— Ну, наконец-то! – услышала Марина откуда-то из глубины квартиры.
Она едва успела переступить порог и поставить тяжеленные сумки на пол. А вот и хозяин голоса собственной персоной. Мужчина соблаговолил покинуть диван и вышел встретить жену. Покопался в сумках. Из одной вытащил батон. Из другой колечко «краковской».
— О! Хоть бутеров себе пока сделаю. – радостно сообщил он, демонстрируя жене добычу и отправился на кухню.
Очередная волна обиды захлестнула Марину, но она промолчала. Сама отнесла сумки. Пока она раскладывала покупки по местам, муж нарезал себе бутербродов, да так и оставил лежать на разделочной доске хлеб и колбасу.
Марина специально не стала ничего убирать. Надоело. Плюс она так неважно себя чувствовала, что самым желанным для неё было лечь полежать.
***
Ей показалось, что она едва успела сомкнуть глаза, как в спальню ворвался муж и включил свет.
— Слушай, а мы сегодня ужинать вообще будем? – раздраженно поинтересовался он.
За окном было уже совсем темно. Значит, она проспала не меньше часа.
— Юр, что-то мне совсем плохо. Иди там сам себе придумай что-нибудь поесть.
— Что значит придумай? Я и так целый день на перекусах. Могу я хотя бы в ужин поесть нормально?
Марина устала жмуриться от яркого света в комнате и прикрыла глаза. Мозг соображал с трудом.
— Хватит дрыхнуть! – рявкнул муж. – Я ѫрáть хочу!
— Ну так иди и приготовь что-нибудь. Яичницу, пельмени. И дай мне, пожалуйста, градусник. Кажется, у меня жар.
Юрий грузно протопал к тумбочке, которая стояла с другой стороны кровати. Термометр и тонометр были единственными вещами в доме, о которых он знал, где они хранятся. Градусник был как продолжение его руки, а манжет тонометра стал второй кожей.
Болеть мужчина любил и делал это самозабвенно. Даже с дочерью он играл исключительно в больницу, где исполнял роль пациента. И мечтал, что когда девочка вырастет, станет врачом. Но та решила стать журналистом.
А в реальной жизни Юра при малейшем ухудшении состояния брал больничный. Поэтому, когда на предприятии, где он трудился, началось сокращение штата, Марина не удивилась, что некоторых пенсионеров оставили на работе, а её мужа попросили на выход.
Оказавшись в пятьдесят лет без работы, он уже почти полгода как не мог никуда устроиться. Да и не спешил это делать, если честно.
— Я инженер, а не грузчик! – повторял он снова и снова, когда жена предлагала ему поискать работу на складе рядом с домом. – Ты хочешь, чтобы я себе ещё и спину сорвал?
Нет, Марина совсем не хотела, чтобы её муж повредил себе что-нибудь. Ей хватало и его мнимых болячек.
К причудам мужа Марина относилась снисходительно. Она понимала, что эта проблема из-за трудного детства. У Юры был младший брат, который родился совсем больным. Четырнадцать лет родители были сосредоточены на втором ребёнке и поддерживали в нём жизнь как могли. Старшему уделяли внимание только когда тот заболевал.
Но вот бытовая «инвалидность» у Юрия появилась совсем недавно. Он почему-то теперь не мог себе ничего приготовить из еды, не говоря о том, чтобы сделать что-то для жены. Которая, кстати, теперь была единственным добытчиком в семье.
Но много ли нам двоим надо? – всякий раз парировал он Марине, когда та начинала пилить его за безработицу.
***
И вот, насытившись бутербродами, в ожидании того момента, когда жена приготовит ужин и пригласит его к столу, он задремал.
Но резко проснулся. В квартире стояла оглушительная тишина. И, что уже было совсем подозрительно, он не уловил запаха готовящейся еды. Юра вскочил с дивана и выбежал из гостиной в тёмный коридор. Идти на кухню смысла не было. Там даже свет не горел. Распахнул дверь в спальню и с силой щёлкнул выключателем.
Яркий свет залил помещение, а открывшаяся его взору картина подняла в нём волну возмущения. Его жена мирно спала, укутавшись в свой любимый плед. Но не без удовольствия он отметил, что ей всё-таки стыдно стало за свой поступок, когда она проснулась. Потому что щёки её заливал густой румянец.
— Жар у неё!
С большим сомнением Юрий повторил слова жены и поднёс бесконтактный термометр к её лбу. Да она вообще никогда не болела. Но на дисплее термометра возникла цифра 38, 8. Да не может такого быть. Надо перепроверить. Достал ртутный градусник и ткнул его жене в подмышку. Но тот вообще показал 39, 2.
Так это получается что? Его любимый термометр врет на целых 5 десятых градуса. Выходит у него было 37.8 когда этот врунишка показывал всего 37.3.
Мужчина пощупал свой лоб. Ему показалось, что и у него начался жар. От осознания, что уже несколько лет он имел неточное представление о состоянии своего здоровья у него закружилась голова и он упал в кресло.
Было желание красиво рухнуть на кровать. Но там на своей половине лежала больная жена. Не хватало ещё ему заразиться. И как он сразу не подумал!
— Я сейчас тебе помогу! – вскакивая на ноги, сообщил Юрий и резво поспешил из спальни в сторону ванной. Марина хотела крикнуть ему вслед, что там хранится только йод и зелёнка. Что таблетки от температуры в шкафчике на кухне, но понадеялась, что он сам сообразит.
А когда увидела, что он спешит обратно уже с маской на лице и протягивает к ней руки. Понадеялась, что он несёт ей лекарство и воду запить его. Но в руках было пусто. А обещанная помощь заключалась в том, чтобы взять её за руки и поднять с кровати.
Она послушно встала и пошла на кухню. Юрий, увидев, что жена отправилась в нужном направлении, со спокойной душёй вернулся в гостиную и уселся около телевизора. Начиналось его любимое ток-шоу. Под Малахова не так скучно ждать ужин.
Главное, чтобы во время рекламы еду не показывали. А там как на зло съестное. Юра решил сбегать на кухню за кусочком колбаски, а заодно проверить как там дела с ужином.
На столе всё так же лежали хлеб и колбаса. Но Марины на кухне не было. И вообще не было никаких признаков того, что готовится еда. Как так? Он же слышал, как она начала греметь посудой и что-то там делать. Рванул в спальню.
Жена уже разобрала пастель и лежала под одеялом. Рядом на тумбочке лекарства и графин с морсом. Мягкий свет ночника показался ему недостаточным, и он врубил люстру. Словно хотел, чтобы жена, наконец, увидела его, устыдилась своей лени и отправилась – таки на кухню готовить.
Но его вдруг осенила одна более важная догадка:
— Уж не грипп ли ты это домой притащила? - мужчина чуть не захлебнулся от нахлынувшей на него волны страха за своё здоровье. – А может и ещё что похуже. По телевизору вон какие страсти про новый вирус рассказывают.
— Может, может. – подтвердила Марина. У неё было только одно желание: чтобы муж дал ей спокойно полежать. И она соврᴀлᴀ. – У нас на работе через одного сотрудники боᴧеют. И у всех симптомы какие-то непонятные.
Юрий стремительно скрылся за дверью. Марина слышала, что за пределами спальни кипит какая-то деятельность и только подумала, что муж всё-таки решился сам себе приготовить ужин, как дверь к ней опять распахнулась. В проёме стоял полностью одетый Юрий с большой сумкой в руках.
— Я, пожалуй, к маме пока переберусь от греха подальше. Сама знаешь, как я все эти вирусные инфекции переношу, а ты поправляйся. – и чуть не бегом покинул жилище.
Следующие две недели не прошли для Марины даром. Во-первых, она очень быстро встала на ноги, благодаря заботе дочери, которая часто заезжала и снабжала её лекᴀрствᴀми, фруктами и вкуснейшим домашним бульоном. А во-вторых, женщине очень понравилось одиночество.
Точнее отсутствие в её жизни мужа и она задумалась о разводе. За всё это время Юра ни разу ей не позвонил. Только дважды справился о её самочувствии и то через сообщения. Стоило ей заболеть вот так серьёзно и стало понятно, что за человек рядом с ней.
Двадцать пять лет она с юмором относилась к зᴀскóкᴀм мужа. Понимала, что проблема корнями уходит в детство. Но как он повёл себя теперь, считала недопустимым и всё больше склонялась к разводу.
Пока Марина думала, как ей лучше поступить случилась пᴀндемѝя. Юра даже не успел домой вернуться. Он тут же сообщил, что останется жить у мамы, потому что жена могла какую угодно ɜᴀрᴀзу притащить с работы.
По правде сказать, Юре ещё и очень понравилось жить с мамой. Он наконец-то был единственным и любимым ребёнком. Никто его не пилил за нежелание искать работу. Тем более теперь, когда всех наоборот просили оставаться дома.
И легко согласился и на развод и на раздел имущества, предложенный Мариной. Квартира всё равно была её, а нажить они особо ничего и не нажили. Сошлись на том, что Юра заберёт свой телевизор, когда станет не так опасно выходить на улицу. Ещё Марина должна будет заплатить ему небольшую компенсацию за спальню, которую они приобрели в браке.
***
Марина случайно встретила Юрия около поликлиники, когда масочный режим был уже отменён и все люди вернулись к нормальной жизни.
Она могла пройти мимо, даже не узнав его. Но обратила внимание на мужчину, который, покинув лечебное учреждение, начал освобождаться от лишней одежды. Сначала снял с себя одноразовый халатик. Потом комбинезончик, под которым обнаружились высокие хирургические бахилы и приметные клетчатые брючки. По ним Марина и узнала своего бывшего мужа.
Из экипировки остались плотные хозяйственные перчатками, респиратор и прозрачный защитный экран. Который был поднят, пока рядом никого не было. Но стоило приблизиться Марине, он его опустил.
— Юр, ты прости меня. - неожиданно сказала она.
Юрий опешил. Что будет дальше?
«Неужели осознала и помириться хочет? – промелькнуло у него в голове. - Но вот взгляд. Так не смотрят на мужчину, которого хотят вернуть. Так смотрят на безнадёжно больного. Со страхом и глубоким сочувствием.»
— Тебя и правда лечить надо было, а я думала само пройдёт. – пояснила Марина, увидев вопросительный взгляд бывшего мужа.
Сказать что-то в ответ он не решился. А она улыбнулась, помахала ему рукой и пошла дальше.
«Как же. Поняла она, что лечить надо. - думал Юра глядя ей вслед. – Раньше надо было думать. Я столько лет твердил… Но ничего, ещё вспомнит меня, когда на старости лет стакан воды подать будет некому.»
______
© Яна Чиянова. При полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.