Цветы должны дарить радость, не так ли? Но что, если я скажу, что цветы могут стать причиной массового помешательства? Даже такие красивые, как тюльпаны. Сегодня мы поговорим о тюльпаномании. Малоизвестном эпизоде для широких народных масс эпизоде истории. Который, тем не менее, изменил мир. Каким образом? Сейчас расскажу.
XVII век – это время, когда по Европе уже вовсю бодро шагает капитализм. Конечно, он распространялся неравномерно. То, что было нормой, например, на территории современной Германии, было чем-то необычным, к примеру, для Испании. Как можно догадаться, где капитализм со всеми его возможностями, там и простор для афер и спекуляций.
Для начала нужно сказать, что вообще представляли из себя Нидерланды в это время. До середины XVI в. такой страны вообще не существовало. Территория находилась под контролем Испании. Хотя и с достаточно широкой автономией.
Противоречия, начавшиеся с момента начала Реформации (протестантизм довольно активно находил поддержку на территории Нидерландов) наложились на непростые экономические условия: в состав Нидерландов входили довольно богатые регионы, которые были вынуждены платить высокие налоги, спонсируя войны, которые вела Испания.
Проблема в том, что войны велись, в том числе, с Англией и Османской империей, протестантскими князьями и курфюрстами в Германии. Это были важные торговые партнеры нидерландских купцов. Получается, что бременем были не только высокие налоги, которые сами по себе воспринимались, как абсолютно ненужные, но и помеха торговле.
Кроме того, для Нидерландов с их деловым климатом, была крайне важна веротерпимость. Испания же самым активным образом боролась против любых проявлений Реформации, что мешало экономике Нидерландов.
Кроме того, испанский король всеми силами стремился к тому, чтобы усилить централизацию власти, что, разумеется, не устраивало голландцев. Всё это и привело к восстанию. В 1581 году была образована Республика Семи Провинций. В неё входили:
– Утрехт;
– Голландия;
– Зеландия;
– Стад-эн-Ланде;
– Гелдерн;
– Оверэйселл;
– Фрисландия;
– Ландшафт Дренте.
Государственное устройство новой страны были неоднородным. Наряду с провинциями, сохранявшими еще во много средневековый уклад и привилегии, существовали и республики.
Входящие в состав страны провинции были достаточно экономически развитыми. Развивались промышленность и предпринимательство. Процветала свобода вероисповедания. По сути, Соединенные Провинции (а именно так правильнее называть страну) были первым буржуазным государством в Европе. При этом, как уже было сказано, капиталистические отношения находились в зачаточном состоянии и были подвержены сильному влиянию средневековой этики.
Тюльпаны в середине XVI века были популярны в первую очередь на Востоке. При дворах шахов и султанов Персии и Османской империи. Однако, активная торговля позволила купцам привезти тюльпан в Европу, а садовники сумели начать их культивировать.
В 1559 году в Европе зацвел первый тюльпан. Произошло это в Аугсбурге на территории Священной Римской Империи. В Соединенные Провинции тюльпаны попали в 1562 году в Антверпен. Благодаря ботанику Карлу Клузиусу (он же Шарль де Леклюз), тюльпан стал невероятно популярен среди аристократии. В конце XVI века редкий монарший двор Европы не владел тюльпанами. Их выращивали повсюду – Болонья, Флоренция, даже на юге Англии и в Швеции.
Однако, лучшими климатическими условиями для выращивания тюльпанов обладали следующие территории: восток Франции, северо-запад Германии и Нидерланды. Нас, разумеется, больше всего интересуют последние.
Особенно хорошо тюльпаны росли в Южной Голландии между городами Лейден и Харлем. Там была чудесная почва – песчаные дюны и торфяники. Именно там на протяжении веков наиболее активно проводили гибридизацию и вывели знаменитый тюльпан Геснера (занесенный в России в Красную книгу).
Вернемся к истории. Как уже было сказано, в конце XVI века тюльпаны были невероятно популярны и состоятельные люди охотно покупали луковицы. Надо сказать, что первый звоночек, предвещающий будущие события, произошел не в Нидерландах, а во Франции.
Именно там был первый ажиотажный рост цен на тюльпаны. К сожалению, об этом практически ничего не известно, кроме того, что такой эпизод в истории был. Есть легенда, что один мельник умудрился обменять мельницу на одну луковицу, а молодые парни выбирали в жены девушек, у которых в приданном были луковицы тюльпанов.
Голландцы обратили пристальное внимание на эти цветы в начале XVII века. Почему французы и немцы были первыми? Возможно, дело в том, что Нидерланды в это время вели войну за независимость от Испании.
Аристократия, в значительной мере, была обескровлена, а купечество еще не успело сколотить первоначальный капитал. Иными словами, развитие капитализма в Нидерландах опаздывало в сравнении с Германией и Францией. Людей, которые могли бы позволить себе богатые подарки, было немного.
В Нидерландах только еще начинали складываться более-менее привычные нам классы. В то время ремесленник мог стать купцом, а купцы – пробиться в самые высшие эшелоны власти. Впрочем, это не значит, что не существовало высшего круга, которые составляли, если говорить о цветах, богатые знатоки (такие, как Карл Клузиус). Садовники и аптекари стояли ниже. На самом дне были банальные воры, которые ходили по садам и воровали луковицы.
Однако, именно «невежественные» голландские садовники сумели освоить необходимую технику выведения тюльпанов. Уже во втором десятилетии XVII века торговля луковицами стала приносить стабильный доход. Увеличилось количество тюльпановых ферм. В 1610 году голландцы уже экспортировали тюльпаны в Германию и Францию. Ученик превзошел учителя.
Интересный факт: во Франции в то время среди женщин существовала довольно интересная мода – украшать зону декольте живыми тюльпанами. Иными словами, спрос был. Издавались научные работы, посвященные ботанике в целом, и тюльпанам в частности, которые спонсировались знатными людьми, покровителями науки.
Например, одним из таких был император Священной Римской Империи Рудольф II. Проблема была в том, что Германия была территорией нестабильной. Собственно, никакой Германии еще и не было. Были разрозненные курфюрства и княжества, формально объединенные под властью императора. Постоянные восстания и религиозные конфликты делали торговлю нестабильной.
Кроме того, это влекло за собой увеличение количества беженцев, которые ехали из Германии в более благополучные Нидерланды в поисках лучшей жизни. Среди беженцев были жители региона Фландрия, состоятельные люди, которые привезли в Нидерланды луковицы, полученные селекционерами Франции и той же Фландрии.
Таким образом, выросло и количество видов тюльпанов, которые выращивались в Нидерландах. Если в начале века тюльпаны могли позволить себе единицы, то уже в 1620-е годы они были дорогим, но, тем не менее, доступным товаром. Если раньше ценители в основном обменивались луковицами, то теперь их начали покупать. В 1620-30-е годы в Нидерландах уже возник вполне себе устойчивый рынок тюльпанов.
Тюльпаны различались по цене: часто встречающиеся сорта, естественно, стоили дешево. В 1612 году Нидерланды отправили в подарок султану Османской империи 200 луковиц, стоимость которых оценивалась в 57 гульденов (небольшая сумма по тем временам).
Самыми дорогими были недавно выведенные сорта, которые еще не успели размножиться. Садовники занимались селекцией, а торговцы – продвижением товара на рынке. До наших дней сохранились два сорта тех лет: Duc van Thol (1595 г.) и Lac van Rijn (1620 г.).
Интересно, что очень быстро вышли из моды сорта, обладавшие ароматом, но внешне достаточно простые – двуцветные с желтым или белым донцем цветка и каймой лепесток. Модными стали сорта, не встречающиеся в дикой природе, но и не обладающие ароматом.
В это время начался настоящий селекционный бум. К 1633 году в Нидерландах вывели уже 500 разных форм тюльпанов. Зачастую селекция проводилась практически наугад. Это стало своеобразной игрой – человек, у которого было несколько луковиц и хоть небольшой клочок земли мог сажать их и ждать, во что же они вырастут. Самым известным сортом был Semper Augustus (Август (то есть, император, навсегда).
Название было взято из титула императора Карла V. Легенда гласит, что за луковицу этого сорта неизвестному владельцу в 1623 году было предложено 20 тыс. гульденов за десяток луковиц – сумасшедшая сумма. В 1624 году – уже 3 тыс. гульденов за одну луковицу. Настоящее безумие. В 1625 году, если верить сохранившимся данным, за одну луковицу сорта Semper Augustus предлагали 1 200 гульденов.
Единственная достоверная сделка составляла 1 000 гульденов за луковицу. Тысяча гульденов в то время – это 10,28 кг серебра или 856 г золота. Чтобы понимать, что такое тысяча гульденов, можно привести следующий пример: учителю Рембрандта, Якову ван Сваненбургу нужно было нарисовать три изображения тюльпанов, чтобы получить всего один гульден.
Средний купец в год зарабатывал от тысячи до трех тысяч гульденов. Самые успешные получали 10 тыс. гульденов в год. Почему же тюльпаны имели такую популярность? Трудно сказать.
Самым простым и ясным объяснение может служить следующее: эпоха Великих географических открытий познакомила население Европы с ранее невиданными культурами. И тюльпан, пришедший с Востока, служил символом новизны и непредсказуемости мира.
Интересно, что высшей ценностью тюльпан стал именно в Нидерландах. Ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии такого отношения не было. Диковинка с Востока, символ – не более того. Трудно сказать, почему так получилось. Возможно, из-за уже упомянутого зачаточного состояния капитализма, когда обеспеченные люди хватались за столь необычный объект. Ценность тюльпана заключалась еще в его воспроизводимости: его можно было размножить, в отличие от драгоценных камней.
Получается, что тюльпан воспринимался как синтез: с одной стороны, это природная вещь, с другой – дело рук человека. Одни и те же люди покупали как произведения искусства, так и тюльпаны. Грань между ними была достаточно тонкой.
На аукционе 1625 года было лишь 5 человек, которые занимались тюльпанами профессионально, а 14 человек были известны в качестве собирателей картин. В живописи в это время появился «портрет тюльпана». Известные художники писали такие портреты, из которых потом создавались каталоги, популярные у людей, которые не имели денег на настоящие тюльпаны.
1620-30-е годы были достаточно спокойным временем для Нидерландов. Развитие капитализма привело к тому, что выросло количество обеспеченных людей.
Первые симптомы тюльпаномании заметны в 1633 г. Летом того года, как следует из источников, цены выросли настолько, что один житель города Хорн выменял свой каменный дом на три луковицы.
Фермер в тех же краях обменял все свое хозяйство на луковицы. Цена недвижимости в упомянутых сделках составляла 500 гульденов. Получается, что сами луковицы превратились в деньги. Частично подобный рост цен объясняется тем, что в Германии наступило спокойное время, и местная аристократия снова стала стабильно закупать тюльпаны.
Также, некоторые считают, что причиной тому – садоводы любители, которые вывели в 1634 году много новых сортов. Снизились цены на старые сорта, соответственно, больше людей смогли участвовать в торгах. Именно в это время в Нидерландах перешли к фьючерсной торговле. Дело в том, что в Нидерландах тюльпаны цветут в апреле-мае. В начале лета старая луковица умирает, оставляя луковицы новые. Молодые луковицы выкапывают в середине лета и сажают на новое место в конце осени.
То есть, купить молодые луковицы можно с июля по октябрь, т.к. выкапывать луковицы уже нельзя. Чтобы обойти временные ограничения, осенью 1634 года садовники начали торговать уже укоренившимися луковицами, обязуясь продать их следующим летом. Уже в 1634 году начали торговать контрактами на луковицы: спекулянты продавали расписки на поставку одних и тех же луковиц. Один из современников писал:
«торговцы продавали луковицы, которые им не принадлежали, покупателям, у которых не было ни денег, ни желания выращивать тюльпаны».
Реализовать прибыль можно было летом, если луковица, конечно, не погибнет. Защитой от мошенничества служили либо нотариальное заверение, либо поручительство граждан, пользующихся особым уважением.
В декабре 1634 года появилось нововведение – торговля асами. Асы – это специально введенная условная единица веса луковицы. Примерно 0,05 г. Изначально целью этого нововведения было получение прибыли от увеличения луковицы.
В итоге, в 1635 году к этой единице измерения были привязаны почти все сделки. Появились сделки на «тысячу асов». Контракты были даже предметом пари – два человека поспорили на продажу луковицы, что голландская армия сможет отбить у испанцев одну крепость.
Летом 1636 года появились «народные торги». В них участвовали, в основном, бедняки, которые не могли позволить себе участие в настоящих торгах. Проходили такие торги в церквях, трактирах и даже борделях. Торговали там недорогими сортами.
Действовали эти торги по примеру Амстердамской биржи. Покупатели получали откат с многократно завышенной торговцами цены. Зачастую, люди участвовали только ради этих откатов. Заключаемые контракты были ничем не обеспечены. По сути, велась настоящая торговля воздухом.
Важно отметить, что не сохранились точные данные на цены до и после мании. Соответственно, это сильно затрудняет анализ произошедших событий. Впрочем, пик спроса определяется точно и имеет четкие границы. Начало – первая неделя ноября 1636 года, а конец – первая неделя февраля 1637 года. Два год до того, цены росли достаточно равномерно, это все, что можно сказать.
Все началось с того, что в первую неделю ноября 1636 года цены на тюльпаны упали в семь раз. Возможно, дело в том, что в Тюрингии (территория современной Германии) вспыхнули боевые действия, начались крестьянские восстания.
Это привело к тому, что германская аристократия снова перестала покупать луковицы тюльпанов. Более того, они стали продавать имевшиеся у них луковицы, в результате чего предложение в Нидерландах существенно выросло.
За увеличением спроса последовал серьезный рост цен на тюльпановые контракты, которые, как уже говорилось, были ничем не обеспечены. Считается, что это был результат спекуляций. Спекулянты перепродавали друг другу контракты, в расчете на прибыль от роста цен.
Владельцы луковиц и торговцы старались заработать если не на продаже, то хотя бы на отступных с покупателей. Фьючерсные контракты начали превращаться в опционы, ставка по которым не регулировалась никаким законом. Покупатели думали, что они не рискуют. Уже ничто не сдерживало рост цен на контракты.
В середине ноября произошел новый рост цен. К концу месяца они уже превысили максимум за октябрь. В декабре же выросли в два раза. К концу декабря индекс цен превышал ноябрьский минимум в 18 раз. Иногда одна и та же луковица перепродавалась десятки раз.
По оценке исследователей, в торгах участвовало не менее трех тысяч человек. Это в одной только Голландии. Во всех Соединенных Провинциях – не менее пяти тысяч. Появлялись целые коллегии спекулянтов, которые занимались продажей самых распространенных сортов, т.к. редкие виды были им недоступны. Впрочем, это тоже приносило значительную прибыль.
К примеру, распространенный сорт Switzer осенью стоил 60 гульденов. В декабре – 125 гульденов. К февралю он подорожал уже до 1500 гульденов. На рынке проводили сделки с реальными луковицами по низким ценам, а спекулянты перепродавали необеспеченные контракты дороже в 20 раз.
Начавшаяся в это время эпидемия чумы парадоксальным образом сыграла положительную роль – чума напугала людей, которые и так уже были в напряжении из-за перегретого рынка. Появилось подозрение, что «пузырь» скоро лопнет. Это привело к снижению количества покупателей.
В начале февраля в коллегии в Харлеме с треском провалился очередной акуцион. Из всех участников лишь один согласился купить луковицу. И то по цене на 15-35% ниже, чем на предыдущих торгах. Уже на следующий день в Харлеме прекратились всякие спекуляции. Распространение информации в то время шло медленнее, чем сейчас, поэтому еще в течение нескольких дней торги продолжались в Гааке, Алкмаре и Амстердаме.
Именно аукцион в Алкмаре стал вишенкой на торте всей тюльпаномании. На торги выставили коллекцию луковиц местного известного спекулянта, умершего еще весной 1636 года. Луковицы были зарыты в землю, и дети покойного, жившие уже в сиротском приюте, выкопали их.
В декабре эти луковицы прошли полную проверку и были посажены в землю. В отличие от упомянутых сделок с опционами, в Алкмаре на торгах продавали самый настоящий товар. Еще до начала торгов один богач купил луковиц на 21 тысячу гульденов. В том числе, единственную луковицу сорта «Адмирал Энкхаузен» за 5200
На аукционе цены за одну только луковицу достигали 4200 гульденов. Всего дети покойного заработали более 90 тыс. гульденов. В наше время, это, примерно, 6 млн. фунтов стерлингов. На эти деньги можно жить в Лондоне и не думать ни о чем. Итоги аукциона были зафиксированы в печати и немедленно растиражированы по всем Нидерландам. Наибольшее впечатление произвела не вырученная сумма, а зафиксированный рост цен.
К примеру, уже упомянутый редкий сорт «Адмирад Энкхаузен» летом 1636 года был продан по цене в 6 гульденов за ас, в феврале 1637 года в Алкмаре был продан за 17 гульденов за ас. Цены даже на менее ценные сорта выросли в 3 раза. Уже через два дня рынки абсолютно всех городов Голландии рухнули. Естественно, продававшие на аукционе в Алкмаре луковицы сироты не получили ничего.
Таким образом, в феврале цены на контракты упали в 20 раз. Покупатели были практически разорены. Платить они не хотели и не могли, но отказаться от контракта было невозможно. Общественное мнение в Нидерландах было таким, что подобное нарушение сделки сделало бы нарушившего изгоем. Сначала продавцы и покупатели пытались решить все между собой через выплату отступных. Увы, это не удалось. Цветоводы в феврале делегировали депутатов от провинций Голландия и Утрехт и провели съезд.
Было решено требовать от правительства законодательного регулирования отступных в 10%, если сделка была заключена после 30 ноября 1636 года. Более ранние оставались бы в силе. Естественно, это требование не включало в себя различных посредников.
Ситуация была непростой. Обычно городские власти с пониманием относились к требованиям различных цехов и гильдий, но в этот раз все было иначе. Чиновники все еще надеялись поиметь свою выгоду. Кроме того, конфликт касался уж слишком большого количества людей.
Произошел даже такой интересный случай: в Харлеме в марте городской совет принял решение в пользу покупателей, в апреле – в пользу продавцов, а потом просто отменил все свои постановления и обратился за помощью к Генеральным Штатам (парламент в Нидерландах). Особенно интересна реакция общества на сложившуюся ситуацию. Катастрофа на рынке сыграла на руку тем, кто изначально был против подобных сделок, да и вообще стоял в оппозиции к сложившейся культуре. В первую очередь, это были кальвинисты.
Они массово выпускали различные памфлеты и карикатуры, обличавшие спекулянтов. Естественно, не обошлось и от обвинений в адрес евреев (которые, кстати, в тюльпаномании не участвовали). Помимо евреев, кальвинисты обрушились на своих идеологических противников – меннонитов (одна из ветвей протестантизма).
Стало опасным декларировать свою связь с тюльпаноманией. Легендарный доктор Тульп, запечатленный Рембрандтом на известной картине, даже снял со своего дома герб с изображением тюльпанов, поскольку опасался погромов.
До них дело, впрочем, не дошло. Верховный Суд вынес постановление временно приостановить действие всех контрактов. В итоге, необходимость принятия решений была переложена на местные власти. В Амстердаме решили оставить в силе действие контрактов. Остальные города признали тюльпановые контракты недействительными.
Еще несколько лет продолжались конфликты между продавцами и покупателями. Одни пытались взыскать долги, другие всеми силами старались избежать платы по контрактам. Благодаря прецедентам, должники считали себя в праве просто не платить. В результате, в городе Харлем в 1638 году был создан третейский суд для решения споров. Впрочем, эта идея оказалась неудачной. Суды старались примирить враждующие стороны через принуждение к переговорам. Был выработан механизм: если продавец настаивает на погашении долга, покупатель обязан выплатить 3,5% от цены контракта.
Однако, в этом случае в проигрыше оставались обе стороны – покупатели вынуждены были платить, хотя зачастую не имели такой возможности, а продавцы получали меньше, чем должны были. Тем не менее, все конфликты в Харлеме были урегулированы уже к 1639 году.
Впрочем, в некоторых других городах споры продолжались на протяжении и 1640-х годов. Некоторые исследователи даже считают, что тюльпаномания закончилась в 1648 году.
В этом году был подписан Вестфальский мир (договор, положивший конец Тридцатилетней войне (ряд конфликтов, вызванный спорами между протестантами и католиками). Согласно этому договору, Нидерланды перестали чеканить свою монету, сократился приток серебра в страну. Новые экономические условия заставили голландцев отказаться от ряда дорогостоящих увлечений. В том числе, от покупки тюльпанов.
Иногда последствия тюльпаномании описываются чуть ли не как аналог Великой депресси, с вереницей идущих по дороге разоренных людей. Это совсем не так. Лопнувший финансовый пузырь не вызвал экономического кризиса. Не вызвал он даже небольшой рецессии. Экономика Нидерландов не заметила потрясения. Дело в том, что в тюльпаномании было задействовано не слишком большое количество человек.
Да, некоторые люди пострадали, но даже если бы погибло все цветоводство, экономический рост не прервался бы. Нет свидетельств о массовых разорениях. Более того, есть свидетельства, что некоторые богатые тюльпаноманы в 1637-1638 гг. активно скупали недвижимость. Не очень похоже на разорение, не правда ли?
Более того, рынок тюльпанов пришел в норму за два года. Уже летом 1637 года цены снизились до тысячи гульденов за одну луковицу. В дальнейшем цены продолжали плавно снижаться. К началу 1640-х гг. цены уже составляли до 100-200 гульденов за луковицу.
Впрочем, вместе со снижением цен сократилось и количество тюльпановых ферм. В середине века тюльпаны выращивали в основном в городе Харлем. Это привело к тому, что несколько выживших хозяйств полностью контролировали тюльпановый рынок Нидерландов еще два века. При этом, цветоводы Нидерландов славились на всю Европу. На стажировку к ним мечтали попасть цветоводы всех стран. И по сей день выращивание тюльпанов лучше всего развито именно в Нидерландах.
Сорта, популярные во времена тюльпаномании уже давно вымерли. До наших дней сохранился лишь один – Zommerschoon.
Цветочные мании вспыхивали и в последующие эпохи в разных странах – в Османской империи, во Франции «георгиновая лихорадка», в Нидерландах в 1730-е гг. вспыхнула «гиацинтовая лихорадка». Однако, наибольший эффект произвела именно тюльпаномания в Нидерландах в XVII веке.
Как и многие события, производящие впечатление на массы, тюльпаномания обросла легендами и мифами. В 1637 году был издан памфлет «Беседа Вармондта и Гаргудта». В этом памфлете подробно описываются и коллегии спекулянтов, и технологии спекуляций.
По большому счету, это единственное историческое свидетельство тюльпаномании. До сих пор историки при изучении этих событий опираются именно на «Беседы», поскольку большинство документов тех лет не связаны с тюльпаноманией. Сохранились каталоги и альбомы с тюльпанами, но в них редко писали цены.
Вопросы вызывают и, казалось бы, такие точные документы, как купчие, отчеты с аукционов и так далее. Проблема в том, что точно фиксируя события, «Беседы» явно имеют в своей основе предвзятость.
В конце концов, целью было обличение спекулянтов и людей, подверженных мании. Историки последующих эпох были некритично настроены в отношении источника (критика исторических источников – относительно недавнее «изобретение»). В результате, началось мифотворчество на тему тюльпаномании, которое часто плотно фиксируется в умах людей.
К примеру, уже в середине в XVII века ходила легенда, что правительство полностью запретило торговлю тюльпанами. Родилась легенда о матросе, который съел кем-то оставленную луковицу, приняв её за обыкновенный лук.
Интересно, как же мог человек забыть в общественном месте вещь, которая стоила целое состояние? В широких народных массах события воспринимаются именно как мания, поскольку в историографии исследователи задавались вопросом, как же могли люди тратить такие деньги за бесполезные вещи?
Соответственно, тюльпаномания мыслится именно как мания – иррациональные траты, массовое помешательство, которое закончилось кризисом. Как мы видим, ничего этого не было.
Тратили деньги люди не просто так, а с целью получения прибыли, исходя из простого желания заработать. Да и кризиса никакого не последовало. Однако, историки эпохи Просвещения были просто обязаны обличить глупость людей.
История тюльпаномании, по очевидным причинам, стала популярна в годы Великой депрессии. С тех пор описание практически каждого экономического потрясения включает в себя упоминание тюльпаномании.
Значение её настолько преувеличено, что даже встречается описание экономики Нидерландов в 1630-е гг, как полностью зависящее от выращивания тюльпанов. Будто бы каждый дюйм земли был отдан под тюльпаны.
Тем не менее, миф о тюльпаномании настолько прочно закрепился в культуре, что даже серьезные экономические работы ссылаются на него, определяя тюльпаноманию, как феномен, когда цены на товары не могут быть объяснены экономическими факторами. Хотя, именно ими феномен тюльпаномании и объясняется (хотя и не только ими).
Впрочем, в последние годы предпринимаются попытки деконструировать сложившийся миф. Есть мнение, что миф был рожден в результате пропаганды, но не кальвинистской, а политической – целью было перекрытие теневых финансовых потоков.
Нужно было напугать людей, чтобы они не связывались со спекулянтами. Цены росли так, как и должны были. Ценообразование вполне укладывалось в логику роста цен на новый товар. Об этом пишет экономист из Чикаго Питер Гарбер.
Впрочем, миф настолько силен, что работа Гарбера была раскритикована экономистами, которые в один голос кричали о «необъяснимом феномене». Впрочем, идея Гарбера, что аукционы были следствием пьяного угара – это действительно скорее можно отнести к эпатажу.
Впрочем, продолжают выходить работы, в которых исследователи стараются развенчать сложившийся миф, а сторонники мифа яростно спорят. Обычное дело – мифы настолько укореняются в нашей культуре, что попытка их деконструкции вызывает практически психопатическую ярость и дискомфорт. Так было и так будет всегда.
Разобраться, что произошло, чем был вызван феномен тюльпаномании – очень трудно. Свидетельств сохранилось мало, события сильно отдалены от нас по времени. Можно лишь выдвигать свои версии и предположения.
Начать стоит с общего обзора состояния Европы вообще, и Нидерландов в частности в то время. В Европе бушевала Тридцатилетняя война, как уже упоминалось, она вызвала приток беженцев в Нидерланды. В крупные портовые города прибыло множество купцов, которые способствовали развитию торговли.
Именно тогда была основана Голландская Ост-Индская компания. Сами Нидерланды в это время пережили значительный демографический сдвиг – шла Война за независимость от Испании. Страна была, в значительной мере, населена довольно молодыми людьми.
Кроме того, развитие капитализма здесь несколько запаздывало. Сохранялись общинные порядки, зачастую основанные на доверии. Во главе страны в этот период стояло олигархическое правительство, которое состояла из богатых купцов.
Ко всему этому стоит приплюсовать интерес к товарам с Востока, которые активно продвигались в Европе. Кроме того, начался рост интереса к естественным наукам, что привело к ранее упомянутому буму в области селекции.
Миф гласит, что тюльпаномания охватила все слои голландского общества, вплоть до того, что была заброшена вся промышленность. Луковицы скупали все, даже трубочисты. Исследовательница Энн Голдгар из Королевского колледжа в Лондоне старается развенчать этот миф, говоря, что не такие уж широкие слои были вовлечены в «манию».
Однако, она не смогла найти ни одного свидетельства о банкротствах. Разумеется, некоторая мания была, спекулянты были, торговцы платили бешенные деньги за луковицы. Однако, основной кризис произошел из-за того, что не оправдались социальные ожидания – покупка луковиц не принесла ожидаемой прибыли.
Рыночные отношения в Нидерландах, в значительной мере, строились на доверии. Покупатели обещали купить, а потом просто заявляли, что платить не намерены. Законодательных механизмов принудить к выплатам не существовало.
И нет, широкие слои населения не были задействованы в мании. Значит, мы имеем не так уж много оснований употреблять термин «мания», правда?Так откуда же появился миф?
Как уже было упомянуто, самой популярной версией остается пропаганда кальвинистов. Проповедники были напуганы происходящим и опасались, что общество начнет гнить, в следствие стремления к наживе.
Собственно, все невероятные истории про разорившихся людей пришли из брошюр, которые распространяли кальвинисты. Дело в том, что богатство в среде кальвинистов почиталось страшным грехом.
И попытка людей заработать воспринималась ими как поклонение золотому тельцу. Эпидемия чумы только усилила их убежденность. Эпидемия воспринималась как божья кара за грехи.
Надо отметить, что кальвинистские проповедники в чем-то были правы. Тюльпаномания действительно была напрямую связана с моралью. Точнее, повлияла на неё. Конфликты, последовавшие за тюльпаноманией, сказались на экономике страны, но не в виде кризиса, а в виде условий, в которых в дальнейшем заключались сделки. Общинная этика, строившаяся на доверии, была уничтожена.
Теперь простой договоренности уже было недостаточно. Было необходимо заключать конкретные договоры с четко прописанными условиями. Более того, потребовалось регулирование заключений контрактов на законодательной основе. Пожалуй, главный результат тюльпаномании – подрыв этических основ общества. Деловой климат Нидерландов был изменен навсегда.
Итак, подведем итоги. Тюльпаномания – феномен, который живет своей жизнью, как и значительная часть исторических событий. Реальность, которая нам, честно говоря, практически недоступна, уже мало кого интересует. Действительно, люди вступали в деловые отношения с целью покупки-продажи луковиц тюльпанов.
Они своими действиями перегрели рынок и привели его к краху. Однако, это не был полноценный экономический кризис, не было массовых банкротств. Страна практически этого не заметила. Тем не менее, с течением времени сложился устойчивый миф о тюльпаномании, как о массовом помешательстве, когда люди закладывают все свое имущество, лишь бы купить жалкую луковицу. С этим уже ничего не сделаешь, судя по всему.
Миф настолько прочно вошел в историю, что председатель Центрального банка Нидерландов, критикуя криптовалюту, заявил, что «биткойны хуже тюльпаномании». Обосновал он это тем, что за тюльпаны, хотя бы, люди получали деньги. Как мы уже знаем, это совершенно не так.
Зачастую никто никакие деньги не получал, все оставалось лишь на бумаге. Главное, что произошло – это социальный сдвиг, произошедший в Нидерландах. Гибель старой этики и морали, и пришествие новой.
Кто знает, не стали ли Нидерланды такими, какими мы их знаем, как раз благодаря тюльпаномании? Ответ на этот вопрос найти невозможно. Однако, одно можно сказать наверняка – в наши дни, говоря Нидерланды, мы сразу представляем себе тюльпаны, а не что-то другое. По крайней мере, хочется в это верить.