Мы, само собой разумеется, борьбу против большевиков будем вести и дальше и достаточно сильны. Как группа войск Шернер (свыше 1 млн человек), так и все части вооруженных сил в Праге стоят в полной готовности к борьбе против большевизма, поражение которого является нашей единственной целью в сегодняшней борьбе. От частей Власова мы ожидаем, чтобы они заверили быть нашими союзниками, как генерал Власов подтвердил рукопожатием государственному министру и уполномоченному немецкому генералу, и если они не хотят нас в этой борьбе поддержать, то хотя бы не препятствовать нам в этой борьбе и продолжат свой марш в район, указанный их командиром.
Если они, однако, повернутся против нас, то мы, как солдаты, которые никогда не прибегали к предательству, никоим образом не сможем это понять. Мы достаточно сильны отбить также такого рода атаки.
Из письма военного коменданта г. Прага генерал-лейтенанта Мюллера-Гебхарта полковнику ВС КОНР И. К. Сахарову о готовности немецких вооруженных сил в Праге продолжать борьбу против Красной армии. г. Прага, 7 мая 1945 г. // ЦА ФСБ России. № Н-18766. Т. 25. В конверте. Подлинник. Перевод с немецкого языка, современный оригиналу.
Когда будут говорить о КОНР как о борцах с большевизмом, пожалуй, стоит вспомнить именно это письмо - и всё станет ясно.
Потому что ответом на него стало следующее:
Если мое требование о капитуляции до 10.00 не будет принято, то я с применением артиллерии буду ломать дальнейшее сопротивление.
Из обращения С. К. Буняченко к коменданту г. Праги с предложением прекратить сопротивление и уйти домой. г. Прага, 7 мая 1945 г. // ЦА ФСБ России. № Н-18766. Т. 15. В конверте. Подлинник. Рукопись. Перевод с немецкого языка, современный оригиналу.
Здесь вообще-то стоит вспомнить, что вооружение, обмундирование, денежное довольствие, продуктовое обеспечение - словом, всю материальную базу - подразделениям КОНР предоставляло Германское командование. Власов оформлял это как кредиты, которые впоследствии обещал вернуть.
Что ж. Вернул. В мае 1945-го.
5 мая 1945 года в Праге началось антигерманское восстание. Около 30 тысяч восставших сумели захватить телеграф, почтамт, железнодорожные вокзалы, несколько предприятий и общественных зданий. Советские войска были уже на подходе, впрочем, не все повстанцы поддерживали именно коммунистов. Так вот и вышло, что представители небольшевистского крыла обратились к руководству РОА за помощью. Ведь ещё в апреле КОНР решил выйти из подчинения германскому правительству и прорываться на запад для того, чтобы войти в американскую зону оккупации. Так 1-ая пехотная дивизия под командованием Сергея Буняченко, без приказа оставив свои позиции на Одере, двинулась на Прагу.
И 4 мая Буняченко заключил соглашение с восставшими о совместных действиях против Рейха.
У нас есть воспоминания одного из его подчинённых, подполковника Архипова-Гордеева, командира 1-го полка, которому удалось избежать выдачи Советам. И он утверждает, что ещё накануне - 3-го числа - Буняченко приказал снять с обмундирования все германские знаки отличия и взять под арест всех офицеров связи Вермахта в дивизии.
В ночь с 6 на 7 мая дивизия находилась в предместьях Праги с западной стороны. Был получен приказ генерала Буняченко переходить в наступление в 6 часов утра, чтобы "взять Прагу для спасения наших братьев-чехов, восставших и ещё заключённых". Не стоит сомневаться, что на тот момент командование РОА постоянно поддерживало связь с восставшими, потому что подполковник Архипов-Гордеев признаётся, что сразу потребовал проводников из местных жителей, хорошо ориентирующихся в Праге. Требование его было выполнено.
Впрочем, следует отметить - несмотря на то, что Красная Армия не особенно спешила на помощь чехам, с парашютов были сброшены несколько советских военнослужащих для координации действий восставших.
Архипов даже общался по телефону с советскими представителями. Привожу дословную цитату из его воспоминаний.
К-p полка: У телефона к-p 1-го полка 1-й дивизии РОА.
Капитан: Здравствуйте, товарищ полковник. Я капитан Соколов.
К-p полка: Здравствуйте, капитан.
Капитан: Товарищ полковник! Вы уверены в своих силах, что Прага будет
очищена от СС?
К-p полка: Да!
Капитан: Какого состава Ваш полк и много ли материальной части?
Дабы закамуфлировать состав и вооружение полка, я все умножил на 2, т. е.
удвоил. Сила полка получилась внушительной.
Капитан: Да, таким полком воевать можно. Скажите, товарищ полковник,
можно ли передать в Москву, что полк идет в бой за товарища Сталина и за Россию?
К-p полка: За Россию да, но не за товарища Сталина.
Капитан: Ведь Вы присягали товарищу Сталину и, наверное, окончили в
Советском Союзе военную академию и школу.
К-p полка: Я окончил военную школу в Москве, но при царе в 1914 г. Товарищу
Сталину никогда не присягал. Я офицер РОА и присягал генералу А. А. Власову.
Капитан: Теперь мне все ясно. Вы, наверно, старый эмигрант.
Я на это ему ответил утвердительно, и разговор наш закончился.
Воспоминания командира 1-го полка 1-й дивизии РОА подполковника А. Д. Архипова-Гордеева об участии 1-й дивизии РОА в боях за Прагу. Б/д // HIA. Ausky St. Box 2. Ксерокопия с копии.
Вот так подполковник РОА стал "товарищем полковником". Кстати говоря, он был не вполне откровенен. Присягу он и его сослуживцы давали вовсе не генералу Власову. Текст ни для кого не секрет.
Впрочем, ладно. Это уже в прошлом. Будущее было тоже очень интересным.
Два пехотных батальона 1-го полка, при поддержке танков и артиллерийских самоходных установок , переправились через Втлаву и стали продвигаться по правому берегу в направлении центральной и южной части Праги. В частности взяли под контроль радиостанцию, которая была занята чехами ранее, чтобы не дать возможности немцам её отбить.
Остальные подразделения зачищали левый берег, после чего атаковали германские казармы в Мотоле.
Второй полк занимался захватом правительственных зданий и у моста через реку Бероунку вступил в бой с ударной группой СС "Кляйн". Впрочем, здесь удача от бойцов РОА отвернулась - немцы пошли на прорыв, используя артиллерийские установки "Хетцер". И второму полку пришлось отступить, даже несмотря на то, что чехи подогнали бронепоезд, захваченный ими два дня назад.
Оберфюрер Эмиль Кляйн пытался очистить от повстанцев запад и центр города, но вскоре его наступление вновь было задержано.
Третий полк 1-ой пехотной дивизии РОА взял в осаду Рузиньский аэродром и вступил в бой с военнослужащими Люфтваффе и Ваффен-СС. Когда у германской стороны сложилась критическая ситуация с боеприпасами, было решено прорываться на запад, предварительно запросив у гарнизона в Жатце автотранспорт для раненых. Их отход прикрывал оберштурмфюрер Карл Вагнер с отрядом в 120 человек. Они продержались почти два часа. Хочу подчеркнуть особо - два часа против полностью укомплектованного полка с тяжёлыми орудиями. Потом привели в негодность всё вооружение на территории аэродрома и, рассредоточившись, отошли на запад.
В первой половине дня 7 мая аэропорт полностью перешёл под контроль подчинённых Буняченко.
Четвёртый полк 1-ой пехотной дивизии РОА захватил Петршинский холм и расположенные на нём германские системы ПВО.
Уличные бои то вспыхивали, то затихали - так продолжалось до середины дня. Надо сказать, что чехи, несмотря на то, что недостатка в людях не испытывали, сами вряд ли могли дать серьёзный отпор немецким солдатам - особым профессионализмом восставшие не отличались, да и вооружение оставляло желать лучшего.
Днём 7 мая в центре Праги - район Панкрац - Кампфгруппа СС "Валленштайн" под командованием штандартенфюрера Вольфганга Йерхеля лоб в лоб встретилась с полком Архипова-Гордеева. И начался бой с использованием всего имеющегося вооружения. В результате, когда со стороны РОА было уже более двухсот погибших, и пришли данные о том, что один из батальонов кампфгруппы "Йерхель" при поддержке танков прорывается к 1-ому полку со стороны района Вышеград, Архипов-Гордеев побоялся, что будет отрезан от остальных частей Буняченко, оставшихся на западном берегу Втлавы, и решил отступить и вновь переправиться через реку.
Бои продолжались практически до ночи.
Впрочем, чехи порыва не оценили. Вечером 7 мая радиостанция Чешской Народной Рады передала следующее сообщение: "Чешская Народная Рада заявляет, что действия войск генерала Власова против немецкой армии являются собственной инициативой этих частей, не существует никаких политических договоренностей между ними и Чешской Народной Радой".
Восьмого числа шли переговоры Рады со штабом РОА.
А 9 мая в Прагу начали заходить передовые части Красной Армии. В этот же день Буняченко издал приказ о прекращении военных действий против немцев.
Что было дальше - ни для кого не секрет. Роспуск дивизии, попытки прорваться в зону американской оккупации - и выдача Советскому Союзу.
Существуют разные версии на счёт того, что именно побудило Буняченко - да и Власова, который вроде как возражал, но что-то совсем уж безрезультатно - с оружием в руках выступить против Германии. По одной из них руководство РОА якобы узнало о том, что Генрих Гиммлер планировал устранить Власова и его окружение. Не могу ничего сказать о планах Гиммлера, но, вполне возможно, после того, как Буняченко перестал исполнять приказы Вермахта и самовольно отвёл личный состав с боевой позиции, по отношению к руководству РОА действительно планировали применить какие-то санкции.
Вообще, наиболее логичным выглядит предположение о том, будто Власов и Буняченко рассчитывали, что чехи помогут им избежать выдачи на советскую территорию.
И тут уж просчёт очевиден. Сразу после боёв в Праге были задержаны начальник штаба КОНР генерал Трухин, его заместитель Боярский и генерал КОНР Шаповалов, которые ехали в расположение 1-ой дивизии на встречу с Власовым. Боярский и Шаповалов были убиты на месте чешскими партизанами, а Трухина передали представителям РККА.
Впрочем, Трухин лишь ненадолго опередил Буняченко и Власова.
Потом-то их оценили.
На западе Праги четыре года назад был открыт памятник бойцам РОА.
Но что мы имеем по факту?
Нарушение Присяги и переход на сторону врага.
Собственно, ничего удивительного. Кто-то дерётся до конца, кто-то пытается лавировать. Но ведь не зря такой опытный военный, как генерал Краснов, незадолго до этих событий говорил в Тольмеццо, что Власов доверия не заслужил. Не ошибся Пётр Николаевич.