20 марта (2 апреля) 1917 года, Временный Кабинет министров отменил знаменитую "черту оседлости" - ту самую незримую границу, за которой евреям было строго-настрого запрещено селиться. Сие действо было организовано под чутким руководством министра юстиции Александра Керенского. Адвокат по профессии, он сразу же уловил настроения народа и, прислушавшись к мудрым советам еврейских депутатов, постарался избежать употребления слов "еврей" и "черта оседлости".
Вместо этого было использовано высокопарное и расплывчатое: "ограничения в правах российских граждан, обусловленных принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности". Но все понимали, что это решение в первую очередь на руку многочисленной еврейской общине Российской Империи - ведь по данным переписи 1897 года, здесь проживало больше половины всех евреев мира, исповедующих иудаизм. Аж 56%!
С тех пор "черта оседлости" обросла мрачными коннотациями, ставящими ее чуть ли не в один ряд с гитлеровскими лагерями смерти. Но давайте посмотрим на историю непредвзято. Ведь эти ограничения на самом деле были введены не какими-то злобными антисемитами, а самой Екатериной Великой в 1791 году. И сделано это было отнюдь не из лютой ненависти к евреям.
В Средние века на Руси евреев практически не было - их попросту изгоняли, как и в других европейских странах. Лишь после первого раздела Польши в 1772 году, когда к Российской Империи отошли польские земли с многочисленным еврейским населением, ситуация кардинально изменилась. Вопреки расхожему мнению, новые подданные Екатерины отнюдь не подверглись притеснениям. Наоборот, им были пожалованы весьма щедрые привилегии - налоговые льготы, право выбора сословия, возможность избираться в местные органы власти. Такого не было ни в одной другой стране Европы! Поистине золотой век для евреев Российской Империи.
Но спустя четыре года, в 1791 году, Екатерина приняла свой знаменитый указ, ограничивший право евреев на свободу передвижения. На первый взгляд, это кажется вопиющим нарушением прав человека. Но давайте вспомним, что в то время никто в Империи, будь то крестьяне, купцы или даже дворяне, не имел права самовольно менять место жительства. Так что евреи в этом плане были уравнены со всеми остальными подданными. Другое дело, что со временем эти ограничения стали восприниматься как анахронизм, и их постепенно отменяли для всех, кроме евреев. Но это уже совсем другая история.
А пока, в начале XIX века, первый еврейский литератор, Иехуда Лейб бен Ноах Невахович, с восторгом писал: "Возлюбленные Россияне! Пред вами осмеливаюсь отверсти уста мои; пред вами, не стыдящиеся быть собеседниками с несчастною дщерию Израиля, невзирая на то, что я другого племени и закона!" Так что, вопреки расхожим мифам, отношение властей к евреям в тот период было вполне доброжелательным.