Вчера мне позвонил друг. Мы давно уже дружим. В один год закончили военное училище, распределились в одну часть, получили квартиры на соседних улицах. Родили сыновей в один год. Мы и сейчас дружим семьями, хоть и стали встречаться реже. Сейчас мы оба полковники запаса. Андрей, так зовут моего друга, стал после увольнения успешным бизнесменом. Он владелец компаний, офисов, гостиниц, а возможно и пароходов. Не спрашивал на счет пароходов.
Андрей позвонил мне поинтересоваться как я. Ну и я его спросил о том, как его бизнес в условиях пандемии. Он рассмеялся и говорит, что больше всего его беспокоит, а вдруг зеленый горошек закончится!
- Андрей, да не беспокойся. После того случая, который произошел более 30 лет назад у меня всегда есть горошек в холодильнике.
- А как ты мне его передашь в самоизоляции?
- Я с балкона тебе выкину.
- А отметить?
- Ну, ты же на машине будешь?
- Конечно.
- Тогда я банку спиртом протру, а ты понюхаешь!
Смеемся оба. Хорошо, когда есть такие друзья.
А предистория была такая:
В Советском Союзе мы все жили хорошо и счастливо. Ну, были небольшие перебои с туалетной бумагой, пельменями и зеленым горошком. А так приятно вспомнить
События эти произошли как раз в Праздник – Международный Женский день 8-го марта. Мы были еще молодыми лейтенантами. Андрей тихо встал рано утром, что бы не разбудить любимую жену и пошел искать цветы для нее. Даже не позавтракал. Хотел сюрприз сделать. Искал долго, часов до 11 утра. С цветами тоже были не большие проблемы. Но нашел, пришел домой, вручил жене, порадовал, поздравил, поцеловал. А к ним уже гости приехали. И тут проблема. Салат уже готов, а в доме нет зеленого горошка. Снова бежать по магазинам у Андрея уже сил не было и он позвонил мне на свою беду…
- Коля, привет! У тебя зеленый горошек есть?
- Есть. Приходи, поделюсь.
- Сейчас прибегу.
Встречаю его, запыханного.
- Ну, иди быстренько на кухню. Праздник отметим.
- Да я тороплюсь, жена ждет и гости.
- Да мы быстро. Ну, такой ведь Праздник. Международный Государственный! Да и вообще выпить за Женщин – святое дело. И нам хорошо и им приятно.
Я быстро вынимаю из холодильника банку с маринованными огурчиками и запотелую бутылку водки.
- Ну, с Праздником! Давай за наших Жен!
- Ну, давай! А огурчики вкусные!
- Тогда давай по-быстрому за наших сыновей, которых родили нам наши Жены!
- Ну как отказать? Давай! Ой, тороплюсь я, сказал Андрей, хрустя огурчиком.
- Ну, тогда за нашу Дружбу!
- Да! Куда бы я без тебя делся и без горошка праздник не праздник!
- Ну ладно, ты торопишься. Давай на посошок!
- Давай! С Праздником!
Андрей пошел домой. Да, напомню, что он даже не завтракал. Я смотрю на него через еще не закрытую дверь, а он за стеночку в подъезде держится. И тут я, позавтракавший, вспомнил за чем он приходил.
- Андрей! А горошек ты забыл?
- Во, блин, и правда…
Домой Андрей шел, наверное, как Олимпийский факелоносец, держа впереди себя на вытянутых руках банку горошка. Автопилот его не подвел и он пришел домой и вручил жене заветную банку зеленого горошка.
На следующий день события развивались следующим образом:
Мне звонит жена Андрея. И даже не поздоровалась.
- Коля, ты знаешь, что вчера произошло???
Я понял, что меня скоро побъют и решил отшутиться:
- Лен, ну ты прям как в анекдоте!
- В каком еще анекдоте???
- Ну как. Привел порядочный мужчина себе случайно женщину в дом. Переспали. Утром он пришел в себя и говорит ей: - После того, что случилось, я как порядочный мужчина…. Закончить он не успел. Женщина, застегивая бюстгалтер, испуганно спросила: - Господи, не пугай меня, а что собственно случилось?
- Коля, вечно ты со своими смехуечками, уже более добрым голосом ответила Лена.
- А представь мне каково? У меня гости. Приходит от тебя Андрей, вручает мне банку горошка, падает на диван и просыпается только в 10 часов вечера. Ну, спасибо тебе!
- Лен, да ладно спасибо! Какое спасибо за банку горошка? Да я за Друзей на подвиги готов!
- Издеваешься?
- Ладно, давай разберемся! Вот скажи, муж тебе цветы купил?
- Купил.
- Горошек ДОСТАЛ?
- Ну да.
- Так он же свой супружеский долг героически выполнил! С утра не ел ни чего и устал сильно. Это понять можно? И еще вечером проснулся, что бы лечь вместе с тобой спать.
- Ой. Ты прав, рассмеялась Лена. Я все равно его люблю!
Вот эту смешную историю мы пронесли через всю свою жизнь. До сих пор смеемся при встречах и одно слово «горошек» вызывает улыбку и приятные воспоминания молодости.
Выстрел в ночи
История это произошла на втором курсе военного училища. Нам решили устроить праздник – лагерный сбор с полевыми учениями и марш-бросками. После нескольких дней строевой и физической подготовки нас (в полной выкладке) на ГАЗ-66 повезли на тактические учения. Полная выкладка, если кто не в курсе – это автомат, подсумок с патронами, штык-нож, противогаз, фляга, полевая сумка, скатка, саперная лопатка, ОЗК. В общем, не то, что подойти - посмотреть страшно! И вот трясемся мы по грунтовке в лесу в кузове ГАЗ-66 где-то под Питером. И тут на тебе! Стоп машина! Выходит преподаватель-подполковник и на полном серьезе заявляет:
- "Поступила информация от разведки, что далее дорога заминирована и передвигаться придется "ускоренным маршем".
И секундомером в руке щелкает. А сам прыг в машину и поехал по "заминированной" дороге.
Короче, марш-бросок в полной выкладке на 7 километров.
Мы так – "Ха!" и уже бежать собрались, бряцая оружием! А тут (вот оно счастье) грузовичок колхозный ГАЗ-53 по дороге пылит. Я представляю панику водителя, когда он увидел на дороге взвод с автоматами, ручными пулеметами, гранатометами и высунутыми наружу языками. Он остановился без всякой команды. И только беззвучно открывал рот, пытаясь нам что-то сказать, когда мы запрыгивали в кузов. Что он хотел сказать, мы поняли потом, когда забрались в кузов. Он до этого, навоз с фермы вез. Кузов был весьма не гигиеничным, но нам было уже все равно. Не доезжая 0,5 км до места, где нас с нетерпением ждал преподаватель, мы постучали по кабине и выгрузились. Перекурили, глядя на часы, обтерли об траву сапоги от навоза, и вперед! Прибежали с видом, что старались сильно. Преподаватель ошалело смотрел на свой секундомер. Правда, принюхивался недоверчиво. Но, потом успокоился, думая, что это наш естественный запах от старания. Рекорд был побит!
После рекордного марш-броска нам было велено оборудовать опорный пункт взвода. То бишь, окопаться и приготовиться к атаке в 3 часа ночи. Окопы нужно было вырыть саперными лопатками в полный профиль. Окапываться мы начали на склоне, который днем, как мне кажется, был колхозным выпасом. Внизу была деревня. А нас еще предупредили, что бы нам земляные работы медом не казались, что будут работать группы диверсантов. И они нас могут типа "в плен взять". И нам разрешили открывать по ним огонь, если что. У нас для этого было по рожку холостых патронов к автомату.
В общем, рою я окоп. А грунт, как назло, глина со щебенкой. Лопаткой стукнешь – искры летят. А уже смеркалось… И вот картинка: Я весь мокрый от пота, весь в грязи, из-под ногтей кровь (отличник, блин). А окоп мой был как раз крайний на левом фланге метрах в 10 от лесополосы. Да, напомню, смеркалось... И вдруг со стороны деревни мотоцикл едет и прямо в кустах возле меня припарковывается. Приехали на нем парень с девушкой, видимо с намерением полюбить друг друга до невозможности. Они только об одном думали и даже не догадывались, что рядом ученья идут. И вот они рядом со мной вдвоем в кустах, все в ромашках и я рядом ОДИН В ОКОПЕ И ВЕСЬ В ГРЯЗИ. Ну, поймите Вы меня и простите! И так мне обидно стало, что учебные "диверсанты" по сравнению с ними, показались мне просто ангелами небесными. И я решил, что имею полное право применить оружие. Я дал короткую очередь в сторону кустов. Такого эффекта я сам не ожидал. Грохот автомата в сыром вечернем воздухе и факел пламени из ствола метра на 3 от холостого выстрела. В кустах раздался дикий визг! Думаю – неужели попал??? Может патроны боевые выдали??? Но, все обошлось. Мотоцикл мгновенно завелся и умчался со скоростью гонщиков Париж-Дакар.
Надеюсь, что после такого совместно испытанного стресса в неподходящий момент, любовь у этой пары только усилилась. Хотя возможно, что без выстрелов у них сейчас ни чего не получается. Кто знает? Старина Фрейд же уже не прокомментирует…
К утру, мы проделали проходы в "минных полях" и, разбудив всю деревню стрельбой и хлопками взрыв-пакетов, пошли в атаку. Забавно было со взрыв-пакетами. Зажигаешь фитиль и бросаешь его вперед как гранату. А фитиль горит ровно столько времени, что бы ты успел добежать до места падения взрыв-пакета и он взрывается у тебя под ногами. В целом, нужно отметить, что жертв и разрушений не было.
После успешной атаки мы быстренько сели в машины и уехали. Кто закапывал наши окопы, история умалчивает…
Ну и P.S.
Это были учения с холостыми патронами. Но мы стреляли и боевыми. Хорошо, что все обошлось.
Нас привезли в 3 часа утра на "ночные стрельбы" на военный полигон под Питером. Как раз нам на удачу был конец "белых ночей". В обычные дни там все было спокойно. Так, колючка покосившаяся, по периметру. Нашего человека она не напугает.
Мы выгрузились тихо, получили патроны, зарядили автоматы и залегли на боевой рубеж. Стрелять должны были на расстояние 300 метров. Стрелковое поле было механизированное. Это значит, что на мишенном рубеже в окопе сидел солдатик и поднимал ростовые мишени на несколько секунд. И мишени эти еще подсветку имели – маленькую лампочку. Типа шпоры для двоечников при ночной стрельбе. А так – большое поле заросшее травой.
Вроде все просто. Но мы были напряжены до крайности. Попадешь – отлично! Не попадешь – забудь об увольнениях на месяц и позавидуй плинтусу, ниже которого тебя опустят на комсомольских собраниях.
Короче, момент был напряженный.
А моя ячейка, как сержанта, была крайняя на правом фланге. Короче, у меня палец на крючке, глаз ждет, когда мишень поднимется!
И вдруг! Вот Оно! Есть мишень! Я стал прицеливаться, палец на спусковом крючке стал как перышко, задержал дыхание, стал прислушиваться к ударам сердца. Уж Вы мне поверьте, я бы не промахнулся! Как ни как, первый разряд по стрельбе.
И тут вдруг чувствую, (хотя рассвет еще только был и темно) что мишень передвигается горизонтально!!!! А этого в Наставлении не предусмотрено! Я вскочил и закричал – "Прекратить огонь!"
На вышке продублировали команду, все 30 человек подняли стволы вверх. Связались с бойцом на мишенном поле. Я через громкую мембрану полевого телефона ТА-57 слышал, как он с матюгами (от шока) докладывал офицеру, что на стрелковое поле вышла семейная пара – грибники заядлые.
Когда их оттуда вежливо вывели, они даже не поняли, что жизнью своей они обязаны мне. И если они это прочитают, то я готов стать крестным отцом их внукам.
Эхо войны
Зима 1942 года подо Ржевом выдалась морозной, но начало ее не было снежным.
Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан, экипаж танка номер 138 по Вашему приказанию построен! Командир танка, лейтенант Лебедев!
Капитан, поправив воротник полушубка, стал вглядываться в лица экипажа.
Командир, чувствовалось, что лихой вояка, опытный танкист. Обожженное лицо. Мехвод, улыбается слегка заметно. Это здорово. Страха нет. Такой знает свое дело и не подведет. Заряжающий. Крупноват для танкиста, но видно, что всегда спокоен. В нужную секунду суетиться не будет. Стрелок - радист. Трудно сказать. Мальчик совсем, глаза светлые, улыбка добрая. Ну, в общем, в бою он мало, что решает. Бог с ним!
- Товарищи, перед Вами ставится отдельная задача. Завтра наступление. А перед нами разведчики обнаружили противотанковую батарею 88-мм зенитных орудий. Погода, видите какая. На авиацию надеяться не приходится. Артиллерия сейчас на другом участке, а нам завтра в бой на батарею. Много танков на поле останется. Капитан разложил планшетку с картой. Вот смотрите. Здесь стык немецких полков. В промежутке лес. Техника не пройдет. Но вот здесь есть овражек с ручьем. Разведка донесла, что с нашей стороны подход к нему есть. Овраг примерно 1,5 км. Ручей там. Местность заболоченная, но земля промерзла на метр. На выходе из овражка сожженная деревня, а там дорога прямо в тыл немецкой батареи. Ни людей, ни гарнизона немецкого там нет. Там Вас не должны ждать. Да и мороз такой, что на улице не посидишь. Обстановка ясна?
- Так точно!
- А теперь слушай боевой приказ! С рассветом, выдвинуться по указанному оврагу к населенному пункту «С». Повернув направо, выйти в тыл противника и уничтожить, раздавить противотанковую батарею. УНИЧТОЖИТЬ ВРАГА!
Капитан еще раз вгляделся в лица экипажа, он понимал, что посылает людей почти на смерть. Один танк без поддержки, но война есть война. Лица экипажа не дрогнули, только стрелок-радист, как-то инстинктивно, что ли, коснулся груди и тут же опустил руку.
Наступило морозное зимнее утро. Дымка покрывала землю. Все было как в голубом мареве. Солнце еще не встало и лишь, слабый рассвет виднелся на горизонте.
- Экипаж, к машине! Все по местам! Мехвод, вперед!
Машина как живая, задрожала всем телом и пошла в бой. Стрелок – радист прижал руку к груди. Там была Иконка, подаренная ему Матерью, когда он уходил на фронт. Иконка была еще от деда. До революции он был приходским священником. Стрелок тихо зашептал молитву.
Командир услышал его шепот в ТПУ.
- Ты, что там шепчешь?
- Позывные повторяю.
- Молодец!
* * *
Деревня в конце оврага была выжжена до тла. Людей не осталось, только трубы от печек торчали. Но на краю деревни стоял чудом сохранившийся сарай с разбитой крышей и окнами. Именно там и стояло штурмовое орудие Stug III 189-го дивизиона штурмовых орудий майора Вернера Мумерта. Его приплюснутый корпус, покрытый инеем, похожий на черепаху или готовую к прыжку жабу, с его короткоствольной 75-мм пушкой был практически не заметен за развалинами сарая.
Командир орудия риттмайстер Йохан Гюнтер припал к стереотрубе.
- Вильберт, прекратите там зубами стучать, обратился он к наводчику.
- Проклятые русские зимы! Вторые сутки на морозе.
- Ты главное шлемофон не снимай. Примерзнешь волосами к инею на броне.
- Может быть лампу паяльную зажечь?
- Ты еще костер под орудием разведи! Сегодня нас сменят. А нас сюда не зря поставили. Майор свое дело знает.
- Внимание! Русский танк! Йохан стал смотреть в перископический прицел.
- Сейчас он повернет на дорогу, подставит нам борт и окажется в секторе нашего огня! Лишь бы нас не заметил. Нас и 800 метров не спасут от его орудия.
- Бронебойный! Выстрел! Есть Попадание!
***
Удар! Они как будто в замедленной съемке еще видели, как пузырем вгибается внутрь броня. Куски стали летели по всему танку, разрывая все на своем пути. Звук удара рвал барабанные перепонки. Потом вдруг на мгновение темнота, и сразу вдруг свет и тишина. Танк встал. Экипаж начал приходить в себя.
- Мехвод! Почему стоим? Заводи и вперед!
- Командир, у меня рычаги между рук проскальзывают!
- Тебя, что контузило?
Раздался голос заряжающего:
- Командир, а у меня рука сквозь броню проходит.
- Вы, что с ума все посходили? Да я Вас под трибунал!
И тут тихо и спокойно прозвучал голос стрелка:
- Ребята, нас всех убило. Мы уже мертвые все. И суд у нас теперь один на всех и он не земной уже. Командир, у тебя жена, дети были?
- Нет. Но, мы же живые, мы видим друг друга, разговариваем!
- Мне Дедушка говорил, я еще маленьким тогда был, что души людей, умирающих внезапно и не выполнивших свой долг на земле не уходят на небо. Они остаются здесь. Так, что ребята, застряли мы тут… Мы ведь даже приказ не выполнили..
- Выйти всем из машины! Осмотреть повреждения! Командир все еще не верил!
Выход оказался странным. Они увидели свой подбитый танк сверху. Он стоял с развороченной башней. Заряжающий сказал удивленно:
- Тепло то как! А вроде мороз был.
И пришло осознание.
Они парили над танком. На следующий день прорыв обороны немцев все-таки произошел и их танк нашли. Они видели, как их тела вынимают из танка, видели, как друзья похоронили их на горочке под березами и пошли дальше в наступление. Они смотрели на это уже спокойно.
Командир, что делать-то будем? Спросил мехвод.
- Все по своим местам! Танк не бросим!
Время для них остановилось. Они стали частью своей машины, слились с каждым атомом ее брони. А танк наполнился их молодой нерастраченной энергией и ненавистью к врагу.
Весной оттаял ручей. Приехали саперы, но танк уже начал погружаться в болотце. Вынимать его не стали. Шло время. Ручеек зарастал, покрылся травой и камышом.
Жизнь шла своим чередом. Отстроилась деревня, распахали поле с их могилой, но это их не интересовало. Они были уже в другом мире, но и в нашем одновременно. Война для них так и не закончилась. И вдруг, их не упокоенные души почувствовали тревогу.
***
Шел 2015 год. На поляну возле леса подъехали два Джипа. Вышли 8 человек, поставили палатку, мангал. Вроде как отдыхающие. Уселись возле костра. Разговаривать стали не по-русски. Экипаж нашего танка уже понимал все языки и они, невидимые, в черных комбинезонах, как Ангелы смерти, встали рядом.
Человек с бородой начал свою речь:
- Мы собрались здесь тайно. Вы прочитали книги, которые я Вам передал?
- Да, Абу-Джафар!
- Так вот, волей Аллаха мы должны вести вечную войну с неверными. Вы все станете шахидами. Аллах примет вас, а Ваши потомки будут гордиться вами. Мы должны нести на эту землю смерть и ужас. Наши покровители передали мне деньги. На них мы купим оружие и взрывчатку. Первую партию я сегодня уже привез. Здесь мы устроим схрон, и когда взрывчатки наберется достаточно, то мы устроим теракт, которого мир еще не видел.
***
Заряжающий не удержался:
- Командир! Это же ВРАГИ!
Командир не заставил себя долго ждать:
- Всем в машину! По местам! К бою!
Стрелок, заняв свое место, дотронулся до груди.
- Командир, я икону чувствую.
Снизу прорычал мехвод:
- Командир, рычаги у меня в руках!
- Заводи! Вперед! С Богом!
Взревел мотор. Над оврагом появился сияющий радужный купол и перед бандитами вдруг встала наша грозная 34-ка. Как новая, с красной звездой на борту.
Террористы попятились, прячась за спину своего предводителя:
- Что это?
- Не знаю, но, похоже, это за нами и шахидами нам придется стать раньше, чем мы думали. Гранатомет мне из багажника, быстро!
Экипаж смотрел на эту суету через открытые люки.
-Командир, это что у него в руках?
- Да на базуку похоже. Стрелок, огонь. Раздалась очередь.
- Первый, с гранатометом, стал шахидом.
- Командир, они разбегаются.
- От нас не уйдешь! Осколочный! Выстрел!
Оставшихся в живых раскидало по поляне. Сдетонировала взрывчатка в джипе.
Танк еще немного постоял и исчез в красноватом тумане, похожем на кровь.
***
На место взрыва приехали эксперты СК и ФСБ. Чуть позже приехал старший следователь и спросил у эксперта:
- Ну, что капитан, что предварительно сказать можете?
- Среди убитых, давно находящийся в розыске Абу-Джафар и его ячейка. Точно личности устанавливаем.
- Отчего тут так все разметало?
- Предварительная версия – детонация взрывчатки, но есть странности.
- Какие?
- У некоторых убитых явно осколочные и пулевые ранения и остатки машин все в пулевых пробоинах, а ни пуль, ни гильз, ни осколков мы пока не нашли….
- Ну, хорошо. Пойдем спокойно пройдемся, рассмотрим версии и подумаем.
И они пошли к оврагу.
- Капитан, что это? Свежий след от трактора? Что за трактор? Может свидетели были?
- Товарищ полковник, это, похоже, не трактор…
- А что же?
Капитан быстро достал планшет сделал снимок, сравнил в интернете. На лице его появилось удивление.
- Товарищ, полковник, это танк. Т-34.
- Вы с ума сошли? Откуда он здесь.
Эксперт задумался на минуту и посмотрел в небо.
- ЭХО ВОЙНЫ!
А над поляной кружили четыре белых лебедя. Они еще немного полетали, всматриваясь в землю, и ушли в небо навеки.
Портсигар из прошлого
Шел 367-й день Войны. Наверное, правильно было бы считать время той войны не годами и месяцами, а днями. Ведь каждый день ломал судьбы людей, уносил тысячи жизней и текла по нашей многострадальной Родине река скорби, наполненная похоронками и извещениями о пропавших без вести.
Бойцы 119 стрелковой дивизии 39 армии Калининского фронта занимали оборону в районе города Белого южнее Ржева. Стоял замечательный летний день и было тихо, как будто и не было войны. Ветерок доносил из соседнего леса запах хвои, а с перегретого солнцем поля медовые запахи полевых цветов. Хотелось лечь на спину и смотреть на жаворонков, круживших высоко в небе.
Но командир роты был озабочен и приказал срочно оборудовать опорный пункт – траншеи, стрелковые ячейки, ходы сообщения. Ротный был совсем молодым лейтенантом, но грамотным, вдумчивым потомственным военным. Он не учил бойцов жить, он учил их выживать: «Запомните, что на войне нет мелочей. Не утрамбованный бруствер, небрежно отрытая ячейка может привести Вас к глупой гибели. Лишнее движение в бою, может привести Вас к смерти. А Вы должны если и погибнуть, то унести с собой хотя бы десяток фашистов».
В нечастые часы затишья ротный садился в траншее с солдатами, угощал их папиросами и по-товарищески беседовал о их проблемах и вопросах. Портсигар у ротного был знатный. Тяжелый, серебряный. На передней крышке была большая красная эмалевая звезда, а с обратной стороны была блестящая табличка с дарственной подписью самого Семена Михайловича Буденного. Этот портсигар получил в награду отец ротного, воевавший в Армии Буденного.
В этот день перед боем произошло интересное событие. В траншею свалился молоденький младший политрук. Он был весь такой новенький, как только, что с конвейера, где их делали. И ко всеобщему удивлению, обычно серьезный ротный широко заулыбался, бросился к политруку, они стали обниматься, стучать друг друга по спинам.
- Сережка!
- Сашка, одноклассник мой!
- Ну, пойдем, отойдем в сторонку, поговорим.
Они прошли по ходу сообщения, присели к стенке траншеи.
-Какими судьбами, Саш, ты тут оказался? Спросил ротный.
- Ну как, ты же знаешь, что меня после школы в райком комсомола пригласили, а как война началась, меня направили на окружные партийные курсы. Вот собственно и все. Как я рад, Сереж, что судьба так свела нас. Будем воевать вместе.
- Понятно, ну а я ускоренные курсы закончил, как и отец решил стать офицером. Ну ладно, сегодня дел много еще, потом подробно поговорим о нас, а пока я должен тебе объяснить обстановку. Да, закуривай. Сергей достал портсигар.
- Отцовский?
-Да!
- Я видел его у Вас дома.
- Меня когда отец на фронт провожал, торжественно вручил его и сказал, что он мне поможет вернуться с фронта. Мол, примета такая есть у него
- Итак, к делу. Сергей достал планшет и развернул карту. Мы находимся на очень вероятном месте наступления и прорыва 9-й фашистской армии. В нашей позиции есть преимущества. Вокруг заболоченная местность и леса. Через наши позиции к городу Белому проходит единственная дорога, но она узкая и мы ее перекроем. Так, что применение танков противника тут затруднено. У нас есть и ПТРы и гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Наступление может начаться в самое ближайшее время. Пройди по позиции, переговори с людьми по-доброму, постарайся стать для них другом.
- Может мне еще исповедовать их?
- Понадобится, будешь и исповедовать. Случись, что со мной, тебе их в атаку поднимать.
- Да что с нами случится? Молоденький политрук был благодушен пока. Мы до Берлина дойдем!
- Мы на войне, Саша, а здесь иногда не знаешь, что через минуту будет.
«ВОЗДУХ»! В небе зашумели двигатели Хенкелей и Дорнье. Рядом с ними сновали Юнкерсы. И начался ад. Бомбежка это не просто взрывы и разящие осколки. Звуки взрывов сотрясают все тело, каждую его клеточку и даже опытные бойцы теряют самообладание. Человек вжимается в землю и мечтает только о том, что бы это поскорее кончилось или его скорее убило и лучше мгновенно. А еще стоны раненых, запах пороха, рев моторов, свист бомб и визг пикировщиков. Кажется, что небо разверзлось, и сами Ангелы смерти танцуют в нем какой-то дикий танец. Те, кто считает, что на войне не страшно, тот заблуждается. На войне очень страшно.
250-ти килограммовая бомба упала рядом ходом сообщения, где сидели друзья. Выброшенная из огромной воронки земля заровняла ход сообщения. Хорошо если друзья погибли сразу, хуже, если они успели осознать, что эта траншея станет их общей могилой и еще пытались бороться за жизнь. Так они стали без вести пропавшими.
Вражеские войска нанесли удар в самой узкой части «коридора», по которому эта армия была связана с основными силами Калининского фронта. Противнику удалось прорвать оборону, перерезать коммуникации 39-й армии и окружить её соединения вместе с частями 11-го кавалерийского корпуса. Свыше трёх недель продолжались бои в этом районе, в ходе которых большая часть войск 39-й армии отдельными группами, частями и подразделениями прорвалась из окружения на участках южнее и севернее города Белого. Однако плацдарм советских войск юго-западнее Ржева был потерян.
***
Теплым летним вечером на опушке леса возле костра расположился небольшой поисковый отряд. Пламя костра освещало лица поисковиков. Они были разные. Руководил отрядом Алексей Николаевич, подполковник запаса, прошедший Афганистан, имевший ранения и боевые награды. Среди них был и еще один человек, более старшего возраста – специалист по минно-взрывному делу, тоже из офицеров. Ну а рядом с ними сидели молодые ребята из патриотического клуба «Память» - Миша, Юра, Володя. Было и несколько девушек. Поле тяжелых поисковых работ и нелегких впечатлений от увиденного, они в основном, молчали, прихлебывая горячий чай, сваренный в котелке, висящим над костром. Иногда обменивались короткими фразами, планируя работы на следующий день. Да и вообще, шуметь и смеяться на этой земле, политой кровью, было не хорошо.
Вдруг из темноты леса к костру вышел человек. На нем была лейтенантская форма времен Великой Отечественной Войны. Ребята, в общем-то, не удивились. В этих местах они пересекались иногда с черными копателями, которые бывало выходили к ним и сообщали места найденных ими останков. Так вот, черные копатели иногда находили в разбитых блиндажах комплекты формы и щеголяли в ней, как бы хвастаясь своей добычей, или как они говорили «хабаром».
Фигура лейтенанта, казалось слегка колебалась в отблесках костра. Он вежливо поздоровался, достал массивный портсигар.
- Ребята, у Вас прикурить не найдется? Алексей Николаевич протянул ему зажигалку Cricket. Лейтенант повертел ее в руках, нашел колесико, чиркнул, жадно затянулся. Еще раз осмотрел зажигалку и вернул ее. – Спасибо!
Юрка не выдержал и обратился к человеку на языке черных копателей:
- Ты где такой хабар надыбал?
Лейтенант, похоже не понял вопроса.
- Да нет! Я не из Хабаровска. Я из Москвы.
- Да я про портсигар спрашиваю.
- А, это отцовский.
Во время этого разговора, Алексей Николаевич внимательно смотрел на лейтенанта и предложил:
- Садитесь к костру, перекусите с нами.
- Да нет, спасибо, мне не надо.
- А Вас много здесь?
- Было много.
Разговор не клеился. Лейтенант еще немного постоял, поблагодарил всех пошел к лесу:
- Меня друг, одноклассник мой там ждет.
И уже у кромки леса повернулся и сказал:
- Спасибо Вам, ребята, нужным и хорошим делом Вы занимаетесь.
Вот здесь уже поисковики удивились. Услышать слова благодарности от черных копателей было странно.
- Алексей Николаевич, что это было?
Алексей Николаевич задумался ненадолго.
- Я, ребята, на войне, да и здесь много чего повидал. Ведь тут вот рядом на поле, сколько душ не упокоенных, внезапно погибших, не похороненных, как положено, пропавших без вести? Для них война еще не кончилась.
Маша по теснее прижалась к плечу Володи:
- Так он что, это значит, он… Она не могла подобрать слов.
- Все может быть, Маша. Но, ты не бойся ни чего. Это же наши солдаты.
Утром отряд вышел в поле. На местах боев до сих пор остались следы той Войны. Они были как долго не заживающие раны на нашей земле. Для опытного поисковика они говорили много, он читал их как открытую книгу и в его мозгу всплывали отчетливые картины событий.
Алексей Николаевич со своей группой шел вдоль следа от траншеи. Вдруг его что-то насторожило. Металлоискатель здесь был бесполезен. Вся земля была пропитана металлом.
- Дайте ка, щуп.
Отполированный землей металлический прут легко вошел в землю и уперся во что-то твердое.
- Ребята, тут нужно поработать. Начинаем раскопки.
Часа через два Алексей Николаевич вернулся к раскопу.
- Ну, что у Вас тут?
- Тут двое. Похоже офицеры. Мы нашли петлицы лейтенанта и младшего политрука с красными кубиками.
- Ну, поднимайте их осторожно. Смотрите все внимательно.
Через полчаса над поляной раздался пронзительный крик Маши:
- Скорее все сюда!
Подбежали ребята. Она была явно не в себе. Ее трясло всю.
- Маша, что случилось? Маша разжала руку, в ней был портсигар.
- Это же тот, вчерашний. А еще на нем след от нашего щупа. Вот вмятинка осталась.
Портсигар, конечно, был не в лучшем состоянии, весь покрытый землей и окислами. Но, звезда, покрытая красной эмалью, сохранилась не плохо. А главное на задней крышке была хромированная табличка с дарственной надписью от С.М. Буденного.
Документов и амулетов рядом с останками не нашли. Бумага не выдержала 70-ти лет в земле. Зато поисковики теперь знали фамилию и отчество лейтенанта. Найти в архивах лейтенанта, пропавшего без вести в этом месте, было не сложно. Имя политрука из Москвы и одноклассника лейтенанта было тоже делом техники. Все данные сошлись. Сомнений не было.
Друзей похоронили рядом, на мемориальном кладбище в торжественной обстановке с воинскими почестями. ОНИ ВЕРНУЛИСЬ С ВОЙНЫ. А на гранитной стеле выбили их имена, что бы помнили их, а главное были достойны памяти тех, кто погиб, что бы мы жили.
