Есть два подхода к СССР: любить его как эпичное фэнтези, с кучей контента, большим коммьюнити, и отчаянно биться с онлайн-хейтерами за честь Советского Союза. Или видеть в СССР огромный идеологический проект, который добился череды беспрецедентных успехов, но развалился изнутри, и теперь ждёт, что его код разберут, выводы сделают и однажды запустят снова.
Кто такие совкодрочеры — объяснять, наверное, не надо. Но вот что удивительно: совкодрочеры и коммунисты — это крайне разные, местами диаметрально, группы людей. На первый взгляд, парадоксально. Ведь главная особенность СССР, источник его исторической уникальности — это коммунизм. Первое в мире государство, построенное на чистой идеологии.
В мире, где все остальные страны — разной степени успешности продукты истории, «что выросло то выросло», СССР сознательно откинул багаж истории, чертежи из прошлого, и начал с нуля: вдохновляясь социалистическими и коммунистическими идеями, они коллективно принялись сочинять, разрабатывать образ светлого будущего мира и СССР — а затем приступили к постройке страны по его образу и подобию. С первого и до последнего дня СССР жил, стараясь не терять идейную мотивацию, всегда держать коммунизм в уме. Это особое условие и подарило СССР его уникальность, которая после его распада для многих стала предметом ностальгии, идеализации и даже мифологизации — совкодрочерства.
И вот здесь и возникает странность: всё, что делало Советский Союз Советским Союзом, и на что дрочат совкодрочеры — было придумано коммунистами, было создано с коммунистическими идеалами на уме. Но при этом образ совкодрочера ощущается полной противоположностью образу коммуниста. И сами совкодрочеры на это не претендуют, а часто и вовсе прямо отвергают идеологическую составляющую СССР, словно это этикетка, прилипшая к подошве: настоящий СССР под ней, за всей болтовнёй про коммунизм и мировую революцию.
Мне этот тем более странно, что я и сам, за неимением термина получше, в некотором роде совкодрочер, только на мой взгляд уникальность и интересность СССР является как раз результатом того, что это фундаментально идеологический проект. Собственно, мой первый подлинный интерес к СССР родился, когда я однажды взглянул на один из эпизодов советской истории не с точки зрения современного мейнстримного представления об СССР, сформированного в телевизоре, СМИ и интернете людьми, которые не понимают или ненавидят коммунизм, а с коммунистической точки зрения. Оказалось, если смотреть на советскую историю с идеологических позиций людей, которые СССР и построили, то картина а) разительно отличается от всего, что расскажут по телевизору или напишут в Википедии; б) внезапно возникает ощущение понимания происходящего, за чередой событий становится видна внутренняя логика, а факты обретают смысл.
С тех пор с каждым годом мой интерес к советской истории только рос и углублялся. СССР стал моей Римской империей. И чем больше я узнаю, тем больше поражаюсь, до какой степени можно не понимать страну, из которой мы вышли. Через знакомство с СССР я словно заново открываю для себя реальность с обратной стороны явлений, о существовании обратной стороны у которых я и не подозревал. Но ничего из этого не получилось бы без идеологического ключа.
Другая проблема совкодрочеров в том, что они не умеют разделять любовь к прошлому от желания жить в прошлом. Как энтузиаст советской истории, я принципиально против любых идей о реставрации СССР, собирании СССР заново, не мечтаю о машине времени, чтобы вернуться в СССР или волшебной палочке, чтобы материализовать СССР из прошлого в сегодняшнем мире.
В этом я особенно остро расхожусь с моим любимым подвидом совкодрочера — сталинистами. Если почитать мои тексты про Сталина, про ГУЛаг, может сложиться впечатление, что я сам сталинист: я пишу об историческом значении этого периода, историческими вызовами, с которыми нужно было справляться, и цивилизационного масштаба амбициями большевиков, которые надо было реализовывать. Для своего места и времени, я вижу как СССР в целом, так и сталинский период в частности, историческим успехом. Ключевое тут — «для своего места и времени». Исторический анализ неотъемлем от исторического контекста, для правильной оценки исторического явления менее важно изучение самого явления во всех деталях, и более важно — понимание времени и места, в котором оно существовало. Из этого следует, что оценка явления в одном контексте на то же явление в другом контексте автоматически не переносится. И положительная оценка сталинского периода особенно сильно обусловлена уникальностью и того исторического периода, и конкретно советского проекта.
Всерьёз быть сталинистом в XXI веке — то же самое, что быть сулланцем или цезарианцем — то есть, не жить в настоящем. Хотя в I веке до н.э. это были реальные и успешные политические партии. Брать любимые места из прошлого (даже если это пример исторического успеха) и мечтать их повторить в настоящем — это реакционное мышление чистой воды. По сути, не отличающееся от основы фашистской идеологии: выдуманное лубочное прошлое натянуть на настоящее, не считаясь с потерями. Разумеется, у фашистов лубок расово чистый и совсем уж фэнтезийный, а советский лубок всё-таки про дружбу народов и основан на реальных событиях, но важнее, что принцип мышления один и тот же, фундаментально реакционный, антиматерилистический — т.е. антилевый. Потому красно-коричневые как феномен и возникли (и поэтому по сути-то они все коричневые, даже если с флагами МЭЛС), что их объединяет отторжение незнакомости будущего, в котором то, к чему мы привыкли, что считаем важным сегодня, обесценивается и уходит в прошлое, и вытекающее из этого стремление будущее игнорировать, поместив на его место картинку из прошлого, чтобы сделать будущее знакомым, как прошлое. Сталинисты мечтают о новом Сталине, империалисты мечтают о восстановлении империи, нацисты — об идиллической утопии, состоящей только из голубоглазых блондинов и блондинок. Может показаться, что это разные степени реалистичности, но на самом деле, мечтать о восстановлении исторический Российской империи на пике её территориальной экспансии или о расе арийцев, летающих на драконах, разницы нет — ни для того, ни для другого в текущей реальности в прямом смысле нет места.
О коммунисте
Коммунист — это принципиально другая история. В отличие от консервативного типа, который подстраивает сигналы из окружающего мира — информацию, идеи — под себя, коммунист — подстраивает себя под идею. Выбор этой идеи — осознанный, следование ей — сознательное. Но, в конечном итоге, коммунист работает не на себя и не для себя, коммунист — это выбор служения, как монах или джедай, но не воображаемому или сверхъестественному, а человечеству и человеческой цивилизации. И не верой в силу магического мышления, а через организацию, кооперацию и образование.
Быть коммунистом до наступления коммунизма, если мы не говорим о членстве в компартии, требует высокой осознанности. Понимания, что, как и зачем.
Что: идеология. Коммунист — это тот, кто верит в коммунистическое будущее. Верит на основе рациональной убеждённости и/или как в эмоциональную правду, верит в его историческую неизбежность, как по Марксу, либо в возможность его построить коллективным волевым усилием. По умолчанию коммунист подразумевает «марксист» или «марксист-ленинист», поэтому все коммунисты — социалисты, потому что по Марксу-Ленину дорога к коммунизму всё равно лежит через строительство социализма. (Но не все социалисты — коммунисты). Соответственно, коммунист — обязательно антикапиталист, сторонник социалистической экономики в той или иной версии, экономического равенства между людьми, вплоть до отказа от денег, интернационалист, антинационалист и антифашист.
Как: сознательность. Поскольку сама логика истории ведёт её по направлению к коммунизму, для коммуниста будущее и коммунизм практически синонимы.
Коммунисту необходимо иметь образ будущего. Чем смелее и максималистичнее будет этот образ, тем лучше. Его цель — не предсказать будущее, а представить потенциал трансформации человеческой жизни и цивилизации, достижимый для коллективной воли человечества. Какого уровня развития общество гуманизма и коммунизма может достичь коллективными усилиями человечества?
Борьба за будущее и есть борьба за коммунизм. Бороться за будущее — это освобождать дорогу новому, расчищая всё, что держит в прошлом. То есть, на практике, борьба коммуниста — с тем, что держит людей в прошлом: иерархии, стереотипы, заблуждения, неравенство, дискриминация.
Для этого коммунист должен быть порвать с самим прошлым: частная собственность, наследственные иерархии, экономическое и политическое неравенство — формирующие факторы человеческой цивилизации, многие формы социально-экономических отношений между людьми, которые кажутся чем-то естественным и неизбежным, сформированы и обусловлены ими. Когда социализм уничтожит эти факторы, то с ними уйдут в прошлое и старые формы человеческих отношений — в будущее из капитализма можно будет вынести только уроки.
Коммунист понимает, что самые устойчивые механизмы неравенства, несвободы и эксплуатации — это те, которые которые эксплуатируют тревоги и страхи, чтобы люди сами за них держались, и те, которые были интернализованы как ценности. Поэтому необходимо рефлексировать, идентифицировать свои страхи и ценности, а затем оценивать их идеологическую реакционность.
Образ будущего полезен, чтобы отличать «вечные ценности», естественные, нормальные и здоровые формы человеческих отношений от искусственных, провоцируемых, поддерживаемых и культивируемых в рамках действующей социально-экономической системы и в интересах её бенефициаров страхов и ценностей, которые уйдут в историю вслед с системой.
Для этого достаточно взять конкретный страх или ценность современности, и взглянуть «из коммунизма», с точки зрения общества без частной собственности, наследственных иерархий, национальных государств, экономического и политического неравенства:
Будет ли валиден этот страх в таких условиях? Может ли он быть продуктом капиталистических отношений? Влияет ли этот страх на готовность к радикальным переменам? Не является ли он гирей прошлого?
Будет ли эта ценность иметь смысл при коммунизме? То, что заслуживает называться вечными ценностями, будет важно независимо от строя, а ценность, которая идёт в комплекте с определённым строем, может и не ценность, а ошейник вовсе.
Например, национализм и патриотизм. При взгляде «из коммунизма» национальные государства, границы, гражданство уходят в историю, наравне с такими атрибутами прошлого, как кастовая система. Иными словами, по пути к коммунизму исчезают национальные государства — либо через революцию, либо через трансформацию. Языки, культуры, города и регионы никуда не денутся. Исчезнут страны с карт и границы на земле. А вместе с ними и смысл национализма и патриотизма. В отсутствие раздела планеты на сферы действия разных гимнов, флагов и паспортов, чтобы расколоть на свой-чужой, и буржуазии, чтобы этот раскол эксплуатировать, национализм и патриотизм потеряют смысл. Даже гражданство нужно, чтобы разделять людей — если всем людям земли дать одно гражданство, то это автоматически лишит смысла гражданство. В итоге, национализм — это продукт деления на национальные государства, а не обоснование их существования. Это ложная ценность, цепь, на которую люди сажают себя сами. Коммунист должен освободиться от неё сам — и помогать другим.
Хотя национальные государства продолжают существовать, что коммунист может игнорировать «слой» национальных государств при анализе и оценке международной политики — у кого какие границы, кто объединяется, кто разделяется — и фокусироваться на вещах, которые действительно имеют значение: например, правах и положении отдельных людей, групп людей, экологической ситуации и т.д. Самое главный вызов тут — принять, что твоя страна тоже исчезнет с карты (люди, язык, единство территории, этноса и языка в основном останется — но если стереть границы, то пропадет сектор, который носил имя страны, пропадёт что обозначать флагом и чему посвящать гимн). Но отказавшись от сентиментальных чувств к своему национальному государству, коммунист, с одной стороны, получит финальную прививку от национализма. А с другой — освободившись от ограничений, связанных с привычкой делить мир на страны, сможет видеть мир и населяющих его людей либо как единое человечество, либо как равнозначимых индивидов, без искажающей оптики «гражданство», то есть перейдя на оптику интернационалиста, обязательную для коммуниста.
Коммунист vs совкодрочер
Ещё одно отличие коммуниста от реакционера: у реакционера чувства привязаны к прошлому — он его любит, он его опекает, он его защищает (то, чего буквальном в материальном мире нет и защите по определению не нуждается), отбеливает и приукрашивает.
Совкодрочеры — это один из худших примеров реакционера в этом случае. Совкодрочер обязательно будет приукрашивать историю СССР, привирать об истории «врагов СССР», замалчивать или искать возможность обойти что-то неприятное, мухлевать с данными и источниками, иногда даже заниматься фальсификациями. В общем, вести якобы пропагандистскую войну от лица несуществующего государства с его якобы врагами (невозможно быть антисоветчиком, когда нет Советского Союза), то есть, просто спорщиками — а на самом деле, засорять информационное пространство ложью и путаницей в адрес собственной святыни — СССР.
Ещё хуже, что совкодрочеры путают совкодрочерство с идеологией (социализм, коммунизм, марксизм итд). Если человек хвалит СССР и Сталина — значит, левый. Даже если он при этом расист, националист, ксенофоб, гомофоб, поддерживает империалистические войны, путая советскую символику с советскими идеалами, итд. То есть, дискредитируют идею, значение, смысл и цели СССР, сводя Советский Союз к определённой территории, определённому языку, определённой символике — в общем, предельно ригидному реакционному образу, упускающему практически всё важное об исторической, идеологической и международной роли СССР.
И совсем плох совкодрочер, когда видит человека, позиционирующегося левым, критично, скептично или недоверчиво говорящего об СССР, допускающего, что у советских людей могли быть пороки, а системы — недостатки. В этом совкодрочер приложит все усилия, чтобы дискредитировать такого человека именно как левого: назвался левым, но говоришь, что СССР в чём-то провалился, где-то проиграл, где-то был неправ — то ты фашист, либерал, троцкист, засланный казачок, агент вражеской разведки, антисоветчик, тролль, провокатор, диверсант.
Потому что здесь совкодрочер совершает самое главное преступление против СССР (поскольку СССР больше нет, преступление против него может быть только одно: историческое): мешает учиться на советском опыте. Коммунист не строит СССР, коммунист строит коммунизм. Социалист не строит СССР, социалист строит социализм. Обе формации не зависят от границ, территории, языка или названия территориального образования, они сами задают правила. Важно наполнение, а не форма. Поэтому если на пути к смене капитализма социализмом десять из десяти попыток в СССР окончатся распадом, а финальный результат вообще будет называться как-то иначе, и флаг будет не красный, а другого цвета — это не будет иметь никакого значения, если как минимум средства производства и государственная власть будут целиком в руках рабочих.
А чтобы попыток было всё-таки не 10, а хватило, скажем, трёх, чтобы путь был короче, человеческие потери и страдания по пути меньше, а ущерб планете не успел стать непоправимым, то каждый опыт в социализм, около социализма, связанный с социализмом, нужно разбирать максимально открыто, объективно, прозрачно и критично. СССР — не цель (только для совкодрочера), СССР — средство.
Коммунист в принципе должен быть безжалостен к прошлому, но в особенности коммунист должен быть безжалостен к прошлому и настоящему социалистических проектов, от СССР до КНР. Буквально не должно быть ничего святого. Потому что только в честном, строгом, безжалостном анализе всех успехов и неуспехов, удач, ошибок и провалов, можно отыскать подсказки, которые помогут пройти путь к социализму с минимум ошибок, задержек и болезненных откатов назад в истории.
Если же вернуться к СССР, точнее, мысленно попробовать вернуть СССР, что бы это ни значило на практике, с возвращением СССР «как было» мы вернём и то, что его убило. Это как воскрешать — вернётся не умерший, а зомби. Вернуть СССР как он был означает вернуть все те факторы и механизмы, которые привели к тому, что в позднем СССР на всех главных советских постах были одни антисоветчики. Которые легко и без сомнений его разобрали и распилили за право попроситься к западным элитам.
Поэтому к СССР, как и всей истории, надо относиться материалистично: его не надо любить, его не надо защищать, его не надо отмазывать и отделять! Напомню, что он уже в прошлом. То есть, мир материальный оставил. Защищать там ничего, поменять там ничего невозможно — можно только затереть собственную память и запудрить собственные мозги. Поэтому созидательные усилия, которые реакционные умы направляют на пересобирание прошлого, и надо направлять в будущее, где есть шансы увидеть плоды своих трудов материально воплощенными.
В прошлое материалист смотрит критически, оценивающе и скептически: что подходит? Что полезно? Что взять? Что ерунда, что фейк, что мусор? Коммунист смотрит в прошлое, особенно в прошлое СССР, взглядом инженера, разбирающего, развалину на детали и устанавливающего причины поломок. Любить настоящий инженер может эту развалину и будет, но прикрывать места поломок, игнорировать недостатки конструкции, пытаться прикрыть и попрятать грязь и коррозию, словно их не было, он, конечно, не будет — шизофреничность этих действий очевидна, когда речь о машинах. Но не очевидна, когда речь об истории — именно этим занимюатся совкодрочеры, как и любые другие обращённые в прошлое, живущие задом наперед фанаты исторической — хоть царской, хоть княжеской итд.
Коммунисту скрывать, прятать и искажать историю нет смысла. Во-первых, там, в прошлом, этого оценить уже не кому — в призраков материалисты не верят. А с точки зрения созидательного труда в историческом контексте — строительства будущего, то есть — обманывать или обманываться о прошлом это себе же саботировать работу над будущим.
Коммунисту не нужно тянуться в СССР за хорошим, не нужно постоянно доказывать, что он любит идею СССР — это подразумевается. Коммунисту надо работатб над ошибками. Искать, что и как не сработало. В том числе, чтобы понимать, что сработало. Если у тебя десять механизмов, и девять оказались нефункцильны, то, получается, всю работу на себе вытащил один десятый. Так вот, чтобы понимать, что брать из прошлого, что точно работает, надо сначала найти и вычеркнуть все, что не работает. А иначе люди будут тащить из прошлого мусор. Например, культ личности. Культ вождя был важной частью многих успешных левых режимов. Поэтому многие совкодрочеры перенимают его без сомнений. А надо — разбирать критически, безжалостным глазом инженера: была ли у него полезная, какая-то функциональная роль, которую он выполнял, которая актуальна в современном мире? Вопрос открытый. Но если не провести этот безжалостный анализ «святого», то можно не осознать, что это, например, пустышка, декорация эпохи или, например, атрибут который был практичен только в той эпохе, а в нашем строительстве будущего это бесполезный симулякр. И выбрасываем на свалку истории. А совкодрочеры, для которых разбирать советское прошлое на косяки, ошибки, нефункциональные детали, мусор — это святотатство, они культ личности наоборот возьмут некритично, и будут на него молиться, и верить, что если вдруг правильный вождь придёт, то всё будет: и СССР заново построится, и коммунизм наступит.
Для коммуниста СССР жив. Для коммуниста СССР и не мог умереть, потому что СССР это не пятно на карте узнаваемой формы, не один и тот же набор республик, не Россия и ребята, ни какой-то опредленный язык, ни какая-то определённая территория — ничего из этого нет в советском ДНК. СССР — это проект. Само название специально лчищено от любых связей с территорией, историей, культурой. Проект — это конфедерация советских социалистических республик, принципиально отвязанный от символической связи с Россией, на территории которой он возник, потому СССР это фреймворк, союз для сотрудничества и взаимозащиты социалистических республик между собой, пока в конфедерации не окажутся все республики Земли. А к этому моменту и столица СССР уже будет не в Москве, и русский язык будет дай бог в топ-5 главных языков СССР. И всё это будет абсолютно неважно, если все страны республики и все жители Земли официально равны между собой. Начать проект, который бы в итоге объединил всю планету в социалистическую конфедерацию, в России уже было бы исторической честью.
Однако российская версия СССР, прожив фантастическую и историческую жизнь, всё же распалась. Но для проекта, который исполняется как союз всех стран планеты, не имеет никакого значения с каких именно он начнётся.
Поэтому для совкодрочера «восстановление СССР» — это не уговорами, так силой собрать старые пятнадцать республик — пусть даже под властью и в интересах буржуазного режима. Реакционная суть красно-коричневых, для которых воспроизведение знакомых контуров на карте важнее идеологического наполнения и экономического строя — привела их прислуживать господам-империалистам, мечтающим восстановить Российскую империю, а для полезных идиотов-совкодрочеров у них найдётся место на конюшне.
Для коммуниста же СССР — это задача. Задача всемирного, в конечном итоге, союза всех рабочих республик планеты. Эта задача живая, созидательная и, в отличие от зомби СССР, который мечтают воскресить красно-коричнивые, не привязана к случайному участку планеты. И к своему прошлому существовани, и даже к своему названию. СССР не в мистическом реакционном смысле, а в материалистическом практическом не только может, но и скорее всего, обязательно вернётся — когда снова начнут возникать советские республики и объединяться в конфедерации. Может быть, через 10 лет пройдет череда социалистических революций в Латинской Америки — и когда советские социаличтчиеские республики латинской Америки объединятся в союз советских социалистических республик — это и будет возвращение СССР, даже если это на другом конце земли, на другом языке и с другим, скорее всего, названием (хотя если такое случится, лучше американским товарищам себя на испанском снова СССР и назвать — просто чтобы перепугать северного соседа). Всё это с точки зрения совкодрочера ересь и святотатство — не там, не на том языке, не те же границы. Но это только покажет, насколько далек от коммунизма одержимый прошлым совкодрочер. Потому что коммунисту будет очевидно: настоящий СССР — не тот, что был в 20 веке, а тот, что будет объединять все страны мира. Поэтому откуда и когда он начнется - совсем не важно.
Левым остро необходимы критические, аналитические дискуссии, почему развалился СССР и что не так с КНР — только левым они, по сути, и нужны, потому что более века после Октябрьской революции спустя, СССР и КНР являются пока самыми мощными шагами в сторону коммунизма — и то СССР не дошёл, а КНР может уйти не туда. Но для этого левые должны принимать и применять морально-интеллектуальный кодекс коммуниста, и отвергать совкодрочеров, красно-коричневых, красконов — всех, для кого ответ на вопрос, что такое социализм, как он выглядит и как достигается — находится в прошлом.
В этом и есть финальная разница комумниста и совкодрочера. У совкодрочера, как ни крути, СССР мертв, остался в прошлом и он возится с трупом. У коммуниста СССР (идея-задача) живы! А СССР находится впереди, в будущем.
***
Канал в Телеграме: @moralpolitics