Анна Ахматова любила позировать, а художники любили ее писать. Образы поэтессы на всех портретах получались абсолютно разными — возможно, так проявлялась ее внутренняя противоречивость. Команда «ВТБ — России» выбрала четыре непохожих друг на друга портрета Анны Андреевны. Рассказываем об истории создания каждого из них. И предлагаем вам в комментариях ответить на вопрос: какой портрет Ахматовой, на ваш взгляд, лучше всего отражает ее личность?
Графический портрет работы Амедео Модильяни
В 1910 году в Париже во время медового месяца с Николаем Гумилевым Анна Ахматова познакомилась с молодым бедным художником Амедео Модильяни. Он создал несколько карандашных портретов поэтессы, один из которых она всегда носила с собой. «Вы во мне как наважденье», — писал Модильяни Ахматовой и продолжал искать встречи после ее отъезда.
Гумилев ревновал жену и называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем». Через год супруги разругались, и Анна снова поехала в Париж. Модильяни и Ахматова провели вместе три месяца. Однако поэтесса утверждала, что у нее не было с Модильяни романтической связи. Она так и называла его в воспоминаниях: «один художник, с которым у меня абсолютно ничего не было». «Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его — очень короткой, моей — очень длинной. <...> Он был совсем не похож ни на кого на свете», — писала Анна Андреевна.
Величественный портрет работы Ольги Делла-Вос-Кардовской
Художница Ольга Делла-Вос-Кардовская дружила с Ахматовой и Гумилевым и часто бывала у них. Осенью 1914 года она написала в Петербурге портрет поэтессы. Созданный ею образ Анны Андреевны заметно поэтизирован и идеализирован. В нем есть определенная театральность, а природная резкость, надрывность и угловатость Ахматовой существенно сглажены дружеской рукой. «...У нее возник свой образ, идеал, мечта об Ахматовой», — писала про портрет дочь художницы Екатерина Кардовская.
Сама поэтесса осталась довольна работой. «Ахматова просила показать ей портрет... выразила свое восхищение и говорит, что прежде она больше всего любила портрет работы одного итальянца (Модильяни), а что теперь это ее самый любимый портрет…» — рассказывала Ольга Делла-Вос-Кардовская в воспоминаниях.
«Иконописный» портрет работы Кузьмы Петрова-Водкина
Кузьма Петров-Водкин создал совершенно иной образ Ахматовой. На его портрете Анна Андреевна сдержанная и строгая. Ее лицо будто отражает все тяжкие испытания, которые принесли революция и Гражданская война. В те годы, даже когда Ахматова улыбалась, она делала это как будто через силу. Это роднит ее образ со святыми, которых изображают на иконах. Возможно, поэтому писательница Мариэтта Шагинян называла эту работу иконописной. Сама Ахматова этот портрет не любила и отзывалась о нем так: «Не похож — он робкий».
С этим портретом была связана большая загадка: чей облик мы видим за левым плечом поэтессы? По разным версиям, это мог быть призрак ее недавно расстрелянного мужа Николая Гумилева, муза, смерть, бес. Однако эти догадки опроверг сын Ахматовой и Гумилева. Со слов Льва Гумилева, в тот год его очень коротко остригли, он выглядел как переболевший тифом. «Когда Кузьма Сергеевич писал портрет мамы, я вертелся вокруг, он меня и засунул в картину», — рассказывал Лев Николаевич. В пользу этой версии говорят еще два факта. Во-первых, мальчиков Петров-Водкин все время писал с такими короткими прическами. Во-вторых, это воспоминание Льва Гумилева также соответствует тому, что художник проделал с другой картиной. На автопортрете 1926–1927 годов он изобразил точно таким же образом свою дочь Елену.
Светский портрет работы Натана Альтмана
С художником Натаном Альтманом Ахматова познакомилась в 1911 году на одной из богемных вечеринок в Париже, когда приезжала в гости к Модильяни. Альтман был ярым авангардистом, и когда он предложил Анне написать ее портрет, Модильяни от души расхохотался. Он усомнился, что его друг Натан, увлекающийся кубизмом, справится с такой задачей. Но Анне стало жаль начинающего художника, и она согласилась ему позировать.
Альтман сумел простыми геометрическими линиями и сдержанной холодной палитрой передать всю противоречивую натуру Ахматовой. Однако не все современники согласились с таким видением художника. Многим казалось, что работа Альтмана разрушает их представления о художественном идеале и женском обаянии модели. Та же Ольга Делла-Вос-Кардовская возмущалась: «Портрет, по-моему, слишком страшный. Ахматова там какая-то зеленая, костлявая, на лице и фоне кубистические плоскости, но за всем этим она похожа, похожа ужасно...» Портрет Альтмана получился одновременно камерный и светский, подлинный и авангардистский. Многие называют эту работу лучшим портретом Анны Ахматовой.
Натан Альтман — в числе главных героев выставки «Еврейский авангард. Шагал, Альтман, Штеренберг и другие» в Еврейском музее и центре толерантности, организованной при поддержке ВТБ. Один из главных выставочных проектов весны отслеживает зарождение и развитие еврейского модернизма как нового уникального явления в искусстве 20 века.