В рубрике "книги художников" я привлеку ваше внимание к трудам именитых деятелей из различных отраслей искусства и областей философии. С целью общего просвещения или частного ознакомления. Подобная литература не заменит полноценное академическое образование, но послужит домашней альтернативой изучения шестерёнок ремесла. Конечно, мы могли бы с вами сразу начать интенсивный диалог книгой "100 арт-манифестов: от футуристов до стакистов" и закончить пьяными дебатами о симулякрах Бодрийяра. Только в дверь внезапно постучал авангард.
Малевич советский художник с польскими корнями, чьи работы вызывают нескрываемое недоумение у живописцев и их аудитории. Автор, который невольно создал несколько причин для фразы "мои дети могут также", основоположник супрематизма, философ, неопримитивист, футурист, импрессионист, основатель УНОВИСА (авангардное объединение на базе Витебского художественного училища) - всё это только поверхностный окрас личности. Отец чёрного триптиха продолжает являться одним из самых влиятельных контемпорари артистов даже после смерти, ибо его учения до сих пор заражают юные сердца творцов по всему миру. В геометрической прогрессии - исходя из кубического контекста.
Всё же, если вы категоричны и скептичны, то начните с зачатка идей. Ознакомьтесь с первичным пером Казимира, прежде чем столкнуться лицом к лицу с литературной стороной коллекции основных трудов супрематиста. И вот вам аперитив - сборник лекций, брошюра студентов или первые уверенные шаги к манифесту перерождения - "О новых системах в искусстве. Статика и скорость. Установление А. Ниспровержение старого мира искусств да будет вычерчено на ваших ладонях", 1919 года.
Малевичем было создано четыре картины с чёрным квадратом. А ещё были и белые, и красные. Самый известный магнум опус Казимира как икона новаторства или "точка в искусстве", входил в чёрную тройку, наряду с кругом и крестом. Авторское выражение, безусловно, с естественной любовью относится к зрительскому экспириенсу в любых интерпретациях, но в данном случае, изображения на холстах только первая часть работы. Вторая - книга "Чёрный квадрат". В неё входят манифесты, концепции, декларации и теории от автора. За прочтением вы столкнётесь с радикальным, любовно пылающим взглядом художника на совриск и отследите очевидную корреляцию с идеями коммунизма в отказе от академизма. Слог пленит поэтическим магнетизмом (Малевич издавал стихи), грешит кричащими самоповторами и пресыщается нарративом детского восторга от путешествия к беспредметности. Уповать в солидарность к поиску нуля форм или критиковать однобокость позиций - это выбор читателя. Но с уверенностью скажу, что философский трактат поднимает куда более глубокие вопросы, чем глумление над мемом "раньше было лучше". Возможно ли, что данная книга нашёптывает не про разграничение ремесла и виденья, не про многолинейность отображения чувственного восприятия? Может быть, это нагло завуалированная история о приключениях феникса? Видите огненную птицу на холсте с одним из квадратов? Нет? А она там есть.
И только трусливое сознание и скудность творческих сил в художнике поддаются обману и устанавливают своё искусство на формах натуры, боясь лишиться фундамента, на котором основал своё искусство дикарь и академия.
Эпохальный Энди Уорхол нежно подкармливал привязанность публики к поп-арту с помощью супа и пудупиду-пу. Но Марсель делал это ещё до пепельного тиражника, и как заправский шахматист формировал объект концептуально, продумывая каждый свой шаг. Ведь французский дадаист и сюрреалист это не только про фонтан (писсуар с автографом и датой) над которым кто-то обязательно усмехнётся по-снобски, но это важное "в том числе", представленное частью сквозной идеи про смерть искусства ради жизни художников. И про реди-мейд, инсталляцию и перформанс.
Марсель не принимал в себе традиционалиста. Или у него не получалось соответствовать по уровню мастерства коллегам из ниши, не говоря о превосходстве. Придерживаясь линии авангарда, он искал нетипичные формы для выражения игры интенций со зрителем. Между делом снял и поучаствовал в кино, побаловался импрессионизмом. Создавая принципиально новое восприятие и провокативно потешаясь над классической школой, Дюшан отказывается от живописи, при этом значительно расширяя художникам дорогу в мир коллекционеров. Ведь даже велосипедное колесо на табуретке, при должном сопровождении воли и мысли, можно наполнить иным набором качеств. И продать. Ив Кляйн довёл до совершенства подобную смену критериев взгляда на предмет, но с Кабанном беседовал не он.
История создания книги начинается с того, как французский историк искусств и критик Пьер Кабанн берёт интервью у красноречивого и остроумного Марселя Дюшана. Про художественный рынок Парижа и Нью-Йорка, про выставки и музеи, про старое и новое искусство, про людей и шахматы. Книга публикуется за год до смерти Дюшана, и авторство работы, безусловно, принадлежит Пьеру Кабанну. Но можно ли считать, что Марсель приложил к ней руку, как интервьюированный, опосредованно? Словно придавая этой вещи своё последнее другое значение. Или это станет исключением из правил?
Вы полагаете, что станковая картина умерла?
На время — да; лет на пятьдесят или на сто; возможно, впрочем, уже началось ее возрождение. Почему — неизвестно; нет никакой причины. Перед художниками открываются новые средства, новые краски, новый свет; рождается новый мир, утверждающийся повсюду, в том числе и в живописи. В результате всё меняется само по себе, естественным образом.
Швейцарский теоретик и педагог Иттен, просветитель школы Баухаус, обучал художников ощущению свободы, как безграничности способов изъявления и наблюдения в закономерностях формообразований. Поддерживая развитие духовных качеств учеников с помощью техник из абстрактной живописи, Иоганнес выстраивал тонкую связь между авторской идентичностью и универсальностью через единение чувства и мысли. Внутренняя гармония и чистота высказывания в потоках интуиции.
"Искусство цвета", 1961 года, это совокупность опыта исследований и лекций. Отсылая к восточной эстетике, в иносказательной манере, затрагивая вопросы информативности и трансцендентности выразительных средств, автор говорит о контрастах и соответствиях геометрии формы цвета. Иттен делится множеством принципов к достижению понимания воздействия художественных инструментов. Тот, кто модернизировал цветовой круг, использует психофизиологический синтез восприятия и формулы физико-химических реакций цвета из учёных трудов. Говоря простым языком - книга написана академическим языком про субъективность и композиции, с практическими заданиями для закрепления. Ну чем не почва для взращивания молодого дизайнера или фотографа? Будет немного сложно, но очень полезно.
Если вы, не зная законов цвета, способны создавать шедевры, то ваш путь заключается в этом незнании. Но если вы, не зная этих законов, не способны создавать шедевры, то вам следует позаботиться о получении соответствующих знаний.
Альберс родился в Германии, в семье ремесленника. Как и все ярчайшие писатели о цвете, Джозеф прикоснулся к обучению, а потом и преподаванию в художественной школе Баухаус. За свою жизнь смог достичь участия и членства в 14 школах и академиях искусства, возглавлял кафедру дизайна в Йельском университете.
Автор начинал свои опыты в работе с мебелью и стеклом, что послужило причиной к изучению трансформаций цвета и оптического искусства (оп-арта).
1963 год,"Взаимодействие Цветов". Описание экспериментов в творчестве мастера абстракции. Теория из десятилетних лекций и упражнения об интенсивности и прозрачности, как подготовка к самостоятельным художественным экспериментам читателя. Механизмы иллюзий, зрительных эффектов и взаимодействие цвета с большим количеством примеров. Отличный учебник без вычурных излишеств и нагромождений графоманского самолюбования. Курс, который не стыдно пройти за свои деньги.
Если кто-то скажет «красный» (название цвета) и этого человека будут слушать 50 человек, то можно предположить, что в их сознании возникнет 50 оттенков этого цвета. И можно быть уверенным, что все эти красные будут совершенно разными.
Логика авангарда, деконструкция души цвета и введение в основы дизайна - именно так хочется охарактеризовать монументальный труд великого русского художника. Далеко не секрет, что Кандинский Василий Васильевич являл собой исток абстрактного течения в истории живописи. Авангардист, экспрессионист, функционалист, концептуалист, теоретик немецкой архитектурной школы Баухаус. Один из основателей движения «Синий Всадник», что продвигали современное искусство, борясь за равноправие изобразительных форм в художественной среде. В какой-то степени, они уже тогда воплощали синергию основ метамодерна. В настоящее время крупнейший банк страны называет свою нейросеть фамилией художника, подтверждая авторское бессмертие. Или эксплуатируя его.
«О духовном в искусстве» зародилась в 1910 году, как основа для дальнейших публикаций Кандинского. Ознакомиться с заметками о жизни мастера я рекомендую через его биографическое эссе «Текст художника. Ступени», 1918 года. Но книгой настольной для творческого медиума или ума пытливого является выверенная незыблемая классика – «Точка и линия на плоскости», 1926 года. Настольная книга абстрактного искусства. Букварь точки, азбука плоскости. Медитация и танец, чёткий поток сознания о цветовых смыслах, контекстах и задачах. Матчасть созидательного намерения раскладывается по полочкам в авторской самовлюблённости, которой безоговорочно веришь, даже когда появляется желание оспорить выводы. Здесь живопись сравнивается с музыкой, на время смотрят под другим углом и ставится научный подход во главу. Систематизированно, композиционно, спокойно.
Внешнее, не рожденное внутренним, мертворождённо.
________
Статья подготовлена партнёром проекта "Благоволительница" и сокуратором книжного клуба BV из Санкт-Петербурга.