Есть у нас в музейном сообществе замечательная традиция обмениваться временными выездными выставками. Вот, я ведь бывал в Нижнем-Новгороде, а до художественной галереи ноги так и не дошли. А до выставочных залов Владимиро-Суздальского музея-заповедника дошли.
Алексей Степанов (1860-1911)
Анималист, мастер пейзажа, передвижник и член Союза русских художников, Алексей Степанович рано осиротел - его отец участвовал в обороне Севастополя в ходе Крымской войны. Ему повезло с опекуном - тот дал ему образование (в 1879 году Алексей Степанов получил диплом землемера) и сохранил его небольшое наследство, которое и дало ему возможность оплатить курс обучения в Училище живописи, ваяния и зодчества. Там он подружился с Михаилом Нестеровым, братьями Коровиными (к их картинам мы обратимся чуть позже), Исааком Левитаном. Тогда же познакомился с Чеховым и вступил с ним в переписку.
Там в те дни жил, еще холостяком, наш общий любимец Алексей Степанович Степанов, Степочка, как все его звали, лучший после Серова анималист (М.Нестеров. Давние дни)
Уже через несколько лет после окончания училища он стал его преподавателем. На занятиях анималистов Степанов учил рисовать животных с натуры. Для этого художник специально приносил в класс зверей и птиц. Один из его воспитанников В.А. Филиппов вспоминал:
Натуру, пернатую или четвероногую модель, доставал обычно сам Степанов, отправляясь за ней иногда куда-то далеко за город.
При этом был заядлым охотником. Свою мастерскую украшал ружьями и кинжалами. И признавался:
Иногда утку убить, чтобы изжарить ее в русской печке я не прочь, но так охотиться, чтобы непременно десяток уток вокруг пояса нанизать <…> мне кажется лишнее, ненужное занятие. Походить да посмотреть, как тетерева токуют или как солнце поднимается и в лес проникает, увидеть, как лось бежит, волк сытый, взглянув на тебя, лениво свернет в кусты…
Он рисовал иллюстрации к произведениям Чехова (я с детства помню, не зная имени художника, его замечательные, хрестоматийные иллюстрации к "Каштанке"), Мамина-Сибиряка, был художественным корреспондентом журнала «Природа и Охота». Еще при жизни Степанова его картины выставляли в Третьяковке, в Нью-Йорке, на Всемирной выставке в Париже.
Правда, с Чеховым у Степанова не заладилось: он и Левитан стали прототипами художника Рябовского в рассказе «Попрыгунья». Степанов обиделся.
Константин Коровин (1861-1939)
На сайте культура.рф статья о Константине Алексеевиче начинается так:
Константин Коровин уже в 1880-х годах увлекся новым для России живописным течением, и его работу «Портрет хористки» называли «первой ласточкой русского импрессионизма». Кроме импрессионистских пейзажей и натюрмортов художник создавал театральные декорации и оформлял павильоны для всероссийской и международной выставок, а также писал рассказы и мемуарные очерки.
Кто лучше расскажет о художнике, чем его коллега, однокашник и друг. Вот длинная цитата из воспоминаний Михаила Нестерова "Давние дни":
Кто не знал Костю Коровина, этого причудливого, капризного, красивого юношу? Костя, как и Левитан, обратил на себя внимание на 1-й ученической выставке в Училище живописи картиной «Весна», такой живописной, непосредственной, с большой вороной на обнаженном дереве.
Костя работал вместе со своим братом Сергеем у Саврасова, позднее перешел к Поленову. В противоположность Левитану, он был общий баловень. Баловали его профессора-художники, баловали учителя по наукам, коими он не любил заниматься, сдавая экзамены походя, где-нибудь на площадке лестницы, причем всегда кто-нибудь за него просил: «Поставьте ему три, он так талантлив!»
Баловали его товарищи и училищные барышни, души не чаявшие в этом юном Дон-Жуане, или, как его тогда звали, в «Демоне из Докучаева переулка». Костя, как хамелеон, был изменчив: то он был прилежен, то ленив, то очарователен, то несносен, наивный и ко всему завистливый, доверчивый и подозрительный. То простодушный, то коварный, Костя легко проникал, так сказать, в душу, и так часто о нем хотелось забыть... В нем была такая смесь хорошего с «так себе»...
Все в нем жило, копошилось, цвело и процветало. Костя был тип художника, неотразимо действующего на воображение, он «влюблял», в себя направо и налево, никогда не оставляя места для долгой обиды, как бы ни было неожиданно им содеянное. Все его «качества» покрывались его особым, дивным талантом живописца. Легко и жизнерадостно проходил Костя школьный, а потом и житейский путь свой.
Везло Косте, и он, беззаботно порхая, срывал «цветы удовольствия». То его увозило аристократическое семейство куда-нибудь в старую усадьбу на Волгу, в глушь, и там он пленял всех, от чопорных старух до «тургеневских» дворянских девушек, рассказывая, ноя и умирая, про какую-то несчастную судьбу свою; то писал великолепные этюды и говорил так красиво, увлекательно об искусстве; то летними сумерками катался с барышнями на лодке и так прекрасно, с таким чувством пел. Так проходили счастливые дни Кости, дни «юного бога».
Побыл он в Училище живописи и в ненужной ему Академии. Вернулся в Москву, понравился великолепному Савве Мамонтову и стал писать для его оперы превосходные декорации. Был приятелем всех театральных знаменитостей, всех этих Бевиньяни, братьев д'Андраде, Ван-Занд. Отлично имитировал Мазини. Кордебалет и хор поголовно были влюблены в Костю, а за кулисами только и слышно было: «Костя, Костя, Костя»... И было так, пока одна из хористок не стала его женой, так было и после того...
Костя не мог изменить ни жизни своей, ни характера, оставаясь свободным, доступным всем течениям, всем ветрам Дон-Жуаном. Он писал, писал, писал, писал; одна постановка была лучше другой. Савва-великолепный любил его, звал «Веселый корабельщик», баловал. В декоративной мастерской у Кости кипела жизнь, там работала веселая компания приятелей-неудачников: они там как-то кормились около Кости.
В конце 1922 года художник получил разрешение уехать за границу — для лечения и проведения персональной выставки. В СССР он не вернулся. Сначала мешали материальные проблемы, потом тяжело заболела жена Коровина. Последние 16 лет жизни художник провел в Париже. Он любил этот города со времени своего первого приезда туда еще в 1892 году. Вот и представленная здесь картина - это парижское кафе.
Константин Юон (1875-1958)
Константин Федорович Юон был выходцем из многодетной швейцарской семьи (отец его был родом из конфедерации). Там ему и привили вкус к изящному искусству. Коренной москвич, всю жизнь проживший в столице (дом на 4-й Мещанской в конце), художник тем не менее с удовольствие писал природу русской провинции, памятники древнего зодчества, виды старинных русских городов.
В 1900–10-е годы Юон путешествовал по старинным волжским городам. Нижний выделял особо, называя его «чудесным историческим городом»:
Исчерпать, даже в малой степени, его содержательную красоту было невозможно
Леонард Туржанский (1875-1945)
Вышеназванные Алексей Степанов и Константин Коровин были учителями уроженца Екатеринбурга Туржанского, в годы его обучения в Московском училище живописи и ваяния. Может быть поэтому, в свои пейзажи он часто включал анималистические мотивы. А до пейзажей художник отдал дань и портрету (писал Ивана Бунина), и даже иконописи. По художественной манере Леонарда Викторовича причисляют к русским импрессионистам. Не будем спорить. Первый раз я обратил внимание на его работы в художественной галерее Козьмодемьянска. Выставленные там его "Лошади в лугах" были написаны чуть позже - в двадцатые годы.
Илья Машков (1881-1944)
О Илье Ивановиче я уже писал в длинной статье "Третьяковка ХХ век. Случайная выборка". Глядя на "Натюрморт с рыбами", понимаешь, почему Машкова называли "русским Сезаном". Его картины хвалил Анри Матисс и покупали известные коллекционеры. Он вошел в число основателей авангардного объединения "Бубновый Валет". Работал с Лентуловым, Петром Кончаловским, Маяковским. В политическом смысле бунтовать Машков начал еще в 1905 году, поэтому не удивителен его поворот к соцреализму после 1917-го. О чем и свидетельствует вторая, представленная здесь, картина. Я, не будучи знатоком его биографии, подписывая снимок, даже усомнился - не перепутал ли я чего. Но нет - это все-таки Машков написал идеологически выдержанную утреннюю зарядку в Артеке. Вон, просматривается горб Аю-Дага. А чем еще кроме ЗОЖ могли по утрам заниматься пионеры в лагере имени Зиновия Петровича Соловьева - революционера, одного из организаторов советского здравоохранения, заместителя Наркома и основателя «Артека». Умер он, к слову сказать, за год до написания этой картины.
А третий пейзаж лично дорог мне. В конце восьмидесятых мы с семьей каждый год выезжали летом в наш Крым. Как раз в эти места. На картине изображены гора Кошка и поселок Симеиз на берегу моря. Мы, правда, останавливались по ту сторону Кошки в поселке Кацивели. Снимали жилье на три недели. Ну как жилье - сарай, лоджия на пятом этаже, пристройка. Но теплое чистое море, ялтинский лук, сладкие помидоры, портвейн "Балаклава" по вечерам компенсировали все бытовые неудобства. Счастье было, нечего пенять! (Так назвал свой сборник стихов мой друг поэт Дмитрий Кантов)
Работы Коровина, Туржанского, Машкова можно найти и в Национальном музее Белоруссии.
Георгий Савицкий (1887-1949)
Георгий Константинович - потомственный художник, сын академика живописи и передвижника Константина Аполлоновича Савицкого - того самого, который для Шишкина медведей написал. Савицкий-младший, тоже академик, но уже СССР, и Лауреат Сталинской премии предпочитал исторический и батальный жанры. А многолюдный и деловой порт был и вовсе излюбленной темой - в его портфолио есть и батумский, и одесский. Привлекал размах советских строек.
Лазарь Хныгин (1882-1969)
Лазарь Алексеевич - коренной нижегородец. Автор индустриальных полотен, посвященных строительству ГАЗа, трудовым будням сормовской судоверфи - чему подтверждением и приведенное здесь полотно.
Василий Маслов (1906-1938)
Жизнь Василия Николаевича была недолгой. Несмотря на то, что он был ярким примером того, как Советская власть помогала талантам подняться с самых низов, он пал жертвой репрессивной машины этой самой власти. Гражданская война рана отняла у него родителей - он остался сиротой и вел жизнь беспризорника. Поскитавшись по стране, где выжить ему помогал неожиданно открывшийся талант художника, он по протекции Луначарского поступил на рабфак искусств. Потом и Горький помог ему, как бывшему беспризорнику, устроиться в Болшевскую трудкомунну, исправительно-воспитательное учреждение для малолетних правонарушителей, созданное в 1924 году по приказу ОГПУ. Там и проработал десять лет, пока в 1937 его не арестовали за «личную связь с врагами народа Бухариным, Ягодой, и прочими» и «террористические настроения». В 1938 художник был расстрелян. (Памятный год для моей семьи - в 38-ом по аналогичным ложным мотивам был расстрелян мой дед Георгий Львович Рябченко.) Однако, творчество Маслова было вполне идеологически выдержанным. Приведенные здесь лирические этюды - скорее исключение.
Петр Кончаловский (1876-1956)
О Кончаловском я уже упоминал в блоге не один раз: его итальянские пейзажи есть в Музее-квартире Горького, разумеется, он широко представлен в Новой третьяковке, в уже упомянутой здесь выше галерее Козьмодемьянска. Думаю и впредь мне будут попадаться его полотна, коих он написал две тысячи.
Василий Бакшеев (1862−1958)
Народный художник СССР Василий Николаевич учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Маковского, Саврасова, Поленова. Был передвижником. Несмотря на то, что здесь мы видим натюрморт, Бакшеев продолжал традиции русского лирического пейзажа. Особенно любил пейзажи Тарусы. С 1951 года, когда он впервые приехал в этот калужский городок, там были написаны более десятка картин.
Юрий Пименов (1903−1977)
Юрия Ивановича называли мэтром советского импрессионизма. Пименов же уточнял: «реалистического импрессионизма» и не отказывался от своего творческого кредо, принципиальных художественных решений, даже если это не вписывалось в навязываемую властями эстетическую номенклатуру. И в приведенных здесь картинах мы видим его неподдельный интерес к жизни окружающих его людей, к их будничным заботам: от огорода до примерочной.
Александр Дейнека (1899-1969)
Искусствоведы пишут об Александре Александровиче: "Сильные и красивые персонажи его полотен отражали идеалы социалистического реализма — высокого морального духа, соревнований и побед". Но представленная здесь картина полна несколько иных чувств.
Андрей Мыльников (1919-2012)
Андрей Андреевич - художник-монументалист, титулованный советский живописец: вице-президент Российской академии художеств, Герой Социалистического Труда, Народный художник СССР, Лауреат Ленинской, Сталинской, Государственных премий. Но здесь и он представлен в своей лирической, а не монументальной ипостаси.
Ким Шихов (1932-2021)
Ким Иванович - нижегородец, почетный гражданин города, Заслуженный художник РФ. Его Конек вполне себе хохломская лошадка.
Виктор Иванов (1924)
Второго августа у Виктора Ивановича, Народного художника СССР, столетний юбилей. Русские города он писал часто. И то сказат - Переславль-Залесский очень живописный город.
Владимир Стожаров (1926—1973)
Заслуженный деятель искусств, Владимир Федорович часто выезжал на этюды в Ярославль и Кострому. Очень похоже, что эта церковь из Костромских.
Дмитрий Арсенин (1926-2001)
Заслуженный художник РФ Дмитрий Дмитриевич родился у нас, в Муромом районе Владимирской области. Узола - это речка у села Хохлома, центра народного творчества.
Богородичный мотивы улавливаю я в том портрете...
Спасибо за внимание!