9 мая наша страна отмечает День Победы. По сложившейся традиции в российских школах в преддверии этой знаменательной даты проходят уроки памяти. И многие педагоги стремятся провести их за пределами школьных стен – на улицах родного города или в пространстве регионального музея, где разговор о трагическом и героическом прошлом страны можно вести наглядно и предметно – рассматривая и обсуждая объекты культурного наследия (памятники и памятные знаки, сохранившиеся со времен войны вещи и предметы). И хотя, казалось бы, образовательные события, посвященные сохранению и передаче детям и подросткам исторической памяти, проходят ежегодно, старшее поколение часто сетует: «современные школьники мало что знают о Великой Отечественной войне и относятся к этой памятной дате с некоторой долей равнодушия». Почему так происходит?
Можно назвать две основные причины, хотя ими, конечно, вся сложившаяся ситуация до конца не объясняется.
Первая причина заключается в том, что со времени окончания Великой Отечественной войны прошло уже почти 80 лет. Практически уже не осталось в живых участников и очевидцев военных событий. Сегодняшние студенты, школьники и дошкольники – это уже четвертое, пятое, а то и шестое поколение тех, кто воевал на фронтах Великой Отечественной и трудился в тылу. Разорвана «живая связь» поколений. Современные дети и подростки не имеют возможности напрямую пообщаться с носителями исторической памяти – ветеранами и тружениками тыла, которые могли поведать о войне в контексте собственной жизни, через призму пережитого опыта. Неформальный рассказ от «первого лица», наполненный конкретными деталями, окрашенный яркими личными эмоциями и оценками, всегда пробуждает у слушателей и собеседников целую палитру чувств, а воображение заставляет проецировать чужой опыт на самих себя. Увы, история Великой Отечественной войны, лишенная подобного «человеческого измерения», превращается в набор стереотипов и штампов, которые оставляют ребенка равнодушным.
Во-вторых, война – психологически непростая для разговора с детьми и подростками тема. Беседуя с юным поколением о военных событиях, мы, так или иначе, касаемся не только побед и героических страниц, но и вещей, которые не очень принято обсуждать с современными детьми, имеющими высокий уровень тревожности, – смерть, боль, горе, страх, беспомощность, разлука с родными и близкими. В случае неумелого выстраивания разговора воспитывающим взрослым повышается риск получения ребенком психологической травмы. Ощущая эту травматичность, дети и подростки включают «защитный механизм». Они начинают дистанцироваться от подобного трудного знания и обесценивать прошлое, пытаясь не только на словах, но и всем своим видом показать взрослым – «нам это не интересно, нас это не касается».
Существует ли способ изменить сложившуюся ситуацию? Как передать память о военном прошлом современным детям и подросткам?
Сегодня многие музеи ищут ответы на эти вопросы. Музеи-филиалы, входящие в ГБУК Ленинградской области «Музейное агентство», не исключение. Нам удалось сформулировать для себя некоторые принципы работы с детьми и подростками по теме истории Великой Отечественной войны.
Первый принцип – ориентация музейных «военных» программ на развитие личности школьников.
Для любого музейного сотрудника важно понять: зачем он затевает этот непростой разговор о войне? Вопрос целеполагания – один из ключевых вопросов в музейной педагогике. Невозможно выстраивать музейно-педагогическое занятие или культурно-образовательную программу, не задумываясь о том, какой образовательный результат мы получим в конце. На наш взгляд, память о войне – это своеобразная прививка человечности для современных школьников, ресурс для их саморазвития и самоопределения. Поэтому цель любого музейного события заключается не только в расширении знаний детей и подростков о военных событиях, но и в развитии их мировоззрения и ценностных ориентаций.
В зависимости от специфики «военной» коллекции музей способен сделать частью сознания ребенка следующие идеи:
- фанатизм и ненависть являются одной из причин войн и гуманитарных катастроф, а равнодушие и безразличие к страданиям других людей может привести к тому, что страдание станет нормой жизни всего общества;
- только совместными усилиями, объединившись и сплотившись, люди могут противостоять злу;
- жизнь человека получает свою ценность при условии наличия в ней смысла;
- духовные ценности, составляющие стержень личности, часто оказываются сильнее материально-телесных трудностей; человек может и должен оставаться Человеком (не терять своего лица, своей сущности, душевных качеств) даже в самых сложных условиях;
- сострадание, милосердие и взаимопомощь помогают пережить самые трудные времена не только тем, кому помогают, но и тому, кто помогает (как говорил Д. Гранин о блокаде Ленинграда – «те, кто спасал других, чаще выживали, чем те, кто просто лежал, ожидая какого-то ухода за собой или потеряв надежду на жизнь»);
- каждый человек несет ответственность за свой жизненный выбор, но при этом стоит помнить, что от твоего выбора может зависеть судьба других людей и страны в целом;
- есть ценности, которые нельзя предавать и которым нельзя изменять – Свобода, Родина, Память о прошлом.
Каждая обозначенная выше мировоззренческая идея будет определять отбор содержания музейно-педагогической программы, методик работы с экспонатами и способов освоения историко-культурной информации.
Второй принцип – антропоцентрический подход к построению программ и занятий о войне, когда именно человек в военных условиях, а не дата или событие, становиться отправной точкой для разговора со школьниками о прошлом.
Как известно, детей и подростков увлекает разговор о других людях. Иной человек с его взглядами и поступками становится для юного посетителя музея своеобразным «зеркалом», в котором каждый современный подросток может увидеть и лучше понять самого себя. Принцип антропоцентризма в «разговоре» с учащимися о военных событиях заставляет музейных сотрудников «разворачивать» как экспозиции постоянных и временных выставок, так и сценарии отдельных музейно-педагогических занятий вокруг частных (личных) историй и истории повседневности.
Так, например, построена экспозиция музея «Астрача, 1941» (Бокситогорский район Ленинградской области), носящая название «Война глазами Павлика и Пауля».\
Экспозиция показывает войну глазами двух мальчиков – русского и немецкого – чьи жизненные пути, не пересекаясь, пролегли через деревню Астрача в 1941–1947 годах. Русский Павлик – это Павел Светлов, который пережил оккупацию Тихвина и впоследствии ставший почетным жителем этого города. Немецкий Пауль – это Пауль Балтус, который волею судьбы оказался в СССР. Он, будучи подростком, в течение трех лет под патронажем советского офицера работал переводчиком в лагере для военнопленных. А в 1947 году по закону о репатриации уехал в Германию, где воссоединился с матерью и уцелевшими братьями и сестрами. Экспозиция музея построена на воспоминаниях этих двух героев и представляет собой художественную инсталляцию, где все предметы перемешаны. Так авторы экспозиции хотели показать, что во время Великой Отечественной войны было все смешано, перепутано, трансформировано и в жизни людей. Особенностью построения данного музея является его интерактивный характер. Посетители могут непосредственно взаимодействовать с подлинными предметами 1940-1950-х годов: сесть за довоенную школьную парту, потрогать старые игрушки, подержать в руках фотографии, поднять советскую винтовку, прикоснуться к патефону. Одним словом, ощутить атмосферу мирного и военного времени.
В отдельных музейных программах принцип антропоцентризма проявляется в том, что они строятся на основе документов личного происхождения – фотографий, личных дневников, записных книжек, писем, автобиографий, воспоминаний очевидцев.
Так, например, интерактивная программа по городу «По следам юного разведчика Володи Романова», реализуемая Музеем истории города Шлиссельбурга, ведется от имени сверстника школьников – 15-летнего подростка, оказавшегося на оккупированной немцами территории. В основу программы положено донесение В. Романова о проведенной в январе 1942 года разведке. Современные школьники фактически повторяют путь юного героя: они, читая фрагменты документа, двигаются по городу и составляют карту оккупированного Шлиссельбурга. В рамках другой программы «Военный чемоданчик» сотрудники музея говорят с детьми о военных событиях через призму семейной переписки: детям предлагается прочитать и обсудить письма бойца к маме и сестрам, чтобы понять, зачем люди в войну писали друг другу, какие слова они говорили и почему.
А в Лужском историко-краеведческом музее программа, посвященная первым месяцам войны, строится на основе двух документов личного происхождения – фотографии выпускников школы, сделанной 22 июня 1941 года, и дневника девушки, участвовавшей в строительстве Лужского оборонительного рубежа (подробнее – см. проект «Ленинградская область в годы войны: события и люди» http://lo41-45.muzamart.ru/2021/06/22/luga/). В ходе знакомства с этими двумя документами ребятам предлагается поразмышлять над тем, как война меняет сознание и привычный образ жизни человека.
Обращение к документам личного происхождения в какой-то мере дает возможность восстановить разорванную связь поколений. Читая и анализируя дневниковые записи, рассматривая фотографии и военную корреспонденцию, современные школьники могут расслышать голоса очевидцев и увидеть войну их глазами.
Третий принцип – использование в работе с детьми и подростками диалоговых и рефлексивных технологий.
Как известно, становление мировоззрения человека происходит только в условиях диалога – с окружающей средой (в нашем случае – музейной экспозицией), с другими людьми и с самим собой. Именно поэтому музейные культурно-образовательные программы о войне основаны на диалоговых формах работы и предполагают обсуждение заранее составленных вопросов. Например, на занятиях, проводимых на экспозиции «Война глазами Павлика и Пауля» уже упомянутого выше музея «Астрача, 1941», школьникам предлагается поразмышлять над следующими вопросами:
- Почему взрослые, пережившие войну детьми, так часто вспоминают о своем непростом детстве?
- Можно ли вообще вычеркнуть из личной памяти воспоминания о войне?
- Как война меняет детское восприятие действительности и самого себя? Какие новые стратегии поведения вынужден вырабатывать ребенок, оказавшийся в «эпицентре» военных событий?
- Какие события, проходившие на территории Тихвинского края в 40-е годы XX века, остались в памяти подростков-очевидцев и почему именно они?
- Можно ли считать повседневную жизнь ребенка или подростка в годы войны – подвигом?
- Почему ваши сверстники в 1960-80-гг. занимались сохранением памяти (искали родственников героев, создавали музеи памяти, ухаживали за могилами бойцов и пр.)? А как вы относитесь сегодня к памяти о войне? Нужно ли ее сохранять, спустя столько лет? Кто это должен делать, и как это можно сделать?
Выстроить недирективный диалог с юными музейными посетителями позволяют несколько простых методических правил поведения музейного педагога:
- Оперируйте точными фактами и достоверными источниками.
- Помните, что дети не обладают вашими знаниями и вашим опытом, они имеют право не знать то, что взрослому человеку кажется само собой очевидным и разумеющимся.
- Переводите статистику в конкретные факты и судьбы, никому не понятны и не интересны абстрактные цифры и данные.
- Избегайте обобщений и односторонних оценок. Великая Отечественная война – сложное для осмысления современным человеком событие, здесь было не все так просто.
- Избегайте эмоциональных манипуляций, не навязывайте детям своих переживаний и чувств, помните, ваши эмоции принадлежат только вам.
- Предоставьте каждому ребенку свободно и искренне выражать свое мнение о военных событиях.
Описанные базовые принципы музейно-педагогической работы с темой войны позволяют школьникам найти личностно значимые ориентиры в освоении историко-культурной информации, отрефлексировать полученное «военное знание» и встроить его в систему собственных ценностных ориентиров и жизненных смыслов.
Публикация подготовлена старшим научным сотрудником ГБУК ЛО «Музейное агентство», кандидатом педагогических наук Наталией Шейко