- Я еду со студенческим отрядом под Одессу, – заявила Татьяна родителям и, видя их недоуменные взгляды, пояснила: – Будем убирать овощи.
- Ты что это придумала?! – чуть ли не в один голос воскликнули отец с матерью. – Еще маленькая, чтобы самостоятельно принимать такие решения.
- Какая маленькая?! – проговорила с обидой. – Через месяц мне восемнадцать лет, и я, между прочим, уже второкурсница.
- Все так, доченька, – примирительно сказала мама, – но мы волнуемся, ты же у нас младшая. Давай у сестер спросим, что они посоветуют.
Обе сестры Татьяны уже были замужем и растили детей. Замуж одна и вторая выскочили сразу после школы, а Таня в отличие от них грезила учебой. Поступила в институт и мечтала заниматься наукой. Со студотрядом поехать очень хотела – и денег заработать, и на юге побывать.
- Мама, пусть едет, – вынесли вердикт сестры. – Девочка она серьезная, самостоятельная, да и не школьница уже.
Девочки в группе были с их потока. Двенадцать человек. Комната, которую предоставляло хозяйство, была рассчитана именно на такое количество – в ней располагалось шесть двухъярусных кроватей. Знали об этом заранее – у Сони, Таниной сокурсницы, здесь работал двоюродный брат. Его звали Лёней.
Вообще-то Леонид тоже был студентом, но старше их, девчонок, на пять лет – поступил в институт после армии. Каждое лето устраивался на работу, чтобы организовывать уборку овощей.
- Он бригадир, – с гордостью рассказывала Соня. – И хороший!
Таких бригадиров, как выяснилось, было несколько. Одни отвечали за уборку огурцов, другие - абрикосов. Вотчиной Леонида были плантации томатов – девочки из Белоруссии впервые видели такое изобилие красных и желтых помидоров в полях.
- Настоящее королевство! - ахнув, сказал кто-то. – А наш Лёня как помидорный король.
Кличка прижилась. Более того, остальных бригадиров стали звать не иначе, как огуречный король, абрикосовый король. Те знали, но не обижались: хоть и шуточный, однако – титул.
Леонид опекал сестренку, а заодно и остальных девчонок. Таня среди них пользовалась авторитетом, несмотря на то, что была самой младшей, – она хорошо училась, была серьезная и рассудительная не по годам. Когда однажды заболел экспедитор и Леониду не с кем было везти помидоры на завод, Соня посоветовала:
- Возьми Таню, она ответственная, не подведет.
В кабине сидели втроем – водитель и они с Лёней. И вплотную друг к другу. Когда машина подпрыгивала на ухабах, она, легонькая, подлетала вверх, и Леонид, не выдержав, взял ее за руку. Таня, которая и без того смущалась, что приходится сидеть с парнем бок о бок, еще больше застеснялась – для нее это было впервые. Да и парень явно волновался, что чувствовалось по руке.
- Давай покажу тебе, как изготавливают томатный сок, – предложил Леонид, пока приемщица оформляла документы.
- Давай, – с готовностью махнула головой, – никогда не видела.
Картинка не впечатлила. Вернее, впечатлила со знаком минус.
- Я с ужасом увидела, что помидоры толком не мыли, – ополоснули и все, – признавалась мне Татьяна. – И уж тем более, их не перебирали, а в этой груде уже были и подпорченные, и всякие. В общем, с тех пор томатный сок я не пью.
Молодой человек сразу понял, что экскурсия не удалась. Чтобы реабилитироваться, решил показать девушке Одессу. По дороге накормил, угостил вкусняшками, много чего рассказал и показал – Таня была в восторге.
С той поездки Леонид зачастил к ним. Подкупало то, что не был нахальным, не лез ни с объятиями, ни с поцелуями, – Таню, как и ее старших сестер, воспитывали в строгости.
- Замуж надо выходить девочкой, – твердила мама, – принести в подоле – это позор.
Так что была юная Танечка, как ее ласково звали в группе, не целованной и не балованной. Леонид, как человек взрослый, это прекрасно понимал. Не желая скомпрометировать девушку, даже на танцах наравне с ней приглашал сестру.
Время пролетело быстро. 19 августа Татьяне исполнялось восемнадцать лет, а назавтра студенткам надо было уезжать, потому прощальный вечер совместили с праздничным ужином.
- Танюша, ты замечательная девушка, – тост Леонида был заключительным, – и я очень рад знакомству с тобой.
Вручив букет цветов, парень наклонился к ней и при всех поцеловал в губы. Поцелуй был мужским, и Таня от неожиданности дернулась. Ее как будто пронзило током, еще подумала, как смотреть всем в глаза. Но на них никто не обращал внимания – в компании были еще парни, с которыми познакомились и подружились девушки, и все были заняты собой.
- Прости, – попросил Леонид, когда вышли на свежий воздух, – не удержался. Ты мне очень понравилась, и я... – он замялся ненадолго, потом выпалил: – Выходи за меня замуж. Все сделаю, чтобы ты была счастливой.
- Нет-нет, – Таня даже не раздумывала, – я совсем не собираюсь так рано замуж. Хочу учиться, заниматься наукой.
- Будешь учиться в Одессе: перевестись ведь не проблема, – Леонид все еще не терял надежду.
- Извини, но – нет...
Он проводил девушек на вокзал. Обняв Таню на прощание, поправил на ней легкую курточку – резко похолодало и пришлось достать теплые вещи. Смотрел с грустью, как весело они располагались в вагоне. А им, действительно, было весело – возвращались домой с хорошими деньгами, корзинками овощей и фруктов, что им щедро дали на дорогу.
- Мама, папа, как я соскучилась! – обнимала Таня родителей. – Вот деньги, смотрите, сколько я заработала.
- Много! – с удивлением переглядывались те.
- Берите, мне столько не надо, – положила она деньги на стол.
- Нет-нет, – в один голос ответили родители, – это твой первый заработок, и ты распорядись им так, как считаешь нужным. Мы тебе доверяем.
За те деньги Таня купила зимнее пальто с белым песцовым воротником – писк тогдашней моды, зимние сапоги, подарочки родителям, сестрам и племянникам. Приятнее всего от этого было ей самой – стремление дарить радость близким осталось у нее навсегда.
Когда эйфория от приезда улеглась, стала разбирать свои вещи. Что-то складывала в шкаф, что-то отправляла в стирку. Достав курточку, в которой была на одесском вокзале в день отъезда, стала ощупывать карманы – чтобы ненароком не постирать то, что не нужно.
И вдруг рука наткнулась на что-то твердое. Удивляясь, вынула бархатную коробочку – видела такие в ювелирном магазине. Раскрыв, ахнула – на красном бархате лежали сережки. С сердечками. Еще не знала, что они золотые, но почувствовала сразу – дорогие.
В полной прострации Таня села на кровать. Потом спохватилась, коробочку закрыла, спрятала под подушку и стала лихорадочно соображать, как быть. Показать кому-либо подарок, а в том, что это был подарок Леонида, почему-то не сомневалась, не могла. Как было объяснить, что между ними ничего не было?! Явно бы никто не поверил – ценные вещи просто так не дарят, что понимала даже своим неискушенным девичьим умом.
Созвонившись, встретилась с Соней, сестрой Лёни, и попросила его адрес.
- Передумала? – хитро прищурилась та, протягивая бумажку.
- Насчет чего? – прикинулась непонимающей. – Просто хочу поблагодарить его за всё.
«Лёня, большое тебе спасибо, – написала в письме. – Извини, что пишу с опозданием, – не сразу обнаружила твой подарок. Только ты сделал это зря – сережки дорогие, а у меня даже уши не проколоты. И вообще, мне неудобно, что ты так тратился».
Ответ не заставил себя ждать:
«Танюша, рад твоему письму. Не переживай – я сделал это от чистого сердца, и это моя благодарность тебе. А уши, надеюсь, ты проколешь, и золотые сердечки будут напоминать тебе о моем сердце, влюбленном, как я понял, безответно...».
Забегая наперед, скажу, что сережки не надела никогда. Они долго лежали в коробочке, а когда сын Татьяны женился и кольца решил не покупать, а сделать на заказ, отдала их в переплавку.
Второй курс захватил Таню с головой, воспоминания о поселке под Одессой и Леониде отошли на второй план. Переписка между молодыми людьми оборвалась, фактически не начавшись.
Соня иногда рассказывала о брате. Он окончил институт, женился на местной девушке – очень хорошей, по словам родни. В молодой семье родились близнецы, когда Леонида перевели в Одессу на высокий по тем временам пост.
Татьяна порадовалась за хорошего человека, а в том, что Леонид был хорошим, не сомневалась ни секунды. Но у нее самой уже начиналась взрослая жизнь, и прошлому в ней не было места. После окончания института вышла замуж, родила первого ребенка. После декрета работала в школе и быстро поднималась по карьерной лестнице.
- Сын уже готовится к школе, – однажды завел разговор муж, кстати, тоже Леонид. – Может, нам пора подумать о втором ребенке?
- Подумать можно, но я боюсь, – призналась Татьяна. – У меня ведь отрицательный резус.
И все-таки они решили рискнуть. Вторая беременность протекала очень тяжело, и однажды гинеколог, которая наблюдала Татьяну, посоветовала:
- Поезжайте к морю, думаю, вам будет там легче.
У мужа поехать не получилось – не дали отпуск.
- Позови с собой сестру, – предложил он, – и мне так будет спокойнее.
Сестра согласилась с радостью – быт ее уже основательно вымотал. И вскоре они с детьми выходили из поезда на вокзале в Одессе. Сняли летний домик с кухней, чтобы готовить самим. Нравилось все: и условия, и природа, но особенно море. Врач оказалась права – оно как будто исцелило Татьяну, и она чувствовала себя отлично.
Однажды с сыном вышли прогуляться по вечернему побережью. Мальчик бежал впереди, собирая камушки и ракушки и весело смеясь, когда волны щекотали босые ноги. Вдруг впереди показалась мужская фигура с собакой.
- Сынок, осторожно – впереди незнакомая собака, – крикнула Татьяна, ускоряя шаг.
- Не бойтесь, она любит детей, – услышала голос и неожиданно уловила в нем знакомые нотки.
- Таня? Лёня? – произнесли одновременно.
- Какими судьбами ты здесь? – первым опомнился Леонид. – Почему одна с ребенком?
- Муж не смог поехать, а мне врач посоветовала сменить климат – тяжело переношу беременность, – пояснила Татьяна. – А ты как оказался здесь?
- А я здесь живу, – просто сказал мужчина и показал рукой вверх: – Вон там мой дом, можешь даже увидеть.
Узнав, где Татьяна остановилась, кивнул головой:
- Знаю твою хозяйку. Можно загляну в гости? Надеюсь, сестра не будет возражать?
- Не будет, – улыбнулась Татьяна.
Леонид пришел не с пустыми руками - принес вино, фрукты, домашнюю колбасу, пальцем пиханную, как заметил с улыбкой. Это был вечер теплых воспоминаний и рассказов о жизни, в которой у всех все сложилось.
- Проводить не смогу, занят, – сказал Леонид, узнав, когда они уезжают, – но машину пришлю. Вас отвезут на вокзал, – и заметив взгляд Татьяны, добавил: – Возражения не принимаются.
Машина пришла в назначенное время. Водитель помог загрузить вещи, которые отнес потом в вагон. Они уже разместились, когда внес большую корзину с овощами и фруктами.
- Это не наша! – воскликнула Татьяна.
- Я знаю, – спокойно ответил мужчина, – это вам от Леонида Петровича. И еще. Вот письмо для вас.
Взяв протянутый конверт, Татьяна смутилась, как девочка. Хорошо еще, сестра завозилась с детьми и не обратила внимания на разговор. Спрятав письмо, решила прочитать его, когда все лягут спать.
Под мерный перестук колес, закрыв за собой дверь купе, Татьяна достала письмо из конверта и, прочитав первые строки, почувствовала, как к лицу прилила кровь.
«Дорогая моя любимка! – писал Леонид. – Как жаль, что мы с тобой не вместе! Но что поделать, видно, такая судьба. У меня все хорошо, рад, что и у тебя тоже. Ты не поверишь, однако наша первая встреча как будто что-то перевернула во мне. Благодаря тебе я научился ценить и уважать ЖЕНЩИНУ, и мои воспоминания о тебе, милой студенточке, только самые добрые и светлые. Спасибо, что ты была в моей жизни и снова встретилась, пусть и на совсем короткое время».
На какой-то миг Татьяна показалась самой себе восемнадцатилетней девочкой, на которую Леонид смотрел, как теперь понимает, с обожанием и любовью. Муж не жалел для нее ласковых слов – была для него и зайкой, и солнышком. Но никто и никогда больше не называл ее любимкой, само это слово прочитала впервые, и как же оно отозвалось в сердце...
...Письмо Татьяна разорвала на мелкие кусочки и, приоткрыв окно, выбросила наружу. Не хотела, чтобы его прочитал еще кто-нибудь, кроме нее, да и вообще, у нее не было объяснения этому признанию, если бы у кого возникли вопросы. А вот корзинку, в которой были фрукты от Леонида, сохранила. Она и сейчас, спустя пятьдесят лет, служит верой и правдой. Единственное, немного потеряла вид, и племянник покрыл ее лаком.
- Не стыдно выйти в люди, – подумала, взяв в руки обновленную вещь, и покачала головой: – Это же надо такое придумать – любимка...
Спасибо, что были со мной и моей героиней.