Ни один человек не приходит в секту по собственной воле. Абсолютно каждый адепт подвергается психологическому давлению и манипуляциям, которые используют вербовщики. Какими еще механизмами секты заманивают своих последователей – отвечает эксперт.
Представьте, что вы находитесь в секте. Что вы видите вокруг себя? Наверняка вы вообразили мрачное темное помещение, наполненное оккультными предметами, странными символами и людьми в одинаковых аморфных одеждах. Но только этот образ имеет мало общего с реальностью. Благодаря массовой культуре в сознании людей существует такое представление о секте. Она вобрала в себя все самые яркие и интересные атрибуты различных сект Например, экстраординарный обряд самобичевания хлыстовцев, оскопление скопцов или оранжевые одеяния кришнаитов, и сформировала новый запоминающийся и устрашающий образ. Поэтому в сознании каждого человека жизнь секты и сектантство – это буквально фильм Ари Астера «Солнцестояние», где каждый день совершаются ритуальные убийства и кровавые ужасающие обряды.
Но в реальной жизни все более прозаично. И в этом таится угроза. Человек, попадая в секту, даже не может понять, что он находится в опасности, ибо современные секты отлично приспосабливаются к окружающему миру, и выглядят как обычные философские кружки, религиозные организации или группы личностного роста.
Что же такое секта?
Определение «секты» социологи сформулировали еще в 19 веке. А ключевыми фигурами в классификации религиозных сообществ стали немецкий теолог Эрнст Трёльч и немецкий социолог Макс Вебер. В 1912 году Эрнст Трёльч написал свой монументальный труд «Социальные учения христианских церквей и групп», а позднее Макс Вебер на основе сочинения Трёльча создал собственную типологию религиозных сообществ.
В парадигме Вебера существует церковь и секта. Основным отличием секты от церкви является личная харизма предводителя. За харизматичным пассионарным лидером всегда следуют люди. Последователями сект могут быть только те, чьи желания церковь не удовлетворяет. Зачастую, лидера секты не устраивает положение дел внутри ортодоксального верования, будь то христианство или ислам. То есть секта всегда зарождается внутри церкви, а не сама по себе.
Вебер говорит, что впоследствии секта может стать церковью, как это стало с протестантизмом, например. Мартин Лютер – типичный сектантский лидер-харизматик – разработал церковные реформы и использовал экстравагантные методы их распространения, напечатав 95 тезисов на бумаге, что в эпоху Ренессанса было в новинку. Люди были крайне недовольны тем, что происходит с католической церковью: священники купались в деньгах от продажи индульгенций, все вокруг пестрило роскошью, поэтому люди пошли за Мартином Лютером. В наши дни протестантизм сектой не является, теперь это одно из трех главных направлений христианства.
Макс Вебер считает, что секта – это небольшое сообщество, и сектанты очень религиозно активны. Главное для сектантов – это спасение. И только их верование приведет к спасению. Поэтому секта и церковь дистанцированны друг от друга. Секта противопоставляет себя основной религиозной традиции церкви и всему остальному обществу, поскольку церковь существует вместе с людьми и для людей. Вследствие этого возникает ситуация крайней напряженности.
Еще членство в секте ограничено. Нельзя стать участником секты просто так. Секта имеет жесткие критерии и особый свод правил, соблюдение которых строго обязательно. Участие в секте – добровольное. Чтобы стать членом секты нужно принять определенные условия, которые касаются веры и повседневной жизни. То есть стать адептом секты могут лишь люди достойные с позиции религии, этики и морали.
Еще одно принципиальное отличие: церковь иерархична. Секта же имеет горизонтальные связи между людьми.
Если обобщить, то секта – это религиозное сообщество, которое отделилось от церкви и в какой-то мере противостоит ей.
Как люди попадают в секты?
Благодаря стереотипам, которые укрепили различные телевизионные передачи в общественном сознании, люди склонны думать, что в секту можно попасть через вербовщика и их нужно опасаться. Но любой специалист и сектовед скажет вам: остерегайтесь своего окружения. Секты давно сменили стратегию и действуют более настойчиво – через самых близких для вас людей.
Зачастую тот, кто попал в секту, начинает втягивать в нее весь свой круг общения. А родным отказывать довольно трудно, поэтому многие соглашаются и идут на собрания. Даже если человек скептически настроен, его ожидания не оправдываются, потому что зло не похоже на зло.
«Человек приходит в секту, а там – милые и хорошие люди, говорят правильные вещи», — рассказывает сектовед Владимир.
В секте все крайне дружелюбные и относятся друг к другу с добром и любовью, что внушает доверие новоприбывшим сектантам и их спутникам. Вас встречают с улыбкой, интересуются вашей жизнью, предлагают угощения и оказывают много внимания, что, безусловно, подкупает. Секта использует индивидуальный подход к каждому человеку и старается найти слабые стороны каждого.
Люди могут попасть в секту даже того не подозревая, ввиду своих психологических особенностей, эмоционального состояния или личных проблем, например: потери близкого, социального одиночества, болезни.
Ярким примером спекуляции на людских трагедиях является секта Григория Грабового «Учение о всеобщем спасении и гармоничном развитии». Данная организация брала на себя ответственность в лечении тяжелых онкологических больных пациентов. Людей на последних стадиях втягивали в секту, обещая спасение. Позже Грабового приговорили к 11 годам лишения свободы по статье «Мошенничество».
В России есть нерелигиозные культы, целевая аудитория которых – онкобольные. Они специализируются только на пациентах, находящихся в критическом состоянии. Дмитрий Раевский, создатель секты «Ашрам», открыл сеть клиник «Здравница», где «лечил» раковых больных. Он убеждал, что химиотерапия и медикаментозное лечение не нужны. А лечение проводил с помощью рук, мантр и лечебных СМС.
Секты ищут своих адептов в уже устоявшихся сообществах по интересам, чаще всего по смежной тематике: религия или конспирология, например. Нередко в таких группах находятся люди с психическими отклонениями, довольно мнительные личности, обладающие определенными характеристиками, которые легко поддаются внушению. И секта без особых усилий вовлекает к себе новых сторонников. В ковидные времена была популярна секта «Антиваксеров». Это целое сообщество «вирусологов» и «генетиков», которые распространяли свои идеи через социальные сети. А называли они себя – «Ассоциация Независимых врачей». Распространяя мифы о вакцинации, они подвергли огромное количество людей опасности, призывая выходить на акции протеста.
Почему люди идут в секты?
Уже ранее упоминалось, что секта ставит определенные условия перед своими членами и регламентирует их повседневную жизнь. То есть: секта избавляет людей от ответственности, от того, чтобы человек самостоятельно принимал свои жизненные решения. Адепты находят в секте опору, стабильность и безопасность, потому что всю ответственность секта берет на себя. В обмен на «опеку» человек, как правило, жертвует чем-то материальным. Например, деньгами или имуществом. Иногда адепт вкладывается своим трудом на благо секты.
Люди идут в секту за тем, чего им не хватает в обычной жизни. Одиночество – одна из причин, почему люди приходят в культ. Сейчас наше общество очень атомизировано, многие находятся в социальной изоляции. Секта же, напротив, имеет общинное устройство и закрывает эту потребность в общении. Поэтому сейчас идея пойти в секту кажется привлекательной.
"...мне немного смешно, но тогда казалось, что я спасаю свою душу..."
История каждого человека, попавшего в секту – уникальна, но сюжет почти всегда один и тот же.
В 2009 году Мария (имя изменено) поступила в МГУ на факультет Юриспруденции. Все близкое окружение пророчило ей светлое будущее: золотая медалистка, умница и красавица, нацеленная на карьеру. Так оно и было до момента, пока юная студентка не подружилась со своей одногруппницей Юлией (имя изменено):
«Она рассказала мне, что ходит на собрания. Я не обратила на это особого внимания, просто подумала, что она немного «с приветом» и все. Но когда мы сблизились, Юля предложила мне сходить с ней за компанию, мне стало интересно и я согласилась. Не было никаких представлений, тем более каких-то ожиданий, просто было чувство, что я иду на экскурсию».
Самый распространенный способ попасть в секту – через знакомых, за компанию. Люди чаще всего не придают особого значения опасности, которая их может поджидать в культе. Неподготовленный человек очень уязвим перед механизмами вовлечения в секту. Вербовщики играют с очень тонкими материями – человеческой психикой, поэтому трезво смотреть на ситуацию простому обывателю довольно трудно, – прокомментировал эксперт, социальный психолог и сектовед Владимир.
По словам Марии, первые собрания она чувствовала себя странно, девушка четко понимала, что находится в секте. Однако со временем ей начало нравиться: она знакомилась с ровесниками, чувствовала поддержку и воодушевление от собраний:
«Я столкнулась с тем, что все тебя понимают и поддерживают. Такое случилось впервые за много лет. Именно это меня и подкупило, наверное».
Секта очень любит играть на человеческих эмоциях. По мнению Владимира, членство в секте – как нездоровая любовь, полно эмоциональных качелей. Постоянные перепады настроения – это манипулятивная техника, из-за которой жертва теряет способность рассудительно мыслить и принимать ответственные решения и больше привязывается к манипулятору, то есть к секте.
Одним из главных факторов стало то, что Мария осталась сиротой в раннем возрасте. Она долгое время не чувствовала поддержки и любви от родителей, и именно в секте она это обрела:
«До момента пребывания в секте я не думала, что тема родителей так болезненна для меня. Отца я совсем не помню, он погиб, когда мне было пять лет, но мама осталась в моей памяти. Она болела, поэтому морально готовила меня к тому, что я останусь одна. Мне было в тот момент лет 10, но я отчетливо помню, что осознавала, что мамы скоро не станет. Не знаю правильно ли она поступила, но как будто было легче ее отпустить».
Идеальный сектант – психологически травмированный человек. Он ищет помощи, а находит секту. Потеря близких наверняка нанесла урон моральному состоянию Марии и оставила свой отпечаток. Специально вербуют людей одиноких и травмированных, чтобы никто из родственников и друзей не пытался помочь выбраться. Это просто идеальная жертва, – говорит сектовед.
Мама Марии была верующей: каждое воскресение она ходила в церковь, читала Библию, отмечала все религиозные праздники и держала пост. Все это она пыталась привить и дочери, однако маленькая девочка этим не интересовалась:
«Да, мама у меня была прихожанкой Православной церкви. Мое самое яркое воспоминание о ней связано с Библией. Помню, как мы с ней читали разные стихи оттуда. Мне не особо это нравилось, но я очень любила маму и не хотела ее расстраивать. Я думаю, что это воспоминание и подтолкнуло меня к тому, что со мной произошло. Я и сама думала начать читать Библию и изучать ее, чтобы стать ближе к маме, однако быть частью Православной церкви мне не хотелось. Я была зла, что Бог и мамина вера не спасли ее. Наверное, это было глупо и инфантильно, но в тот момент для меня сошелся пазл, и я поняла, что тут мое место. Меня тут любят и понимают, я изучаю библию, как этого хотела мама, и проповедую. На тот момент мне казалось, что это лучшее для меня место».
Владимир считает, что при вовлечении Марии в культ, личная история сыграла значительную роль. Вербовщики всегда знают, на что давить. Мария поделилась своей историей с другими сектантами, тут- то она и попалась на крючок. Она сама показала им болевую точку. «Чем дольше ты находишься в секте и делишься личным, тем сильнее на тебя оказывается давление и больше инструментов воздействия на психику появляется» – говорит социальный психолог.
Вскоре Мария не пропускала ни одного собрания – сектанты собирались несколько раз в неделю, молились, вместе читали Библию, и разбирали некоторые фрагменты. Потом Мария начала проповедовать, сменила окружение и стиль одежды: она оборвала связь со старыми друзьями и семьей, а также стала собирать волосы в пучок и носить скромную одежду серых и черных оттенков:
«Да, я ходила по домам. Сейчас, когда меня спрашивают об этом, мне немного смешно, но тогда казалось, что я спасаю свою душу и души тех, кому проповедую. Из-за этого от меня отвернулась семья: никто не понимал, почему я этим вообще занимаюсь, злились, пытались уговорить меня уйти. Тогда я думала, что они желают мне плохого и совсем не понимала, что они были в отчаянии и пытались спасти меня. Вот насколько мне промыли мозги. Общаться с семьей я перестала вообще, когда они сказали, что я попала в секту. Я же была убеждена, что попала просто в религиозную организацию. По этой причине я даже хотела переписать квартиру на свидетелей. Думала, что сделаю благое дело. Ну и стиль одежды соответственно поменялся. Я стала носить длинные юбочки, длинные кофты и макияж стала использовать по минимуму».
В сектах групповые практики существуют не просто так, – отмечает сектовед. Во всех культах есть какая-то совместная деятельность: будь то танцы, какие-либо ритуалы или пение, как у мормонов. Групповые практики объединяют всех членов секты, дают это чувство общности и единения. Этот механизм позволяет удерживать сектантов в культе как можно дольше. Теперь люди связаны социальными связями, из-за этого выйти из секты сложнее. Еще совместными практиками людей вербуют. «У клиентов близкий друг пошел поиграть в настольные игры, а сейчас съехал в общую квартиру к сектантам» – поделился Владимир.
У каждой секты есть свой устав, свои правила, которые определяют повседневную жизнь культа. Поэтому не удивительно, что Мария полностью изменилась, стала выглядеть как все остальные адепты секты. Единый дресс-код позволяет напомнить сектантам, что они являются членами одной группы, что они вместе.
Еще устав секты может регламентировать отношения сектанта с родственниками и друзьями. В некоторых культах есть четкое условие: или вся семья в культе, или это неправильная семья, и от нее лучше отказаться. Владимир рассказал, почему так происходит. Семья может оказывать влияние на своего родственника-адепта, помешать вербовке в культ и, в конце концов, помочь вывести его из секты. Чтобы сократить эти риски, предводители культов убеждают прекратить общение с семьей либо заставить их вступить в секту.
Крестилась Мария только через 2 года, в 2011 году. В тот же год она бросила университет, чтобы проповедовать все свободное время:
«Креститься мне особо не хотелось, когда это уже случилось ,я, честно говоря, ничего не почувствовала. Учеба там не приветствовалась, так что мне пришлось все бросить, чтобы полноценно проповедовать. Тогда выбор стоял между спасением души и учебой, конечно, я выбрала первое. К слову я восстановилась, так что все хорошо».
По мнению сектоведа, они осуждают материализм. Считается, что человек должен служить богу, и это его главная цель в жизни. Поэтому многие сектанты бросают учебу, работу и полностью погружаются в культ. Без денег и образования, они становятся зависимыми от секты еще и материально. Поэтому адепты вынуждены оставаться в секте.
Вышла из секты Мария еще спустя два года:
«Было много факторов, из-за которых я решила покинуть секту. У меня была подруга, тоже член секты. Так получилось, что она сильно заболела и больше не могла проповедовать. Никто, кроме меня, тогда не помогал ей: то денег нет, то времени. Это меня так шокировало, и я не понимала, где вся та любовь к ближнему, о которой говорят. Где же забота и сострадание. Тогда я подумала, что, наверное, все ложь и меня занесло не туда. В это же время я влюбилась в своего уже мужа, он был из мира, мне нельзя было с ним общаться. Он то мне и помог».
Муж Марии убедил ее покинуть секту и начать лечение у психолога. Как вспоминает сама девушка, если бы не помощь супруга, неизвестно, что с ней было бы сейчас:
«Дмитрий (имя изменено), мой супруг, единственный человек, который поддержал меня тогда. До сих пор помню тот день. Я пришла в организацию и сказала, что ухожу. Все пытались меня отговорить, спрашивали причину ухода. Вот знаете, всячески пытались сломить, чтобы я осталась там. Они говорили про жизнь после смерти, про то, что все мертвые воскреснут и я не увижусь со своей мамой. Был порыв остаться, не буду скрывать, но я все же подписала бумагу об уходе. Тогда всем прихожанам объявили, что такая-то такая-то уходит и что со мной теперь запрещено общаться. Даже та подруга, которой я помогала во время болезни, отвернулась от меня, думаю, что в какой-то степени это сломило меня. Потом муж отвел меня к психологу, с которым я работала еще два года. Первое время даже не могла признать, что я была в секте. Ну как так, это же организация, а не секта. В секту попадают какие-то дураки, со мной такого точно не случилось бы. Только спустя время, да, я признала, что попала в секту».
Секты по-разному могут отговаривать от ухода из их организации. В данном случае используется классическая стратегия – запугивание. Культы формируют триггеры у адептов, рассказывают страшные байки о тех, кто уже покинул секту, вызывая страх. Человек боится выйти из секты, потому что думает, что с ним может случиться что-то плохое. Или сами предводители секты устраивают «что-то плохое». В некоторых культах идеологически принято бороться с теми, кто ее покинул. Или с теми, кто старается придать деятельность секты огласке. Как, например, делают саентологи.
Секта – очень продуманный и хорошо отлаженный механизм. Каждая шестеренка в нем работает на выполнение главной цели – получение власти и материальной выгоды. У всех в этой системе есть своя роль. Кто-то из последователей секты занимается вербовкой, кто-то старается удержать новоприбывшего с помощью различных психологических приемов. У секты есть целый пул всевозможных манипулятивных техник. Но самое главное – они всегда играют на человеческой слабости. Социальное неблагополучие или психологическая травма – неважно. Важно найти уязвимое место, подавить волю и заставить человека стать частью секты.