Аннотация: На прием к подростковому психотерапевту Виктору Петрову попадает 13-летний Игорь Мещеряков, страдающий лунатизмом. Неожиданно Петров обнаруживает, что его молодой пациент обладает жизненной философией, глубина которой удивляет. В процессе дальнейшего общения Петров начинает подозревать, что вся эта философия, равно как и лунатизм - ширма, за которой скрываются более глобальные и страшные вещи.
Часть 1. Докапывальщики: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25.
Часть 2. Бог из машины: 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50.
Из отчета Ивана Афанасьевича Хлебникова по делу о самоубийстве Игоря Мещерякова:
Исследовав все материалы по рассматриваемому делу, показания многочисленных свидетелей, признательные показания пациентки Вероники Мещеряковой, мы можем, наконец, позволить несколько утверждающих выкладок. В первую очередь необходимо подчеркнуть, что, несмотря на сохранение логических цепочек, несмотря на научно-исследовательскую базу под данными выкладками, приходится во многом ссылаться на удивительное совпадение. По отдельности все эти события не имели бы шанса осуществиться. Фактор совпадения играет в нашем деле решающую роль.
Первое, это – мама, Вероника Мещерякова, после гибели сына ставшая временно нашей пациенткой. В первой половине жизни Вероники Мещеряковой произошло событие – с ней или же с близкими людьми, - которое могло нанести ей непоправимую психологическую травму. Информация о том, случилось ли это в детстве или подростковом возрасте, отсутствует, равно как отсутствуют сведения о характере предполагаемой травмы, поскольку память пациентки заблокировала любые воспоминания о событии. Попутно под тот же блок попала масса деталей, которые так или иначе могли бы поспособствовать восстановлению памяти. Как выяснилось в беседах, Вероника Мещерякова не помнит фамилии одноклассников, она очень смутно может воскресить в памяти лица детских друзей и подруг, она часто путает даты и очередность ключевых событий. Прошлое имеет для нее расплывчатую, аморфную форму. Вероника лишь помнит, как выглядели ее родители, да и то благодаря сохранившейся у нее фотографии. Самое поразительное, что она не помнит названия города, в котором родилась, она называет родной город Арыком, хотя такого города не существует. Все это время ей удавалось прекрасно интегрироваться в социуме, когда же какие-то события либо разговоры касались ее прошлого, Вероника закрывала тему под предлогом того, что не любит вспоминать. Еще лет тридцать назад такое бы представлялось немыслимым. Однако в современных реалиях, когда у людей катастрофически мало времени на общение, это выглядит логичным. Попытка разузнать о прошлом Вероники через спецслужбы не нашла отклика, поскольку эти детали не относятся к делу. Остается надеяться, что правоохранительные органы не скрывают нечто такое, чего остальным знать не положено.
Второе – папа семейства, Сергей Мещеряков, прошедший ад военной кампании в Чечне и приобретший там физическую и психологическую травмы. По рассказам близких людей, Сергей вспоминал о службе в армии неохотно и почти ничего не рассказывал, и в абстрактном случае это тоже выглядело бы логичным и оправданным. Однако множество иных факторов позволяют заподозрить наличие у Сергея аналогичного расстройства, как и у его жены. Сергей Мещеряков не рассказывал о травмирующих событиях потому, что он их не помнил. Развитие же болезни у него было иным, нежели у Вероники, и связано это в первую очередь с принятием алкоголя. Алкоголь частично снимал блокировку. Вероника Мещерякова не могла себе такого позволить, в силу того что мать, что женщина, да и просто как человек, не склонный к выпивке. И потому у нее воспоминания оставались запертыми на все замки, а у Сергея Мещерякова – периодически прорывались. Вот только, накопившись за период их подавления, плюс трансформируемые алкоголем, иногда эти воспоминания перекрывали Сергею связь с реальностью. Иными словами, в те минуты или часы, когда, находясь в подпитии, Сергей Мещеряков вспоминал прошлое, он мог не отличать память от реальности. Мог принимать воспоминания за реальность.
Главный персонаж этой истории, Игорь Мещеряков. Первоначальные подозрения, что Игорь Мещеряков обладал способностью к самогипнозу, мог вводить себя в состояние транса и с легкостью это практиковал, нашли полное подтверждение в результате расследования. Не нашли подтверждений предполагаемые причины периодически возникающих травм у мальчика. Первоначальная гипотеза, что методика давала сбой, в результате чего Игорь резко выпадал из самогипноза и терял сознание, развалилась после признаний Вероники Мещеряковой. Абсолютно все травмы были получены Игорем от отца, Сергея Мещерякова. Именно Сергей Мещеряков, вернее, его душевная болезнь, была причиной того, что Игорь стал вводить себя в гипноз. А дальше уже сам Игорь, самостоятельно, блокировал собственную память. Блокировал выборочно - так, как считал нужным, и в этом состоит одна из уникальностей Игоря Мещерякова. Те же недуги, которые терзали его родителей, Игорь Мещеряков интуитивно развил у себя, и, таким образом, все члены семьи оказались запертыми в одной клетке, с одним диагнозом.
По свидетельству Вероники Мещеряковой, впервые это случилось, когда Игорь был совсем маленьким. Сергей Мещеряков, употребив вечером алкоголь в объеме, равном примерно одной бутылке водки, поиграл с сыном, посидел перед сном за компьютером, после чего отправился спать. Никаких потенциально провоцирующих факторов пациентка вспомнить не смогла. Вероника исключила ссоры, любые трения между членами семьи, так же как и какие-то сторонние конфликты, не было неожиданных встреч или странных звонков, каких-то необычных разговоров. Здесь, скорей всего, пациентка заблуждается, возможно, в силу субъективности. Провоцирующий фактор наверняка имел место, однако он мог случиться за некоторое время до описываемых событий, вплоть до месячной давности. Мы предполагаем, что этот фактор – откровения Игоря Мещерякова с мамой после того, как он застал отца за адюльтером, что повлекло за собой напряжение между родителями. Фактор, случившись, остался в подсознании, ожидая своего часа, а точнее, ожидая подходящего состояния главы семьи – как физического, так и нравственного.
В ту ночь Вероника Мещерякова проснулась от шума и обнаружила, что мужа нет рядом в постели. Она определила, что шум исходит из комнаты сына, и пошла туда, чтобы узнать, в чем дело. Но зайти в комнату она не успела, так как дверь распахнулась, и Игорь выбежал ей навстречу. Он был весь в слезах, на лице читались паника и ужас, а за ним по пятам из комнаты следовал его отец. Вероника попыталась закрыть сына собой и выяснить у мужа, что происходит, почему Игорь плачет, а он сам так себя ведет? Однако она сразу поняла, что что-то не так с Сергеем, поскольку он попросту ее не замечал, как будто ее не было. Выходя из комнаты сына, он кричал на него, обзывая салагой, веля ему взять оружие и вернуться в строй. Кричал, разумеется, не ему, не Игорю. Кричал кому-то. Вероятно, принимая Игоря за этого кого-то.
Действуя спонтанно, Вероника Мещерякова обошла мужа и попыталась спрятаться с сыном в комнате, откуда тот только что выбежал. Они закрыли дверь на щеколду, погасили свет и забились в угол. Вероника впервые видела мужа в момент приступа и понятия не имела, на что тот будет реагировать. Она логично предположила, что, затаившись в комнате, они оборвут некие ассоциации, Сергей может забыть о них и оставить в покое. Однако эта попытка не сработала. Поначалу Сергей Мещеряков стучал в дверь и требовал, чтобы Игорь (вернее – кто-то) открыл ее и не пытался прятаться, потому что хуже будет. Потом попытался сломать дверь, но не получилось. Тогда Сергей отправился на балкон и принес топор. Ему удалось сломать дверь. Он вырвал Игоря из рук жены и, продолжая ругаться, сделал тому что-то вроде «подсечки», - это когда ударом ноги подсекают ноги противника. Игорь упал, и упал неудачно - ударился о пол и разбил голову до крови. Вероника набросилась на мужа, но Сергей Мещеряков (по ее словам) попросту выключился. Он словно выполнил программу и мгновенно забыл, зачем приходил. Он развернулся и ушел спать.
Именно в ту ночь внутри Игоря Мещерякова родилась новая личность. В ту ночь испуг был столь велик, что Игорь даже обмочился. Плюс состояние усугубила травма головы. Но самое главное: психика Игоря Мещерякова не смогла принять контрастов. Всего лишь пару часов назад отец играл с ним и катал на спине, и вот он врывается к нему в комнату посреди ночи, с перекошенным лицом, с пустым чужим взглядом, орет на него, бьет его, требует от него что-то, чего Игорь даже понять не в состоянии. Психика мальчика треснула, Игорь переступил в иллюзорный мир, о природе которого будет сказано чуть ниже. Эта новая личность изобрела способ, как справиться со стрессом. Стихами. Она (они?) справлялись со стрессом стихами. Позже, спустя какое-то время, Вероника Мещерякова застигла Игоря посреди ночи в состоянии транса. Он стоял перед стеной и декламировал стихи. Или пытался декламировать. Это были его первые попытки связать разрозненные фразы в рифмы.
Дальше приступы помешательства у Сергея Мещерякова стали периодическими. Нужно отметить, что далеко не каждое возлияние Сергея вызывало подобную реакцию, не существовало какой-либо четкой схемы для этого, как не существовало признаков, по которым можно было бы распознать угрозу. Единственным признаком мог служить алкоголь, однако, не будучи стопроцентным определяющим фактором, алкоголь всего лишь служил поводом быть наготове. Уже неоднократно звучал вопрос, и, вероятно, этот же вопрос будет звучать на суде: почему Вероника Мещерякова не забила тревогу сразу? Ответ банален: по той же причине, которая служит оправданию любому домашнему насилию. Надежда. Надежда, что все наладится само собой. К тому же поведение Сергея в повседневной жизни могло лишь вызвать уважение: он организовал собственную фирму, зарабатывал деньги, он любил жену и сына и старался все для них делать. Его интрижка на стороне с Ниной Полянской никак не влияла на его отношение к близким, это подтвердила и Вероника, это же косвенно подтверждал и Игорь Мещеряков. Надежда, что светлая сторона в конце концов пересилит темную, - вот первая причина, по которой Вероника Мещерякова молчала.
Вторая причина не столь банальна. Сразу же Вероника поняла, что Сергей ничего не помнит о ночных событиях, равно как не помнил он о любых событиях, если принимал спиртное. Еще одно нарушение мозговой деятельности, тоже, вероятнее всего, развившееся после войны. Вскоре же пациентка обнаружила, что и Игорь не помнит ничего из случившегося тоже! Поутру мальчик приходил в замешательство от последствий таких ночных кошмаров. Он искренне спрашивал у мамы, что с ним приключилось ночью и откуда все это берется - его синяки, ссадины, боль в разных частях тела. Он ведь прекрасно помнил, что накануне перед сном ничего этого не было, и он не ударялся ни обо что, не падал и не дрался. Почему же с утра вдруг все это возникло? Вероника с ужасом осознала, что Игорь страдает теми же провалами памяти, которые наблюдались у нее и у Сергея. Мальчик вычеркивал ужасные ночные события из памяти, как вычеркивали их из памяти его родители.
И тогда на свет родилась легенда. Находясь под впечатлением от рассказанной бабушкой сказки, Игорь вообразил, что ночью к нему приходит некое существо, которую он называл Каба. О Кабе он признался Виктору Петрову, считая ее вполне реальным персонажем. Идея Кабы пришла из деревенского фольклора, который в свою очередь восходит к мифологической концепции «за все нужно платить». Данная концепция, усугубленная библейской догмой о первородном грехе и греховности человека по умолчанию при рождении, не оставляла никаких шансов, кроме как быть жертвой и расплачиваться болью за само свое существование. Палачом в данном случае выступала Каба, именно ей Игорь приписывал все свои беды, проблемы с психическим здоровьем, свои синяки. Можно сказать, Игорь сам выдумал историю про лунатизм и навел маму на эту идею.
Легенда о лунатизме казалась в тот момент идеальной. Она закрывала все бреши, она давала ответы на вопросы, и, главное, она позволяла сохранить веру маленького мальчика в своего отца. Сохранить веру и любовь сына к отцу, и, что тоже немаловажно, сохранить веру отца, Сергея Мещерякова - в себя самого. Потому как существовала опасность, что, узнав правду, тот может сломаться. Не простить себе содеянного. Это имеет место быть именно сейчас, когда Сергею все-таки открылось истинное лицо Кабы. Он увидел себя, он узнал, что он – и был Каба для своего сына. Вероника Мещерякова начала врать из благородных побуждений, но тем самым она отсекла путь назад, путь к правде. С этого момента она была вынуждена только врать, и ложь множилась.
На этом перечень фактов можно считать исчерпанным, дальше начинается область предположений. Можно лишь догадываться, что чувствовала Вероника Мещерякова все эти годы - единственная в семье, кто знал правду. Что чувствовала, рассказывая по утрам мужу и сыну небылицы о том, что Игорь Мещеряков вставал ночью во сне? Что чувствовала, балансируя между правдой и ложью, ведь все могло вскрыться в любой момент, от любой мелочи? Она знала, что близкие люди никогда ей не простят эту ложь. Что она чувствовала, отводя сына на прием к психотерапевту, где вероятность, что правда выплывет на поверхность, возрастала многократно? Но и не предпринимать этих логических шагов она не могла, будучи заложницей своего же обмана. Можно предположить, что какая-то часть Вероники Мещеряковой устала. Часть ее хотела, чтобы кто-то - в данном конкретном случае, Виктор Петров, - докопался до правды, тем самым сняв с нее этот бесконечный выбор: врать дальше или признаться. Это был острый выбор, потому что то, что происходило в такие ночи, - во время приступов Сергея Мещерякова, - не могло не пугать. Однажды Сергей принес из кухни разделочную доску и заставлял сына ее сломать ударом кулака, а когда у того не вышло, огрел этой доской со всего размаха по уху. Да так, что Игорь два дня плохо слышал этим ухом. Каждый очередной тычок, каждый очередной удар или «подсечка» могли стать фатальными. Каждый раз Вероника Мещерякова стояла перед выбором: мнимое благополучие или страшная правда. Каждый раз она принимала решение швырнуть своего сына на заклание этому мнимому благополучию. С этой точки зрения Вероника Мещерякова не заслуживает снисхождения или пощады. Существует концепция злого рока, которую сформировал ее, травмированный в детстве, рассудок. Она была уверена, что злой рок будет преследовать ее семью постоянно, и даже если она расскажет правду, даже если они преодолеют этот недуг, злой рок вернется к ним в более страшном обличии. Та же самая концепция первородного греха и расплаты за само свое существование. Тем не менее, вера в злой рок – не повод пускать все на самотек, или прятать голову в песок, или ничего не предпринимать. Вероника Мещерякова виновна в смерти сына, это неоспоримо, и об этом будет дано однозначное заключение для суда.
Что касается Сергея Мещерякова – в данный момент тяжело доподлинно установить степень его вины. Сергей находится в весьма подавленном состоянии, его состояние даже хуже, чем у его жены, при этом контакты с ним ограничены следствием, и о полноценной работе с пациентом не может идти и речи. Но по косвенным признакам все же можно сделать вывод о том, что какой-то своей частью Сергей Мещеряков осознавал, что делает. В пользу этого предположения свидетельствует степень его физического воздействия на сына. Если верить показаниям Зольникова, то в один из первых приступов Сергей Мещеряков его едва не убил, и только чудо спасло данного гражданина. В случае же с Игорем – приступы повторялись раз за разом, однако никогда Сергей не перегибал палку настолько, чтобы скрывать правду дальше стало невозможно. Все травмы носили поверхностный характер, это была та же балансировка между относительным добром и окончательным злом. Имелись некие сдерживающие факторы, которые не позволяли Сергею бить ребенка в полную силу, и одним из таких факторов могло быть частичное осознание, что перед ним – не противник, не враг, не предатель родины или дезертир. Перед ним – родной сын.
Теперь что касается самого Игоря. Его мать считала, что в его случае срабатывает тот же механизм стирания памяти, вычеркивания определенных эпизодов. Это было не совсем так. Да, в жизни Игоря Мещерякова присутствовали белые пятна, но это были не периоды, вычеркнутые из жизни, это были периоды, прожитые иначе. В ту первую ночь, когда родной и близкий человек набросился на него посреди ночи, бесцеремонно выдернув из сна, не дав опомниться, обрушив град тумаков; когда родной и близкий человек стал Кабой – существом из страшной сказки, - шок Игоря бы столь сильным, столь всеобъемлющим, что мальчик переступил в другой мир. Его глаза оставались открытыми, он мог что-то говорить – слова или даже фразы, - он мог действовать, чувствовать, осознавать себя самого, но только это был уже не Игорь Мещеряков. Он не вычеркивал из памяти события, он вводил себя в состояние гипноза, в состояние транса, и в этом новом состоянии он воспринимал события иначе.
Как? Можно лишь предполагать. Узнать не дано. Игорь забрал ответы с собой, когда покончил с жизнью. Очевидно, что, родившись спонтанно, интуитивно, это умение вводить себя в транс позже достигло совершенства. Для Игоря стало в порядке вещей переходить из мира в мир, при этом иногда он мог это делать на виду у всех. И никто не догадывался, что перед ними уже не Игорь Мещеряков. Мальчик мог удивляться, что некоторые события выпадают из его памяти, и, конечно же, он не мог не подозревать, что с ним что-то не то - куда как более «не то», чем заявленный мамой лунатизм, - но так же интуитивно не хотел в этом копаться, чувствуя, что копание может привести его к гибели. Какая реальность возникала вокруг Игоря в моменты самогипноза? Что он видел вместо бесноватого, сумасшедшего, перекошенного от ярости, невменяемого отца? Цветы? Деревья? Птиц? Книги? Что он чувствовал, когда на него обрушивался удар за ударом? Поглаживание ветра? Или он представлял себя рыцарем, сражающимся с великаном? Или он был гонщиком, скалолазом, первопроходцем, индейцем на тропе войны? Игорь был патологическим книгочеем; по словам родителей, по свидетельству Виктора Петрова, по рассказам самого мальчика он прочитал не одну сотню книг. Убегая из реальности, он мог воплощать вокруг себя сюжеты этих книг. И книги продолжались, истории продолжались вокруг него, и он был главным героем. Эти литературные сцены не давали ему сойти с ума. Оттуда, из своих полуснов, из иллюзорных миров Игорь приносил стихи. Которые потом писал в соцсети. А потом, выходя из гипноза, он напрочь забывал об этом. Забытье – оно было непреложным условием, чтобы сохранить рассудок. Виктор Петров раскрыл бы правду, будь у него больше времени.
Тот последний день накануне гибели можно считать для Игоря доказательством его веры в преследующий рок. В тот день он узнает о самоубийстве своего бывшего психотерапевта Виктора Петрова. За время их встреч Петров смог расставить в жизни мальчика множество опорных точек, которыми Игорь успешно воспользовался в дальнейшем для решения своих проблем, - это касается как минимум улучшения школьной успеваемости. И вдруг вся эта опора рушится! Как можно верить и уповать на человека, который сам не смог решить своих проблем и вот так трусливо, скоропостижно ушел из жизни? Игорь Мещеряков осознает, что он один в поле воин. В тот же день его пытается соблазнить подруга семьи и его репетитор по физике, предварительно угостив алкоголем. Тот факт, что Игорь в панике сбежал от нее, является показателем, что ее поступок он воспринял как предательство. Возможно (всего лишь – возможно!), в тот день Нина Полянская призналась Игорю, что у нее многолетний роман с его отцом, и он сбежал не от возможной интимной близости с ней, а в шоке от этой новости. И тут же по пути домой Игорь натыкается на дворовых хулиганов, которые уже неоднократно к нему цеплялись. Игорь пытается спастись бегством, он наталкивается на друга отца, идущего ему навстречу, и просит его защитить, однако друг отца не реагирует на просьбу и бросает мальчика в беде. Хулиганы же решили перейти от угроз к непосредственному физическому воздействию, которое сопровождалось унижением личности и достоинства Игоря. Игорь Мещеряков прячется дома, в своей комнате, в своем безопасном мирке… Вот только не безопасен этот мирок, а уж в тот день – небезопасен десятикратно. Так совпало, что Сергей Мещеряков употребил днем алкоголь, а ночью у него случился очередной припадок.
Что могло отличать эту ночь от других? По словам Вероники Мещеряковой, такие ночи всегда заканчивались одинаково. Сергей Мещеряков на пустом месте «переключался» назад и отправлялся спать, оставив Игоря в покое. Игорь в состоянии отрешенности тоже молча шел спать, не чувствуя боли от ран и ссадин, не реагируя на вопросы матери. Что пошло не так той ночью, почему Игорь оказался поутру не в постели, а под окнами своего дома, мертвый? После многократного анализа нескольких вариантов мы можем остановиться на единственном, который более остальных объясняет произошедшее. А именно, что в ту ночь Игорь Мещеряков не был в состоянии транса. События дня – все эти треволнения, предательства и уход близких людей, унижения и побои, весь этот хаос эмоций, - пробудили внутри Игоря злость, даже – ярость. Ярость на обстоятельства, на жизнь, на окружение, на социум, ярость на себя и на родителей и, конечно, - ярость на Кабу. Было решено встретить Кабу лицом к лицу с открытыми глазами и в полном сознании, и сразиться с ней. Когда же Игорь понял, что Каба – это его отец, его психика сломалась окончательно. Он вдруг осознал масштабы чудовищного предательства, чудовищной лжи, в которой он жил годы. Он думал, что с ним что-то не так, боялся Кабы, терзался чувством вины, что не такой, как все. И вдруг оказалось, что все – обман, он – самый нормальный из всех. Его заставили поверить в ущербность, его заставили поверить в болезнь, в психологический недуг. И эта ложь исходила от самых близких людей.
Игорь мог просидеть всю ночь без сна, зализывая ушибы. Содрогаясь от равнодушия и попустительства мамы. Содрогаясь от немотивированной ярости отца. Анализируя все, что происходило с ним в последние годы, находя объяснения странностям, находя объяснения Кабе. А потом в определенный момент Игорь понял, что не знает, как ему жить с этим дальше. В течение дня он потерял всех. Психолога, репетитора, родителей, себя. Главное – он потерял себя. Он не знал себя больше - кто он, на что способен? Мы уверены, что в ту последнюю ночь Игорь вспомнил все свои уходы в иллюзорный мир, все те ночи, когда он, пребывая в измененном сознании, писал стихи. Свое последнее стихотворение Игорь написал непосредственно перед гибелью. Написал уже как Игорь Мещеряков. А потом прыгнул. Слушая в этот момент музыку в наушниках, подаренных ему отцом на день рождения.
Вот и все размышления, касаемые этого. Осталось множество белых пятен, и их уже не покрыть. Белые пятна останутся белыми пятнами, вопросы останутся вопросами. С уходом из жизни Игоря Мещерякова и Виктора Петрова эта область закрыта окончательно, лишь они могли дать ключевые ответы. Точки же над «и», которые могли быть расставлены, - расставлены. Сим можно считать странное дело по имени «Игорь Мещеряков» закрытым.
Последняя запись Игоря Мещерякова, сделанная на его фейковой странице во Вконтакте перед самоубийством:
Ворота в прошлое затворены –.
Нужен автомобиль!
Навстречу постскриптуму, прочь от вины –.
Умчаться сквозь тысячи миль!
Но дорога в тумане, и светофор разбит, -
Прощай, прожигатель мечты!
Одинокое сердце кровоточит –.
Рыдай в леденящей ночи!
КОНЕЦ.