Пожалуй, самый загадочный фотограф, заснявший Южный Урал начала XX века – уроженец Швеции Карл Элоф Берггрен. Его коллекция была обнаружена и продемонстрирована широкой публике совсем недавно – в 2021 году. Тогда Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева и галерея «Диалог» представили в Москве уникальную выставку диапозитивов Берггрена 1900 – 1910-х годов под названием «Цветные осколки империи».
Биография таинственного фото-документалиста по сей день полна белых пятен. Единственные сведения о нём можно почерпнуть из личного дела, хранящегося в Национальном архиве Швеции, и довольно фрагментарных семейных преданий. Однако сегодня мы знаем наверняка – Берггрен был не просто путешественником, а шведским военным. Его армейский чин предполагал серьёзную подготовку и выполнение в том числе разведочных функций. Берггрен прожил на территории Российской империи около 10 лет – именно в этот период он служил в миссии шведского Красного креста на территории нашей страны.
На этом исчерпывается скупая биография шведского офицера. Сведения о его пребывании в Российской империи будто специально изъяты из личного дела. Возможно, мы никогда не узнаем, зачем он приезжал в царскую Россию и какие поручения своего командования выполнял на этих территориях. Однако архив из 229 цветных диапозитивов Берггрена дает представление о его маршрутах и излюбленных сюжетах. Согласно снимкам, он неоднократно пересекал империю от Санкт-Петербурга до Черного моря, от Урала до Самарканда и Бухары.
С тщательностью офицера и упорством первооткрывателя Берггрен фиксировал культурные и социальные коды времени, пронизанные решительным оптимизмом и динамикой нового века. Его интересовало практически всё, что он встречал на своём пути – купеческая Москва, архитектура, русская деревня, простой люд и народные обряды. Особое внимание он уделял военным парадам, мостам и железным дорогам. Фиксация данных стратегических объектов наверняка имела большую ценность для шведского Генерального штаба. Однако с не меньшим интересом путешественник фиксировал обыкновенные бытовые сцены – деревенскую свадьбу, торговцев пирожками и старух, просящих милостыню на паперти. Именно эта оптика выдает в нём не просто военного или разведчика, а любопытного первооткрывателя, просветителя, исследователя.
Чтобы по праву оценить невероятную степень сохранности и историческую ценность коллекции Берггрена, необходим краткий флешбэк. Первое, что вызывает подлинное восхищение – это выбранная им редкая техника «светописи». Все его снимки – это диапозитивы (фотографические картины на стекле). Технология их создания отличалась сложностью тиражирования и просмотра в руках. Однако идеально подходила для демонстрации в «волшебном фонаре» – проекционном аппарате, с помощью которого диапозитивы показывались широкой публике в увеличенном формате.
«Волшебный фонарь» был излюбленной ярморочной забавой для бедного населения того времени. Однако создание диапозитивов могли позволить себе лишь состоятельные люди. Нет сомнений, что Берггрен был одним из них, ведь у него была камера, проектор, различные вспомогательные приспособления, а также отдельные помещения для проявки и раскраски изображений. Именно ручное создание цвета на диапозитивах переводит документальную съемку Берггрена в систему художественных координат. Он самостоятельно выбирал цвета и раскрашивал черно-белые стеклянные пластины, вселяя в них жизнь.
Восхищение коллекционеров и искусствоведов коллекцией Берггрена связано также с особой хрупкостью носителя. Его диапозитивы – одни из немногих авторских фотокартин на стекле времён царской России, которые сохранились до сегодняшнего дня. Большая часть аналогичных хрупких пластин была обречена превратиться в осколки или затеряться в катаклизмах российской истории XX века.
Путешественник покинул Империю накануне революции и вывез с собой всю коллекцию диапозитивов. После его смерти она хранилась детьми, а затем внуками, но имела лишь статус семейной реликвии. Снимки не были аннотированы, поэтому родственники Берггрена (скорее всего, никогда не бывавшие в России) не понимали географии съемок и ценности запечатленных сюжетов. Однако среди диапозитивов, спустя век вернувшихся на историческую родину, удалось распознать 13 кадров, сделанных на Южном Урале.
На них предстают редкие свидетельства караванной торговли между южноуральскими и среднеазиатскими городами. Торговые отношения Средней Азии и Русского царства существовали ещё с XVI века. Большая часть караванов шла из Бухары (реже – Самарканда или Ташкента) в Троицк или Оренбург (ныне Челябинская область). Помимо ковров, экзотических пряностей, сушеных фруктов и драгоценных камней в российские города поступал большой объем хлопка, шерсти, каракуля, кожи и красок.
Берггрену удалось запечатлеть киркиз-кайсаков (казахов) в национальной одежде, юрты, русских купцов и их помощников. Но, пожалуй, главную «радость узнавания» вызывают верблюды. Один из них до сих пор красуется на гербе Челябинской области в память о пролегающих здесь торговых путях. Снимки сделаны за несколько лет до гибели империи и прекращения караванной торговли в связи с прокладкой железной дороги. Осознание безвозвратно ушедшего заставляет нас с особым интересом вглядываться в эти хрупкие носители памяти.
На сегодняшний день диапозитивы Берггрена были лишь единожды экспонированы в музее, но не выложены в широкий доступ. Единственная возможность увидеть коллекцию целиком – ознакомиться с богато иллюстрированным каталогом выставки «Цветные осколки империи».
✦ Как увидел Южный Урал пионер цветной фотографии С. М. Прокудин-Горский - статья
✦ Как этнограф Круковский создал серию дореволюционных портретов на Южном Урале - статья
⇨ Больше материалов о культуре и истории Южного Урала в проекте «URAL SCIENCE»
Текст Александры Петровой