Ей исполнился только 21 год, когда началась война. Жизнь молодой девушки, как и всей страны, разделилась на до и после, но она смогла выстоять и пережить 865 дней немецкой оккупации Симферополя. Сейчас ей 104 года, она давно живет в Москве, но до сих пор помнит, через что ей пришлось пройти - это голод, смерть и спасение мужа от расстрела.
"Когда я видела фрукты и конфеты, мне хотелось плакать"
Нина Авраамовна Стешенко родилась в 1920 году в любящей и благополучной семье. Родители девочки ее обожали и никогда не сидели сложа руки - они постоянно и много трудились, чтобы Ниночка ни в чем не нуждалась. Но жизнь вносила свои коррективы...
В 1933 году из-за неблагоприятных погодных условий в Крымской республике погиб практически весь урожай, и люди оказались на грани голодной смерти.
- Когда мама рассказывала, что по молодости они пережили страшный голод, я многого не понимала, пока сама не почувствовала это на себе. Я тогда еще девчонка была, 13 лет от роду. Помню, мне так хотелось кушать, что в животе все время бурчало. От этих звуков мне всегда хотелось провалиться сквозь землю. Было очень стыдно, - вспоминает Нина Авраамовна.
В тот момент в регионе стали появляться комиссионные магазины под названием "Торгсин". Это такие торговые ряды, куда бедные люди несли свои ценности, чтобы обменять их на продукты или одежду, а те, что побогаче, наоборот, закупались дорогими вещами. Возле такого магазина и оказались однажды две подруги - Нина и Валентина.
- Мы с Валюшей часто стояли у этого магазина и смотрели, как оттуда выходят люди со свертками, пахнущими едой. Наши животы от этого запаха крутило еще больше, а потом из разговоров своих родителей я узнала, что купить продукты можно было, сдав что-то ценное. На тот момент из ценного у меня был только серебряный крестик, который мне подарила крестная, и я решила, что сдам его, - рассказала женщина.
О своем решении Нина сообщила подружке, та кивнула, и они смело зашли в здание. Как ни странно, несмотря на возраст, их пустили. Может, решили показать девочкам-подросткам "красивую жизнь", а может, крестик, крепко зажатый в кулачке девочки, послужил пропуском.
- Когда мы зашли в магазин, мне захотелось плакать: там были и фрукты, и конфеты, но нам хватило только на кулек крупы и хлопчатобумажные носки. Дома я отдала свои покупки маме. Она не одобрила, но и ругать меня не стала, - отметила женщина.
В этот день Нина была горда собой: она впервые сама приняла решение и не пожалела об этом, а вечером мама приготовила варево из травы и кинула туда горстку добытой Ниной крупы. Больше готовить было не из чего...
"Немцы собрали нас на площади и сказали, что за неподчинение всех расстреляют"
Постепенно жизнь наладилась - в Крыму снова собрали хороший урожай, голод отступил. Нина окончила школу и поступила в пединститут на иняз, где стала изучать модный тогда немецкий язык. Только проучилась там девушка недолго, всего три года. Потом поняла, что хочет иметь совершенно другую профессию, и подала документы в медицинский институт на зубного врача, который с успехом и окончила.
В июне 1941 года Нина как раз защищала диплом, а потом студенты всей группой пошли отмечать завершение учебы.
- Наш выпускной проходил в Доме офицеров. Мы с подругами нарядились в красивые платья и пошли танцевать. Там было много статных красивых лейтенантов, совсем еще молодых. Мы протанцевали до утра и, веселые, пошли домой, - вспоминает женщина.
Дома девушка переоделась и хотела было лечь спать, как услышала крик отца и выглянула из комнаты. "Война! Мать, Нина, война началась!" - кричал мужчина, хватаясь за голову. А потом рассказал о потрясшем всю страну сообщении по радио.
С тех пор жизнь девушки полностью изменилась. Как и все вокруг, каждый день она наблюдала, как уходят на фронт ее одноклассники и друзья, те самые мальчишки-лейтенанты, а потом матерям начали приходить похоронки.
- Стало тяжело, но мы старались не заострять на этом внимание. Когда приходили похоронки, поминали всем селом и помогали друг другу кто чем может. Пока к нам не пришли немцы... В первый день они собрали местных на площади и объявили, что мы должны их слушаться, а кто не будет подчиняться, того расстреляют, - делится Нина Авраамовна.
"Тётя не знала, что её родителей повезли убивать, и сама попала к фашистам в капкан"
На оккупированной территории немцы установили так называемый новый порядок: убивали всех несогласных, отбирали до последнего куска продукты у населения, а людей еврейской национальности угнали... якобы в соседнее село.
- В числе угнанных была жена моего дяди и ее родители. В первые же дни немцы собрали всех евреев на площади и погрузили в машину. Среди них были и родители моей тети. Тетя не знала о планах немцев расстрелять их и пошла передавать родным узелок с продуктами, - рассказала бабушка.
Однако к отправке она не успела, поэтому поймала машину и попросила водителя догнать немецкий фургон. А тем самым подписала себе смертный приговор. Когда водитель догнал немецкий грузовик и остановил его, женщина попросила немцев передать родителям узелок с провизией, на что они усмехнулись, предложив подвезти. Больше ее никто не видел...
Дети тетки долго ждали мать, но не дождались, а когда проголодались, старшая девочка, Людмила, взяла двухлетнего братика Анатолия за руку и повела к ближайшим родственникам. Понимая, что мать детей больше не вернется, родители Нины приютили их и стали выдавать за своих, чтобы спасти. Соседи знали правду, но молчали. Люди держались друг за друга и верили... Так проходили дни, недели, месяцы...
"Чтобы меня не угнали на работу в Германию, мне пришлось выйти замуж"
Через год немцы придумали новое испытание для населения - они начали собирать всех молодых и незамужних девушек и отправлять в Германию на работу. Нину тоже позвали в комендатуру и приказали готовиться к отправке. Деваться было некуда...
- В назначенное время мы с подругой собрали вещи и пошли в главный штаб с вещами, но, когда оглашали список, меня там не оказалось. В тот день я бежала домой так, как будто за мной гнались. Бегу и плачу, бегу и плачу. Мама как меня увидела, испугалась и обрадовалась одновременно, - сказала женщина.
Родители девушки старались придумать, как спасти дочь от ссылки, и решили выдать ее замуж. И жених нашелся быстро - в тот момент отец Нины привел в дом моряка, который чудом избежал плена, сбежав из него вместе с другом. Тогда девушка еще не знала, что ее будущий муж связан с партизанами.
- Так как Евгению было негде жить, он поселился у нас. И мама с папой посоветовали мне обратить на него внимание. Так мы и поженились. Муж был старше меня на 10 лет, - делится Нина Авраамовна.
Жизнь молодоженов потекла своим чередом. Благодаря хорошему знанию немецкого языка Нину взяли на работу в зубоврачебный кабинет. Евгений же устроился в комендатуру - в качестве бухгалтера. Это немало помогало ему узнавать нужные для подпольщиков сведения.
"Я сделала причёску как у немецкой фрау и пошла спасать мужа от расстрела"
О том, что муж передает сведения партизанам через своего сослуживца, Нина узнала случайно. Однажды утром к ней подошла мама и шепнула: "Нина, твой муж ночами ходит в лес к партизанам. Сегодня увидела, как он под утро пришел домой, а его сапоги все в грязи".
Молодой женщине сначала стало очень страшно за своих близких, которых могли расстрелять из-за деятельности мужа. Но потом, устыдившись собственной трусости, она задумалась о том, чем сама может помочь партизанскому движению. И для начала стала подслушивать разговоры немецких военнослужащих в поликлинике, передавая информацию через своего мужа.
- В страхе мы жили три года, а в 1944 году немцы всполошились... Помню, как они вытаскивали из комиссариата мебель, печатные машинки и закидывали их в грузовики. Мы тогда понять не могли, куда они так спешат, пока не узнали, что наши наступают, а немцы драпают, - с особенной радостью рассказывает бабуля.
Несмотря на поднявшуюся суматоху, немцы прознали о связи ее мужа с подпольщиками и посадили его в тюрьму. Попытаться спасти Евгения Нина решила больше от отчаяния. Гитлеровцы очень торопились и уж точно не стали бы тратить время на сбор доказательств чьей-либо вины. Муж мог погибнуть в любой момент...
- Я тогда сделала прическу как у немецкой фрау, надела свое лучшее пальто и пошла. Страха не было. Когда я подошла к лагерю, фашисты бегали по углам, некоторые жгли документы. На меня тогда даже не посмотрели, и я прошла к начальнику. Там рассказала на немецком языке, что мой муж не виновен и я хочу его забрать. Немец меня толком не выслушал из-за суеты, а потом махнул рукой и выдал записку, в которой было написано, что Женю нужно отпустить. Утром я пошла к совхозу "Красный", где содержался муж, с этой запиской, но мне сказали, что всех уже куда-то повели. Я догнала конвой с заключенными и передала начальнику конвоя записку. Он прочел и приказал вывести мужа из строя, потом мы ушли. Муж еле шел... - делится женщина.
А через несколько дней в город вошли советские танки. Люди высыпали из домов на улицы и начали приветствовать своих спасителей. Трудно описать словами, что они чувствовали, ведь кончились годы беспрестанного страха за себя и близких, бесконечного унижения. Красноармейцев благодарили, старались угостить всем, чем только могли, и просто радовались. Царило всеобщее, всепоглощающее счастье.
"О победе над фашистскими захватчиками нам объявили по радио"
А потом началось масштабное строительство, строительство новой жизни... Разоренные немцами села и деревни пришлось восстанавливать самим жителям, но они не роптали и не высказывали недовольства. Главное, что на улицах больше не вешали людей, не отбирали у детей последние крохи и не угоняли в рабство.
- О полном разгроме фашистских захватчиков в 1945 году нам объявили по радио. Это было счастье! Я поняла, что теперь будет все хорошо! Как только наши вошли в Симферополь, мужчин призывного возраста стали проверять, и, если в их биографии было все в порядке, отправляли служить в Красную армию. Мужа отправили в Дунайскую флотилию морским офицером, - сказала бабуля.
В 1947 году у Евгения и Нины родился сын Леонид. Когда мальчик подрос, Нина устроилась на работу по своей медицинской специальности. Потом сын вырос и уехал в Москву, крепко встал на ноги и женился. С мужем Нина Авраамовна прожила 34 года, а когда он умер, сын забрал ее жить к себе в столицу.
Свое жизнелюбие и волю Нина Авраамовна пронесла через всю жизнь и сохранила по сей день. Сейчас, конечно, у нее уже не так много сил, как прежде, она частично потеряла слух и зрение, но еще в 95 с удовольствием возилась с правнуком, гуляла с ним на площадке, танцевала и пела. Отчего же не петь? Самое страшное она уже пережила...
Автор: Татьяна Богданова