Ордена, медали и прочая…
(продолжение рассказа «Ледокол «Владивосток»»)
Из жизни судового механика.
Направление и встречи
Машков только прикоснулся к кнопке звонка, как дверь распахнулась и на пороге стояла Марина.
Широко открытыми глазами она смотрела на мужа, и Машков без слов понял, что в воздухе завис вопрос: «Ну что?»
Помня наставления своего папы, который всегда говорил:
- Перед порогом дома оставь все проблемы за спиной. Знай, что здесь тебя всегда любят и ждут, - поэтому Машков постарался придать своему лицу спокойное выражение и улыбнулся.
- Всё нормально. Что ты так распереживалась? - и сделав шаг через порог, заключил жену в объятья.
- Что нормального? – подняла она глаза на мужа, освободившись из его сильных рук.
- Всё нормально, - спокойно повторил он, покрывая лицо жены поцелуями. – Завтра выпишут направление на «Владивосток», а послезавтра надо ехать в Славянку. Там его поставят в ремонт.
- И это ты считаешь нормальным?! – вырвалось у Марины. – Гольный каботаж! Как мы проживём только на один твой оклад?
- Не знаю, - пожал плечами Машков. – Как-нибудь проживём. Другие же живут. И ничего.
- В том то и дело, что ничего! - возмущение сквозило в каждом слове Марины.
- Но, поверь, - попытался успокоить жену Машков, — это от меня не зависело. Решение принять в парткоме. Так что придётся мне идти на «Владивосток» и работать там, - уже жёстко заключил Машков.
Отстранив жену от себя, он прошёл в коридор квартиры, снял ветровку, прошёл в комнату и плюхнулся в кресло.
У него у самого на душе скребли кошки от такого неожиданного направления. Он всё никак не мог понять – за что его, перспективного второго механика направляют на каботажное судно. Правда, раз в два года ледоколы ходят на ремонты в Японию и за счёт командировочных отсутствие загранзаплыва вполне компенсируется этим. Но «Владивосток» такой ремонт прошёл в июне, значит в этом году точно закордона ему не видать. Так что придётся работать на голом окладе.
У него ещё в ушах стояла фраза инструктора в парткоме:
- Вы направляетесь на такой героический ледокол для усиления партийной организации. И ни на минуту не забывайте, что это наша кузница кадров, которые в дальнейшем будут представлять наше государство во враждебном капиталистическом мире.
«Вот и будешь ты там учителем» - невольно подумалось Машкову после этих слов инструктора.
Он то сам после пяти часов вернётся к жене под бочок, а Машкову значит открывается широкая возможность проявить свой талант вождя и учителя.
Он ещё тогда, выйдя из парткома, невесело усмехнулся.
А сейчас, сидя в кресле, он тупо смотрел в пустой экран телевизора, погружённый в невесёлые мысли.
От прикосновения рук жены он неожиданно вздрогнул, а она, наклонившись к нему, поцеловала его в висок и спокойно произнесла:
- Ничего, не из таких передряг мы выгребались и тут пробьёмся. Не переживай ты так. Всё будет хорошо. Главное – и это мы с тобой знаем, что мы любим друг друга. А с остальным я справлюсь.
Машков поднял голову и с благодарностью посмотрев на жену, прижал её руку к губам.
Вскоре старшие дети вернулись из школы, и он помог им сделать домашние задания.
Вечер прошёл спокойно.
Марина приготовила ужин, и Машков с Ванюшкой на руках грустно смотрел как его брáтия уминает творение маминых рук.
На следующий день Машков получил направление и бегал с ним по службам, чтобы подписать его. После многочисленных согласований он принёс подписанное направление в кадры, и Олег вручил ему приказ о том, что он назначен основным вторым механиком на ледокол «Владивосток». Между самими механиками эта должность называлась – двадцать первый механик. То есть на него ложилась основная ответственность за работу с личным составом всей машинной команды, ремонтом и техническим обслуживанием всех механизмов ледокола. Был ещё двадцать второй механик, но тот отвечал за техническое состояние главных дизелей кормового машинного отделения.
Были ещё два третьих механика и шесть четвёртых, которые несли вахту в обеих дизельных отделениях. Ну, и ещё больше двадцати мотористов, машинистов и трюмных.
Так что придётся Машкову стать для всех них и папой и мамой и учителем и примером во всём.
С невесёлыми мыслями о предстоящей своей деятельности он вернулся домой, где Марина уже собрала ему необходимые вещи на ближайшие несколько месяцев.
А утром, поцеловав жену и детей, Машков подхватил тяжеленный чемодан и двинулся на морской вокзал местных линий, купил билет на «Комету» и отбыл в судоремонтный завод в Славянке.
Удобно устроившись в носовом салоне, он с интересом наблюдал, как «Комета» прошлась по Золотому Рогу и, набрав скорость, поднялась на крылья и по проливу Босфор Восточный пронеслась мимо Токаревской кошки на выход в Амурский залив.
Небольшой ветерок только создавал рябь на поверхности воды и абсолютно не мешал лететь, как птице над водой, комфортабельному пассажирскому судну.
Минут через пятьдесят показались отвесные берега залива Славянка. «Комета» снизила скорость и на брюхе плавно подошла к специально построенному для неё причалу.
Выйдя на берег, Машков сразу повернул налево к проходной завода. Его без задержек пропустили на территорию и он, попеременно меняя руки, потащил свой чемодан.
Хорошо, что ледокол стоял у стенки и его ещё не поставили в док. Поэтому минут через пятнадцать он уже взбирался по трапу на его главную палубу.
Вахтенный матрос окинул Машкова безразличным взглядом, но поинтересовался:
- Вы к кому?
- Я направлен к вам вторым механиком и мне надо пройти к главному механику, - пояснил он матросу.
- А-а, - протянул матрос и так же безразлично ответил: - Пройдите сюда, - он указал на дверь рядом, - поднимитесь на пару палуб выше, там и найдёте его каюту.
- Спасибо, - поблагодарил матроса Машков и двинулся по указанному маршруту.
В каюте главного механика дверь оказалась открытой и Машков, постучав об косяк, поинтересовался:
- Можно?
За огромным столом сидел сухощавый человек лет слегка за сорок в рабочей спецовке и что-то писал. При виде Машкова он оторвался от писанины, с интересом посмотрев на него поверх очков, чудом держащихся на кончике носа.
- Да, да, - кивнул он Машкову и доброжелательно предложил: - Проходите, - рукой показав на место у стола.
Палубу каюты покрывали застеленные и ещё не затоптанные работягами коричневые листы бумаги. Ступив на них, Машков осторожно прошёл к столу главного механика.
Тот поднялся с кресла и протянул Машкову руку:
- Олег Анатольевич.
- Машков Андрей Васильевич, - Машков с удовольствием почувствовал в своей руке крепкую ладонь деда. – Направлен к вам вторым механиком.
- Слава богу, - облегчённо выдохнул главный механик. – Двадцать второго уже прислали, а вот двадцать первого найти никак не могли. А то наш двадцать первый собрался увольняться из пароходства и уезжает на свою Херсонщину. Так с ним никакого сладу нет. Так что давайте, приступайте к приёмке дел, знакомьтесь с машиной и личным составом. Особого времени для турусов нет, так что постарайтесь вникнуть во всё, как можно быстрее.
Проговорив такую длинную речь, дед вновь уселся в кресло и, подняв глаза на Машкова поинтересовался:
- А документы у Вас с собой?
- Да. Вот они, - и, раскрыв портфель, Машков достал диплом с различными сертификатами и медицинской книжкой. Передав документы деду, он стоял в выжидательной позе, пока тот не ознакомится с ними.
Перелистав документы, главный механик вновь поднял глаза на Машкова.
- Вам выделяется на передачу дел три дня, так что постарайтесь за это время со всем ознакомиться, - и, сняв трубку телефона с аппарата, набрал номер.
Телефон долго не отвечал, но в конце концов на другом конце провода ответили.
- Александр Иванович, - недовольно проговорил в трубку дед, - зайдите ко мне. Тут у меня Ваша замена Вас ждёт, - голос в трубке что-то кратко проговорил и прервался, а через пару минут в каюту деда постучал высокий блондин со взъерошенной гривой волос.
- Разрешите? – для проформы бросил он и быстро подошёл к Машкову. – Ты что ли мне замена будешь? – громко спросил он, обдав Машкова страшенным амбре.
- Ну, я, – Машков окинул вошедшего оценивающим взглядом и протянул ему руку. - Андрей.
- Александр, но можно просто Саня, - так же громко, как будто у него в ушах стояли пробки, ответил Александр, с силой сотрясая протянутую ладонь Машкова и посмотрев на деда, поинтересовался: - Так мы пошли?
- Да-да, идите, - махнул на механиков рукой дед и предупредил: - Три дня вам на пересдачу.
- Будь спок, Олег Анатольевич, усё будет у полном поряде, - уверенно проговорил Александр и, подхватив Машкова под локоть, увлёк его за собой. – Пошли, Андрюха, сейчас всё и начнём.
От такого поворота дел Машков обомлел, но, подчинившись импульсивным действиям Александра, двинулся за ним, бросив деду на прощанье:
- До свидания, - что тот ответил, Машков уже не услышал, потому что Александр прокричал ему на ухо:
- Эт что ли твой чемодан? – и, получив утвердительный кивок от Машкова, подхватил его и понёсся куда-то вниз.
Палубой ниже располагался коридор с каютами механиков о чём Машков прочёл на бирках над каютами.
Открыв дверь в третью каюту от трапа, Александр по-хозяйски махнул рукой Машкову:
- Заходи, - и Машков, подчиняясь приглашению, вошёл, невольно открыв рот, чтобы «продуть» уши от грохота музыки, хлынувшего на него из каюты.
Каюта, как каюта. Диван слева, перед которым стоял журнальный столик. Прямо под круглым иллюминатором - письменный стол и слева от него к переборке приткнулся книжный шкаф с многочисленными папками инструкций, а справа закрытая дверь, ведущая, по всей вероятности, в спальню.
Обстановка – обычная, без излишней роскоши.
Но Машкова поразило то, что в каюте стоял такой плотный дым, что даже свет из иллюминатора еле-еле пробивался через него, а на журнальном столике, уставленном бутылками, стаканами, тарелками с объедками пищи, свободного пространства не наблюдалось. Музыка, несущаяся из двухкассетного магнитофона, установленного на полке над журнальным столиком, оглушала. Поэтому несколько человек, сидевших вокруг столика так орали друг другу в лицо, видимо рассказывая интересные истории, что не заметили открывшейся двери и вошедших Машкова с хозяином каюты.
Не обращая внимания на присутствующих, Александр подошёл к магнитофону и нажал на одну из клавиш на его панели.
В мгновенно наступившей тишине раздались вопли надрывных голосов беседующих, которые в недоумении от образовавшейся тишины, покрутив головами, уставились на вошедших.
Поняв, что может говорить и его услышат, Александр торжественно провозгласил:
- А это моя замена! - указав на Машкова обеими руками.
- Уау – невольно вырвалось у парней, принявшихся рассматривать Машкова.
И тут же последовало сакраментальное предложение:
- Так за это надо выпить, - важно заявил небольшого роста парень с круглым лицом и принялся поднимать бутылки на столе, пытаясь найти в них остатки горячительной жидкости. В конце концов ему это удалось и он, расплескав живительную влагу по собранным в кучку стаканам с таким же «уколотым» высоким чернявым парнем, торжественно объявил: - Ну чё, Саня. Вот и исполнилась твоя мечта. На следующей неделе будешь ты уже в своём Херсоне и будешь там собирать помидоры, а мы к тебе завалимся после полярки в гости, и ты угостишь нас своей знаменитой самогонкой и всякими закрутками. Так что давай, выпьем, - и со всего маху, как только не разлетелись вдребезги гранёные стаканы, принялся чокаться с героем торжества.
По виду присутствующих и обилию опустошённой тары Машков понял, что эти ребята сидят тут достаточно долго и не собираются прекращать начатое событие.
Ему всунули в руки стакан и, несмотря на то что стрелки часов показывали начало десятого, Машкову пришлось выпить. А куда деваться? Не выглядеть же белой вороной в обществе отважных ледокольщиков.
Но Александр, несмотря на хорошо разгулявшуюся компанию, прервал «банкет» самым тривиальным образом.
- Так, парни, - осмотрел он абсолютно трезвым взглядом присутствующих, - харе гужбанить, надо и делами заняться. Сами понимаете, - он указал рукой на Машкова, - Нам с Андрюхой надо дела пересдавать. Так что давай закругляться. Вечерком, если будет желание, то по капельке на каждый зуб примем. А сейчас надо и честь знать. Ведь мы кто? – с вызовом он осмотрел примолкших парней и сам же себе гордо ответил: - Мы – орденоносцы! Покорители Антарктиды! Поэтому должны держать марку! И все должны на нас смотреть и гордиться, что они вообще когда-то были знакомы с нами и прикасались к этим рукам, – он поднял над головой раскрытую пятерню правой руки над головой и потряс ею.
Конечно, после такого торжественного заявления из оставшейся тары выжали последние капли, стаканы жалобно задребезжали и моментально оказались опустошёнными.
После такого возлияния отважные ледокольщики с трудом оторвав седалища от кресел и дивана, разбрелись по каютам.
Оставшись вдвоём, Александр с извинением посмотрел на Машкова.
- Ты извини, Андрюха, за такой приём, но нам сейчас надо расслабиться. Во Владике было нельзя. Шишек разных, да начальства набежало немеряно, а тут, пока ремонт ещё не начался вот и позволили себе расслабон. Дед нас понял и молчит. К нему там жена приехала, потому он нас и не тревожит. А сейчас я тут уберу всё, - он показал широким жестом подвыпившего человека на беспорядок, оставшийся на столе после гостей, - и мы с тобой тогда после обеда начнём с делами заниматься. Согласен?
- Конечно, - согласился с ним Машков. – Мне торопиться некуда, - усмехнулся он, пожав плечами. — Это у тебя там на Херсонщине помидоры вянут. Ты мне только покажи каюту, где можно эти три дня перекантоваться.
- А-а, понял, - кивнул Александр, - нет проблем. Щас всё сделаем, - и, поднявшись из-за стола, направился к двери. – Пошли, - махнул он рукой, чтобы Машков следовал за ним.
Одноместная каюта, в которую они прошли, находилась на этой же палубе в конце коридора. Над дверью висела небольшая табличка, извещавшая, что каюта является запасной.
- Извини, что здесь не убрано. Всё руки не доходили, - извинился Александр. – Здесь корреспондент жил, но он вместе с Челенгаровым из Веллингтона чухнул, - и, пройдя по каюте, заглянул во все углы. – Да нет, вроде ничего, - решил он. – Ты пока тут поживи, а потом в мою переселишься, а я сейчас к прачке зайду и скажу ей, чтобы она тебе бельё занесла, - заверил он Машкова, посмотрев на пустую кровать и вышел.
Оставшись один, Машков осмотрелся. Раскрыл чемодан, выложил рыльно-мыльные (как говорит его жена) принадлежности, улыбнувшись при этом. Эти самые принадлежности оказались уложенными в отдельном пакете её заботливой рукой. Это у них вошло за правило, что Машков сам собирал необходимые в рейс вещи, а укладывала их, добавляла или убирала лишнее Марина.
Занятый такими прозаичными делами, он не расслышал, как в каюту кто-то вошёл, но вздрогнул от неожиданности, когда за спиной услышал скромное покашливание.
Обернувшись, он увидел миловидную, стройную женщину с аккуратно прибранными волосами на голове чуть постарше себя.
- Здравствуйте, - проговорила она бархатистым голосом, стрельнув в Машкова яркими брызгами из-под приопущенных густых ресниц. – Мне Александр Иванович сказали, что Вы наш новый второй механик и у Вас постéля не заправлена. Так я Вам принесла её, - чуть ли не пропела она, указав глазами на стопку постельного белья, которую держала в руках.
- Спасибо большое, - поблагодарил её Машков. – Извините, что не расслышал, как вы вошли, - пробормотал он от неожиданности.
- Ничего, - на распев продолжила вошедшая женщина. – Из душа, конечно же не расслышишь всё, я ведь тихонько постучала. Думала, что Вы отдыхать прилегли. А Вы вона, уже делами занимаетесь, - женщина положила бельё на кровать, вновь обдав Машкова обжигающим взглядом из-под поволоки ресниц. – Меня Дашей зовут, если Вам ещё что-нибудь понадобиться, - продолжала она ворковать, распрямляясь и демонстрируя стройность своей фигуры. – Или Дарьей Михайловной, если уж мы с Вами встретимся там, - указала она глазами куда-то вверх.
- Да-да, большое спасибо, - торопливо проговорил Машков и тоже представился: - А меня Андрей Васильевич зовут.
- Очень приятно, Андрей Васильевич, - чуть ли не пропела Дарья Михайловна и, приклонив в благодарности маленькую, аккуратную головку, выплыла из каюты.
«Да-а, - почесал в затылке Машков, - охота началась. Будь на чеку, Андрюша. Не для этого тебя сюда партком направил».
Разобравшись с бельём и застелив кровать, он решил сходить к помполиту. В парткоме инструктор Ваев сделал особый упор на то, чтобы он сразу по прибытию на судно, встретился с ним и получил от него какие-то особые инструкции.
Предполагая, что такая значимая фигура, как помполит, проживает где-то наверху, он поднялся на палубу стармеха и подошёл к открытой двери.
Постучавшись и заглянув в каюту, он увидел, что дед по-прежнему сидел за столом, зарывшись в какие-то бумаги, а за банкетным столиком сидела женщина и кормила двух детей.
- Разрешите? – поинтересовался Машков, прежде чем войти в каюту.
Дед поднял на него глаза:
- Что случилось? – нехотя поинтересовался он, всё ещё находясь в мыслях в чертежах, раскинутых перед ним.
- Нет, пока всё нормально. Каюту помполита ищу. Не подскажете, где она находится?
- Там, на противоположном борту палубой ниже, - махнул дед рукой и вновь уткнулся в чертёж.
Поняв, что большего ему не добиться, Машков перешёл по коридору на правый борт и по широкой лестнице спустился палубой ниже.
Дверь одной из кают оказалась открытой и, подойдя к ней, Машков понял, что нашёл то, что искал.
Постучавшись, он заглянул в каюту и от удивления, обомлел.
В каюте спиной к нему в кресле сидел мужчина в чёрном пиджаке, а напротив него в расслабленной позе на диване восседала небезызвестная Дарья Михайловна.
- Разрешите? – с трудом вырвалось у него.
Мужчина, повернулся к Машкову и смерив его оценивающим взглядом доброжелательно ответил:
- Проходите, проходите, - встав с кресла он внимательно осмотрел на застывшего у порога Машкова. – Вы, как я понимаю, наш новый второй механик?
- Да, - ещё больше удивившись, кивнул Машков. – Машков Андрей Васильевич.
- Да Вы проходите, - по-домашнему предложил мужчина. – Не стесняйтесь, - и подойдя к Машкову, представился: - А я первый помощник этого знаменитого ледокола. Чернов Владимир Иванович, - и протянул руку для знакомства.
Переступив порог, Машков подал помполиту руку и ощутил крепкое мужское рукопожатие.
- Я вчера звонил в партком и Ваев мне рассказывал о Вас. А теперь я вижу, что он в своих рекомендациях не ошибся. Надеюсь, что мы с Вами тут сработаемся и наша парторганизация от этого станет только сильнее, - пафосно проговорил он.
А Дарья Михайловна, увидев, что она оказывается лишней при последующем разговоре, приподнялась с дивана и томно произнеся:
- Ну, так я пошла, - выплыла, что та пава, из каюты.
Оставшись вдвоём, помполит тут же предложил Машкову:
- А Вы, Андрей Васильевич, проходите, садитесь, да побеседуем мы тут с Вами, пока время обеда не настало, - и взглянул на настенные часы.
Подчинившись, Машков прошёл к дивану и присел на него, ощутив тепло, оставшееся от только что восседавшей здесь Дарьи Михайловны.
Помполит устроился в кресле напротив и, выдержав паузу, начал издалека:
- Да, поговорил я вчера с Ваевым о Вас, но это официальные разговоры, но было бы лучше, если бы Вы сами рассказали о себе, - и с выжиданием сосредоточил взгляд на Машкове, давая этим самым понять, насколько он внимательно собрался слушать собеседника.
Подумав некоторое время, Машков начал:
- А что тут рассказывать, - пожал он плечами. – Героические подвиги в моей биографии отсутствуют. Наверное, всё как у всех. Закончил ДВВИМУ, женился, имею троих детей. Двоим уже за десять лет перевалило, а младшему ещё года нет. Работал на различных судах. Кстати, третьим механикам работал на ледоколе «Ермак». Ходил на нём в полярку. На сухогрузах тоже без полярок не обошлось. Но там было покруче – там занимались самовыгрузками. Ну, а на зиму суда бегали за границу, так что пришлось побывать во многих странах. В восьмидесятом вступил в партию, - и, закончив краткий экскурс в своё житьё-бытьё, перевёл взгляд на помполита, который не сводил с него пытливого взгляда.
Диван, на котором сидел Машков, располагался под иллюминатором, поэтому свет из него хорошо освещал помполита, и он с интересом ожидал, какое впечатление оказал его рассказ на первого помощника.
Но тот, особых эмоций не выказал, а покивав головой, спокойно резюмировал:
- Да, это примерно то, что мне рассказывал Ваев. Он отметил, что Вы на предыдущих судах себя зарекомендовали только с хорошей стороны. Надеюсь, что и у нас здесь, - помполит даже указал пальцем себе под ноги, - вы не измените себе и продолжите трудиться в прежнем духе. Ну, а если и здесь Вы с честью отработаете и подтвердите высокое звание коммуниста, то Вам прямая дорога в старшие механики. Вы же не будете отрицать, что это является Вашей целью в карьере механика?
Не ожидавший такого вопроса Машков на мгновение застыл, но без тени сомнения в голосе, ответил:
- Конечно, я постараюсь, чтобы именно всё так и произошло, - прямо посмотрев в глаза помполиту и, думая, что разговор на этом закончился, приготовился подняться с дивана.
Но в намерениях помполита он ошибся, потому что тому, наверное, захотелось излить свои переживания в свежие уши.
- А Вы в курсе, какой героический рейс совершил «Владивосток»? – многозначительно начал помполит.
- Ну, вообще-то, в курсе, но только в общих чертах… - неопределённо ответил Машков. – В основном я знаю только о том, что писалось в газетах и из программ телевидения.
- Ну, тогда я Вас, Андрей Васильевич, постараюсь ввести в курс событий, чтобы Вы представляли, с какими людьми Вам предстоит работать, - помполит замолчал, собираясь с мыслями и спокойно начал излагать.
Чем больше говорил помполит, тем больше он начинал нравиться Машкову. При его рассказе в нём начала чётко проглядываться офицерская жилка. Мысли он излагал чётко и обоснованно, иногда не стесняясь в выражениях. Но больше всего Машкова поразила ясность отображения событий, которые помполит хотел довести до Машкова.
Конец первой части