С Праздником Победы вас, дорогие друзья Открытой Семинарии! Уже давно я решил, что моим подарком читателям ко Дню Победы будет одно из редчайших писем, что ангелы чудом предоставили Открытой Семинарии - писем трех девочек, имена которых я начну открывать в конце публикации. Но тогда, когда эти письма писались (а их никто с тех пор не читал, не публиковал!) - они еще не были теми известными, заслуженными, народными, какими мы их знаем сегодня. Это были девочки, только что перешедшие в восьмой класс. Кроме школы они 8 часов в день работали на заводе, получая за это хлебные карточки. Они ухаживали за своими престарелыми бабушками и дедушками (отцы и матери были на фронте и в трудовом тылу). Они мечтали. И они вели переписку! В течение всех опаленных войной лет! Надеюсь, эти письма помогут нам обрести такие же стойкость и мужество и сегодня!
Однажды, я верю, эти письма будут изданы отдельной книгой, будут поставлены пьесы (я их просто вижу!) по этим письмам, по мотивам удивительной жизни подростков, которых застала война! И которые эту войну выстояли и победили! Война разбила их вдребезги. Но она же и сделала их такими нечеловечески сильными, что в последующие после войны десятилетия, долгие десятилетия жизни эти три девочки так или иначе коснутся каждого советского человека.
Я сегодня с утра прилип к этим письмам в самодельных конвертиках, в конвертиках-треуголках, которые все еще пахли 1941-45 годами! Возможно (скорее всего) с тех самых пор эти письма никто не читал! Я чувствовал себя путешественником во времени, первооткрывателем и удачливым искателем кладов одновременно. Знаете, такое интересное, щемящее чувство. Когда перед тобой раскрывается всякая правда. Читая эти письма, написанные мелким почерком (из экономии бумаги) я думал о том, каким же письмом мне поделиться ко Дню Победы?
Десятки писем были кандидатами на эту роль. Но я остановился на одном небольшом письме, написанном четырнадцатилетней девочкой еще в самом начале войны. Не потому, что оно какое-то особенное (они все особенные!), но потому, что оно предельно честно передает то, что чувствовали, чем жили люди в ту пору. Кажется, это самое грустное письмо из всей обширной переписки - потому что это начало 1942-го года, и войне еще не было видно ни конца, ни края. Но какие бы это ни были мрачные дни, они подсвечивались надеждой таких вот чистых душ. Которые приближали Победу. И простим девочке ее "упадническое" настроение - это ненадолго. Вскоре, в новых письмах, она опять загорится новой надеждой, новыми Мечтами - которые все в избытке сбудутся!
8/II - 42 Свердловск
Милая Бронечка!
Только что получила твое письмо. А у меня уже 3 дня лежит почти конченное письмо тебе. Я его, кажется так и не пошлю. Мама еще до сих пор не уехала, папа тоже. Мама начала оформляться, скоро должна ехать. Папа тоже оформляется, но пока он в командировке, в Первоуральске.
У меня сейчас ужасно пессимистическое настроение, не знаю почему. Может быть из-за известий с фронта, которые опять стали скучными. Какая-то полная бесперспективность и пустота. Переползаешь изо дня в день кое-как. День проходит и ничего не оставляет кроме горечи и неудовлетворенности. А за ним следующий такой же. И еще много. "Шел я, и в месяцах дни потерялись, сотни томительных дней". Живешь без всякого смысла и удовольствия. Ты знаешь, эта пустота меня прямо с ума сводит. Не знаю, до чего я так дойду. Возвращение. Я перестала в него верить. ГИТИС? Но я, скорее всего, не попаду туда. Искусство? Но оно, как видно, не для меня. Что же остается? Ничего, понимаешь, ничего кроме любопытства - что же будет завтра?
Куда и зачем мы идем? Ты не знаешь? Я не знаю. Мы с Наташей дошли до самых грустных мыслей. Впрочем, хватит ныть. Но что еще писать, когда ничего нет, кроме пустоты? Вчера были на концерте сегодня опять идем на концерт. Это - как оазис в пустыне. Но только оазис.
Но об этом, как всегда, Наташа напишет лучше меня. Я сейчас ни о чем не могу писать, не могу найти ни одного сердечного слова, а мне так хотелось бы! Хотелось бы рассказать, что "во мне", как я хочу тебя увидеть и многое другое. Если можешь понять все это из моих пустых и холодных строчек - напиши, может быть станет веселее. Впрочем, какая уж тут веселость! Похоронная.
Да, вот несколько приятных вещей: Михаил Григорьевич почти поправился и уже догнал свою часть. Но даже он, неисправимый оптимист, пишет: "Нервы здорово потрепаны". Только получив такое письмо понимаешь весь ужас происходящего: "Сижу в деревне недавно освобожденной от немцев. немецкие самолеты непрерывно бомбят и поливают нас из пулеметов. В конце концов это надоедает." Мне кажется что я двух дней не выдержала бы на линии огня и рехнулась бы. Впрочем в таких случаях у людей неизвестно откуда берутся душевные силы.
Царь нашелся. Он во время оккупации Ростова уходил из него, а то, конечно, не остался бы жив. С. Р. с Аллочкой в А., Иосиф Михайлович едет к ним.
Это утешительные новости, не правда ли? Я так рада, что Мих Гр поправился! Но надолго ли это? Если он останется жив, то это будет случайностью. В конце концов все случайно. Закономерность? В исторических процессах она есть, но в человеческой жизни случай решает все. Ну пока. Целую. Пиши. Майя.
Мне так и хочется крикнуть так громко, чтобы 82 года тому назад эта девочка услышала меня: "Милая Майя! Не печалься! Все будет хорошо! В свое время ты сама поймешь, что есть Господь Бог, и нет ни случайности, ни смерти. В свое время ты осуществишь все свои самые дерзкие мечты! В свое время придет Победа стране, придет ГИТИС, придет в твою жизнь Искусство - все придет!"
И мне кажется, она как будто услышала мой крик через десятилетия! Потому что в последующих своих письмах девочка вновь будет говорить о Победе, вновь проникнется мечтой вернуться в Москву, посвятить жизнь кино и театру.
А еще мне хотелось бы, чтобы услышали Майю, услышали и меня - наши дорогие соотечественники, мальчики и девочки, мужчины и женщины: Победа будет за Русью! Да, еще нам тяжело, и будет еще тяжелее. Но такая Победа грядет, о которой никто мечтать не смеет. Разве только читатели и друзья Открытой Семинарии. Царство народа святых, Царство Святой Руси! И вы однажды, дорогие друзья, как эта девочка - станете свидетелем всему, что происходило на ваших глазах. Вы, как эта девочка, напишите свой приговор фашизму - свое свидетельство о падении Вавилона. В 1962 году эта девочка стала инициатором и автором сценария художественно-публицистического фильма Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». Премьера фильма состоялась в ноябре 1965 года на Международном фестивале документальных фильмов в Лейпциге, где он был удостоен главного приза и приза кинокритиков.
Да, я забыл представить эту девочку: Майя Иосифовна Туровская (1924 - 2019) — советский и российский театральный и кинокритик, театровед, киновед, культуролог, сценаристка; доктор искусствоведения (1983). Лауреат премии «Ника» (2007).
В том же 1942 году, когда писалось это письмо, она окончила с отличием школу в Свердловске, куда семья переехала в эвакуацию, и после окончания школы работала на заводе делая боеприпасы для фронта. В 1947 году окончила филологический факультет МГУ, в 1948 году — театроведческий факультет ГИТИСа, где была ученицей Абрама Эфроса. В ГИТИСе познакомилась с будущим мужем, Борисом Медведевым.
С 1960 года была членом художественного совета Второго творческого объединения киностудии «Мосфильм». В 1969 году была принята на работу научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений. С 1974 года работала старшим, затем ведущим научным сотрудником Научно-исследовательского института теории и истории кино (впоследствии — ВНИИ киноискусства).
На телеканале Культура вышел прекрасный фильм, в котором целая эпоха жизни страны показана через непростую судьбу Майи Туровской. Олег Табаков, один из многих благодарных студентов Майи, рассказывает очень интересные вещи про свою преподавательницу и ее эпоху.
