Картину написал 19-летний Исаак Левитан. Нищий, голодный, оборванный еврей. В будущем это гордость нации? Ну, и что с того? Если он еврей, то ему не место в столичных городах. Указ о выселении евреев из Москвы вышел после покушения на императора Александра II, причём террористом не евреем.
Родился Левитан в 1860 году в бедной семье, где кроме него были ещё трое детей. В 15-летнем возрасте он потерял мать, а через два года умер отец. Они с братом уже учились в Московском училище живописи, зодчества и ваяния. Жили очень бедно, хотя люди им помогали как могли. Всё одно было тяжело.
После долгих прогулок в Сокольниках, множества этюдов была создана картина, которую мы сейчас обсуждаем. И вот вечерком пришёл к Исааку в гости его приятель по училищу тоже художник Николай Чехов - брат будущего писателя Антона Павловича. Вот такие люди встретились в жизни.
Посмотрел Николай на полотно и говорит, что в общем-то всё неплохо, но нужен какой-то оживляж, а то однообразно и скучновато. "А давай-ка я пририсую красивую одинокую женщину в чёрном платье". Нарисовал и картина сразу же задышала. Тема одиночества была раскрыта.
"Осенний день" всем художникам в училище понравился, и Исаак стал собираться на художественную выставку, где полотно должно быть представлено. Нервный и впечатлительный Левитан ещё больше разнервничался, тем более, что ничего приличного из одежды у него не было. Клетчатый потрёпанный пиджачишко да короткие протёртые штанишки. У соседа лавочника кое-что выпросил из одежонки.
Поддержать друга на выставку пришли оба брата Чеховы. Антон учился в Московском медицинском институте, а старший брат Николай уже был художником. Когда Третьяков спросил у Левитана какую цену он назначает за картину, у бедного Исаака задрожали губы, затряслись руки и он чуть не потерял сознание. Третьяков всё понял и оценил полотно аж в 100 рублей.
Последним на выставку явился любимый учитель и покровитель художника - гениальный Саврасов Алексей Кондратьевич, который уже много лет практически "не просыхал". Ходил мрачный по залу и бубнил себе под нос, что всё дрянь и мазня. А потом своим зычным пропитым голосом как рявкнет: "Где Исаак? На кой чёрт ты бабу в картину вставил и испортил пейзаж?"
Ну, в общем, в дальнейших работах Исаака Левитана изображения людей практически не будет. Художник очень уважал мнение своего старшего товарища и учителя Алексея Саврасова.
***