- Ты меня совсем не знаешь… И будет хорошо, если не узнаешь. Ты не знаешь, какие люди меня окружают, какая жизнь, что происходит в этой жизни. А в ней мрaк, мрaк моих песен, мрaк моей мании преследования – за спиной у меня всегда стоит тень моего покойного отца. В этой жизни гря3ь… И не надо тебе толкать туда свою чистую душу и милое личико – поверь, от тебя потом мало, что останется…
Все части повести здесь
«Не влюбляйся в меня»
Потом, много позже, она будет вспоминать это время, как самое счастливое в своей жизни. Он, Алексей Орловский, знаменитый Коготь, казался ей тогда настолько нереальным, что голова кружилась от ощущения того, что он рядом.
Как в замедленной съёмке она обнимала его горячее тело руками, чувствуя, что где-то там, под футболкой, глухими ударами колотится его сердце. Вдыхала его манящий мужской запах, сходила с ума от его волос, стянутых на затылке тонкой резинкой, и чувствовала себя бесконечно счастливой. Всё правильно – тогда она совсем не знала Алексея Орловского… Да даже если бы знала – ни за что бы не сбежала от него…
Он привёз её куда-то за город, там, где было огромное поле с пожухлой травой и единственным, стоящим посредине, голым деревом. Остановил мотоцикл, внимательно посмотрел на Светку, удивлённо разглядывающую окрестности и сказал:
- Моё любимое место. Здесь хорошо и одиноко, здесь просто отлично думается и пишется.
Она встала рядом с ним и попыталась понять, что же ему нравится здесь. Картина, представшая перед ней, не вызывала в её душе никакого отклика, но она произнесла тихо:
- Моё теперь тоже.
Она искренне не понимала, как старое высохшее дерево, пожухлая трава и рытвины могут способствовать процессу творчества.
- Свои самые лучшие песни я написал именно здесь.
Она помолчала, потом сказала ему:
- Почти все твои песни я знаю наизусть.
Она не поняла, услышал ли он эти слова, но взгляд его был достаточно красноречив. Будучи совсем молодой и не умеющей разбираться в людях, она даже не поняла, что этой фразой лишь подпитала его и без того чрезмерное самолюбие.
И всё же для неё он был не таким, как те, кого она знала. У знакомых малолеток, включая Быка, вовсю бушевали гормоны, казалось, их снедает одно желание – зажать кого-нибудь из девушек в углу, даже не важно, кого. А Коготь… Он был другим. Снял с себя чёрный длинный плащ, постелил его на землю.
- Садись.
Они сели рядом, и он стал рассказывать ей о искусстве японского минимализма, о том, что это одинокое дерево как нельзя лучше представляет собой его состояние, о том, как он пишет песни. Говорил много, и его чарующий голос почти усыпил Светку. Она словно была коброй, которую заворожил факир игрой на пунги – слушала его, открыв рот и внимала каждому слову.
Он не пытался оказывать ей какие-то знаки внимания, а тем более, приставать к ней, видел только, что она смотрит на него, как на идола, сразу разгадал, что совсем не безразличен ей, что она внимает каждому его слову. Только в самом конце, осторожно взяв её за руку, погладил тонкие пальцы:
- Ждала меня, да? Я чувствую, что ждала.
У неё пересохло в горле – неужели он понял, что нравится ей? Скорее всего, да. Он наверняка разбил не одно женское сердце, и уж точно такие вещи, как влюблённость, умел очень хорошо распознавать.
Она кивнула ему и опустила глаза. Он встал.
- Девчонка ты ещё… Несмышлёныш. Не понимаешь, да? Не влюбляйся в меня – это плохо закончится. Для тебя – плохо.
Он направился к мотоциклу, жуя травинку.
- Ты всё равно самый лучший! – крикнула она ему вслед – слышишь?
Он остановился, постоял так немного, потом вернулся, взял её за подбородок, внимательно всмотрелся в по-детски наивные глаза:
- Ты меня совсем не знаешь… И будет хорошо, если не узнаешь. Ты не знаешь, какие люди меня окружают, какая жизнь, что происходит в этой жизни. А в ней мрак, мрак моих песен, мрак моей мании преследования – за спиной у меня всегда стоит тень моего покойного отца. В этой жизни грязь… И не надо тебе толкать туда свою чистую душу и милое личико – поверь, от тебя потом мало, что останется…
- Я за тобой на край света готова… - пролепетала она.
Он отошёл от неё и громко рассмеялся:
- Это твоя ошибка, малыш. Но я тебя услышал. Поедем, я отвезу тебя домой.
Он остановился перед самым подъездом и словно ждал от неё чего-то.
- Ты приедешь ещё? – спросила она.
Красивые губы под тонкой полосочкой усов скривились:
- Посмотрим. Возможно.
Она кивнула ему в знак прощания и чуть не в припрыжку понеслась домой. Ей не терпелось побыть одной и обдумать это их свидание. О, Боже, что она, дурочка, ему наговорила?! Впрочем, теперь уже всё равно ничего не вернёшь назад – пусть идёт так, как идёт. В конце концов, он не сказал «нет», а это даёт какую-то надежду на то, что он всё же появится ещё в её жизни. Рука её горела после его прикосновений, а лицо… Она посмотрела в зеркало – лицо пылает свежим розовым цветом. Какая же она красивая! Совсем юная, изящная, личико словно фарфоровое – она, такая, просто не могла ему не понравиться!
Только вот его эти слова про себя… Что он имеет в виду? Скорее всего, это для понтов… Всё выдумано им. Какой мрак, какая мания преследования? Он харизматичный, знаменитый, талантливый. Любая девчонка их города мечтает о нём. Но ей, Светке, повезло – он обратил на неё внимание…
Она убежала в свою комнату и тут же набрала Эльку.
- Ну, рассказывай! – выпалила та – как он? Как прошло свидание? Светка, Карпов, походу, очень серьёзно на тебя обиделся!
- Да фиг с ним, с Карповым, мне даром не нужен этот ботан! Элька, он такой! Такой!
- Ну, давай, рассказывай, не тяни!
Но когда Светка рассказала всё подруге, та как-то презрительно хмыкнула в трубку:
- Свет, это что, по-твоему, свидание? Ты уверена, что свидание должно быть именно таким? Я думала, он тебя хоть в какую кафешку свозит! А он увёз на какую-то дряхлую поляну с деревом – любуйся, дорогая!
- Да ну тебя! – отмахнулась Светка – всё это не имеет ровно никакого значения! Самое главное, что он ко мне приехал, понимаешь?! Я ему нравлюсь, Элька!
- Ну, ты и дура, Свет! Он тебе сам сказал, что не стоит с ним связываться! Сам! А ты добровольно лезешь в этот омут!
- А я с ним, Элька, хоть в ад готова! Хотя и не верю в то, что он существует.
Они тогда в первый раз серьёзно поссорились – Эльку настолько разозлила упёртость и, как она выразилась, тупость подруги, что она сказала ей больше не заговаривать с ней о Когте. Она вообще больше не хочет о нём слышать. Вообще. Никогда. А если Светке надо – пусть она говорит о нём с кем-нибудь другим!
Обидевшись на подругу, Светка бросила трубку, откинулась на подушку, закрыла глаза и стала вспоминать тонкости их встречи.
С тех пор она каждый день ждала его. Около школы, около своего подъезда. Ей не верилось, что он может вот так появиться, а потом исчезнуть. Она стала рассеянной, совсем забросила учёбу и чувствовала себя бесконечно одинокой. С Элькой они всё же помирились, но Светка старалась больше не говорить с ней об Орловском.
Он появился недели через две – также, около школы. Изумлённая Алла Николаевна, которая в этот момент тоже пошла домой, кинула хмурый взгляд на мотоцикл и Светку, которая обхватила руками тело молодого человека.
- До свидания, Алла Николаевна! – нарочито вежливо сказала она учительнице.
Та лишь головой покачала:
- Учиться бы тебе, Казанцева, а не на мотоцикле с Орловским раскатывать.
Коготь вежливо кивнул учительнице и сорвался с места.
- Ты её знаешь? – отважилась спросить Светка, когда они приехали за город в какое-то маленькое, только что отстроившееся кафе.
- Кого? – спросил он – пойдём, покормлю тебя.
- Аллу Николаевну.
- Я в этой же школе учился.
- А, ну да – вспомнила Светка – я же знаю, читала…
- Вот как? И что же ты ещё знаешь про меня?
- Всё – просто ответила она – у меня вся комната в твоих постерах. Это же не просто так.
Он ухмыльнулся:
- Не просто. Но ты ещё ребёнок, а дети мне неинтересны.
- Я не ребёнок! – вспыхнула Светка – я, между прочим, в последнем классе учусь, у меня выпускной впереди.
- Ну да… - улыбнулся он – к сожалению, это не определяет степень взрослости.
Когда они уселись за столик в самом углу, он заказал ей пюре с котлетой и какой-то салат, а также сок, который ей принесли в гранёном стакане. Себе взял стеклянную запотевшую бутылку пива, на что Светка подозрительно спросила его:
- И как же ты поведёшь потом?
- Научись доверять мне – опять улыбнулся он – а то как же… Ты в меня влюблена, но совсем не доверяешь…
- Я доверяю. Просто… Ты милицию не боишься?
- Я никого не боюсь. Расскажи мне о себе – чем живёшь, как учишься, чем увлекаешься.
Ей было легко рассказывать ему. Наверное, потому что он слушал и не перебивал её, лишь иногда задавал наводящие вопросы. Когда она посетовала на родителей, сказал:
- Они просто то поколение, Света, не наше. Они не хотят ничего менять в своей жизни и не будут. Понимаешь меня?
- Я тоже думала об этом – честно сказала она.
- Значит, хотела бы в Москве в театральный поступить?
Она кивнула. Он подумал немного, потом сказал:
- Летом у меня большой гастрольный тур – пригласили в Москву на концерт. Могу взять тебя с собой.
Услышав это, она почувствовала, что сердце её радостно забилось. Неужели? Неужели он предложил это? Взять её с собой? Да чем же она заслужила такое счастье? Она будет рядом с ним и поедет в Москву? Светка не верила своим ушам.
- Но в общем-то – сказал он – до лета видно будет, посмотрим, как всё сложится. Но мечта твоя очень хорошая, Света. Её надо осуществить. Только одно условие – ты должна более-менее сносно закончить школу. Поняла?
Она кивнула, глаза её вспыхнули радостью.
- Ну, вот и договорились – произнёс он – а там посмотрим, есть у меня парочка знакомых в Москве…
И многозначительно замолчал.
На этот раз они пробыли вместе почти до самого вечера. Коготь привёз её туда, где они записывают и репетируют свои песни. Маленькое глухое помещение без окон показалось Светке каким-то… страшным. Впрочем, видимо, для тех, кто писал тут песни, эта атмосфера была привычной и подходящей.
- Хочешь, спою персонально для тебя? – спросил он, взяв гитару.
Она уселась на высокий стул, готовая слушать. Он извлёк откуда-то из стола закрытую бутылку пива, открыл её одним движением и протянул ей:
- Для атмосферности.
Незнакомка
Пить пиво не хотелось, но она всё же сделала глоток-другой.
Он перебирал струны гитары, а потом запел. Действительно запел только для неё. Она же, в очередной раз попав под обаяние его голоса, глаз не могла оторвать от его обнажённого торса, сильных ног в чёрных кожаных брюках, от его глаз и пальцев, перебирающих струны гитары. Наверное, он также умело управляется с телами девушек, раз она, Светка, впадает в состояние экстаза, только глядя на эти пальцы.
Закончив петь, он подошёл к ней. Светка думала, что он сейчас поцелует её и закрыла глаза в предвкушении. Но когда открыла, он уже стоял поодаль, спиной к ней, закинув руки за голову. Она подумала, что он находится в смятении, а потому сама позволила себе подойти и обнять его со спины.
Почувствовав её руки, он тут же разорвал эту хрупкую цепь и сказал:
- Ты слишком торопишься, девочка. Не стоит.
- Я тебя люблю – прошептала она.
- Я предупреждал – не надо, не влюбляйся.
- А как же Москва?
- Там посмотрим – уклончиво ответил он.
Дома её конечно ждал скандал. Вездесущая Алла Николаевна опять позвонила отцу и сообщила, что видела Свету в обществе «этого певца, который поёт неизвестно что, и вообще обгаживает искусство своей дурацкой музыкой».
Но читать морали отец не стал – это сделала мать.
- Света, опомнись! – в очередной раз пыталась внушить она дочери – ему двадцать пять лет, зачем ты нужна там?! Правильно, только для одного – чтобы он тебя соблазнил и бросил!
- Он не такой, мама! – закричала Светка в ответ – все вы, все вы, даже представления не имеете о том, какой он!
- Мне достаточно того, что я слышу о нём – он пьёт, он наркоманит, он меняет девушек, как перчатки! Ты хочешь оказаться в их числе?!
- Я буду единственной! – Светка гордо вздёрнула голову – поверь мне! Скоро я стану единственной в его жизни.
Она ушла к себе в комнату и набросила на дверь крючок. За дверью продолжала распаляться мать, но Светка её уже не слушала – она включила громко музыку и в очередной раз отдалась во власть голоса Когтя.
После уроков Светка рассказала Эльке о том, что Коготь зовёт её в Москву. Та скептически дёрнула плечом.
- Нужна ты ему там, в Москве-то?! Там своих девок хватает, которые нас покрасивше и поумнее будут. Возись с тобой в этой Москве…
- Ну, а зачем тогда он это предложил?
- Дура ты, Светка – ему от тебя только одно и надо, а ты уже поплыла. Он же знаменитость, вниманием избалован. Вон, даже мать тебе говорит, что он бабник, а ты никого не слушаешь.
- Он изменится – уверенно сказала Светка – я его изменю. Мне кажется, Элька, нет, я вижу, вижу, что он влюблён в меня!
- Ох, подруга, не знаю… Решай сама. Но я бы остереглась на твоём месте куда-то с ним ехать, даже если до этого и дойдёт!
- А я не боюсь! – уверенно заявила Света – я в нас верю. И я очень люблю его!
Элька с сомнением покачала головой.
Около ворот школы стояла незнакомая взрослая девица с чёрными короткими волосами, всклокоченными на макушке, с ярким макияжем и в чёрной куртке-косухе. Светка почему-то сразу решила, что эта девица пришла к ней. Так ей подсказывало её чутьё. И она не ошиблась – как только они с Элькой подошли к воротам, незнакомка двинулась в их сторону. Она пережёвывала жвачку, нарочито громко чавкая. Взгляд её густо подведённых глаз остановился на Светке.
- Ты Света? Поговорить надо.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.