Это Я — это Я —
Футурист-песнебоец
И пилот-авиатор
Василий Каменский
Василий Каменский − разносторонне талантливая и уникальная личность. Да, прежде всего, конечно, поэт, но и художник-авангардист, новатор в области типографского искусства, словотворец, авиатор, циркач и актер. И во всех ипостасях выдающийся.
И что это за «Звено пролетающей птицы» в стихах Василия Каменского? Даже для представителя футуристического течения образ вроде бы слишком смелый. Однако, ничего необычного – речь идет об аэроплане «Блерио XI», на котором поэт-авиатор совершал немыслимые виражи в небе. Сперва на монопланах, а затем и на аэропланах собственной конструкции.
Ну, а как же без чудес техники в начале бурного ХХ века? Даже футуризм как литературное направление всячески превозносил научно-технический прогресс - ведь это именно Василий Каменский придумал в 1910 году слово «самолёт», ставшее сегодня обыденным для каждого из нас.
Весело. Вольно. И молодо.
Все Мир Новый рожаем.
С солнца червонное золото
Падает урожаем.
Родился будущий поэт-футурист в самых необычных условиях - на пассажирском пароходе, который шел по реке Кама. Капитаном парохода был его собственный дед Гавриил Серебренников, обрадовавшийся знаковому появлению наследника – наверняка, внук в скором времени окажется на капитанском мостике. Поначалу так и складывалось, мальчик взрослел «среди пароходов, барж, плотов, крючников, матросов, капитанов». Но родителей он потерял еще в пятилетнем возрасте, поэтому зарабатывать на жизнь пришлось очень рано, сперва конторщиком на железной дороге, позже актером в труппе А. Н. Помпы-Лирского, затем внештатником в газете «Пермский край», где юноша и подцепил «бациллу марксизма». Очень увлекся! Начал проводить агитационную работу среди железнодорожников, руководил стачечным комитетом, за что и загремел на нары. Опьяненный воздухом свободы после краткого тюремного заключения, поездил по России и Ближнему Востоку, и с 1908 года обосновался в Петербурге, в должности заместителя главного редактора альманаха «Весна».
Благодаря столь значимому посту Каменский познакомился со многими знаменитыми литераторами. Но «Весна» в то время – почти единственный журнал для начинающих поэтов и писателей, в котором в начале ХХ века печатались Николай Гумилев, Игорь Северянин, Сергей Городецкий и Аркадий Аверченко. Естественно, и Василий Каменский составил достойную компанию будущим гениям русской литературы, но главное – сблизился с футуристами, в том числе с Велимиром Хлебниковым и Давидом Бурлюком, у которого учился живописи и рисованию.
С Владимиром Маяковским Василий Каменский встретился осенью 1913 года, уже состоявшимся поэтом и автором повести «Землянка», хорошо принятой критиками и читателями. В книге «Жизнь с Маяковским» Василий Каменский так рассказывает об этой первой встрече:
«Ветром влетел в просторную комнату старого дома. Всюду картины. На полу беспорядок полный, как после землетрясения. За столом двое. Здоровенный Бурлюк со встрепанной прической, в малиновом жилете, в кожаных, огромных отцовских ботах и худущий, черноватый юноша с большими сверкающими очами, в цилиндре набекрень, одетый, впрочем, неважнецки – в черной блузе без пояса. Красивое мужественное волевое лицо. Встретились шумно и бурно. Бурлюк басил по-дьяконски: “Это и есть Владим Владимыч Маяковский, поэт-футурист, художник и вообще великолепный молодой конь. Мы пьем утренний чай и читаем стихи”».
Однажды в кругу столпов русского футуризма Василий Каменский поклялся стать летчиком:
«Крылья Райтов, Фарманов и Блерио — наши крылья. Мы, будетляне, должны летать, должны уметь управлять аэропланом, как велосипедом или разумом. И вот, друзья, клянусь вам: я буду авиатором, черт возьми».
«Аэроплан - вот истинное достижение современности».
Сказано – сделано. Энтузиаст начал посещать занятия на Гатчинском аэродроме, приобрел собственный аэроплан – тот самый «Блерио XI», отправился за границу, на более продвинутую площадку авиационного мастерства – знаменитую школу Блерио. Теории он там поднабрался, а к управлению аэропланом русского поэта так и не допустили, летал он только в качестве пассажира-наблюдателя:
«Перед полетом выпил стакан коньяку на случай более легкого расставанья с жизненной суетой, выпил и сам авиатор. Полет оказался пьянее: мне совершенно вскружило голову, и я — кажется — заорал во всю глотку от наплыва энтузиазма».
Квалификационный экзамен на звание пилота Василий Каменский сдал уже в России, приобретенным мастерством был несказанно горд, катал на собственном аэроплане желающих и читал лекции по воздухоплаванию. В 1912 случилась катастрофа: на демонстрационном полете в Ченстохове машина попала в поток сильного ветра, опрокинулась и упала в болото. Каменского спасло чудо – пружинящая почва смягчила удар, и незадачливый летчик остался в живых, отделавшись проломленной черепной костью, треснувшей ключицей, переломами правой руки и левой ноги. К полетам он уже больше не вернулся…
Зато авиация навсегда поселилась в его стихах и придуманных им неологизмах, кроме «самолета» Каменский запустил в мир слова «крыловейность», «улетан», «летайность», «летвивость», «летимость», «летивый» и многие другие, к сожалению, в быту не прижившиеся.
Форма стихотворения «Полет Васи Каменского на аэроплане в Варшаве» тоже полностью «авиационная» - текст нужно читать снизу вверх, пирамидка слов делается все уже и уже, передавая читателю картину взлетающего аэроплана:
Василий Каменский прожил довольно долгую жизнь, ни разу не попав под жернова репрессий, был награжден орденами, состоял в Союзе писателей, его именем в тридцатые годы называли новые колхозы и пароходы. Перед самой войной поэт-летчик тяжело заболел и ему ампутировали обе ноги. Дружескую поддержу Василию Васильевичу в это трагическое время оказывал великий поэт воздуха легендарный пилот Валерий Чкалов.
Василий Каменский. «Вода вечерняя»
С крутого берега смотрю
Вечернюю зарю,
И сердцу весело внимать
Лучей прощальных ласку,
И хочется скорей поймать
Ночей весенних сказку.
Тиха вода и стройно лес
Затих завороженный,
И берег отраженный
Уносит в мир чудес.
И ветер заплетающий
Узоры кружев верб —
На синеве сияющий
Золоторогий серп.
Василий Каменский. «Маяковский»
Радиотелеграфный столб гудящий,
Встолбленный на материке,
Опасный — динамитный ящик,
Пятипудовка — в пятерике.
И он же — девушка расстроенная
Перед объяснением с женихом,
И нервноликая, и гибкостройная,
Воспетая в любви стихом.
Или капризный вдруг ребенок,
Сын современности — сверх-неврастеник,
И жружий — ржущий жеребенок,
Когда в кармане много денег.
И он — Поэт, и Принц, и Нищий,
Колумб, Острило, и Апаш,
Кто в Бунте Духа смысла ищет —
Владимир Маяковский наш.
Василий Каменский. «Сердце детское»
И расцвела
Моя жизнь молодецкая
Утром ветром по лугам.
А мое сердце —
Сердце детское — не пристало
К берегам.
Песни птиц
Да крылья белые
Раскрылились по лесам,
Вольные полеты смелые
Приучили к небесам.
С гор сосновых
Даль лучистую
Я душой ловлю,
Нагибаю ветку, чистую
Девушку люблю.
И не знаю, где кончаются
Алые денечки,
И не верю, что встречаются
Кочки да пенечки.
Жизнь одна —
Одна дороженька —
Доля молодецкая.
Не осудит
Ясный боженька
Мое сердце детское.
Василий Каменский. «Любовь поэта»
Солнцецветением
Яснятся песницы
Где-то на окнах
Волокнах — яснах.
К звездам фиолятся
Алые лестницы
Где-то в разливных
Качелях веснах.
Лунномерцанием
Волнятся волны
Поляна любви на устах.
Где-то плеско плескаются
Синие чёлны
В прибрежных кустах.
И я далеко.
Раскатился как мячик.
И от счастья не знаю,
Куда
Песнебойца везут.
Где-то маячит
Алмазный маячик
И светляки по небу ползут.
Я люблю бесшабашиться.
В песнескитаниях
Утрокрылятся
Песни — нечайки —
Встречают и провожают
Жизнь мою.
За пароходом
Сном тают
Утрами — маями — стаями
Чайки.
Им — последним друзьям
Я Кричу и пою:
Где-то пути нерасстальные
У не здесь берегов.
Где-то шелковошум
Облаков
И ветры хрустальные. Встречайте. Венчайте.
Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!