Эта захватывающая история о 800 детях, которых гражданская война застала вдали от дома и родных в самом центре боевых действий. Спасая от голода, их вывезли из революционного Петрограда на Урал всего лишь на три месяца, но домой они вернулись лишь спустя годы побывав в Японии, Америке, Франции и Финляндии.
По пути они столкнулись с невероятными испытаниями и опасностями. Но несмотря на все трудности, эти дети нашли силы и смелость преодолеть все препятствия и вернуться домой. Их история стала удивительным свидетельством выносливости и решимости перед лицом невероятных обстоятельств.
Петербург 1918 год
После прихода к власти в 1917 году большевиков. Деньги обесценились, предприятия закрылись, кругом была разруха. Возникли перебои в поставки продуктов. Все лошади были мобилизованы для военных нужд, а магазины были закрыты. Тысячи жителей Петрограда голодали.
В 1918 году нарком продовольствия направил в Москву телеграмму:
«В Петрограде небывалое катастрофическое положение. Хлеба нет. Населению выдаются остатки картофельной муки и сухарей.… Именем советской социалистической республики требую немедленной помощи Петрограду».
Паек в Петрограде составлял всего 50 грамм хлеба, что особенно тяжело сказывалось на детях. Помимо голода в городе свирепствовали болезни. Ситуация была критической.
В феврале 1918 года хоть официально упраздненные, но пока еще полностью не ликвидированные общественные организации Союза городов и Российский Красный Крест объединившись с вновь созданным Наркомпрос (Народный комиссариатом просвещения) решают предпринять меры по спасению детей в Петрограде.
Они решили воспользоваться опытом уже ранее существовавших в конце 19-го века летних колоний, которые создавались в разных регионах страны, где ситуация с продовольствием была лучше. Там устраивали «летние дома отдыха» для детей.
В феврале 1918 года было решено организовать именно такие летние колонии, к старому названию которых прибавилось слово «питательные».
Не стоит путать их с воспитательными колониями, это совершенно разные вещи. У питательных колоний главной цель было подкормить детей и дать им возможность набраться сил. Позже такие питательные колонии послужили прообразом для образования пионерских лагерей.
В газетах и в школах сообщалось, что о возможности отправить ребенка на три летних месяца в хлебные регионы на Украину, Волгу и Урал. Там, где еще были продовольственные запасы, а политическая и военная обстановка казалась более мирной.
Стоимость проезда ребенка туда и обратно, а также содержание на протяжении трех месяцев, учительский контроль и медицинская помощь составляли 75 рублей за каждого ребенка. И если кто-то мог себе позволить, то платили чуть больше, это помогало сделать скидку для семей, которые не могли оплатить такую сумму.
Детей в поездке сопровождали школьные учителя, медики и повара. Персонал был набран быстро. Так как это было отличной возможностью избежать голода, к тому же с собой они могли взять своих детей, а также мужей и жен, при условии, что те так же будут согласны работать в колонии.
Детей набирали школьного возраста от 6 до 15 лет. Но родители под присмотром своих старших детей отправляли и младших 5-7 лет.
Для родителей питательная колония была единственной возможностью спасти своих детей от голода. Поэтому многие с энтузиазмом отправляли детей отдохнуть на природе, даже отдавая для этого последние деньги.
В результате были организованы две группы, общей численностью 895 человек, преимущественно это были дети из интеллигентных, но малообеспеченных семей. Пунктом назначения были города Миасс на Южном Урале и Петропавловск (сейчас относящийся к Казахстану). Планировалось, что дети вернутся к началу учебного года, то есть к сентябрю. Но никто не мог предположить, что этому помешает вспыхнувшая Гражданская война.
Прощание
Обе группы детей с педагогами отправлялись на отдых в санитарных поездах с Финляндского вокзала. В поезде были подвесные койки, кухня и даже баня.
18 мая 1918 года отправилась первая группа из 475 детей в город Миасс (недалеко от Челябинска).
25 мая выехала вторая группа в составе 420 ребят в Петропавловск (Казахстан).
Перед отправлением поезда на вокзале всех детей покормили. Один из них Юра Заводчиков в своем дневнике написал:
«Нам дали на еду по тарелке супа, гречневую кашу и кусочек хлеба. Нам эта пища показалась, как исключительный деликатес».
Это естественно улучшило настроение не только детей, но и их родителям. Поэтому все были довольны и несмотря на предстоящее долгое расставание, прощались в хорошем настроении. Как позже писали в газетах, при расставании с родителями заплакала только одна девочка.
Дети с нетерпением ждали предстоящего путешествия, а родители на время снимали с себя ответственность за пропитание своих детей. Никто из них не знал, что за день до этого на Урале начался чехословацкий мятеж и дети едут, как раз в самый центр этого восстания.
Во время Первой мировой войны чехословацкий корпус сражался на стороне царской армии России против немцев и австро-венгров. После революции новая советская власть решает прекратить войну. И 40 тысяч чехословацких военных, которые на тот момент находились в России и оказались в сложное положение.
Такое большое количество вооруженных людей естественно не нравилось советскому правительству. Был издан приказ об разрешении двигаться вдоль железной дороги во Владивосток, чтобы оттуда они могли покинуть Россию.
И вот 14 мая 1918 году в Челябинске из вагона с пленными австро-венграми в чехословацкого солдата прилетает ножка от буржуйки. Тогда чехословацкие солдаты останавливают поезд и расправляются с пленными. В ответ на это советские власти арестовывают 10 чехов, но их освобождают свои и заодно захватывают власть в городе. Вскоре Транссибирская магистраль и все ее станции были захвачены чехами. Эти события стали толчком к началу чехословацкого мятежа против советской власти, переросшего в Гражданскую войну. Именно туда в центр начала гражданской войны и направлялся поезд с детьми.
Дорога была очень долгая из-за постоянных остановок для заправки водой и топливом. К тому же приходилось пропускать санитарные и военные поезда. Порой это затягивалось на несколько дней.
Но детям все нравилось. Многие из них никогда не были так далеко от дома и для них это было настоящим приключением.
Недалеко от Челябинска первый поезд внезапно останавливают участники чехословацкого мятежа.
Воспитателям удалось договориться, чтобы им разрешили продолжить путь. Этому в значительной степени способствовало присутствие среди сопровождающих чеха, который сумел убедить, что в поезде находятся только дети. Первый поезд смог благополучно добраться до пункта назначения – в Миасс, где для них заранее были подготовлены помещения.
Второму поезду повезло меньше. Под Екатеринбургом, когда они столкнулись с мятежным Чехословацким корпусом, им не позволили продолжить путь. Вместо планируемого Петропавловска им пришлось разместиться в ближайшем курортном поселке Курьи, в пригороде Екатеринбурга.
Так возникли Первая и Вторая колонии, а детей стали называть колонистами.
Урал
Дальше все снова вроде идет по плану. В первые дни быт детей напоминал обычный пионерлагерь. Их разместили довольно комфортно. Дети отдыхали, купались, загорали на солнце и главное отъедались. С ними занимались учителя, водили их на экскурсии, собирали коллекции минералов и гербарии. Тогда еще никто до конца не понимал всю степень опасности, в которой оказались колонисты.
В середине июля в Екатеринбурге расстреляли царскую семью. Вскоре город захватывают белые. Отступая, красные взрывают мосты и железнодорожные пути. Дети оказываются за линией фронта на территории белых, становясь свидетелями жестоких сцен. По какой-то не понятной причине именно перед их окнами расстреливали и вешали красноармейцев.
К началу августа ситуация резко ухудшается. В комнаты иногда стали залетать пули. К ним периодически бесцеремонно врывались солдаты, кололи штыками матрацы в поисках оружия, ценностей и красных. Малыши от страха забивались под кровати. А мальчишки по старше бегали смотреть, что происходит в городе.
Воспитатели были в тревоге. Война приближалась, теперь это понимали все. Инфляция стремительно съедала те небольшие деньги, которые были. Еда колонистов становилась скуднее.
Местные власти предвзято относились к петроградской колонии, считая их детьми большевиков, которые начали кровавую смуту и помогать им не собирались.
Никакой достоверной информации о том, что происходит не было. Все новости узнавали из слухов и местной газеты, вернее даже не газеты, а одного листка, который печатали на темной оберточной бумаге. Никакого радио и техники в те времена, конечно, не было.
Родители сперва переписывались с детьми, но вскоре связь прервалась. Что бы хоть как-то улучшить условия жизни детей, комитет родителей отправил вагоны из Петрограда с продуктами и одеждой, но он не дошел до места назначения. Эшелон задержали в Уфе местные власти и передали все вещи и продукты в общественные организации для помощи местным детям.
Ситуация становилась без выходной. Некоторых воспитатели и обслуживающий персонал забрав собственных детей просто оставляли колонию, бросая доверенных им детей на произвол судьбы. Однако были и такие воспитатели, которые не покидали детей, несмотря на то что им приходилось работать за себя и за ушедших из колонии.
Пришлось продать те немногие ценные вещи, которые были у колонистов и воспитателей. Одна учительница, чтобы только хоть как-то прокормить своих подопечных отдала обручальное кольцо за мешок муки.
Ребята постарше нанимались батраками к местным крестьянам. Организовывали платные концерты, хорошо, что других развлечений в этих захолустных городках не было. Но и это не очень помогало, денег все равно не хватало. Воспитателям приходилось смотреть сквозь пальцы на попрошайничество и воровство.
Дети ходили грязные и не мытые. После постоянных проверок белых, когда они штыками протыкали подушки и матрасы в поисках оружия и ценностей, постельное белье пришло в негодность и колонистам приходилось спать без простыней и наволочек. У многих порвалась одежда, но зашить её было некому, обслуживающего персонала на такое количество детей катастрофические не хватало, а сами они просто не умели этого делать. Дети были избалованными городскими жителями из интеллигентных семей и совершено не были подготовлены к самостоятельной жизни, тем более в сельской местности и в зоне боевых действий.
Начало холодать, а теплой одежды и обуви не было, к тому же помещение не отапливались. А вскоре здание полностью забрали для нужд госпиталя. Местные организации как могли, старались помочь колонистам, но у них тоже не было возможностей прокормить и одеть более 800 детей.
Отправить их домой также не было возможности. Эшелоны нужны были всем и чехам, и колчаковцам. Да и поездка такого количества детей через линию фронта была очень опасной, к тому же обе воющие стороны вряд ли бы их пропустили.
Всё это воспитатели рассказали детям на общем собрании и объявили, что колония будет разделена на более мелкие группы, так будет легче найти пропитание. Детей расселяют по различным мелким хуторам и деревням Южного Урала.
Там их располагали в случайных помещениях, в монастырях, школах и гимназиях. И порой условия были совершено не подходящими для проживания.
Состоятельные жители старались помочь с теплой одеждой. Но положение колонии всё еще оставалось в очень плачевном состоянии.
Родители
К тому времени родители не получали никакой информации о детях и их местонахождении. То, что удавалось узнать из слухов и газет о местах, где должны были находиться дети не внушало спокойствия, а наоборот приводило в панику.
Был создан комитет родителей, который решил, что нужно прорываться через линию фронта, искать детей и возвращать их домой. Председателем комитета был выбран музыкант и сотрудник Русского музея Валерий Альбрехт. Он и еще двое отцов должны были отправиться на поиски детей. Валерий был интеллигентным мужчиной в очках и довольно худой. На вид он совершено не подходил для этой задачи. Но в колонии у него было две дочери 13-летняя Таня и 11-летняя Настя. Он ужасно за них переживал и был готов на что угодно, лишь бы найти и вернуть их домой.
Просто сесть на поезд в Петрограде и поехать на Урал делегация не могла. Пути были взорваны. Но и это не было главным препятствием. Нужно было найти деньги на еду для колонистов, собрать тёплые вещи и получить разрешение для нахождения в прифронтовой зоне.
Весь сентябрь Альбрехт собирал кипу документов и разрешений в Москве. Там ему удалось познакомиться с представителем Красного креста шведским пастором Вильгельма Сарве, который вызвался помочь в поисках и возвращении детей домой.
Только 12 октября делегация из трех отцов и Сарве наконец-то смогла отправиться в путь. Пешком через распутицу, постоянно вытаскивая повозки с вещами из грязи, они пробирались по полям боев. Дорога была очень тяжелой, вокруг было много изувеченных тел.
С собой у них была бумага, позволяющая им перейти линию фронта, но из-за этой же бумаги, подписанной большевиками, их могли убить белогвардейцы. Несмотря на все трудности спустя два месяца пройдя полстраны и две линии фронта, они смогли найти детей.
Мешки с теплыми вещами пришлось оставить в Самаре. Так как остаток пути им пришлось идти пешком, они просто физические не смогли их донести. С собой они принесли только мешок с письмами от родителей.
Увиденное шокировало: дети страдали от недоедания и болезней. Альбрехт посетил все поселения колонистов, убеждая их оставаться здесь, так как в Петрограде тоже голод, к тому же путь туда очень тяжелый и опасный.
Вести детей через две линии фронта, заминированные мосты и под постоянными бомбежками, там, где они сами прошли с трудом и только благодаря удаче, не могло быть и речи.
Более того отцы не рискнули везти через фронт даже своих родных детей, которые рыдали и не хотели оставаться в колонии, прося взять их с собой домой к маме. Делегаты просто не представляли, как они могут забрать своих детей и оставить несколько сотен ребят на произвол судьбы? Но Валерий Альбрехт не знал, что позже одна из его дочерей Настя, заболеет воспалением легких и умрет.
Зимой 1919 года делегация отправилась назад в Петроград, взяв с собой мешок писем на этот раз от детей родителям.
Но дети не остались без помощи. Русский композитор британского происхождения Альфред Сван и его жена Екатерине встретились с колонистами на Урале и решили им помочь. Но вдвоем они не смогли решить проблему сотен детей. Тогда Сван начел переговоры с американским Красным Крестом во Владивостоке, что бы они взяли ответственность за жизни петроградских детей.
Красный Крест
В то время американским представительством Красного Креста во Владивостоке руководил Райли Аллен. Ему было 40 лет и на Гавайях он был успешным журналистом. Его решение стать волонтером Красного Креста и отправиться в Россию помогать людям удивило всех его знакомых.
Заместителям Райли был 26-летний Барл Бремхолл. Он работал банковским служащим в Сиэтле, имел отличные перспективы для карьерного роста. Но также, как и Аллен, внезапно подал заявление об уходе и отправился в Россию в составе миссии Красного Креста.
И вот судьба соединила этих двух людей во Владивостоке, где они узнали о катастрофическом положении детских колоний.
С большим трудом, преодолевая непонимание и сопротивление многих официальных лиц удалось организовать два железнодорожных состава с зимней одеждой и продуктами для колонистов. Это помогло пережить детям наступающую зиму и хоть на время облегчить условия жизни колонистам.
Райли Аллен и Барл Бремхолл с другими сотрудниками Красного Креста оправились к колонистам. Прибыв на место, оценив обстановку и тяжелое положение детей. Они решают вновь собрать всех колонистов в одном месте. Для сбора разрозненных групп выбрали поселок Тургояк под Миассом, где уже находилось часть детей из первой колонии.
К лету 1919 года все колонисты объединились в одну колонию. Благодаря стараниям Райли Аллена и его заместителя удалось улучшить проживание колонистов, и даже возобновились занятия. Но главная его заслуга – это, что ему удалось наладить дисциплину, с чем не могли справиться отчаявшиеся воспитатели.
К тому времени власть переходила из рук в руки. Старших мальчиков могли забрать в армию, как белые, так и красные. Поэтому было решено не рисковать и увезти колонию подальше от боев. На запад в сторону Петрограда дорога была всё так же перекрыта линией фронта. Оставался единственный путь на восток. Другого способа обеспечить безопасность детей не было. К тому же отправлять эшелоны с одеждой и продуктами из Владивостока было очень сложно, существовал риск, что вагоны конфискуют по дороги, и они не доедут до колонистов.
К концу лета в трёх железнодорожных составах под охраной американских солдат из Экспедиционного корпуса колонисты с воспитателями отправились по Транссибирской магистрали вдоль Байкала, через Харбин во Владивосток к берегам Тихого океана. Колонисты уезжали всё дальше и дальше от дома.
Продолжение истории о путешествии петроградский детей можно прочитать, перейдя по ссылки.