Заплывшая физиономия Арцебашева приблизилась вплотную у лицу Аллы. Его маленькие поросячьи глазки буравили её. Алла чувствовала зловонный запах перегара, вырывавшийся из его открытого рта. Отвращение граничило с безумием. Такие сильные эмоции Алла никогда не испытывала. Каждая клеточка, каждый мускул напряглись, готовые взорваться от ненависти к этому человеку.
Начало рассказа здесь👇
Она невольно дёрнула головой, и тут же липкие пальцы Фёдора вцепились ей в подбородок.
-Не отводи глаза! – прошипел он.
В гостиной появился Григорий. Не веря в происходящее, он застыл на входе и с нескрываемым удовольствием стал наблюдать, как брат, задыхаясь от злобы, сжал лицо Аллы.
Она ещё раз дёрнулась, пальцы соскользнули с кожи, оставляя на ней глубокие красные борозды.
Арцебашев ругнулся, отталкивая Аллу от себя, он бросил Григорию.
-Наручники!
Дважды просить не пришлось! Григорий метнулся к Алле, но она была готова к его выпаду. Рефлекс и мышечная память непроизвольно выбросили правую руку вперёд, хватая его горло. Не отпуская Григория, она ловко извернулась, и удар ногой пришёлся в толстый раздутый живот Арцебашева. Он повалился на пол, как мешок, завывая от боли.
-Я б на твоём месте остановился, - с трудом произнося слова, из-за стиснутой пальцами Аллы гортани, засипел он, - Томка с Маринкой на волоске!
Крик вырвался из груди Аллы. Злость зашкаливала, и ей стоило огромного труда унять её, взять себя под контроль и выпустить Григория.
-Так - то лучше! - выкрикнул Арцебашев, поднимаясь с пола, - Руки!!!!
Алла подчинилась.
Как только она была нейтрализована, наружу полезла мерзкая натура Арцебашева.
Он орал как глашатай на площади, зачитывающий смертный приговор. Его лицо сияло и лоснилось в предвкушении придуманной им экзекуции. Желваки на щеках играли, глаза возбуждённо горели, он потирал вспотевшие руки, а изо рта капала ядовитая слюна.
Выговорившись, он упал на диван и, скалясь, отдал приказ брату.
-Уведи её! Иначе я не сдержусь и порешу её прямо сейчас! А это не входит в мои планы.
Григорий толкнул Аллу в спину, указывая на лестницу в цокольный этаж. Она пошла, моля всех святых, чтобы Тамара и Марина были там. Но Алла не знала, что у Арцебашева был сооружён настоящий каземат.
Несколько кладовок, похожих, скорее, на тюремные камеры с тяжёлыми засовами были оборудованы внизу дома. Специаьные приспособления, которыми иногда пользовался и сам Арцебашев, лежали на металлическом столе. Хирург бы позавидовал таким инструментам. Всё блестело, сверкая хромированными ручками. И повергало узника в шок.
Алла, как только Григорий завёл её внутрь одной из таких комнат, равнодушно скользнула взглядом по сложенным ровными рядочками инструментам. Ни один мускул не дёрнулся на её лице, ни одна мышца не дрогнула. Григорий, ожидавший совсем другой реакции, недовольно вскинул брови.
-Не боишься? А зря!!! Федя мастер в таких делах!!!
Алла плюнула ему в лицо и расхохоталась.
Григория передёрнуло, он вытер щёку тыльной стороной ладони и прошипел.
-Смеётся тот, кто смеётся последним!!! Федя два года ждал, теперь его не остановить!
Он вышел поскорее из комнаты, чтобы не лишить брата удовольствия.
***********
- Почему так долго??? - Петренко тряс майора за грудки.
Телефон Кондратьева был на громкой связи. Все слышали угрозы Арцебашева, все понимали, что долго он себя сдерживать не будет. Андрей застонал, когда Фёдор с восторгом озвучивал его жене, что её ждёт.
-Я иду туда!!!
-Я с тобой!!!
Саныч побежал следом за Андреем, как друг позади них на дороге показался чёрный микроавтобус. Остановившись возле Кондратьева, дверь машины отъехала, и оттуда высыпало два десятка крепких парней в чёрных камуфляжных костюмах.
Командир группы захвата провёл с майором и Петренко короткий разговор и обратился к своим парням.
-Работаем!
Вся операция заняла не больше получаса.
Петренко заходил в дом Арцебашева, а вслед за ним Андрей с Санычем. Кондратьев вёл допрос скрученного по рукам и ногам Фёдора.
Он, не переставая, орал, что все ещё ответят за самоуправство, что он –генерал юстиции, что головы полетят вместе с погонами, и что возмездие настигнет каждого!!!
Кондратьев, пропустив угрозы Арцебашева, сухим голосом с металлическими нотками произнёс дежурную фразу и Фёдора Арцебашева увели.
Всё это время Андрей метался по комнатам, Аллы нигде не было.
-Петренко, где моя жена? - подскочив к генералу, прокричал он, - Телефон молчит, я звонил десяток раз. Она вне зоны!!!
-Смотри, вот лестница с кухни ведёт вниз. Давай туда!
Все трое рванули на цокольный этаж. Перед ними открылся узкий длинный коридор с несколькими комнатами.
Все помещения были открыты.
Все помещения были пусты.
Андрей забежал в одну из них и увидел стол из нержавеющей стали с грудой хромированных инструментов, от вида которых животный страх на несколько секунд парализовал его. Он вытаращил глаза, не в силах представить, что ими кто-то уже пользовался.
-И это было уготовано моей Алле???!!!
Его трясло, с диким блеском в глазах, он сжал кулак и ударил им в бетонную стену. Кровь струйкой поползла по шершавой поверхности, Андрей ударил ещё раз. Снова и снова. И снова.
-Где моя жена??? Где она??? Где???Где??? Где??? Где???
Андрей срывался на истерику, а Саныч пробежав дальше по коридору, в соседней комнате нашёл женскую кофту. И вдруг истошно заорал.
-Сюда, все сюда!!!
Андрей бросился к Санычу, Петренко, спотыкаясь, забежал следом.
Саныч поднял с пола телефон Аллы. Экран был разбит, на голубом блестящем корпусе отпечатался след сапога.
Ноги Андрея подкосились, и он рухнул на пыльный бетонный пол, обхватив голову руками.
-Ребята! Посмотрел записи с камер, Аллу с двумя женщинами увёз какой-то мужик. Высокий, худощавый, - взволнованно орал в коридоре Кондратьев.
-Гришка! – предположил Петренко.
-Что же вы стоите??? Поехали за ними! Далеко не уйдёт!!!
***********
Старая семёрка свернула на просёлочную дорогу, проехала пару километров и остановилась у сваленного дерева. Григорий вышел из машины, нащупал в траве рычажок. Через минуту закамуфлированная под покрытую мхом землю плита открылась, и образовалось огромное бетонированное отверстие.
Семёрка заехала внутрь, конструкция медленно опустилась, скрывая бункер в своих недрах.
Всё стало как прежде.
Старое сваленное дерево и пыльная, ничем не примечательная, дорога.