21 мая 1994 года на Каннском кинофестивале 31-летний Квентин Тарантино явил миру «Криминальное чтиво» — картину, которой суждено было спасти карьеру Джона Траволты, стать культовой, породить целый поджанр ироничного гангстерского кино со сложно устроенным сюжетом и вообще ввести своего творца в пантеон главных режиссеров современности. В Каннах фильм получил главный приз — Золотую пальмовую ветвь, чуть позже последовали «Золотой глобус» и «Оскар» за лучший сценарий. О том, как рождался шедевр, рассказываем в нашем сегодняшнем материале.
Над сценарием Тарантино работал три месяца 1992 года, причем делал это не в США, а в Амстердаме — в крошечной квартирке, где не было даже телефона. Хотя идея ленты пришла в голову Квентину еще раньше — в 1986-м. В те годы он ходил на курсы актерского мастерства, страдал от почти полного отсутствия денег и маниакально рассылал по киностудиям сценарии, получая сплошь отказы с пометками «Вульгарная чернуха».
Чтобы как-то сводить концы с концами, Тарантино подрабатывал в пункте видеопроката, где дни напролет смотрел кино. И однажды в его голову пришла светлая мысль: что если воспроизвести на экране несколько распространенных штампов из боевиков категории В, но придать им осмысленности? Боксер, который должен проиграть в подставном матче, но отказывается это делать. Мафиози, выводящий жену босса в свет. И парочка философствующих бандитов-разгильдяев, стреляющих во все, что движется. Собственно, так и получилось «Криминальное чтиво», в оригинале — Pulp Fiction. Этим словосочетанием обозначали низкокачественные детективные рассказы, печатавшиеся в 1920-30-х годах в бульварных журналах.
Но Тарантино не был бы Тарантино, если бы все и всегда у него шло по плану. На три недели он закрылся в доме матери, чтобы написать полноценный сценарий, но тут ему в голову пришла идея другого фильма — об ограблении ювелирного магазина. Она столь рьяно захватила сознание начинающего режиссера, что тот переключил на нее все свое внимание. И в итоге сначала написал, а потом и снял «Бешеных псов». В этом Квентину очень помогли продюсер Лоуренс Бендер и актер Харви Кейтель, которые пришли в восторг от сценария, добыли финансирование, а Кейтель еще и согласился сыграть главную роль. Но это уже совсем другая история.
Как бы там ни было, «Бешеные псы» прошли с большим успехом. Тарантино получил гонорар в размере 50 тысяч долларов. Кроме того, Бендер пообещал аванс на следующий фильм — аж целых 900 тысяч. Окрыленный успехом и предвкушением еще более значимых проектов, Тарантино укатил в Амстердам искать вдохновения. Итогом трех месяцев работы стала дюжина школьных тетрадок, исписанных тарантиновским каракулями. Возвращаясь в Штаты, Квентин ликовал. Зато не до смеха стало его подруге Линде Чен. Она была машинисткой и по дружбе перепечатывала рукописи Тарантино. По ее словам, это был адский труд. Во-первых, хуже почерка она ни прежде, ни потом не встречала. Во-вторых, Квентин оказался на удивление безграмотным. О запятых он вообще, кажется, ничего и никогда не слыхал, к тому же делал по несколько ошибок в элементарных словах. Чен все добросовестно исправляла, внося таким образом свою лепту в будущий успех картины.
Кстати, с Чен Тарантино связывала еще одна занятная история. Чтобы работа над сценарием шла быстрее, режиссер поселился в доме подруги, пока та правила и набивала на машинке его писанину. Линда работала безвозмездно, но попросила Квентина об одной услуге — присматривать за кроликом по кличке Сладкая Зайка. Тарантино присматривал. И столь успешно, что животное вскоре сдохло. Испытывая угрызения совести, Квентин назвал в честь Зайки одного из второстепенных персонажей — грабительницу кофейни, сыгранную Амандой Пламмер.
Некоторое время готовый сценарий «Криминального чтива» путешествовал по киностудиям, но многих продюсеров смущало избыточное количество насилия и жестокости. Не испугался только печально известный Харви Вайнштейн. Сценарий он читал в частном самолете и пришел от прочитанного в такой неописуемый восторг, что чуть было не выпрыгнул посреди полета, лишь бы поскорее запустить проект в производство.
Теперь нужно было лишь подобрать правильный актерский состав. И лишь с одним решением Тарантино Вайнштейн был категорически не согласен. Квентин решил взять в картину Джона Траволту. Вайнштейн считал, что тот давно вышел в тираж и только навредит фильму. Но Тарантино настаивал — незадолго до этого они с Джоном встретились в квартире Квентина и отлично поговорили, сразу почувствовав столь необходимую актеру и режиссеру связь.
«Я сказал Харви, что у нас за дверью стоит толпа потенциальных покупателей, готовых оторвать сценарий с руками. «У тебя пятнадцать секунд, чтобы согласиться на Траволту», — заявил я и принялся считать. Дошел до восьмерки — и Харви сдался», — рассказывал много позже Тарантино.
Вайнштейн еще некоторое время дулся на режиссера, но когда тот договорился об участии в проекте с Брюсом Уиллисом, мигом все простил. Теперь у будущего фильма была по-настоящему большая звезда, чьим именем, словно магнитом, можно было притягивать зрителей. И не только их: Вайнштейн вложил в «Чтиво» восемь с половиной миллионов долларов и отбил их еще до начала съемок, просто продав права на показ ленты за рубежом.
Что касается главной женской роли, то здесь Тарантино сразу и твердо решил, что будет снимать Уму Турман. Та колебалась. Тарантино настаивал. Переговоры шли сначала в лос-анджелесском ресторане Ivy, затем — в нью-йоркской квартире Умы. Ходит байка, что присутствовал там и Траволта, который пообещал Турман каждый съемочный день делать ей массаж ступней, если она согласится. Под таким натиском Ума устоять не смогла. А Тарантино добавил в сценарий мини-историю с фут-массажем.
Что касается роли второго бандита Джулса, Тарантино сразу заявил, что написал ее специально под Сэмюэла Л. Джексона. И тот принял предложение. Но потом на устроенные чисто для отчетности пробы пришел пуэрториканский актер Пол Кальдерон, и Квентин опешил. Кальдерон был неподражаем. Вскоре слухи о том, что он может потерять роль, дошли до Джексона. Тот рассвирепел и первым же рейсом полетел в Лос-Анджелес.
О том, что происходило дальше, рассказал один из продюсеров «Криминального чтива»:
«Сэм ввалился с гамбургером в одной руке и с напитком в другой, распространяя вокруг себя фастфудовскую вонь. Мы сидели с Квентином на диване, тут врывается Джексон и, не говоря ни слова, прямо-таки испепеляет нас взглядом, попутно вгрызаясь в гамбургер и шумно всасывая молочный коктейль. Мы были в ужасе. Серьезно, в тот момент я подумал, что чувак сейчас достанет пушку и завалит меня на месте, так свирепо он выглядел. У него глаза буквально вылезали из орбит от злости. Он получил роль в ту же минуту».
Съемки начались 20 сентября 1993 года и продлились 50 дней. Тарантино горел идеей, словно облитый бензином факел, и очень переживал, что что-нибудь сорвется. И даже на всякий случай прописал в контрактах актеров: «Никаких наркотиков и алкоголя». Консультантом Квентин назначил своего старого друга, когда-то плотно сидевшего на героине. Тот должен был следить, чтобы сцены с наркотиками выглядели достоверно. Именно он учил Турман вдыхать сахарную пудру, а Траволту — изображать приход. Последний, кстати, за собственные деньги нарастил волосы, чтобы его стрижка выглядела «более европейской». Ведь его персонаж как раз недавно вернулся из Нидерландов. Что касается прически Джексона, то она стала такой из-за ошибки ассистента режиссера. Вместо «афро» он привез из магазина париков нечто под названием «мелкий бес». Взглянув на этого «беса», Джексон решил, что такой стиль подойдет его персонажу даже лучше.
А вот еще несколько случайных, но занятных фактов со съемок:
- Турман не умела танцевать и очень стеснялась снимать сцену с танцевальным конкурсом в ресторане. Траволта же с детства был хорош в этом деле и научил Уму всему, что знал. Непосредственно на площадке же актеры импровизировали.
- Пену изо рта Умы, которую та пускает, употребив не тот наркотик, сделали из грибного супа Campbell.
- Идея с уколом адреналина в сердце пришла к Тарантино после разговоров с людьми, работавшими над фильмом «Приключения барона Мюнхгаузена» (1988), где был задействован тигр. Чтобы обезопасить съемочную группу, животное напичкали успокоительными. А потом, чтобы привести тигра в чувства, ему вкололи адреналин. Сцену с Турман же снимали в обратной последовательности. То есть Траволта не бил ее шприцем, а, наоборот, резко поднимал руку вверх.
- Когда Тарантино должен был сам участвовать в съемках в качестве актера, в режиссерское кресло садился его давний друг и соратник Роберт Родригес.
- Внешний вид Мии Уоллес, персонажа Умы Турман, создали на основе Анны Карины из одного из любимых фильмов Тарантино «Банда аутсайдеров» (1964) Жана-Люка Годара.
- Шикарный красный кабриолет Chevrolet Chevelle Malibu 1964 года, на котором разъезжает персонаж Траволты Винсент Вега, принадлежал самому Тарантино.
- Квентин предлагал роль в фильме Курту Кобейну, но музыкант отказался.
- Когда официант (которого, кстати, сыграл Стив Бушеми) спрашивает Мию, какой именно она хочет коктейль, вопрос звучит так: «Мартин и Льюис или Эймос и Энди?». Здесь имеются в виду два комедийных дуэта — Дин Мартин и Джерри Льюис (белые) и «Шоу Эймоса и Энди» (чернокожие»). Иными словами, официант хочет узнать, хочет Миа ванильный или шоколадный коктейль. Та выбирает ванильный.
- Миа называет Винсента ковбоем, тот в ответ называет Мию девушкой-ковбоем. Ранее Траволта играл в фильме «Городской ковбой» (1980), а Турман — в картине «Даже девушки-ковбои иногда грустят» (1993).
- Монолог Кристофера Уокена, пришедшего к маленькому Бутчу с золотыми часами, занимал восемь страниц сценария, и пока мальчик-актер его слушал, он уснул, так что пришлось все снимать заново.
- На вечеринке в честь завершения проекта Уокен танцевал бок о бок с Траволтой, и кто-то ехидно заметил, что эти двое хорошо бы смотрелись в каком-нибудь мюзикле. Несколько лет спустя Уокен и Траволта снялись в «Лаке для волос».
- Слово «F**k» звучит в фильме 265 раз.
В мае 1994 года президент Каннского фестиваля Жиль Жакоб лично попросил Вайнштейна, чтобы вся съемочная группа «Криминального чтива» обязательно присутствовала на вручении наград. В конце вечера президент коллегии жюри Клинт Иствуд объявил, что Золотая пальмовая ветвь за лучший фильм смотра достается Квентину Тарантино. Достопочтенная публика приняла такое решение жюри неоднозначно. Когда Тарантино поднялся на сцену за наградой, какая-то женщина крикнула из зала: «Криминальное чтиво» — *** собачье!». Режиссер засмеялся и показал крикунье средний палец. А затем сказал: «Я не делаю кино, которое объединяет. Я снимаю фильмы, которые разобщают людей».
Во второй раз «Криминальное чтиво» показали полгода спустя на фестивале в Нью-Йорке. На сцене с инъекцией адреналина в сердце один из зрителей упал в обморок, сеанс пришлось прервать. Тарантино прокомментировал случившееся так: «Отлично! Зритель проникся».
На «Оскаре» 1995 года «Криминальное чтиво» попало в семь номинаций: «Лучший фильм», «Лучшая мужская роль» (Траволта), «Лучшая мужская роль второго плана» (Джексон), «Лучшая женская роль второго плана» (Турман), «Лучший режиссер» и «Лучший сценарий». Шансов на равных соперничать с «Форрестом Гампом» у Тарантино не было, и он это понимал. Но без «Оскара» все же не ушел. Того главного «Оскара», для которого он, кажется, был рожден — за виртуозный, живой, искрометный и просто выдающийся сценарий.
Михаил Константинов специально для 7ДнейКино. Читать все материалы этого автора.
Больше интересных материалов о кино — в нашем Telegram-канале.