Фильм
В каком-нибудь клипе или фильме про СВО должен быть такой эпизод.
Весна на севере ЛНР: жара под +30, желто-чёрные поля, сочная зелень, голубое небо, светло-серые кирпичные домишки. Крепкий парень в ВКПОшных штанах, «цифровой» футболке и тапках, сжимая в руках смартфон и мобильную колонку, пробирается в укромное местечко, где нет палева с «крыльев» и ФПВ, но есть солнце. Снимает с себя форму, остаётся в «бОксерах» и тапках, начинает загорать. Тёплый ветер обдувает его тело, из колонки доносится Daft Punk — Around the world. Парень задумчиво смотрит на гребень холма и редкие деревья на нём. Закрывает глаза, подставляет лицо солнцу, и в его памяти вспыхивают образы объятий с прекрасной обнажённой брюнеткой, там, в цивилизации.
Камера переносится в дождливую весеннюю Москву. Две красивые девушки тусуются в клубе, отвергая внимание пары молодых людей — девчонки хотят танцевать сами по себе. Для них налиты шоты на барном столе. Подруги выпивают по одной и начинают красиво танцевать друг с другом в обнимку. Та из них, которая брюнетка с шикарной фигурой, вспоминает крепкого парня, который обнял её в кровати и целовал в шею. Отойдя к стойке, девушка закуривает «айкос».
Он улыбается солнцу, она улыбается при свете клубных прожекторов.
Весна, третий год войны.
Авдос
Несколько дней назад, примерно в районе 14 часов, автор статьи подорвался на «колокольчике». Это время, для понимания дальнейшей динамики, далее будет называться "0" часом или нулевой точкой отсчёта.
А теперь об обстоятельствах ранения. Автор шёл один, примерно в полутора километрах от передовой. Нужно было забрать коптер, который не дотянул по зарядке до точки взлета. Путь, по которому шёл, был не особо популярным, если не сказать – совсем нехоженым. А ведь уже во всю поднималась трава, поэтому риск подорваться на кассетном суббоеприпасе был не маленький, даже если только и смотреть под ноги. Но нельзя забывать и про угрозу с воздуха. Впрочем, концепция «Да я сто раз так делал!» тоже сыграла свою роль. После подрыва я получил ранения на правой стопе, под волну и осколки попала левая кисть, и частично лицо. Корпус, включая шею и остальное, спас 6Б45 с кевларовым напашником.
Время после ранения пошло
+00:01 Снятым с напашника турникетом было жёстко замотано правое бедро.
Мне сейчас правильно скажут, что ноги мотать надо жгутом, но сработало стрессовое правило: «Что вижу, тем и мотаю».
+00:03 Были перемотаны обе кровоточащие конечности: стопу – бинтом израильского типа (так оказалось удобнее); кисть – обычным ИПП. Правда, одной рукой закрепить получилось плохо. Затем вколол «наркоту».
+00:10 Скинув броню, прополз 20 – 30 метров до ближайшей лесополки и вышел на связь по рации: запросил помощь и дал (по принятым условным обозначениям) свое местоположение. В перерывах между выходами на связь, я орал, как резанный, зовя на помощь – знал, что наши могут быть неподалеку.
+00:15 Получил разрешение от командования на эвакуацию меня в тыл силами миномётного расчета нашей батареи, который стоял в 500 метрах. Не переставал орать, в надежде, что так найдут быстрее.
+00:30 Меня по крикам нашёл эвакуационный отряд (далее «эваки» - прим. ред.) другого батальона: погрузили на носилки и потащили в глубь лесополосы. Импровизированные эваки от миномётного расчета потерялись. Кстати, так как расчет продолжал работать, отправили «номеров» – командир не мог остановить выполнение задачи.
+00:45 Эваки другого бата еле-еле дотащили меня до другого края лесополосы. Там они ослабили жгут, чтобы посмотреть: кровоточит или нет. Увы, кровоточило. Мне тут же сделали нормальную перевязку на левой кисти. И стали искать двух потерявшихся, в поисках меня, номеров расчета. Сами парни из эвакотряда за этот день уже вытащили пять 200 с передовой и были изрядно вымотаны.
+01:00 Попытки найтись у двух разных групп эваков провалилась, и парни с другого бата всё же поддались моим уговорам, мол, надо тащить, пусть и с перерывами, потихоньку.
+01:20 Навстречу нам наконец-то вышли минометчики. Они были относительно свежие и остаток пути до точки эвакуации меня дотащили быстро. К тому же эваки достучались до своих по рации и за мной выехал багги.
+01:30 На точке эвакуации мне снова, на время, ослабили турникет. Кровоточило. Затянули мой и зачем-то наложили ниже второй, но я на парней не обижался и даже протестовал без мата.
+01:40 Багги меня забрал. Я поблагодарил парней за спасение. Парни из группы эвакуации другого батальона это делали реально через «не могу», а с парнями нашей минометки я служил вместе больше года.
+02:00 Багги приехал к месту сбора раненых и там меня на носилках занесли к батальонным медикам. Мне очень сильно повезло: наличие связи и некоторая удаленность от передовой обеспечили быструю эвакуацию. Иногда парни на позициях ждут помощи до 4-х суток. Конечно, такое происходит не всегда, но такие рассказы я слышал.
+02:10 Вся одежда на мне уже была порезана, а там, где нет, меня облапали полностью: раны залиты перекисью прямо с полторашки, кисть завернута в бинт, стопа затампована и тоже завернута в бинт, началась накладка шины. Турникеты сняли.
+04:00 Подъехала обычная кузовная «Буханка». Меня посадили на сидячее место. Кроме меня было ещё двое раненных и какие-то другие персонажи. Мы час ехали в расположение медроты бригады.
+05:00 Нас выгрузили на носилках из «Буханки» и сразу понесли в операционную.
+05:30 Произведена промывка и очистка ран. Предварительно обколов стопу новокаином, отрезали ткани и те части стопы, что восстановлению не подлежали. Врач после осмотра, наконец-то, разрешил попить. После ухода врача какой-то медбрат принялся чистить от крови снятую с меня мембранную куртку из набора ВКПО 3.0, а затем довольный ушел в неизвестном направлении. Зато санитарка дала ещё воды попить. Накрыла двумя одеялами, так как мне стало очень холодно, а вдобавок мутило.
+06:30 Выдали на руки справку по форме 100. Как только накопилась достаточная партия, меня и других раненых погрузили на носилках в "Линзу". В ней уже разрешалось курить и меня охотно угостили.
Должен сказать, что мне повезло с «Буханкой», ведь обычно раненные вывозятся на бортовых машинах с наступлением темноты, то есть в моём случае это было бы + 6 или +7 часов с момента ранения.
+07:30 Прибыли в армейский госпиталь, где первым делом сделали рентген головы, стопы и кисти.
+08:00 Начали накладывать гипс на стопу и кисть. Конечно, предварительно опять промыв всё перекисью, потом залив Бетадином и Левомеколем.
+08:30 Носилки со мной поставили в коридор на специальные стойки – все палаты были забиты раненными. Большинство так и спало на носилках, установленных на стойках. Санитары сняли с меня одеяло заявив, что и так тепло. В ответ на мои возражения они постебались, мол, «тебе кальян не завернуть?" Но на мое счастье вмешалась фельдшер – одна из тех, что делала мне гипс – она приказала вернуть мне одеяло. Ещё с меня перед гипсом наконец сняли левый кроссовок. Под одеялом я вырубился почти мгновенно.
+18:00 Разбудили и выдали мои бумаги, включая рентген; вынесли на носилках на улицу, дали воды, покурить, и даже носилки наклонили чтобы сходил до ветра.
+18:30 Погрузили в ПАЗик так же: под теплым одеялком и на носилках. И мы опять поехали. Пить давали, курить тоже.
+20:00 Привезли в очередной этапный госпиталь: выгрузили с носилок, дали полежать на солнышке и покурить.
+20:30 Отнесли на МРТ головы
+21:00 Поменяли повязки, почистили раны, опять перекись, Бетадин, Левомеколь, салфетки сеточкой вокруг раны стопы.
+21:30 Занесли в коридор, перед этим дав покурить и снова полежать на солнышке. В коридоре так же положили на носилки на стойки. Мест в палатах тоже не хватало. Женщины-волонтеры с православного храма принесли чай, пряники и вафли. Потом они же в течении дня нам носили обед и ужин в пластиковой посуде. Еда была явно армейская, но приготовлена хорошо, с положенными добавками. Они же занимались "утками".
+ 1 сутки и 18 часов Разбудили и снова вручили документы в пакете. Дали полежать на улице и подымить, после чего опять закрепили под потолком в ПАЗике и повезли на аэродром.
+ 1 сутки и 20 часов Погрузили в вертолет с уже раскрученными винтами, на нём мы полетели из зоны СВО.
+ 1 сутки и 21 час Из вертолета в ПАЗик грузили срочники. Место опять под потолком на носилках.
+ 1 сутки и 22 часа Госпиталь в Ростове. Выгрузили те же срочники. Медики забрали документы, а волонтеры выдали рюкзак с одеждой и "банными" принадлежностями.
+ 2 суток Наконец меня скинули с носилок на койку. С меня сняли остатки формы, и я переоделся в выданную волонтерами одежду. В палате на тумбочке была в наличии вода, сок, какие-то вкусняшки, которыми угощали соседи. Накормили вполне сносным ужином, но перевязку оставили на следующий день.
+ 2 суток и 20 часов Отвезли на перевязку, но даже не стали отрезать омертвевшие ткани, быстро обработали и замотали обратно.
+ 2 суток и 21 час Отдали документы уже вместе с Приказом №98, а это направление на материальную компенсацию. После этого повезли на вокзал, чтобы грузить в санитарный поезд. Срочники хоть и ленивы (как им и полагается) но к нам, раненным, относятся с уважением и стараются помогать.
+02:15 Была наложена шина. С пояса кто-то успел снять мои брендовые тактические перчатки вместе с карабином, забрали и кепку из кармана со словами: «Она тебе уже не понадобится». Запретили курить и пить воду. Я просто таращился в потолок и отшучивался от языкастых мимокрокодилов.
+03:00 Медик поменял мне повязку на стопе – она была слишком красной – и наконец вколол обезболивающее по времени.
+ 2 суток и 22 часа Погрузили в плацкартный поезд на запасных путях. Потом мы до вечера ждали, когда он заполнится. Весь день волонтеры кормили нас кашами с котлетками, выдавали компоты и вещи по необходимости.
+3 – 6 суток Санитарный поезд ехал очень медленно, часто стоял на глухих перегонах, видимо, пропуская поезда по расписанию. Нас разгружали на запасных путях потихоньку. С приморскими городами и Краснодаром мне не повезло – достался Владикавказ.
Кроме медленного движения, из минусов была армейская еда, плохо приготовленная, без всяких соков и прочих добавок. Впрочем, ходячим позволялось бегать в ближайшие магазины во время остановок. Нас, лежачих, время от времени угощали.
Перевязку сделали грамотно, на вторые сутки движения. Все перевязочные материалы и средства обработки тоже были в наличии, но уже было видно, что медики использовали дешёвые бинты. Волонтерская помощь на поезда доходила не в том объеме, что в прифронтовые госпитали. Всю дорогу, согласно назначенному лечению, делали уколы, антибиотики и обезболивающие (по желанию). Кому надо – ставили капельницы.
+ 6 суток На скорой меня привезли с поезда в госпиталь Владикавказа. Здесь выдали больничное белье, оформили и дали койку в палате. Обработали раны, жалуясь, что в санитарном поезде с перевязочным материалом лучше, чем в госпитале. Да, в тыловые госпитали гуманитарки приходит меньше. Зато они добросовестно и тщательно всё почистили, удалили омертвевшие ткани, а на следующей неделе назначали операцию по зашиванию стопы. Я получил костыли, тапочки (вернее, один тапочек) и был поставлен на довольствие.
Питание здесь хорошее, лечение добросовестное, в курительном дворике красиво, а дальше пока не разведал.
Обновка
Погода этой весной сухая, дождей почти нет, и мы глотаем пыль при движении на технике. «Генерал Грязь» видимо получил очередной долгожданный отпуск. Так что не верьте бьюти-блогерам: никакие «говна» не держат наступательный порыв нашей армии.
Евгений Норин у себя на канале как-то писал про киберпанк в 114-й бригаде. Так вот, он у нас тоже в наличии. «Илонов Масков» стало достаточно, чтобы выдавать их на расчеты разведывательных коптеров в отрыве от КНП. Полетел – включил трансляцию, а возвращаешься – отключил.
ППУ бригады видит обстановку на участке сразу с нескольких дронов разных типов. Хотя, если необходимо, то можно и по старинке работать, но с высокоскоростным интернетом, конечно, удобнее.
FPV-расчеты на отдыхе гоняют на тренажёрах в ноутах, сидя в блиндажах, а иногда и на «мобулах» на улице. Люди на костре кулеш варят, блиндажи обустраивают, автоматы чистят, а посреди этого сидит парень в очках и с пультом и гоняет свою «муху», смущая окружающих. Прошивка дронов и мелкий – средний ремонт, включая пайку, тоже осваивается на уровне батальонов.
Другой стороной медали является превращение наших мотострелков в простых стрелков, потому что остатки БТРов в бригаде свели в одну бронегруппу. «Ахматы», конечно, оставили в ротах, но они на передовую не ездят и в штурмах не участвуют – больно уж тяжёлые и не маневренные – там их быстро забьют артой и сбросами.
Зато на позиции теперь катаемся на ЗИЛах времён Афганистана. Уралы минометной батареи, которые до этого обеспечивали снабжение батальона на позициях, за семь месяцев Авдеевской мясорубки почти закончились. Вот так и до нашей бригады добрались ЗИЛы. Первые машины такого типа я видел ещё в ноябре прошлого года в полках мобилизованных, но мы думали, что нас, как регулярную бригаду, это минует.
У свежего пополнения пехоты, в заметных количествах, стали появляться АКМ. Командование, для решения данной проблемы, отправляет партии для сбора оружия на старых позициях. Благо, заметное продвижение наших войск в последние месяцы позволяют это делать. Тем, что найдено можно вооружать полноценные роты.
Мы – коптерщики – тоже участвуем в этих рейдах. За один день хождения по полям можно найти три- четыре целых «Мавика», не говоря о простреленных, как правило с надписью про «Армию Дронов». Там же, лежит достаточно «подснежников» в зимней форме и уже почерневших. Надеюсь, их тоже будут целенаправленно убирать.
То же и с горами нашей битой техники, оставшейся на полях ещё с зимы, из-за вражеских FPV. Её пока опасаются вытягивать, но «каннибалят» потихоньку. А вот ближайшие к нам горы натовской битой техники – под Бердычами, где 47-я бригада пробовала в феврале-марте в активную оборону, опираясь на тяжёлую броню.
Упавшие коптеры хорошо искать вокруг наших постов РЭБ – они по-прежнему валят всех, ведь система коридоров до сих пор не выстроена и связь между соседями не налажена, а про опознавание я лучше не буду.
Вражеские «птички», по словам пехоты, остаются главным фактором потерь: FPV, сбросы, Бабы-яги. Арту противник сейчас использует крайне дозированно – только при передвижениях нашей техники, штурмах и в контрбатарейной борьбе. Стреляют они хорошо. Я в прямом эфире видел, как они с третьего прилёта поразили движущийся ЗИЛ, который вез бревна для нового КНП батальона. Это, кстати, вторая машина в батальоне с той же задачей, которую убили за месяц. Причина быстрого выявления противником нашей техники кроется в огромных столбах пыли, которую она оставляет. В том числе поэтому все передвижения грузовиков, кроме особых задач, только по ночам.
Упыри
сти подразделения, поскольку если в роте остаётся хотя бы 1/3 обстрелянных бойцов, то пополнению есть у кого учиться и консультироваться. А если роту «убить» об хохлов полностью, то новый состав будет совсем без опыта. И потери возрастут.
Ни одно грозное, пафосное наименование бригады/полка, никакие железки на груди комбрига и НШ части, никакие репортажи про эту часть по телеку не стоят «убивания» рот в ноль. Потому что роты — это люди, а не листулька со штаткой.
Опять же, если не изменяет память, подразделение утрачивает боеспособность при потерях 30%. При потерях в 50% считается разгромленным и требует вывода на пополнение.
Очевидно, гнать роты в атаку до достижения 80-90% потерь есть признак не героизма и полководческого таланта... А кое-чего ещё.
Эпилог
— На какую сумму накуриваешь сигарет в месяц? — спрашиваю я напарника. Мы сидим возле блиндажа в сумерках.
— Пусть будет 6000 рублей, если по пачке в день. Курение — чертовски дорогой способ *роскомнадзорнуться*.
— Ага. Ты понимаешь, что за 4 месяца выкуриваешь сумму, коей хватило бы на 2-часовой визит к молодой, здоровой и чистоплотной специалистке, с дополнениями?
— Я женат, Вольт. Шах и мат, — затягиваясь, парирует напарник. Ничем его не пробьёшь.
— Хорошо, подари жене 24К, просто так. Вместо того, чтобы выкурить их и приблизить себя к ужасному *роскомнадзору*.
— Я подумаю, — снова затянулся он.
Вскоре сумерки совсем сгустились.
А на следующий день на нашем направлении 47-я ТД взяла Котляровку.