Она вела культовые телепередачи Советского Союза: «Время», «Песня года», «Голубой огонёк», но вся страна полюбила её благодаря её сказкам в программе «Спокойной ночи, малыши!». В гостях у "Жизни" - легенда советского и российского телевидения Татьяна Судец.
- Татьяна, насколько большой коллектив трудился над созданием "Спокойной ночи"?
- "Спокойной ночи, малыши!" конечно, делала большая бригада. Обязательно был редактор. Один был - Петров. Я не знаю, умер он или живой ещё. Он очень придирался и писал тексты сам. Не дай бог, если ты переставишь слова - это "стоп", снова всё снимали. Я говорю: "Ну, смысл-то сохранили", а он отвечал: "Нет, Танечка. Вот как написано, так и говори". А потом поняла, что человек сидел, наверное, ночами, часами придумывал эту программу, потому что каждая программа была интересная. Но вот сейчас, когда меня спрашивают, нравится или не нравится мне нынешнее «Спокойной ночи, малыши!», я честно говорю - «нет». Почему? Потому что раньше 15 минут шла эта передача, значит, родители были спокойны ровно 15 минут, могли заниматься своими делами. Они знали, что ребёнок посмотрит хороший мультфильм, добрый, чему-то научится. А перед этим ему расскажут и что-то покажут о правилах поведения. Очень хорошо! Дальше, после окончания мультфильма, мы желали "Спокойной ночи" или спрашивали о чём-нибудь. То есть на 15 минут была полноценная детская программа с хорошим мультфильмом. А сейчас передача идёт семь или девять минут. Что вы за это время можете сделать? Мультфильмы показывают. Ну, какие вы мультфильмы показываете? Там все какие-то инсультники, а у инсультников рот именно на боку. Какие-то мишки, какие-то мимишки, какие-то киски - у всех рот на боку! Почему? Для чего уродов вот этих показывают? Знаете, почему дети любят этот синий трактор?
- Почему?
- А потому, что он нормальный. У трактора не может быть лица на боку, иначе он сломанный трактор.
- Сколько всего было кукол в программе? Их же было много наборов, насколько я знаю.
- Естественно. Куклы, Вы знаете, бывают перчаточные, а бывают марионеточки. Там были разные. Кукол, конечно, много было.
- А как у Вас складывались отношения с артистами, которые озвучивали кукол? Расскажите нам об этих людях.
- Это необыкновенные люди. И это их заслуга, что "Спокойной ночи, малыши!" до сих пор живут и до сих пор герои нравятся и детям, и взрослым. Почему? Потому что Хрюша - это Наташа Державина. Она создала этот образ. Лучше Наташи Державиной никто не смог бы. Она сделала такой образ, она сама была хулиганистая, и это просто потрясающе! Наташа Голубенцева - Степашка. Он такой весь правильный, он такой хороший. И Наташа Голубенцева такая же. Она хорошая, правильная вся, необыкновенно начитанная и эрудированная. Все самые лучшие эпитеты для Наташи.
- Филя, Каркуша?
- Филю первый делал Толчинский Гриша. К сожалению, его нет уже. Он как-то сидел-сидел и говорит: "В старости буду писать мемуары и напишу: "Двадцать лет под юбкой тёти Вали". Да, такое было. Конечно, понимаете, была команда: режиссёры, редакторы - все хотели сделать эту передачу интересной!
- А правда, что Вы были знакомы с Левитаном?
- Вы знаете, это удивительный человек. Он не разрешал подходить к микрофону себе самому, не подготовив свой речевой аппарат. Так же, как и музыкант, когда должен настроить свой инструмент. Так и Юрий Борисович. Для меня это было таким уроком, передать не могу! То есть он перед тем, как выйти на сцену, ходил, делал артикуляционную гимнастику, дышал. Я думаю: "Боже мой, ну надо же!", а он говорит: «Надо, надо!».
- Вы вели много раз "Песню года". В личном общении какой Вам запомнилась, например, Людмила Гурченко?
- Удивительная. С таким чувством юмора, с такой самоиронией, просто необыкновенная! Однажды мы с ней сидели в гримёрной, а она так грустно сидит. Я говорю: "Что Вы грустная, Людмила Марковна?", а она говорит: "Понимаете, Танечка, наступает время, когда телефон домашний молчит. Это так страшно". А я говорю: "Ну что страшного-то, господи?", а она говорит: "Страшно". И только потом я это поняла, что это действительно страшно, когда телефон домашний молчит. Но Людмила Марковна была удивительным человеком. Она если кого-то любила, то любила. Вот мне посчастливилось, наверное, что она ко мне хорошо относилась.
Помню, случай был такой. В театре эстрады идёт концерт, и Людмила Марковна раскланивается, раскланивается, и у неё неожиданно парик с головы слетает. И весь зал театра эстрады ахнул! Но Людмила Марковна наклонилась, взяла двумя пальчиками этот парик, посмотрела в зал и совершенно спокойно говорит: "Ну вот, теперь вы всё обо мне знаете". И так же спокойно ушла за кулисы. Потрясающе!
С Тамарой Синявской у нас тоже были очень хорошие отношения. Однажды был случай такой. Я такая хулиганка вообще-то, да? За кулисами обязательно что-нибудь рассказываю смешное, настроение поднимаю. А тут, значит, мы стояли, а я всегда спрашиваю у артистов перед выходом на сцену, как их объявлять. Потому что мало ли, не виделись давно, у кого-то звание уже какое-то другое, обижать-то нельзя артиста. Ну, Тамара мне говорит, что объявить надо так: "Солистка государственного академического Большого театра СССР, народная артистка Советского Союза Тамара Синявская". Я дальше спрашиваю: "А что ты будешь петь?", она говорит: "Глинка "Не пробуждай". Я шучу в ответ: "Поняла, "не возбуждай меня без нужды". Выхожу в зал, говорю: "Поёт солистка государства академического Большого театра СССР, народная артистка Советского Союза". И забываю, как её зовут. А она уже пошла. А я стою и думаю, как же её зовут-то? Галя? Нет. Ирина? Нет. И тут бабулька какая-то мне с первого ряда говорит: "Тамара Синявская". А потом я говорю: "Глинка, "Не пробуждай меня"... Я вышла в холодном поту, меня всю трясло. А Тамара потом рассказала, что боялась расхохотаться.
- Лихие 90-е годы. Как Вы узнали о том, что расформировывают отдел дикторов?
- Нам просто сказали, что через месяц у нас всех не будет профессии. Это было очень обидно, потому что всю жизнь, в общем-то, все силы - всё было для работы. И вдруг тебя, знаете, как ненужные вещи... Я не знаю, как я выжила. Опять же, благодаря поддержке мамы. Я и челночницей была. Из Турции, в Турцию, в Сирию.. Я даже знаю, что такое скотчевать. Знаете?
- Что это такое?
- Скотчевать - это когда вот эти баулы скотчем обматывать.
- А что Вы возили?
- Трикотаж, ночные рубашки, майки, платья, печки газовые даже.
- А кто это продавал потом?
- Подружки, на рынке я не стояла. Не пришлось. Ну, я пошла бы и на рынок, если бы надо было. У меня двое детей и мама. Надо же было как-то жить!
- Не каждый человек, кто был в кадре, может себя так переломить и пойти на эту работу...
- Я Вам хочу сказать, что каждая работа по-своему хороша. И когда мне некоторые молодые мои коллеги говорили о том, мол, как это я здороваюсь с этими уборщицами, я отвечала, что они такие же люди, как и вы. Просто у всех по-разному складывается жизнь. Кто-то борется, а кто-то лапки складывает. Захочешь жить - будешь жить, не захочешь жить - до свидания. Но меня так мама воспитала.
Из второй (заключительной) части интервью с Татьяной Судец вы узнаете о том, как в детстве она чуть не погибла в огне, где началась ее страсть к игровым автоматам и почему она считает себя профессором по борьбе с алкоголизмом.
Автор: Юлия Ягафарова