(Продолжение)
Анна Николаевна в своё время 15 лет руководила хлебокомбинатом. В 2015 году ей был 91 год. Говорили, что ещё год назад она сама обрабатывала свой большой огород. Худощавая, энергичная, привыкшая к активной жизни, она, став больной и зависимой от других, не хотела сдавать позиции.
Внучка увозила её к себе в Ярославль, но за год бабушка так достала всю семью, что Марина вернула её в её собственный дом в провинциальном городке и наняла сиделку (меня). Старушка в основном лежала на кровати, периодически прося усадить её: ишемическая болезнь сердца не давала покоя.
Анна Николаевна постоянно меня контролировала. Когда все дела были переделаны (печка, магазины, готовка, стирка, уборка, уход за больной), и я уединялась на кухне, чтобы почитать и пообщаться по скайпу со знакомыми, А.Н. спрашивала: "Ты читаешь?" - "Читаю." - "А обед сварила?" - "Сварила." - "А бельё постирала?" - "Постирала." Тогда я получала свободу.
По ночам она просыпалась через каждые полтора часа и просила усадить. Через полчаса опять просила уложить. И так до утра.
У меня в своё время были дети-двойняшки: сын и дочь. В их грудничковом возрасте у меня день сливался с ночью: то один проснётся, то другая, а ещё хуже, когда оба одновременно (оба кричат, и неизвестно, кого первого перепелёнывать и кормить, а обоих одновременно не получалось). От бессоницы у меня тогда стало плохо с памятью.
А теперь мне было под 60, нужны были деньги, чтобы купить квартиру, и другой работы, кроме как сиделкой, не нашлось. Через неделю, помучившись с А.Н. я решила отказаться. Бессонные ночи (а днём тоже не поспишь) вызывали головную боль и сказывались на памяти.
Поговорила с Мариной. Она уговаривала остаться, обещала платить больше. Я спросила двух знакомых женщин в городе, которые тоже занимались уходом за больными на дому. Они заверили, что эту капризную и беспокойную бабушку все знают и никто не согласится с ней заниматься.
Ясно было, что Анне Николаевне недолго осталось пожить, и нехорошо бросать больную и создавать проблемы Марине, которая ездила из Ярославля, оставляя семью ради бабушки.
С одной стороны, болезнь мучила старушку, и она говорила, что хочет умереть. А с другой стороны, она часто, почувствовав себя плохо, просила вызвать скорую. Желание жить было в ней ещё сильно. Она шутила, что если бы сейчас вышла замуж, то и все болезни бы прошли. (Её мужа уже давно не было в живых.)
А.Н. не привыкла следовать чужим советам. Почему нельзя есть слишком жирное и сладкое, если она всегда так ела? Но раньше она была здорова, а теперь пожалуйста - расстройство желудка. Приходилось ей на своём опыте убеждаться, что сиделка всё-таки что-то знает и понимает.
Я просила её звать меня, когда хочет пересесть с кровати на стул (к печке). Она понадеялась на свои силы и приземлилась на пол, содрав на руке квадрат кожи размером сантиметров пять (старческая кожа тонкая). И до самого конца я безуспешно залечивала эту рану.
А незадолго до конца А.Н., сидя под утро на кровати, видно, задремав, оказалась на полу. Пришлось, укутав её, в 4 утра бежать за подмогой к бывшей сотруднице Людмиле и совместными усилиями поднимать больную с пола.
И так она как бы металась между жизнью и смертью. А причина была в ошибках прошлого. У Анны Николаевны когда-то была дочь и маленькая внучка Марина. И когда дочь снова забеременела, она потребовала, чтобы та немедленно сделала аборт (якобы двое детей для одной семьи - это слишком много).
После "подпольного" аборта у дочери получилось заражение, и она умерла.
Пришлось бабке самой растить внучку. И обращалась она с ней привычно жёстко, заставляя работать в хозяйстве, контролируя и незаслуженно подозревая и обижая.
В общем, рада бы душа в рай, да грехи не пускают.
Почти каждый день к нам заходила бывшая сотрудница А.Н., знавшая её как умного, делового руководителя. Я тоже в душе полюбила её.
На Пасху у А.Н. что-то случилось с головой. Она видела "кого-то" в углу комнаты и разговаривала с "ним". И, видимо, перепутала дурной сон и явь. Заявила, что мы с Людмилой бросили её ночью на кладбище одну и хотим её убить. И подобными фантазиями она стала себя накручивать и мучить.
Я сходила в поликлинику и договорилась с врачом-психиатром, чтобы он нанёс нам визит на дом. Посмотрев бабулю, врач выписал психотропный препарат. Пришлось убеждать больную начать принимать таблетки, чтобы перестать нервничать. Лекарство подействовало, и бабушка вернулась в реальную жизнь, где все заботились о её благе.
Понимая, что больной для облегчения души необходимо покаяться, я спросила, не хочет ли она поговорить со священником. Но А.Н. заявила, что не доверяет священнику, так как он украл у какой-то бабки икону.
Тогда я сама в разговоре по душам (без осуждения и с уважением) упомянула, что она всё-таки не всегда хорошо обращалась со своими близкими. И старушка искренне признала и покаялась, что была слишком жёсткой со своими родными.
После этого прошло два дня, и я, уснув вечером, проснулась в 4.30 утра. Я забеспокоилась, осознав, что больная ни разу за ночь не позвала меня. Посмотрела - а она уже лежит упокоенная и с лёгкой улыбкой на лице. Отошла во сне. Прошло ровно 40 дней, как я стала за ней ухаживать.
Марина была очень благодарна, что я была с её суровой, но всё-таки родной бабушкой, которая её вырастила и воспитала. Ей достался хороший (крепкий, просторный) дом с большим участком, куда она переехала из Ярославля вместе с семьёй. Вскоре нашлась и работа по специальности - заниматься с трудными подростками, ребятами из неблагополучных семей.
(Продолжение следует)
-------------------------------------------------
Заранее благодарю вас за любой донейшен. Номер карточки: 2202 2004 0240 7587.