К этому автору я, после прочтения его иконических литературных мастодонтов, решила подойти последовательно. Приобрела сборник самых первых романов и принялась изучать.
Петер Каменцинд
Это одна из самых ранних повестей Германа Гессе, опубликованная аж 120 лет назад. Свой авторский стиль Гессе здесь еще не нащупал в полной мере, и потому активно вдохновляется Новалисом, и вдохновение переносит на страницы.
Краткая аннотация сообщает читателю, что повесть рассказывает о "годах странствий и учений" главного героя - крестьянского парня Петера Каменцинда. Юность, учеба, первая любовь и верная дружба, поиск самого себя и лучшей доли, первые горькие разочарования и постепенное обретение жизненного опыта, душевные метания, путешествия и первые же, робкие еще шаги в искусстве - вот то, что составляет содержание этой очень лиричной, отчасти автобиографической повести.
Что скажу сразу: язык меня не привлек. То, что в "Игре в бисер" можно назвать речевым богатством тут мне видится пафосом. Те описания пейзажа, что в "Нарциссе и Златоусте" с первой страницы символизируют персонажей, отражают их сущность и предвосхищают жизненный путь тут свой куда меньшей осмысленностью скорее напоминает графоманство. Некоторые гиперодухотворенные и изрядно клишированные природные описания навевают скуку и закатывание глаз (например, многостраничными описаниями облаков, небу Аустерлица до такого еще расти и расти).
Концовка "Петера Каменцинда" Гессе произвела самое удручающее впечатление. Хотя в целом мне понравилось. Опять нужно было перебороть, заставить себя прочитать первые сто патетично-графоманских, излишне поэтичных страниц (всеми любимый стиль Гессе меня скорее отталкивает) ради следующих ста. Но концовка убила.
Каким бы географически далёким ни был путь лирического героя Гессе, внутренний путь очень схож для каждого творческого человека.
Вехи искусства в конкретно этом произведении тождественны автобиографии. Решение написать книгу, причины и мысли в этот момент автор будто взял из головы меня пятнадцатилетней. Да, возвышенно, в духе романтизма, со взглядом на гуманизм не без робкого оптимизма, но очень похоже — на меня десять лет назад. И это цепляет.
У Германа Гессе есть эпизод о воспитании гуманизма самим собой. Начинается все с того, что Петер при виде калеки, обузы семьи друзей, испытывает страха и омерзения куда больше, чем жалости. Эгоистичный негатив от того, что светлое семейство, в котором он с радостью гостил, омрачено болезнью, заслоняет другие чувства, и он перестает появляться в доме, куда был вхож.
Болезни всегда вызывают как минимум страх, смежный с надеждой - "со мной это не произойдет". Всегда кажется, что плохое случается где-то там, далеко. Не с нами.
Я пытаюсь любить людей. Учусь, учусь постоянно. Всех этих приходящих с проблемами ЖКХ и пенсий крикливых бабулек, всех этих пропитых мужчин, вечно недовольных и гневливых, всех прохожих на улице. Нужно быть мягче.
О чем в итоге произведение каждый решит сам для себя, потому что у Гессе в первых романах все так - ни о чем и обо всем сразу.
Под колесом
Я села читать "Под колесом" Гессе и тут же написала в заметках:
Хочется воскликнуть "Жиза!!!!", но на самом деле вообще не жиза.
За это и рукоплещу автору: за умение создать literally me vibe.
Итак, под колесом.
Действительно ощущения примерно такие, будто ты лежишь под колесом тяжелой телеги; под колесом системы, которая тебя обязательно сломает; под колесом судьбы, которое вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
О чем же книга?
Завязка: Главный герой повести, одарённый мальчик Ханс Гебенрат, отправлен в элитную семинарию в Маульбронне. Этому предшествуют тягостные описания того, как одаренность в мальчике "дрессируют".
Читать о том, как у ребёнка отнимают детство, страшно. Пока дети играют, слушают сказки, купаются в реке, дружат и общаются, Ханс вынужден бесконечно корпеть над латынью, древнегреческим, древнееврейским. Он любит учиться, но ощущает печаль от того, что у него забрали кроликов, от того, что у него теперь нет друзей, от того, что ему нельзя попросту сходить на рыбалку. Но он ребёнок — он принимает этот мир взрослых, потому что "надо".
Кстати, Маульбронн фигурирует и в других произведениях. А все потому, что опыт, описанный в "Под колесом" биографичен: первый тяжелый кризис в жизни Германа Гессе и первые его стихи связаны именно с евангелистской семинарией, куда он сам, четырнадцатилетний, поступил в 1891 году, и которую покинул уже спустя несколько месяцев.
Когда семинария и система, где всем на всех плевать, окончательно его ломает, у него ничего не остаётся — он был полон знаний, но нервное истощение не позволяет накапливать новые, и ещё недавно почти первый ученик оказывается в числе отстающих. Среди других, познавших мир хоть немного, он также бесконечно отстал. В погоне за умственным развитием совсем не развивается его личность.
И вот самое жуткое: возвращение в деревню. Теперь уже навсегда. Вдовствующий отец поразительно стойко сносит неоправданные надежды — Гессе так яростно высмеивает его ограниченность в начале, что поведение отца меня даже удивило. Теперь Ханс, проучившийся в семинарии, изучавший науки, которые деревенским и не снились, вынужден пойти в обычные подмастерья, да еще и позже всех сверстников. Это страшно. Колесо делает круг.
Гертруда
Когда я захотела проверить, насколько в очередной истории Гессе отразил собственную биографию, и с удивлением обнаружила полотна Данте Габриэля Россетти с рыжеволосыми красавицами на каждой второй обложке.
Никакой взаимосвязи между этими двумя я не обнаружила, несмотря на упорные поиски, зато в процессе наткнулась на другую крутую штуку про знаменитых писателей, которые также являются и художниками.
Но об этом позднее. Гертруда.
Был крайне рада, что дошла до «Гертруды». Первую повесть я хоть и осилила со второго раза, но искренне считаю ее совсем незрелой.
Этот полуэкспериментальный эпигонский опыт с излишне прямолинейным «лирическим Я» от «Пети» к «Гертруде» через «Колесо» теряет, слава богу, чуждые мне пасторальные описания. Не поймите неправильно, я ничего не имею против лирического пейзажа, но не когда описание тучки мусолится длится пять страниц подряд.
Петер – это я, Ханс – это я и так далее. Если «Петера Каменцинда», по утверждению Гессе, «можно положить в основу рассмотрения и анализа всей его жизни», а повесть «Под колесом» является попыткой освобождения от духов прошлого, от тягостных воспоминаний о годах учебы в семинарии с достаточно биографичными элементами, то Нарцисс – не Гессе. Златоуст – не Гессе. Да и вообще не может быть Нарцисса без Златоуста, как и наоборот.
Между этим произведением и «Гертрудой» еще масса всего, что мною частично упущено или изучено лишь поверхностно. Например, в этих юных повестях и романах восточные мотивы пока открыто не появились, разве что, через культуру понимания копий зиждется какой-то лучик будущего мировосприятия Гессе, да восточная философская мысль, главным образом даосская культура, неизменно проскальзывают в том или ином виде. Но для грядущих откровений пока рано, рано.
И я с нетерпением жду продолжения этого пути. Посмотрим, что жизнь подготовила автору, а автор – читателю в том большом провале между молодыми произведениями, что я читаю сейчас, и зрелыми, прочтенными ранее.
К предшествующим абзацам. Эпигонскими чертами можно считать неосмысленное подражание взглядам и идеям виднейшего представителя раннего немецкого романтизма - Новалиса. Исследователи, правда, не считают, что Гессе коммуниздил идеи, скорее нечаянно подражал кумиру.
По мнению Курта Вайбеля, Новалиса Гессе намеренно копировал крайне редко: например, в случае с голубым цветком в сказке "Ирис" или выражая идеи Новалиса в "Степном волке" и в "Игре в бисер". Таким же образцом, считает Вайбель, был для Гессе и Гофман (а это сейчас была подводка к посту про Гофмана, сказочный мир которого просто до мурашек будоражит фантазию…).
Росхальде
Итак, я дочитала "Гертруду" и принялась за "Росхальде".
Текст начала писать заранее: пишу, осталось тридцать страниц, но концовка уже неизбежна и предопределена.
Мне эта книга очень понравилась. Во-первых, центральный персонаж — наконец-то герой в возрасте, с которым чуть проще, чем с подростками-максималистами из предшествующих романов и повестей. Да, ключевая тема, лейтмотивом идущая из книги в книгу у Гессе — это взросление, изменение личности. Но, честно говоря, я устала читать из раза в раз исповедь одного и того же персонажа, что Куна, что Каменцинда — историю квазитворца, развивающего одно и забывающего о другом (Гебенрат туда же, но ему простительно, "Под колесом" я с большей нежностью вспоминаю), человека творческого, и всё-таки ограниченного.
Здесь развитие — не история изменения от детства к молодости через страдающую юность, как в первых трёх книгах, здесь изменения происходят в достаточно постоянной, цельной личности, причем за краткий срок. Читать приятно. Персонаж вызывает сочувствие и симпатию, хоть и не обходятся они без укора, потому что грех не видеть дальше своей колокольни есть и у Верагута.
В наличии и какой-то вайб Чеховского "Вишнёвого сада": все в семье, вернее, в Росхальде, отстранены друг от друга, говорят и вроде бы слушают, но не слышат друг друга, каждый считает себя самым обделённым и непонятым, но не стремится понять другого и так далее. Произведение об увядании, о котором заявлено прямо, без метафоричного и символистского, как в романтичных произведениях до.
При этом: самое меланхоличное произведение с мягкими грустными пейзажами, художественным эскапизмом и ясными детскими словами, до боли ранящими искренностью и чистотой.
К прочтению советую.