Привет, дорогие мои. Я вернулся как Фредди Крюгер или чёрная метка. И теперь я никуда не уйду. Я останусь здесь и продолжу делать очень-очень-очень долгие видео. А вы будете их смотреть, потому что когда-то вы совершили ошибку, подписавшись на мой канал. Сегодня мы поговорим о том, что взорвёт вам мозг, заставит вас сопротивляться и озлобиться на меня. Для разнообразия, мы очеловечим нарцисса, по крайней мере, в одном узком аспекте.
Нарцисс – это травмированный, испуганный, пойманный в ловушку тела взрослого человека, двухлетний ребёнок. Будучи двухлетним ребёнком, нарциссу очень-очень грустно. Он меланхоличен, он в депрессии, у него дисфория.
Нарцисс скорбит и оплакивает потерю своей жизни, жизненных потенциалов и возможностей. Он печальный, потому что, когда он был ребёнком, на него не обращали внимания. А ещё, он оплакивает тот факт, что его никогда по-настоящему не любили. У него никогда не было безопасной базы, куда бы он смог вернуться и чувствовать себя в полной безопасности. Нарцисс на столько глубоко несчастный, что даже не осознаёт этого. Говоря клинически, нарциссизм – это посттравматическое состояние в сочетании с тем, что известно, как длительное расстройство горя.
И это тема сегодняшнего видео. Многие из вас возмутятся и скажут: «Какое отношение это всё имеет к нам? Да чёрт с ним, с нарциссом! Что насчёт нас»? Если подумать, тогда получается, что это очень нарциссическое заявление. Я решил разделить эту тему на две части. Сначала я хочу разобраться с воздействием на нарцисса длительного расстройства горя. А на следующей неделе я планирую обсудить влияние длительного расстройства горя на жертв нарциссического абьюза с неподражаемым, единственным и неповторимым Ричардом Грэнноном. Сложив это всё вместе, вы получите полную картину.
Все вы, или, возможно, большинство из вас, знаете об американском психологе швейцарского происхождения Элизабет Кюблер-Росс.
Она придумала так называемые пять стадий горя. Элизабет Кюблер-Росс была первопроходцем в изучении умирающих людей. Это было её хобби. Кюблер-Росс написала потрясающую книгу, которая называется «О смерти и умирании». Книга была опубликована в 1969 году. Кюблер-Росс предложила терапию, ориентированную на принятии пациентом утраты. В этой книге она описала пять стадий горя. Они находятся в следующей последовательности: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Я говорил об этом в другом видео, поэтому сейчас я не буду вдаваться в подробности.
Важно отметить, что вы можете перемещаться между этими стадиями. Они не линейны, а больше цикличны. Дэвид Кесслер предложил добавить шестую стадию горя. Он назвал её «Смысл». Всё это имеет отношение к здоровой и функциональной скорби. Такой вид скорби позволяет нам двигаться дальше. Но что происходит, если вы застреваете на одной из этих стадий? Что происходит, если вы не можете перестать горевать и скорбеть? Если такое происходит с вами, то это называется хроническим комплексным расстройством тяжёлой утраты. Другое название – «сложное горе» или «длительное расстройство горя».
В этом видео я предлагаю рассмотреть патологический нарциссизм, как посттравматическое состояние в сочетании с неспособностью перестать горевать и оплакивать потерянную жизнь, будучи во взрослом возрасте. В детстве нарцисс был травмирован. Он подвергся абьюзу, будучи ребёнком. Его либо идеализировали, либо превращали в инструмент, либо делали из него родителя, либо над ним совершался физический, сексуальный или психологический (словесный) абьюз. В любом случае, ребёнку психологически не разрешалось сепарироваться, отделиться и индивидуализироваться.
Ребёнку не разрешили стать самим собой. Его границы всегда нарушались. Ребёнок чувствовал себя изнасилованным, травмированным, запуганным и ужасающимся. С детства он находился в постоянном состоянии повышенной бдительности. Затем, во взрослой жизни, сверхбдительность перерастает в параноидальное мышление, манию преследования и так далее. Нарцисс – это именно такой ребёнок, ставший взрослым человеком.
Когда такой ребёнок становится взрослым, он грустит, скорбит и оплакивает тот факт, что у него никогда не было детства. Он оплакивает тот факт, что его никогда не любили по-настоящему, безусловной любовью. Никогда не принимали его, не видели и не обнимали. Он никогда не испытывал тепла. Следовательно, нарцисс находится в постоянном состоянии тяжёлой утраты.
В 1942 году Харви Клекли предположил, что психопаты (он их так называл. Хотя, на самом деле, он описывал нарциссов) могут быть эмоционально сверхчувствительными и необычайно умными. Он правильно предположил, что нарциссизм – это защитная попытка отгородить собственные эмоции. Потому что эти эмоции были очень глубокими и угрожали сокрушить или вывести нарцисса из строя. Итак, Клекли добавил общепринятую мудрость того времени в общепринятую мудрость нашего времени.
Он сказал, что, на самом деле, нарциссы не лишены эмоций. У них слишком много эмоций. Они слишком эмоциональны. Эмоциональны на столько, что не могут сдержать этих эмоций. Буквально он сказал, что нарциссизм – это, своего рода, посттравматическое стрессовое состояние. Только он не использовал этот термин. И, как я уже сказал, это посттравматическое состояние можно описать как форму сложного горя или как длительное расстройство горя.
Позже, один учёный по имени Джеймс Гротштейн в 1984 году предположил, что пограничное расстройство личности является результатом неудачной попытки ребёнка развить патологический нарциссизм.
Когда ребёнку не удаётся стать нарциссом, он становится пограничником. Но зачем ребёнку пытаться стать нарциссом? Это всё нужно для того, чтобы предотвратить зловещие эмоциональные реакции на экстремальный абьюз.
Пришло время обсудить концепцию длительного расстройства горя, или сложного горя, или комплексного расстройства тяжёлой утраты. Прежде всего, важно знать, что длительное расстройство горя в скором времени попадёт в новейшее издание DSM 5. Большая часть информации, которой мы располагаем, основана на работе одного человека – Холли Пригерсон. Она профессор социологии в медицине в медицинском колледже Вейл Корнелл, который находится в Нью-Йорке. Она является соавтором книги, которая называется «Тяжёлая утрата. Исследование горя во взрослой жизни».
Холли Пригерсон занимается этим уже три десятилетия. Примерно столько, сколько я занимаюсь нарциссизмом. Постепенно она породила движение. Точно так, как это сделал я в девяностых относительно нарциссизма. Благодаря созданному ей движению, довольно много учёных изучают это состояние – как в США, таки и в Великобритании, Нидерландах, Австралии и так далее. На мой взгляд, результат очень хороший, потому что длительное расстройство горя теперь будет включено в DSM. Горе – это естественная реакция. Его не нужно стигматизировать и медикализировать.
Горевать – это хорошо. Горе и скорбь – это форма обработки неблагоприятных воздействий и негативного опыта. Это человеческая реакция на утрату, потерю, отсутствие и смерть. Горе не линейно, как я уже сказал. Оно циклично. Оно идёт волнами. Потому что, оно постоянно запускается. Горе запускается внутренними триггерами, внешними напоминаниями, окружающей средой, запускается мимолётными или навязчивыми мыслями. Оно умножается, когда нам очень трудно принять потерю. Мы избегаем потерь, избегаем риска. А потеря всегда подразумевает риск. Потеря смутно зловещая, смутно опасная и угрожающая.
Каждый из нас переживает потерю по-разному. Это очень сложно обобщить и сделать чем-то универсальным. Некоторые люди любят говорить о своих потерях. Им нравится вспоминать и размышлять о потерянных близких людях. Другие предпочитают молчать. Они прячутся в угол и не хотят, чтобы их кто-то беспокоил. Поэтому, мы переживаем горе по-разному. Но каждый из нас всё равно его переживает тем или иным образом.
Каждому из нас тяжело, когда мы что-то или (что ещё более важно) кого-то потеряли. Всем нам приходится нелегко. Это тяжело и трудно. Многие люди не могут принять утрату. Многие люди теряют смысл в жизни. Они говорят: «Жизнь бессмысленна при такой потере». Это касается как потери любимого человека, так и потери, например, проекта. Предприниматели могут горевать о потере стартапов. Люди оплакивают потерю близких. Мы в целом оплакиваем потери. Это не обязательно должна быть потеря близких и любимых. Но в каждом конкретном случае некоторым людям труднее смириться с потерей, какой бы она ни была.
Их потеря лишает жизнь смысла. Этим людям очень трудно двигаться дальше и реинтегрироваться в общество. Они не могут найти новые способы, или полюбить новые способы работы. Кэтрин Шир, которая является профессором психиатрии в школе социальной работы и директором основателем центра сложного горя в Колумбийском университете, сказала, что для небольшой, но значительной группы людей, горе не заканчивается. Оно продолжающееся, всепроникающее, интенсивное и изнурительное. Это то, что мы называем длительным расстройством горя.
Один год скорби и горя является стандартным, обычным и здоровым. Если горе выходит за рамки этого срока – значит что-то идёт не так. Длительное расстройство горя не может быть диагностировано раньше, чем через год после утраты. Длительное расстройство горя – это не просто смутное чувство, что как будто чего-то не хватает, это абсолютное отсутствие, тоска и подергивание натянутых нервов. Это не просто эмбиент – это ежедневное сильное чувство тоски.
Это тоска по умершему, озабоченность мыслями и воспоминаниями на уровне навязчивой одержимости или навязчивого мышления. Есть и другие симптомы. Это спутанность идентичности, неверие, избегание напоминания о потере, сильная эмоциональная боль, трудности в общении с другими людьми, эмоциональное онемение, чувство бессмысленности жизни и сильное одиночество. И да. Если это напоминает вам о комплексном посттравматическом стрессовом расстройстве (КПТСР) или о тяжёлой депрессии – вы не так уж и сильно ошибаетесь.
КПТСР и депрессия связаны с длительным расстройством горя. Они являются, своего рода, симптомами этого расстройства. Они берут верх, путешествуют автостопом по расстройству. Сложное горе описывалось на протяжении многих десятилетий, как я сказал. Примерно десять процентов людей, потерявших, например, близкого человека, борются с этой проблемой. Длительное расстройство горя – это не депрессия, и это не посттравматический стресс. Прикерсон говорит, что оно нейробиологически и эпидемиологически другое. У длительного расстройства горя другие паттерны, симптомы, и разные методы лечения.
Но оно по-прежнему тесно связано с КПТСР и депрессией. Некоторые люди подвергаются гораздо более высокому риску столкнуться с длительным расстройством горя. Я расскажу об этом немного позже. Длительное расстройство горя может вызывать медицинские проблемы и состояния, такие как рак, высокое кровяное давление, сердечно-сосудистые, иммунологические проблемы, другие психические расстройства, инвалидность, госпитализацию и, в крайних случаях, самоубийство.
Существует довольно много исследований по этому расстройству. Мы выделяем несколько факторов, которые усложняют процесс скорби. Например, если вы очень зависели от недавно умершего человека, или вы очень зависели от рабочего места, рабочей среды, группы, коллектива, церкви, футбольного клуба – любая зависимость от физических до эмоциональных потребностей предрасполагает вас к гораздо более длительному периоду горя. Если ваш мир вращался вокруг этих вещей, тогда потерю невозможно так просто пережить. Потому что это угроза.
Вступает в силу классическая монополия реакций. Это замораживание, огонь, бегство или борьба. Эти четыре пункта являются типичной реакцией на тяжелую потерю. Потому что тяжёлая потеря воспринимается как угроза. Некоторым людям трудно помнить положительные аспекты потери. Поэтому, у них развивается негативная аффективность.
Так как они не могут вспоминать позитивные вещи, они начинают чрезмерно подчеркивать негативные вещи. Сюда относятся негативные черты, негативное поведение, несправедливость, дискриминационное поведение, неудачи и поражения. Когда люди зацикливаются на этом, тогда у них развивается гнев, зависть, и ярость. Всё это усиливает негативную аффективность, создаёт токсичную среду, в которой горе не может быть обработано должным образом.
Учёный по имени Скрицкая говорит, что внезапная, травматическая смерть, а также смерть в результате самоубийства, с большей вероятностью приведут к сложному горю. Если скорбящий человек сталкивается с многочисленными потерями, плохой социальной поддержкой, если у него есть психологические расстройства или травмы – это всё является факторами риска. И вот, вы начинаете видеть связь с нарциссизмом. Потому что это очень хорошее описание детства нарцисса: многочисленные потери, плохая социальная поддержка, много стресса и травм. Всё это факторы риска.
Горе также усугубляется хроническим избеганием или отказом думать о потере, каким-то образом отрицая её. Ещё человек может застрять в цикле размышлений, спрашивая самого себя: «Почему это случилось именно со мной? Мог ли я сделать что-то»? Горюющий человек может начать осуждать себя. В нём начинает говорить внутренний критик. Садистское суперэго берёт верх и делает скорбящего человека жертвой внутренних процессов. Скорбящий, горюющий человек испытывает негативные эмоции, связанные с самим собой. Такой человек как бы берёт на себя ответственность, чувствует вину и стыд за потерю. А это, конечно же, форма аутопластической, но, в то же время патологической защиты.
Это форма адаптации, когда субъект пытается изменить окружающую среду, столкнувшись с трудной ситуацией. Преступность, психическое заболевание и активизм – все они могут быть классифицированы как категории аллопластической адаптации.
Существует довольно много методов лечения сложного горя. По крайней мере, за последние двадцать лет. Мы не лечим сложное горе антидепрессантами. И терапия депрессии совершенно бесполезна. Есть специализированные методы лечения сложного горя, такие как интегративное лечение.
Многие из этих методов лечения описаны в книге под названием «Горе и тяжелая утрата в современном обществе». Есть австралийское исследование 2014 года – когнитивно-поведенческая терапия, оптимизированная и специально разработанная для помощи тем, кто горюет. Эта терапия фокусируется на мышлении, на ловушках из негативных автоматических мыслей, которые заставляют нас глубоко погрязнуть в горе. Вот такие методы лечения доступны на сегодняшний день. Иногда мы также прибегаем к антидепрессантам. Но это происходит только тогда, когда депрессия диагностирована отдельно от сложного горя.
Тем из вас, кто хочет узнать больше, я рекомендую поехать в Колумбию. В Колумбии есть Центр помощи людям, находящимся в состоянии сложного горя. А также есть Центр исследований в области ухода за пожилыми людьми при Корнеллском университете. Это замечательные ресурсы. Прежде, чем мы перейдём к нарциссизму, давайте подведём итоги того, что вы узнали о хронической тяжёлой утрате, сложном горе и длительном расстройстве горя.
Некоторые люди, переживающие опыт утраты или потери, становятся ослабленными и не могут восстановиться. Их общее состояние не улучшается, даже по прошествии времени. Болезненные эмоции длятся долго и они тяжёлые. У таких людей есть проблемы с возвращением к нормальной жизни. Конечно же, как я уже говорил, у разных людей будут разные жизненные пути. Это относится к скорби и к горю. Существует цикл. Это пять стадий проживания горя, как описала их Кюблер-Росс. Некоторые люди быстро принимают реальность потери, другие отрицают. Кто-то позволяет себе переживать боль потери, а кого-то пугает любая форма боли и агонии. Поэтому, они заглушают свою печаль, иногда при помощи различных веществ.
Некоторые люди приспосабливаются к новой реальности, в которой присутствует потеря (как больной зуб). А другие не могут это принять и продолжают притворяться, что не было никаких потерь, доводя всё это до крайности. В результате чего могут даже возникнуть психотические симптомы. Некоторые люди занимаются самолечением. Они погружаются в формы самоуспокоения, такие как еда или секс. Кто-то уходит в себя. Они становятся полностью избегающими, шизоидными и никогда не выходят из дома.
Эти различные способы выхода из горя совершенно нормальные, если они длятся до одного года. Но если они длятся больше одного года – это значит, что что-то не так. В течение первых нескольких месяцев после потери, нормальное горе ничем не отличается от сложного горя. Но нормальное горе проходит со временем. Время – это великий целитель. Но если горе сохраняется или со временем усиливается, тогда мы говорим о сложном горе. Это усиленное состояние траура. Оно не позволяет исцелиться. Клиника Мейо перечисляет признаки и симптомы сложного горя.
Это сильная печаль, боль, размышления по поводу утраты, сосредоточенность только на самой утрате и больше ни на чём другом, чрезмерная концентрация на напоминаниях о потере или чрезмерное избегание напоминаний о потере, сильная и постоянная тоска, проблемы с принятием потери, оцепенение или отстранённость, горечь потери, чувство, что жизнь не имеет смысла или цели (другое название ангедония), отсутствие доверия к другим, неспособность наслаждаться жизнью или вспоминать положительные моменты, связанные, например, с умершим любимым человеком, или связанные с хорошими моментами, которые происходили на рабочем месте и так далее.
Сложное горе предполагает определенные виды поведения. Если у вас есть проблемы с выполнением обычного распорядка дня, если вы изолируетесь от других людей и отказываетесь от социальной деятельности, если вы испытываете депрессию, глубокую печаль, чувство вины или самообвинение, если вы считаете, что сделали что-то не так, тем самым не смогли предотвратить потерю, если вы чувствуете, что не стоит жить без любимого человека или без любимой работы, если вы хотели бы умереть вместе со своим любимым человеком – тогда это признаки патологии.
На самом деле, мы не знаем, что именно вызывает сложное горе. Это может быть окружающая среда, личность, унаследованные черты или естественный химический состав тела. Мы просто не знаем этого. Но мы точно знаем, что сложное горе чаще встречается у женщин пожилого возраста. А также существуют факторы риска. Это может быть неожиданная или насильственная смерть (например, в результате автомобильной аварии, убийство или самоубийство близкого человека), смерть ребёнка, очень близкие или зависимые отношения с умершим, рабочее место, окружающая среда, коллектив, заведение, учреждение, социальная изоляция, потеря поддержки, потеря дружеских отношений, прошлая история, депрессия, тревога разлуки, посттравматическое стрессовое расстройство, травматические детские переживания, такие как жестокое обращение и пренебрежение (следствие проявления нарциссизма) или серьёзные проблемы в жизни, такие как финансовые трудности.
Сложное горе становится ещё более сложным, когда последствия носят физический, психический и социальный характер. Без соответствующего лечения, сложное горе развивается и прогрессирует в депрессию, суицидальные мысли (или суицидальное поведение), тревогу, включая синдром посттравматического стрессового расстройства и посттравматическое стрессовое расстройство. Может появиться нарушение сна, повышается риск соматических заболеваний (как я уже говорил), таких как сердечно-сосудистые заболевания, рак или высокое кровяное давление.
Возникают трудности с повседневным взаимодействием с окружающими людьми и сложности в работе. Человек может начать употреблять алкоголь, никотин или злоупотреблять психоактивными веществами. Поэтому, если вы испытываете всё это, тогда вам нужно поговорить с кем-то. Не имеет значения – это профессионал или нет. Вам нужна поддержка и консультация по поводу тяжелой утраты.
Итак, всё это вышесказанное относится к длительному расстройству горя. Как это всё может относиться к нарциссам? Давайте сделаем шаг назад. Помните, что нарциссы – это посттравмированные дети, подвергшиеся абьюзу, независимо от того, что они стали взрослыми. Это окостеневшие и окаменевшие дети. Это дети, которые попали в кокон или оболочку, которая защищает их от внешнего абьюза. Не имеет значения – предполагаемого или воображаемого. Это дети, которые создали божество под названием ложное «Я», а затем принесли себя в жертву ложному «Я». Они пожертвовали истинным «Я» ради ложного «Я». Поэтому, такие дети больше не существуют. Суть нарциссизма заключается в отсутствии, а не в присутствии или существовании.
Недавно, буквально в этом месяце, было опубликовано одно исследование в статье, которая называется «Жестокое обращение с детьми и пренебрежение ими» (том 121). Оно называется «Запутанное начало: связь между жестоким обращением в детстве, психопатологией и взаимоотношениями во взрослом возрасте». Авторы: Мона Шахаб, Йося де Риддэр, Филип Спинховен и другие. Это основные моменты исследования.
Номер 1. «Жестокое обращение в детстве и небезопасный стиль привязанности связаны с интимными взаимоотношениями. Самый сложный путь проходит через тяжёлую депрессию и тревожную привязанность. Тяжёлая тревога и алкогольная зависимость выступают посредником взаимоотношений, как окончательной модели. Тяжёлая депрессия усиливает тревожно-избегающий стиль привязанности, полностью опосредуя взаимоотношения».
Позвольте мне сейчас объяснить вышесказанное более понятным языком. Ученые, как правило, склонны писать непонятным языком, потому что это помогает им чувствовать себя важными. Итак, они пытались сказать, что если с кем-то плохо обращались в детстве, если кто-то подвергался абьюзу в детстве, тогда у такого человека, вероятнее всего, разовьётся небезопасный стиль привязанности. Чтобы узнать об этом больше, я рекомендую вам посмотреть видео на моём канале о небезопасных стилях привязанности. И вот вам сюрприз: небезопасные стили привязанности отрицательно влияют на будущие интимные взаимоотношения.
Номер 2. «Кажется, что абьюз приводит к депрессии, а депрессия – к тревожному стилю привязанности». Это очень важно понимать. Это тот самый путь, который мы все искали десятилетиями. Это исследование было проведено в Нидерландах. В нём приняло участие две тысячи человек. Это первое исследование, которое указывает пальцем на настоящего виновника. Когда ребёнок подвергается жестокому обращению, ему становится грустно. Он впадает в депрессию и становится дисфоричным. Грусть является связующим фактором.
Ребёнок реагирует крайней депрессией. Ещё в пятидесятых годах Мелани Кляйн выдвинула теорию об этом. Она назвала что-то подобное депрессивной шизоидной фазой.
К сожалению, она не зашла достаточно далеко. Но это исследование закрывает пробелы. Оно показывает, что патологический нарциссизм или, по крайней мере, небезопасные стили привязанности, делают интимные взаимоотношения невозможными или абьюзивными. Всё это возникает из-за того, что есть взаимосвязь между патологическим нарциссизмом (или небезопасными стилями привязанности) и депрессией.
Таким образом, у ребёнка, подвергшегося абьюзу, с которым плохо обращались, кому не дали развить собственные границы, у ребёнка, из которого делали родителя или инструментализировали, или боготворили, у ребёнка, который подвергался сексуальному, физическому, психологическому или словесному абьюзу, его первоначальной реакцией задолго до развития патологического нарциссизма, пограничного состояния, до расстройств личности, задолго до посттравматических состояний, формируется очень сильная депрессия. Если бы мне пришлось всё это выразить одним предложением, то я бы сказал, что ребёнок хочет умереть.
Ребёнок не получает эмоционального питания, тех питательных веществ, которые необходимы для поддержания и укрепления своей души (если говорить метафорически). Буквально, он не получает любви. Он не получает признание, теплоту и безопасность. Он живёт в страхе и ужасе. Ребёнок ходит по яичной скорлупе, он сверхбдительный, он развивает холодную эмпатию, чтобы предвидеть безумное, произвольное, капризное, угрожающее или непредсказуемое поведение эгоистичной, нарциссичной, депрессивной или отсутствующей «мёртвой матери».
В результате, эта депрессия объединяет последствия нарциссизма во взрослой жизни, особенно, когда дело касается межличностных взаимоотношений. Эта депрессия приводит к развитию ненадежной и тревожной привязанности.
Итак, учёные, предложившие это исследование, проверили и другие факторы, кроме депрессии. Они попытались выяснить, является ли тревога ядром неудачных взаимоотношений. Оказалось, что нет. Дальше они пытались выяснить, может ли быть причиной неудачных взаимоотношений во взрослой жизни, например, злоупотребление психоактивными веществами или алкогольная зависимость. Оказалось, что ни тревога, ни злоупотребление психоактивными веществами, ни другие психические расстройства, не объясняют взаимосвязь с неудачами во взаимоотношениях между людьми, подвергшимися в детском возрасте абьюзу.
Только тяжёлая депрессия и только тревожно-избегающий стиль привязанности объясняют взаимосвязь между отвратительными, отчаянными, полными поражения результатами, когда дело доходит до поддержания долгосрочных взаимоотношений. Конечно же, некоторые элементы в этом исследовании не новы. Я имею в виду, что мы уже давно знаем, что жестокое обращение в детстве связано с низким качеством взаимоотношений в более взрослом возрасте.
Прошлые исследования чётко продемонстрировали, что жестокое обращение и пренебрежение в детстве, могут привести к формированию ненадежных стилей и моделей привязанности во взрослой жизни. Но, это исследование идёт дальше, потому что оно обнаружило недостающее звено. А недостающим звеном является тяжёлая депрессия. Травма, полученная в детстве, депрессия, небезопасные стили привязанности ведут к неудачам в поддержании близости во время долгосрочных взаимоотношений во взрослом возрасте.
Конечно же, если вы всё время в чем-то терпите неудачу, вы начнёте бояться. Всё это приводит к тому, что у вас развивается страх близости и фобия обязательств перед другим человеком. Эти учёные в своём исследовании отслеживали жизнь двух тысяч человек на протяжении более десяти лет. Это было очень тщательное исследование, которое заслуживает похвалы за его строгую методологию.
Три четверти человек, принявших участие в этом исследовании (это шокирующая цифра), имели неблагоприятный детский опыт и сообщили о депрессии и тревоге.
Причём тревога и депрессия были гораздо более серьёзными, чем у людей, которые не подвергались жестокому обращению в детстве. Жестокое обращение в детстве предрасполагает вас к тяжёлой депрессии. Затем это всё влияет на ваш стиль привязанности, разрушает ваши взаимоотношения и заставляет вас избегать близости. Дальше вы начинаете бояться попробовать ещё раз вступать во взаимоотношения, приравнивая любовь к боли и к причинению боли.
Люди, принявшие участие в исследовании, сообщили о более низком качестве взаимоотношений и более высоком уровне ненадежного стиля привязанности. Ещё, они сообщили об экстремальном уровне близости в сочетании с низким уровнем автономии или сообщили о высоком уровне автономии в сочетании с дискомфортом во время близости. Так что – это и есть те самые два результата, известные как созависимость и нарциссизм.
Некоторые из участников данного исследования были очень близки со своими партнёрами, но при этом у них была нулевая свобода действий и нулевая автономия. Они были полностью зависимыми. Это зависимое расстройство личности.
А у некоторых участников исследования наблюдалась полная противоположность. У них был очень высокий уровень автономии, граничащий, фактически, с неповиновением. Но они чувствовали себя очень некомфортно от близости. Избегание и тревога. Тревога и избегание.
Исследование является продуктивным в том смысле, что оно доказало, что некачественные взаимоотношения полностью взаимосвязаны с ненадёжным стилем привязанности и тяжёлой депрессией. Эти учёные попробовали шесть других альтернатив. Но обнаружили только два различных пути. Самый сильный путь связывает жестокое обращение в детстве, тяжёлую депрессию, тревожную привязанность со взаимоотношениями более низкого качества.
Авторы пишут, что этот путь указывает на то, что у некоторых людей, сообщивших о жестоком обращении в детстве, может развиться плохое настроение, а другие депрессивные симптомы приводят к зависимости и неуверенности в себе. Далее, это воспринимается как что-то навязчивое и приводит к различным проблемам во взаимоотношениях во взрослом возрасте.
Но существовал второй путь. И снова жестокое обращение было связано с депрессией. Но на этот раз у человека развился избегающий стиль привязанности. Это тоже приводило к ухудшению качества взаимоотношений. Партнёры с избегающей привязанностью отвергают близость. Они никому не доверяют, самодостаточны и не полагаются на других. Но эти два пути приводят к одному и тому же результату. Эти два пути распространены при нарциссизме. Компенсаторный нарцисс склонен к сильной созависимости.
И, в некотором смысле, скрытый нарцисс является созависимым, во многих отношениях.
Явный нарцисс, который является грандиозным и находится в поисках нарциссического ресурса, характеризуется избегающим стилем привязанности.
В заключение авторы говорят: «Информирование родителей, учителей, врачей общей практики, широкой общественности о возможном разрушительном воздействии жестокого обращения в детстве на психическое здоровье и интимные взаимоотношения, может привести к лучшему признанию и выявлению проблемы на более ранних этапах жизни».
Подведём итоги. Когда дети подвергаются нарциссическому абьюзу в различных формах, им становится очень грустно. У них развивается тяжёлая депрессия. Они пытаются избавиться от депрессии через механизм развития нарциссизма. Это патологические нарциссические защиты. Некоторым из них это удаётся. Но многим из них это не удаётся. Они становятся пограничными. Те, кому это удаётся, становятся нарциссами, но депрессия всё ещё там. Они находятся в состоянии постоянного горя и печали. Это состояние известно, как длительное расстройство горя.
С одной стороны, внутренний мир такого ребёнка пропитан тяжёлой, изнурительной, всепроникающей печалью и тяжёлыми средствами защиты от этой печали. Потому что, как говорили Херви Клекли и Джеймс Гротштейн, нарциссы, на самом деле, эмоционально сверхчувствительны и достаточно умны, чтобы осознавать своё сложное положение. Поэтому, нарциссы пытаются всё это отрицать, пытаются грандиозно заявить о себе, как о неуязвимых и непобедимых людях. Это их способ попытаться справиться с процессом скорби и потери. Потому что их горе на столько глубокое, что грозит уничтожить их и подтолкнуть к самоубийству.