Жестокую сущность войны Иван Заболотный увидел практически сразу. Летом 41-го коло их села, в Одесской области, сапёры навели три понтонных моста через Днестр, чтобы по ним отступали наши войска и население. И, когда мосты эти наполнились людьми, - прилетели вражеские самолёты (как будто только этого и ждали), и разбомбили эту переправу по центру и по краям, и части понтонного моста прямо с уцелевшими людьми уплыли по реке. На глазах ребят (Ивану тогда было всего 14 лет) столько людей погибло!
Немцев в селе ждали с запада, копали там укрепления… а они зашли в село с севера. Вёл их пожилой седой германский офицер, и к нему осмелился подойти портной Шпигель. Он спросил только одно: «Правда ли, что немцы убивают всех евреев без исключения?» На что получил ответ: «Нет, это сталинская пропаганда...»
Но на деле всё происходило иначе – на востоке ещё слышалась канонада, а уже приехала немецкая зондеркоманда: арестовывать всех евреев. И уж потом пришли оккупационные войска – румынские.
По сравнению с немцами, выглядели они позорно: грязными, оборванными, с длинными винтовками с пристёгнутыми штыками (из-за чего все бойцы казались маленького роста). В селе расположилась румынская комендатура, одна на три соседних села, и небольшой гарнизон: примерно взвод солдат.
Колхоз румыны оставили, переименовав его в «общину». Люди работали бесплатно: весь урожай увозился в Румынию. Им доставалось только то, что как-то удавалось спрятать или своровать. С риском избиения, конечно: румынские оккупанты били за малейшую провинность очень сильно.
При румынах восстановили церковные службы, правда, оккупанты привезли своего священника, и читал он их на своём румынском языке. Но жители ходили в церковь – чтобы не попасть под подозрение в том, что ты комсомолец или коммунист.
Комендатура пару раз сильно горела, а в районе - летели эшелоны под откос: так что, партизаны в округе были, и без дела они не сидели.
В марте 1944-го румыны поспешно бежали без боя, наши войска освободили деревню, и немедленно развернули мобилизацию.
Иван, в команде из 12-ти ребят 1926 г. рождения попал в военное училище в Новоград-Волынском. Учиться довелось всего дней двадцать: всех срочно направили под Корсунь-Шевченковский, в место окружения большой группировки немецких войск. Бои там шли в условиях страшной распутицы. Немцы очень упорно пытались пробиться из котла окружения. Но сделать этого им не дали.
После ликвидации той вражеской группировки, со словами: «Теперь вы - закалённые бойцы!» - ребятам присвоили звания старших сержантов, и разобросали их по разным частям. Заболотный попал в 522-й полк 107-й стрелковой дивизии, на 1-й Украинский фронт.
В бои пришлось вступать прямо с ходу. Тяжело было под польским городом Жешувом. Там проходила линия каких-то ещё старинных укреплений. Попытка прорвать её с ходу провалилась, мы потеряли много танков. И тогда их батальон был направлен в разведку боем. После неё от взвода осталось в строю всего человек семь...
За тот бой Заболотного наградили медалью «За Отвагу». Но, поскольку наград тогда не хватало, то выдали не саму медаль, а справку. Справку эту Иван потом намочил, она расползлась, и ту первую медаль он так и не получил из-за этого.
Но за форсирование Вислы он завоевал уже «полноценную» медаль За Отвагу». Досталась она ему не просто так: там такой плотный огонь был - как будто металлический дождь шёл... Потери были очень большими... Но Ивану Васильевичу, по его словам, очень сильно повезло.
Они тогда выбрались на берег смертельно уставшими, промокшими насквозь, и вдруг обнаружили на этом участке ячейку со станковым пулеметом, и прикованного цепью итальянского солдата...
Он, если бы захотел, мог бы столько народа перекосить! Но итальянец решил по-другому: он стрелять не стал, а решил сдаться в плен. Когда к нему приблизились, он захлопотал, показывая на пальцах, и объясняя, что у него трое детей.
Потом 4 месяца стояли в обороне на этом Сандомирском плацдарме. Укрепились там основательно, несмотря на то, что сильно зарыться в землю не получалось: выкопаешь до пояса окоп, и его начинает заливать вода. Делали высокий бруствер, но всё равно ходить приходилось, сильно пригибаясь.
12 января перед переходом в наступление была очень мощная артподготовка. Потом пошли вперёд, и почти каждый день вели напряжённые бои.
Немцы уже научили нас воевать, а мы их - отступать научили!
В конце января Заболотный принимал участие в операции по освобождению Освенцима. Это был целый комплекс концлагерей, настоящая фабрика смерти. Для освобождения Освенцима был собран сводный отряд: примерно 30 танков, на каждом из которых — по 6-8 пехотинцев. Вооружили их до зубов, выдали сухпайки, и — вперёд!
В одном месте они с ходу прорвали линию фронта, и прямо по шоссе двинули во вражеский тыл. Боёв по дороге не происходило, только если навстречу попадался немецкий транспорт — то его прям на ходу обстреливали.
Зашли в тыл врага километров на 40 или 50, окружили концлагерь, охрану перебили, танки окопали, заняли оборону. Но уже на следующий день подошли наши войска. За участие в этой операции Заболотный получил орден Славы третьей степени.
2 февраля они форсировали Одер (запомнилось ещё, что река это неширокая, но с быстрым течением, и с мутной жёлтой водой).
А 6 февраля, в каком-то местечке за Бреслау - Ивана ранило. Они шли в атаку на небольшой городок с аккуратными домиками под черепицей красно-белого цвета. Немцы вызвали огонь тяжёлой дальнобойной артиллерии.
Чтобы спастись от разрывов — пришлось метнуться в воронку, а она оказалась наполнена водой. Промок до нитки, конечно. Стали дальше продигаться. А потом — словно какая-то неведомая сила прижала к земле. Поблизости разорвался снаряд, и — всё: очнулся уже в госпитале. Несколько осколочных ранений, да плюс к тому ещё и контузия.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
На излечении в Краковском госпитале пришлось лично встретиться с Калининым. Он ходил по палатам и интересовался у раненых их нуждами и чаяниями, а его помощники любые просьбы и жалобы бойцов записывали.
Победу тоже встретил в гостипале. Когда по радио передали о капитуляции фашистской Германии — поднялась просто невероятная радость, со всеобщим криком и плачем. Всё, что только подвернулось под руку, влетело в воздух: подушки, кружки, костыли...
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы считаете, были ли возможность взять Берлин до мая?