивр.) - первый рабочий день недели
***Игра слов: геодезическая гипербола - это прямая на сфере земли, а гиперболическая дуга - это преувеличенная дуга, от слова "гипербола" (преувеличение, черезмерность - др.греч.)
****Смысловой перевод: восхищение холодом, которого без спиртного терпеть не намерен. "Жжет" и "фтопку" по отношению к холоду имеет двойной смысл.
Северная граница
Как и ожидалось, после вчерашней вылазки, мне велели собирать вещички в спешном порядке и ждать нового вектора, по которому меня пошлют на этот раз. Вопреки ожиданию оказаться на открытой базе, благодаря временно сниженному профилю, было заявлено, что нечего, мол, выпендриваться - для отсидки в медпункте сил хватит. Осталось только определиться с местом нахождения этого места сидения. И надо же было, опаздывая с шабата на построение, по пути на базу, опять поругаться со своим начальником – дебилом Игалем.
Несмотря на мое деликатное замечание, что человек я неконфликтный, поэтому с таким мудачьем, как он, спорить не собираюсь. Он заорал мне в ответ: «Закрой рот! Берегись меня!» - и вежливо бросил трубку. Хорошо, хоть у меня настроение было хорошее, и я перезвонил ему, спокойно собираясь поорать на него подольше и погромче, но трубку взяла не эта трусливая сКволочь (скотина + сволочь), а мой прапор. Начал убеждать меня, что Игаль мой командир и может мне сказать: «Берегись меня!» А я ответил, что моих знаний в ядах тоже вполне хватит на эту угрозу. На это последовала простая просьба приехать побыстрее.
Вообще у десантников много локаций: типа, куда приземлился, там и окопался. Но есть особенно противные базы. А где еще можно так сгноить, как не на Голанах в такую-то расЧУДОхолоднецкую погоду! Сюда ссылают всех неугодных с центральной базы, так как высокое начальство здесь не появляется, и в самоволку так просто не сбежишь из-за территориальной удаленности от всего. К тому же возвращаться жить в палатках зимой, вспоминая старый добрый тиронут (курс молодого бойца) не всем захочется. Сюда-то я и получил свое перенаправление, стараниями и хлопотами "любимого" командира. Оставалось надеяться, что на новой базе "Кала" может кала (типа Игаля), будет не так уж и много. Однако в расстоянии, относительно дома в Кирьат-Ата, сильно не выиграл, да еще и автобусы на эту базу ходят дважды в сутки. Так что опоздания "на часок", как я уже привык, исключены в принципе.
Так как северная граница ныне считается зоной повышенной опасности, устроили мне сборы как в сказке мальчиш-кибальчиш, только без банки варенья и корзины печенья. Зато дали ящик патронов и, перед вступлением в "красную армию"*, послали день простоять да ночь продержаться в районе стрельбищ. Занятие пристойное, но после дурацкого "тофес тиюлим" (сбор бланков и подписей при первом въезде или окончательном покидании базы), до мест пуле-метания я добрался вместе с покровом позднего вечера. Наконец-то можно спокойно потренироваться - так сказать, набить руку и мишень пулями. Инструктор сломал светящуюся палочку картонному мужику (как-то двояко это звучит) и строго наказал не целиться в нее, поскольку при попадании, стрельба немедленно закончится. Это не в наказание и не потому что картонный мужик может обидится, а просто фиг чего разглядишь ночью в этой жаркой африке в холодной ее части. Разумеется, со своей "любовью" к оружию весь ящик я потратил на попытки разбить этот химический светильник со сломанной ампулой внутри. Гм... ни разу не попал (снайпер, БЛИН), зато получил очередную похвалу: единственный ответственный, который выполнил приказ и НЕ целился в стик, а как и требовалось, стрелял ТОЛЬКО по мишени вокруг него. Мол, наделен я этакой наделенностью универсального солдата: и перебинтовать могу, и пулей поделиться с товарищем (как бы это не звучало), а ведь точность - вежливость снайпера. Вот она целая палка, рядом дырки - приятно посмотреть, как на красивую девку. Сложилось впечатление, что я единственный обстрелявший световую мишень не только за этот вечер, а вообще за последние годы. Т.о. во мне признали не только достаточную боевую подготовку для отправки в зону "алеф плюс", но и ответственность с исполнительностью.
Утром база была покинута без лишних сантиментов, и я оказался в красных рядах со змеей не только на сердце**, но и на плече***. Тут не было низко-профильных нытиков, поэтому к медпункту не выстраивались очереди, заставляя медиков пахать... чужие вены, втыкая капельницы. Наоборот, бравые десантники, с воспаленными глазами, простуженными кашлями и замерзшими соплями на прыщавых подбородках, однако в рубашке с закатанным рукавом**** бегали по стрельбищам и стояли на охране базы с ядом в глазах**, которому позавидовал бы змей на плече.
"Вот это я понимаю - тяжести службы в армии," - с восхищением думал я, закутавшись в свитер и спальник, попивая горячий чай и глядя из своей палатки на продрогших, но самоотверженных войнов. К сожалению, на учениях приходилось присоединяться к ним, и переходить с горячих и горячительных напитков на холодный "манат крав" (походная еда) и студеную воду. А т.к. здоровый патриотизм меня совсем не грел, я тут же простывал и следующие сутки отлеживался с нездоровой температурой в своем же медпункте.
*Цанханим – воздушно-десантные войска (краповый берет, рыжие ботинки и все знаки отличия на красном фоне).
** Значок змеи на левом нагрудном кармане – отличительный знак медика в армии
*** Разведбатальон ВДВ имеет знак ядовитого крылатого змея. Яда в глазах ("рааль бе ейнаим") - идиома, означающая самоотверженное рвение в бой.
****У каждого батальона есть своя отличительная традиция. Цанханим никогда не закатывают рукава, Голане - не заправляют штаны в сапоги, Нахаль не бреется, Ибис не носят отличительных знаков и нашивок и т.д. и т.п. Впрочем, традиции довольно условные и соблюдаются все меньше.
Награда за службу
Наконец-то на счет пришла достойная награда в денежном эквиваленте, а не просто слова благодарности за верную службу и копеечным значком. К сожалению, к награде прилагалось неформальное повышение до хогеда (медика полка). Но это больше походило на наказание: прибавилось и ответственности, и работы, а так изменений никаких. Ну, может, только повод для гордости, т.к. по идее, хогедом может быть лишь офицер медицинских войск, но их и в центре критически мало. В общем, многое можно заставить сделать человека по собственному желанию.
Несмотря на уважаемую должность приходилось жить в фанерном домике мед.пункта без обогревателя, рискуя окончательно утонуть в соплях. Заниженная самооценка ныла, что я жалкий ничего не добившийся бог, печень жаловалась, что перестала расти и требовала спиртного, мозги страдали от информационного голода, и весь организм мечтал о лечении в теплых краях методом рагула и разврата. Но вот подлечиться так и не дали. Ни вариантами из грез, ни в целях сменить временное понижение профиля по астме на постоянное, ни в реальных проблемах с уже ставшей хронической простудой. Все направления аккуратно разбросанные в карманах и сумке бумажными грудами, были просрочены еще с августа. Я периодически валяюсь с температурой, рассуждая, о том, что если бы меня в детстве не закаляли, то глядишь и иммунитетом был бы покрепче. Позаботиться о здоровье медика на базе с вечно отсутствующем врачом могут только другие медики, которых лучше к себе не подпускать.
Прибыл Шимшон (пехотный батальон). Такие еще молодые да зеленые. Разумеется, как хогеду, мне выпала честь кратко рассказать им о тяжких условиях службы в данном районе при собачьем холоде - с медицинской точки зрения. К стандартным речам я добавил и от себя, предупредив их, что на завтра следует утеплить яйца, обмотав сверхчувствительные места наподобие гульфика. В шесть утра следует доложить об этом прапорщику, т.к. тот за это отвечает. Как оказалось, на базе не все имеют чувство юмора. Разбуженный прапор не смеялся, покрасневший от злости командир Шимшона тоже, сонные солдаты не смеялись еще больше. Похоже, тут никто, кроме меня, не читал повесть Санина "72 градуса ниже нуля", где был описан схожий случай.
После был неофициальный разговор с майором по поводу моей дисциплины. Сижу я себе, смотрю как в стеклянном стакане растворяется кристаллик марганцовки. Надо сказать, очень красивое зрелище. Подсел ко мне майор и начал объяснять, что мои шутки попадают под какую-то статью. Дело в том, что на отдаленных базах нет как такового суда, тут все решается проще, по-товарищески, так сказать. Заодно он спросил, а чем это я вообще занимаюсь в данный момент. В Израиле марганцовка почему-то не популярна (этот порошок у меня еще с России для дезинфекции), вот и не знают люди такое дело - как не воспользоваться. Сказал, что это ядовитые кристаллы, пью понемногу, чтобы привыкать - вдруг пригодится. Разговор пришлось продолжить уже в Центре, куда меня направили ближайшим автобусом, а чтобы автомат не мешал, сам майор разрешил его пока оставить на базе.
В задушевной беседе с полковником по медчасти в Центре выяснилось, что на меня давно уже идет перестук по поводу нездорового юмора. И хотя пользы от меня по должности, а вреда никакого, но вот что-то все равно не как у нормальных людей. На это я ответил просто: «Пусть стучат – глядишь, откопают!». И начал жаловаться на то, что моих просьб не удовлетворяют, здоровье не поправляют, и вообще в реальной жизни меня печалит, что нельзя перераспределить очки умений. Но полковник не растрогался. Зато долго втирал, что все "бе-седер-бе-типуль" (в порядке и делается), а чЕсть моей чАсти – это чАсть моей чЕсти, и что в армии можно жаловаться только на короткий срок службы. Я клевал носом, а прикрученная к нему голова кивала, создавая впечатления моего полного согласия.
Расставшись с полковником, я решил воспользоваться случаем присутствия на центральной базе и зайти к машаки-таш. Вот казалось бы, давно надо было сделать как все: «рош катан»* и служить. Не-ет... Разве я могу сделать что-нибудь просто и практично, если есть способ сделать это сложно и прекрасно? Мои попытки мимикрии в виде солдата одиночки наконец-то увенчались успехом, но в нагрузку к финансовой помощи я выиграл бесплатную годовую подписку о не выезде из страны (как малоимущий на какие же средства и куда я поеду). Разозлившись на такую несправедливость (словно в ближайшее время куда-то собирался), я воспользовался моментом и стащил свое личное дело. Просто чтобы досконально изучить его без, так сказать, помощи со стороны занимающейся мной толстой блондинки.
Как и ожидалось, судя по отчету психологов из личного дела, мама наотрез отказалась участвовать в моей потуВторосторонней жизни и все взывала к моей совести, не понимая, что если жить так, чтобы совесть не грызла, то последняя просто умрет с голоду. Также выяснилось, что ночевка в бейт-хаяле рядом с Танькиным домом мне тоже не светит, т.к. армия предоставляет приемлемые условия для "укрепления семьи" в родном доме на выходных. Хорошо хоть постановили, что на новой базе я закрываю каждый 3-й шабат и потому не могу полноценно работать. Денег на счету нет, а помощи родных не попрошу, т.к. мое эго завышено. "С моим эго все в порядке," - возмущенно думал я посиживая на своем приборе – приключениеискателе. "С ним-то, конечно.." - прошипела Зависть. "Оно еще всех нас перерастет!" - услужливо поддакнуло ехидное Самомнение.
Вернуть бумаги случай не представился, потому что девки закрылись в своем вагончике, оборудованном под офис и начали праздновать чей-то ДР. Пришлось возвращаться на базу не солоно хлебавши, торта не евши и чая не пивши. ХЕРмон с дождями и холодами последнего месяца этого года заждался недовольного солдата в моем лице.
*"Рош катан" – дословно "маленькая голова" (ивр.), устойчивое выражение, обозначающее безынициативность и посредственность.
Голаны
Окончательно достали меня Голаны. Дожди чередуются со снегом, а нудное безделье - с надоевшими тренировками. Теперь меня ничто так не раздражает, как ВСЁ. Со скуки даже начал читать единственную на базе книгу - Танах на иврите, выдаваемый каждому солдату. Поразительный разврат почти на каждой странице, с числами автор по ходу не дружит вовсе. А ведь именно числа считаются языком Бога, так как находятся вне времени и пространства. Порой описаны мелкие передряги семьи наряду с пропуском глобальных событий, словно первоисточник вел дневник наподобие моего. Может, тоже провозгласить свои записи священными, чтобы через поколения их также перевирали "из уст в уста", а "мудрые" толкователи выдергивали из контекста нелепые законы. И что удивительно: данное Божие Слово содержит в себе тысячи лет убийств, насилия, разврата и всего другого, что продает нам сегодня СМИ. Однако почему-то его дают читать детям, и оно все равно не пользуется глобальной популярностью.
Ударили первые морозы в плюс два. Свой "длинный холодный зимний" свитер я уже не снимаю ни днем, ни ночью. Кажется, что если бы я решил нарисовать всех солдат в отряде, то первая краска закончилась бы не в зеленом тюбике, а в синем. "Длинный холодный зимний" медпункт, сколоченный из фанерок и металлических листов, даже с обогревателем приравнивался к холодильнику. В одну из ночей четыре отморозка (в прямом смысле) потеряли сознание, и я отогревал их капельницами, нагретыми в электрическом чайнике, методом ускоренного вливания через вену. Это была последняя капля в другом закипающем чайнике терпения - мы решили утеплить медпункт матами из "скорой помощи" и в словесной форме. Словесный мат стоял уверенно, а вот другие маты все время падали. Пришлось использовать "длинные холодные зимние" жгуты и веревки из того же амбуланса. На всю эту базу хотелось положить "длинный холодный..." - что-то начинаю зацикливаться от этой нескончаемой израильской зиме, начавшейся в прошлом месяце.
Чтобы как-то разнообразить свое меню, состоявшее из тушенки и тик-така (с его двумя калориями и тремя литрами слюны), заказали пиццу из Кириат-Шмона. Через пару часов прибыл мотоцикл с разносчиком, у которого на лице в подробностях отображались методы убийства столь удаленного заказчика. Поэтому о качестве остывшего блюда никто не заикнулся, выдав щедрые чаевые. Не радовали даже "Герои 3", которые я тайком поставил на медицинский компьютер, чтобы было чем в одиночестве заняться на закрытый шабат.
- Повеситься что ли, - думал я, глядя на веревку с гантелей и имея ввиду тарзанку, а не способ покончить с собой. Кроме того, человек ко всему привыкает, даже к петле: подергается, подергается и привыкнет. И вот, приладив один конец веревки к гантельке и закинув другой за центральную балку в потолке, я начал раскачиваться на импровизированной качели, ожидая, что станет теплее и веселее.
Оказалось весьма интеллектуальное занятие, потому что в голову полезли такие глубокие мысли о жизни, что не удавалось их оттуда извлечь. Впрочем, жизнь я уже давно не воспринимаю серьезно, как временное явление, но она пока на это не жалуется. Поток нейронных импульсов прервал треск и падение на приключение-искательную точку. Балка все-таки не выдержала груза моих мыслей - как же нынче некачественно строят! Теплее от образовавшейся дырки в потолке, конечно же, не стало. Веселее - тоже. На выбор оказалось сразу два способа самоубийства: замерзнуть насмерть или рассказать о случившемся прапору. Зарывшись в груду спальников, я решил придумать что-нибудь утром.
Утро вечера мудренее, поэтому ранние мудрые соображения подсказали, что к прапору "идти не след". Подвинув к проему двухэтажную кровать, я начал мастерить под девизом "до меня так и бЫло" - мол, еще со времен древних римлян дыра осталась. Однако, как сказали бы на это упомянутые римляне: "Nulla calamitas sola"*, - пошел свирепый град. За час большинство палаток было завалено, и ниф-нифы с нуф-нуфами бросились в мой фанерный домик. Нах-нах вас всех, удерживал я оборону медпункта от наплыва свиней, но тщетно. Это на юге к "Граду"** привыкли, а на севере внезапно начавшаяся в декабре зима шокирует твердыми осадками зеленые насаждения в виде палаток и солдат. Прибежали сюда и прапор с майором.
- Не хило градом крышу пробило, - задумчиво сказал майор.
- Позже починим, - кивнул прапор.
На следующий день вернулись другие медики и очень обрадовались новой крыше с дополнительным утеплением из всякого мусора, который валялся на складе бесхозный, никому не нужный, почти не охраняемый со слабеньким замком. Там же я нарыл хермониты*** себе и своим людям - жизнь начала налаживаться даже на этой заброшенной базе. Проблемы плавно перетекли с моей больной головы на здоровую задницу кладовщика, зажавшего необходимое снаряжение.
Внезапный ночной вызов поднял отряд вместе с нами и понес к чертям за границу. Внедорожье остро чувствовалось задницей в прямом смысле этого слова, так как все удобные маты в этот момент грели наше пристанище. С выключенными фарами амбуланс таки навернулся на ливанских ухабах, рассыпав все незакрепленные медикаменты, потому что крепители и ремни были там же, где и маты. Отряду пришлось разложиться вокруг нас, пока мы в полной темноте приводили в порядок то, что осталось бы в порядке, выдай нам вовремя все необходимое в наше жилище.
Если основная причина детской жестокости – это пазлы на тысячу фрагментов, то для моей, как оказалось, достаточно всего сотни тюбиков вазелина, которые были подавлены в темноте, перемазав всех и вся. На вопросы других медиков в порядке ли я, отвечал: "Да, только в рандомальном, - или - не злите меня, и так уже трупы прятать некуда", а после, смягчившись, добавлял - "шучу-шучу, на самом деле мест полно".
Под утро мы вернулись на базу, и всех нас сразу послали под суд, не дав привести себя в порядок. Утречко летело к черту (опа, палиндром)! Неуютные ощущения оставлял несмытый вазелин, он же вызывал неприятные ассоциации о предстоящем наказании на суде. Однако, на удивление, все закончилось лишь одним закрытым шабатом для всех причастных. А мне лично была добавлена фраза: «А вас, хогед, я попрошу остаться». Оказалось, пришел новый перевод, и в следующем месяце, как только сдам все дела тут, надо будет ехать в распределительный центр обычным ховешем**** со всеми вещами. И я вдруг подумал, что вообще-то эта база мне больше всех понравилась, даже несмотря на погоду. Попрошусь-ка я в Центре вернуться сюда до конца службы.
*Nulla calamitas sola (Нулла каламитас сола). Беда не приходит одна.
**Реактивная система залпового огня. Боевики регулярно обстреливают приграничные поселения юга Израиля из реактивных установок "Град" и "Кассам"
***Хермонит - теплый армейский комбинезон
****Ховеш - медик в отряде. Хогед ("ховеш гдудати") - медик полка