Сто лет назад - в мае 1924 года - в Ленинграде состоялся один из самых крупных судебных процессов над судьями и работниками советской юстиции. К сожалению, об этом деле, как, впрочем, и о некоторых других страницах истории российских судов, известно немного. В основном, историки ссылаются на опубликованные материалы прокурора А.Я. Вышинского(1). Но не менее интересно и познавательно - а что происходило за кулисами этого суда?
Почему, к примеру, обвинитель № 1 того времени Н.В. Крыленко, который должен был поддерживать обвинение по этому делу, был заменен на А.Я. Вышинского, лишь накануне (в 1923 г.) назначенного прокурором уголовно-судебной коллегии Верховного суда РСФСР (одновременно он оставался профессором МГУ). И он не подвел руководство страны, показал себя блестящим оратором и, потеснив других юристов, в 30-е годы стал выступать обвинителем на всех крупных политических процессах.
Оказывается, Н.В. Крыленко сам злоупотребил служебными полномочиями. В начале 20-х годов он незаконно занял один особнячок в Москве, который пришелся ему по душе. А судить судей должны были кристально честные люди, которые ни в чем предосудительном не замечены...
Председательствовать на этом суде доверили Николаю Михайловичу Немцову, старому большевику, который работал заместителем председателя судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР. Он был честным человеком, поэтому в 37-м году выступил против необоснованных репрессий, был объявлен "врагом народа" и приговорен к расстрелу.
Перед судом под председательством Н.М. Немцова предстали 42 подсудимых. Из них 17 чел. проходили по делу как «судебные работники» (включая следователей и адвокатов), 25 чел. являлись предпринимателями, которые именовались тогда «нэпманами».
Следствие, а затем и прокурор А.Я. Вышинский в своей речи, разделили подсудимых на три организованные группы:
- взяткополучатели;
- взяткодатели;
- и посредники.
Такое объединение было условным. Фактически следствие выявило несколько обособленных каналов получения взяток следователями и судьями северной столицы. Между тем, искусственное объединение разных дел в одно позволило придать ему значимость, привлечь к этому делу внимание общественности, наглядно показать масштабную картину коррупции, поразившей судебные органы.
В обвинительном заключении отмечалось, что «в 1923 году группа судебных работников г. Ленинграда по предварительному между собою сговору, в нарушение своего служебного долга, явно подрывая авторитет судебной власти, в видах личного обогащения вступила на путь систематического взяточничества».
Прокурор А.Я. Вышинский был убедителен и красноречив:
- Взятка сама по себе - гнуснейшее орудие разврата, но она становится чудовищной, когда дается следователю или вообще работнику юстиции. Ведь едва ли можно вообразить что-либо ужаснее судей, прокуроров или следователей, торгующих правосудием.
В первую группу «торговцев правосудием» включили «15 судебных работников» (по классификации прокурора – получатели взяток). В эту группу входили: С.М. Сенин-Менакер (бывший следователь военного трибунала, он же заместитель председателя кооператива Ленинградского совета народных судей); В.И. Кузьмин (и.о. начальника следственного отдела Ленинградского губернского суда); И.С. Шаховнин и Н.А. Михайлов (следователи того же суда); Ф.О. Прокуров (добавочный народный судья особой камеры по делам о самогоне); М.В. Пахомов (народный судья 3 отделения), М.Г. Тевелев (народный судья 2 отделения) и др. К этой группе примыкали два адвоката – Н.С. Бродянский и А.В. Масинзон.
Подсудимые обвинялись по шести статьям - получение взятки, дача взятки, постановление неправосудного судебного акта и др.
Из обвинительного заключения:
Ф.О. Прокуров – «по предварительному сговору с народным следователем той же камеры Васильевым, в личных интересах последнего, произвел незаконный арест жены Васильева, Карельской, и заключил ее в психиатрический институт».
М.В. Пахомов и М.Г. Тевелев – «принимая к своему производству направляемые к ним следователями губернского суда дела «лаборантов», не могли не обратить внимания на то, что все эти дела ...являлись неподсудными народному суду (2), тем не менее приняли их к своему производству и прекратили в явно незаконном порядке».
С «дела лаборантов», собственно, все и началось.
Новая экономическая политика (НЭП) способствовала бурному росту предпринимательства. В Ленинграде открылось немало частных аптек. Между тем, монополия на готовые лекарственные формы принадлежала государству. Это привело к созданию подпольных лабораторий по их изготовлению. Нэпманами были налажены нелегальные каналы поставок необходимых компонентов. Они приобретались на военно-медицинских складах или доставлялись контрабандным способом из Финляндии и Эстонии.
Между тем, уголовное дело, возбужденное в отношении «лаборантов» – участников выявленных преступных схем, было неожиданно прекращено. Это показалось подозрительным курировавшим расследование работникам ОГПУ и прокуратуры. Были проведены оперативные мероприятия, после чего адвокат Александр Масинзон, один из посредников, «раскололся».
Собственно говоря, из всей этой судейской братии, торговавшей правосудием, адвокат Александр Вульфович Масинзон (Масин-Зон) меня заинтересовал больше всего. По целому ряду причин. Его младший брат, Борис - известный режиссер и один из основателей ТЮЗовского движения в СССР. Двоюродный брат - Генрих Ягода - стал наркомом внутренних дел. Сам Александр в первые годы советской власти был уже довольно известным адвокатом - членом коллегии защитников Петроградского губернского суда. Он участвовал в качестве защитника по целому ряду "громких" дел. В 1922 году, например, был участником Петроградского процесса над священнослужителями, в том же году защищал Леньку Пантелеева. Об этом, кстати, написал следователь Лев Шейнин в своих знаменитых "Записках следователя", правда, немного изменив его фамилию - с Масинзона на Маснизона (3).
В 1923 году адвокат Александр Масинзон участвовал как защитник по ряду эпизодов «дела лаборантов», а когда узнал, почему это дело развалилось, опасаясь за свою дальнейшую судьбу, написал заявление в ГПУ.
Из его заявления следовало, что причиной прекращения «дела лаборантов» стали большие взятки «судебным работникам». В этом деле он находился уже в другом статусе - не адвоката, а подсудимого.
В ходе следствия был выявлен основной фигурант этого дела – Сенин-Менакер. Совет судей гор. Ленинграда, организовав в русле НЭПа торговый кооператив, избрал этого энергичного и предприимчивого военного следователя председателем кооператива. Сенин-Менакер расширил круг своих знакомств. Постепенно от вопросов обеспечения судебных работников продовольствием и другими товарами крен начал смещаться в сторону содействия нэпманам в решении вопросов прекращения заведенных в отношении них уголовных дел. Естественно – не бескорыстно. Весной 1923 года Сенин-Менакер вместе со следователями Ленинградского губернского суда Кузьминым, Шаховниным и Михайловым поставили на поток незаконное прекращение дел за деньги. Суммы варьировались от 5 до 40 тысяч (средняя зарплата рабочего в то время составляла 40−50 рублей в месяц). Вошли во вкус. За большие деньги следователи прекращали дела, фальсифицируя следственные материалы, уничтожали протоколы допросов и другие улики.
Всего подсудимым вменялось около 40 преступных эпизодов.
Когда председательствующий по делу спросил Сенина-Менакера, признает ли он себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях, тот ответил отрицательно:
- Нет, не признаю. На следствии я оговорил себя в связи с оказанным на меня психологическим давлением.
Ту же позицию, вслед за ним, заняли и другие подсудимые. Они стали утверждать, что к ним применялись незаконные методы ведения следствия. Когда же бывший старший следователь губернского суда И.С. Шаховнин признал предъявленные ему обвинения, остальные подсудимые тоже были вынуждены это сделать и начали перекладывать вину друг на друга. Дело в том, что Шаховнин, как и Сенин-Менакер, тоже был ключевой фигурой рассматриваемого судом дела. Причем, пользуясь властью и рассчитывая на безнаказанность, совсем обнаглел. Так, гулял с обвиняемым нэпманом Матвеевым в ресторане «Метрополь», принял от него корзину продуктов, вино и 2000 руб., а потом "в целях ликвидации этого дела вырвал из дела Матвеева заключительное постановление органов дознания".
Из обвинительной речи А.Я. Вышинского:
- Я требую сурового наказания, беспощадного наказания, которое разразилось бы здесь грозой и бурей, которое уничтожило бы эту банду преступников, посягнувших на честь судейского звания, запятнавших своими преступлениями великое имя советского судьи. Я требую беспощадного приговора. Пусть этот приговор очистительной грозой пронесется над головами преступников… Я требую расстрела всех главных виновников — Сенина, Кузьмина, Васильева, Шаховнина, Михайлова одного, Михайлова другого, Копичко, Цыбульского, Флоринского, Тевелева, Пахомова — всех этих людей, посмевших опозорить звание революционного судебного работника. Я требую сурового наказания для посредников, вымогателей… Я требую расстрела всех, кто давал взятку, кто систематически растлевал и развращал следователей и судей.
23 мая был провозглашен приговор. Суд назначил высшую меру наказания 17 осужденным (4). Остальные были приговорены к различным срокам лишения свободы. Двое мелких предпринимателей (Бородавкина и Борисова) получили условный срок, двое (Левензон П. и Матеди) были оправданы.
Неожиданно мягкое наказание Верховный суд РСФСР определил судьям, на смертной казни которых настаивал прокурор. Пахомов и Тевелев были лишены свободы на два года каждый, без поражения в правах. Что касается Прокурова, то он всего лишь был отстранен от занимаемой должности.
А.В. Масинзон получил три года высылки в Нарымский край и был признан социально-опасным элементом. В 1937 году он был репрессирован и умер в Каргопольском лагере в январе 1938 г. Реабилитирован в 1956 году.
(1) Вышинский А.Я. Судебные речи. Госюриздат. 1955. с. 46-97.
(2) Преступные действия «лаборантов» квалифицировались по ст. 114-а УК (в редакции 1922 г. – «Получение взятки должностным лицом, совершенное при отягчающих обстоятельствах») и были подсудны вышестоящему суду.
(3)Шейнин Л.Р. Записки следователя. М. 1962, с. 177.
(4) В отношении скольких осужденных расстрельный приговор приведен в исполнение - мне установить не удалось.
Мой Telegram-канал: https://t.me/zabgeroi