Прошлым летом представилась возможность побывать на реке Цне неподалёку от Тамбова. На первый взгляд совершенно обычная речка, примерно такая же как наша Сура, только чуть уже. Но, если остановиться и понаблюдать, то заметишь, что вода практически стоячая, течения почти нет. Плавающие по реке тростниковые острова лёгкий, едва ощутимый ветерок без труда гоняет в любую сторону. При этом русло не сильно заросло, возможно, из-за довольно большой глубины. Берега невысокие, луговые или поросшие ольховником, а кое-где сосны подступают к самому берегу. Живописная, спокойная река, похожа на сурскую старицу.
В один из дней удалось-таки после рабочего дня сходить порыбачить. Ещё в обед закупил необходимые снасти для изготовления удочки. Вечером срезал на опушке лозину, привязал леску и всё остальное. Получилось как в детстве, когда не только телескопическая, но даже и бамбуковая удочка имелась не у каждого. На берегу долго искал место, так как кромка воды оказалась сильно заросшей тростником, так, что закинуть удочку никак нельзя. Нашел, наконец, после некоторых скитаний открытое место и стал ловить. Клевало не особенно, и я, по обыкновению, начал наблюдать, что же происходит вокруг. Сидел я тихо, и река жила своей обычной жизнью, нисколько на меня не отвлекаясь.
Самым любопытным оказался лягушонок, выросший зелёным бугорком из ряски в метре от меня и тут же мгновенно исчезнувший. В прибрежной растительности тут и там чавкали речные коровы - карпы. А снующие вдоль границы открытой воды мальки, то и дело создавали своими носами и спинами рябь на гладком речном зеркале, вылетая к самой поверхности, а нередко и вовсе веером выпрыгивали в воздух, испуганные внезапным рейдом окуня или щуки, которые жируют в это время года. Иногда в ходе такого переполоха один из мальков выпрыгнув, шлепался боком о воду и с плеском отскакивал от нее подобно запущенному кем-то камешку. У другого берега, чуть поодаль неподвижно застыла в воде цапля, терпеливо выжидая добычу, состоящую в том числе из таких беспечных шалунов.
Замечаю как сверху по течению что-то плывёт, разгоняя клином волну и быстро понимаю, что это бобр. Почти одновременно мы заметили друг друга, и водный плотник, изогнув дугой лоснящуюся глянцевую спину, бесшумно исчез в глубине. Он даже не ударил по воде своим лопатовидным хвостом, что позволило мне счесть это за признак благосклонного отношения.
Но вот к противоположному берегу, напугав речных обитателей, подошло небольшое стадо коров и телят, которые шумно вломились в прибрежные заросли и начали там топтаться, фыркать, хлюпать копытами в тине. Самих их не было видно, а только слышно. Об их передвижениях можно было догадаться лишь по волнообразным движениям высокого тростника, через который они продирались, видимо, счищая так с себя насекомых. Подьехавший вскоре на лошади пастух и его помощники - собаки заставили рогатых покинуть ванны и отправиться к лагерю.
С наступлением сумерек, к месту своего ночлега прокралась над рекой небольшая ватага расталкивающих друг друга вороватого вида грачей.
Впереди за рекой скрылось за горизонтом солнце, а за спиной уже взошла луна, поплавок стал плохо виден, да и комары не были особенно гостеприимны. Рыбалку пришлось оставить до следующего раза.