Как и многое в нашей огромной стране с великой историей, музееведение в России началось с Императора Петра. Точнее, с первого публичного музея, созданного им после «великого посольства» царя:, в ходе которого его так искренне, по-детски взбудоражили очень популярные в тогдашней Европе «кабинеты кунштов» (т.е. буквально редкостей, диковин). Восхитившись увиденным, он с азартом принялся искать и собирать целые коллекции таких редкостей.
Как истинно увлекающийся человек, пассионарий, Петр Первый собирал интересные экземпляры и по одному, и целыми коллекциями - и редких животных, и оружие. Уже на Родине Петр с большим энтузиазмом принялся за обустройство своего «кабинета кунштов». В этом году легендарной петровской Кунсткамере 310 лет, ведь именно в 1714-м году Петр перевез свою коллекцию из Москвы в новую столицу. Спустя еще несколько лет было возведено и отдельное здание под импровизированный музей - то, в котором Кунсткамера и существует по сей день.
13 февраля 1718 года Петр даже выпустил указ приносить найденные «в земле, или в воде старыя вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческия или скотския, рыбьи или птичьи, не такия, какия у нас ныне есть, или и такия, да зело велики или малы перед обыкновенным, также какия старыя подписи на каменьях, железе или меди, или какое старое и ныне необыкновенное ружье, посуду и прочее всё, что зело старо и необыкновенно».
А еще...«О передаче родившихся уродов в каждом городе коменданту и о назначении за них платы и о штрафе за утайку».
При этом, Петр отвергал темное, средневековое, свойственное той же Европе, поверье, что такие младенцы с дефектами являются результатом злокозненных дьявольских сил. «...Ибо един Творец всея твари Бог, а не дьявол, которому ни над каким созданием власти нет, но от повреждения внутреннего, также от страха и мнения матернего во бремени, как тому есть примеры, чего испужается мать, такие знаки на дитяте бывают. Также когда ушибется или больна будет и прочее», - утверждал император. За не "утаенные", а сданные образцы действовали такие расценки: «человеческие — по 10 рублей, скотские и звериные — по 5, птичьи — по 3 рубля (за мертвых); за живых: человеческие — по 100 рублей, скотские и звериные — по 15, птичьи — по 7».
Так, в "добровольно-принудительном" порядке царем и народом была собрана коллекция. Да такая, что на основе этого собрания уже в следующем веке были созданы еще семь самостоятельных музеев: Этнографический,
Минералогический (плюс Кабинет Петра I),
Азиатский, Египетский, Анатомический, Зоологический, Ботанический.
Важно и то, что коллекция Кунсткамеры была открыта для публики. Сегодня странно звучит даже само упоминание об этом, но для того времени это было в новинку - даже в той самой Европе, откуда черпал идеи Петр, общедоступных музеев было еще очень мало. При этом Петр, сознававший, что народу может быть не понятен сам принцип музеев, отказался вводить плату за вход и велел угощать посетителей «чашкою кофе, рюмкой вина или водки» и закусками (на что выделил отдельный бюджет из своих личных денег!). Эффективный менеджер, что сказать. Полное понимание психологии менталитета народа задолго до самих этих понятий...
Что ж, упомянутые семь музеев открыли лишь век спустя. Но после Кунсткамеры и до них - в 1758 году, в правление Елизаветы, был открыт второй в стране музей. Он был основан за год до того Императорской академии художеств. Вначале своей истории этот музей размещался во дворце основателя академии графа Ивана Шувалова, на Малой Садовой улице в Петербурге.
Именно граф Шувалов передал музею картины и рисунки из своего собрания, в котором среди прочих были картины Рембрандта, Рафаэля, Рубенса и Веронезе.
Дальше коллекция пополнялась за счет богатых меценатов, среди которых было много членов императорской фамилии и благодаря художникам, что охотно дарили музею свои работы. Да, Музей Академии художеств был вторым в стране. Но и первым художественным музеем в государстве. Хотя общедоступным, как Кунсткамера, он стал только сто лет спустя, в 1859 году.
До этого основной аудиторией были воспитанники учебного заведения: считалось, что жизнь в окружении лучших образцов искусства будет способствовать развитию их художественного вкуса. Собственно, музей, хоть и существовал де-юре, долгое время был с Академией единым целым: многие предметы искусства были развешаны не только в музее, но и в аудиториях; рисунки и гравюры хранились в библиотеке Академии и даже выдавались на руки. В результате нередко приходилось утилизировать «пришедшие в ветхость картины». Печальный опыт все же оказался полезен, ведь благодаря этому пришло осознание, что предметы искусства требуют особого музейного хранения.
Спустя несколько лет после открытия Музея Академии художеств, в 1764-м Екатерина II купила коллекцию берлинского коммерсанта Иоганна Эрнста Гоцковского - давшую начало увлечению коллекционирования Екатерины. Она методично скупала европейскую живопись. Любовалась ей она сама, со временем поняв, что такие сокровища достойны более широкой публики. По мере расширения коллекции для нее построили специальное здание — Большой Эрмитаж.
Ставший общедоступным музеем лишь при Николае I, 17 февраля 1852 года. В переводе с французского ermitage означает «уединенное место, приют отшельника». Туда могли попасть либо гости членов императорской фамилии, либо счастливые обладатели разрешения на вход. Такое разрешение выдавалось профессорам и студентам Академии художеств, иностранцам и просто любителям искусства, но получить его было непросто.
Император Николай активно участвовал в подготовке к открытию музея, давая указания на любые темы, от цвета стен до порядка развески картин. Он не стеснялся работать и искусствоведом, на глаз определяя мастеров и относя их к тем или иным школам. Вход в Эрмитаж был свободным. Чтобы обезопасить коллекцию, залы с особо ценными предметами охраняли гренадеры. «С половины первого часа до двух с четвертью» музей был закрыт: это время было «забронировано» для императора.
Продолжение следует