Глава 3/1
Тяжелый бульдозер старыми ржавыми гусеницами впивался в таежный дерн. Тоненькие деревца, как былинки, ломались под его широченным отвалом. Сантиметр за сантиметром прокладывал он широкую глинистую колею все ближе и ближе к каменной реке, метры вывороченной земли и сломанных деревьев оставались за его неотвратимой кормой. Огромная черная рваная рана простиралась на теле тайги позади экскаватора все дальше и дальше.
Пойму реки должна защищать сто-метровая охранная зона, в которой запрещены любые работы, особенно вырубка лесов и нарушение почвопокровного слоя. Но арендатору было наплевать на законы. Многие годы, он методично вырубал весь деловой лес в регионе. И, наконец, взрослых деревьев ценных пород вообще не осталось.
Лишь береза, осина, ольха, да молодняк. Именно по этой причине арендатор занялся тщательными поисками хотя бы немногочисленных взрослых хвойных, пригодных для продажи. И именно здесь, на самом берегу реки, нашел участок с двумя-тремя десятками вековых кедров, огромных настолько, что они по праву годились быть упомянутыми в русских народных сказках, нарисованными лучшими отечественными пейзажистами.
Поляна, окаймленная старыми кедрами, выходила на скалистый берег стремительной каменной реки, и была вся насквозь пронизана вышедшими на поверхность земли корнями. Корни, как огромные толстые змеи расползались по всей поверхности поляны, уходили своими щупальцами в реку и маленький заболоченный ручеек с противоположной стороны поляны.
Кроны, как крыша, полностью скрывали небо, смыкаясь между собой высоко вверху. Ветхие обшелушенные белками шишки, устилали поляну толстым слоем. На полянке стоял маленький столик, накрытый клеенкой, деревянная скамеечка рядом, чуть в стороне обустроен камнями защищенный очаг. Старый алюминиевый котелок и решетка для шашлыка стояли у основания кедра, вдруг кому понадобится.
Берег реки, выложенный огромными плоскими скальными плитами, омывался холодными прозрачными брызгами, от непрерывно бьющихся о скалы волн. С той, противоположной стороны реки в притык подходила отвесная скала, поросшая редкими елками и чахлыми березками.
На фоне всего этого каменного великолепия было крайне непонятно, как же могли вырасти кедровые исполины на скалах, как они вообще держат свои необъятные стволы и могучие кроны? И сколько же лет им пришлось расти, чтобы достичь такого монументального размера? И … Какая же с-к-отина положила глаз на это лесное богатство? Что могло сподвигнуть недочеловека для разрушения, полного уничтожения этой лесной столетней сказки?
С-к-отина, вернее, бригадир, появился, как всегда неожиданно. Выпрыгнув из своего пыльного внедорожника, припаркованного на обочине грунтовой дороги, поспешил проверить скорость исполнения поставленной задачи своему бульдозеристу, и сразу же заорал без выслушивания объяснений.
- Ты за половину рабочего дня прошел всего пять метров и стопил половину бака топлива! Чем ты здесь занимаешься? Загораешь? Отдыхаешь? В речке купаешься? Я тебе х-рен чего заплачу за сегодняшний день! - визгливо орал бригадир в старом засаленном комбинезоне, размахивая во все стороны руками, и, грозя грязным кулаком такому же грязному бульдозеристу.
Бульдозерист растерянно смотрел на него, сидя за рулем своего железного монстра, ничего не понимая из услышанного. Попытавшись оправдаться, он начал рассказывать, что бульдозер идет очень туго, как будто держит его что-то, и все время мешает. Как будто ломает он впереди себя не березовый молодняк, а стальную арматуру, торчащую из земли. И на каждую веточку уходит значительное время работы и усилий.
- Да что ты мне сказки рассказываешь! - вновь заорал бригадир. - Ну-ка, п-шел вон из кабины! Сейчас я тебе покажу, как работать надо! - И полез, было, на машину.
Бульдозерист тяжело соскочил с высокой железной гусеницы бульдозера и тут же по колено увяз в месиве, которое сам же и раскопал. С трудом выбравшись из грязи без сапог, босиком, он уселся на траву около прорытой им же самим колеи, и принялся потихоньку доставать сапоги из глиняного плена.
Глина не поддавалась. Сапоги не выдергивались. Бригадир, грубо ругнувшись в полголоса, подбежал на помощь, и, мужики вдвоем схватились за один сапог, как в сказке про репку.
Их старания увенчались успехом: голенище оторвалось и выскочило, мужики упали на траву, друг на друга, не ожидая от сапога такого коварства.
- Совсем ведь новые сапоги были! - озадаченно пробормотал бульдозерист, рассматривая оторванное голенище.
- Какие там новые! - опять со злостью заорал бригадир. - Ты только посмотри! Голенище, как лезвием срезано! Ходишь на работу в старье, вот и результат! Ну-ка, отойди в сторону, я сам поеду!
Бригадир вскочил на железную гусеницу, уселся за руль, начиная движение. И тут на капот спланировала огромная белая птица со смешным хохолком, растопырила клюв в беззвучном крике и распахнула свои огромные белые крыла, полностью закрыв лобовое стекло бульдозера.
Длинные края крыльев, висящие в свободном парении за лобовым стеклом, вдруг изогнулись, как пальцы и ухватились за железные стойки кабины бульдозера. Птица чуть повернула голову в сторону и пристально посмотрела на бригадира своим черным глянцевым глазом.
Бригадир с ужасом почувствовал невыносимую боль, как будто острая спица без спросу впивается, проникает в черепную коробку, и голова начинает нестерпимо болеть. Он вскочил с сидения, и наполовину высунувшись из кабины заорал, махая руками вперед.
- Пошла вон отсюда, з-а-раза! Откуда ты взялась!
Бульдозерист, белый, как мел, стоял босиком на траве, наблюдая, как бригадир, высунувшись наполовину из кабины, кого-то пытается прогнать, машет руками, кричит, и вообще ведет себя, как сумасшедший.
Бригадир соскочил с железной гусеницы и начал бегать впереди отвала, размахивая руками, как будто хотел кого-то спугнуть, напугать, прогнать.
Бульдозерист, в изумлении открыв рот, смотрел на него со страхом, не в силах оторвать взгляда, и никак не мог поверить в происходящее.
Бригадир, одним прыжком перескочив через железную гусеницу, опять заскочил в кабину, завел мотор и попытался начать движение вперед.
И тут же железная гусеница бульдозера, со страшным металлическим треском лопнула в том месте, где наступила на нее нога бригадира.
Посопротивлявшись немного под силой притяжения, обе половины гусеницы с громким металлическим скрежетом отвалились с направляющих шестеренок и упали на вывороченную землю ровной широкой железной полосой, раззявив ржавые проемы с рядами плоских металлических зубов.
Бригадир, остолбенев от неожиданности, замер в растерянности, держась за руль, ошарашенно наблюдая за процессом раздевания собственного транспортного средства. Гусеница была как будто бы разрезана лазерной пилой, обе стороны ее сияли ровным блестящим свежим спилом.
Бригадир на ватных подгибающихся ногах неловко спрыгнул на землю и схватился руками за нестерпимо ноющую голову.
- Да что здесь происходит? - ожесточенно крикнул он в отчаянии. - Что за поляна такая заколдованная? - со стоном упал на колени, обхватив голову руками, потом свалился на землю плашмя, не в силах справиться с головной болью.
- Не заколдованная, а волшебная, - тихонько прошептал бульдозерист, осененный догадкой. - Я весь день за этим наблюдаю и ничего понять не могу. Понял только то, что поляна не трогает никого, если не пытаешься нанести ей вред и пробиться ближе к реке на бульдозере. Пойдем скорее отсюда! - Он подхватил начальника на плечо, как куль с мукой, и, как был босиком, не обращая внимания на острые камни и торчащие ветки под ногами, побежал к машине бригадира, оставленной на обочине.
А на стройной высокой елке в роскошных еловых мягких лапах сидела большая белая птица с мохнатым хохолком на голове и смотрела убегающим людям вслед черным блестящим глазом.
Продолжение следует ...