Самым первым очевидным символом Демократической республики Конго, конечно, является сама река. Многоводная, широкая, петляющая среди экваториального леса – глубочайшая из всех рек планеты Земля. Она встречает мореплавателя эстуарием, принимает в своё лоно и ведёт вглубь африканского континента. Форштевень режет упругий поток речных вод, которые вновь смыкаются за кормой и бурлят, и пенятся в кильватерной струе, закрученные судовым винтом, вращающимся на полных оборотах. Только так, полным ходом, и возможна навигация вверх по реке, скорость течения которой аж под десять узлов!
В акватории порта Бома ржавая лоханка, причалив, навалила на борт, привезла карантин и охрану. Два пожилых карантинных доктора аборигенной наружности так непритворно и по-детски непосредственно радовались подаренным конфетам и коле, что капитан расчувствовался, его рука дрогнула, выдала лишку. Зато когда подошёл черёд проверки, эти же самые старички были неумолимы. Выяснилось, что два ящика рыбы как раз и составят консенсус, тот самый “продукт согласия при полном непротивлении сторон”. Карантинные власти сквозь пальцы осмотрели соблюдение санитарных норм на борту, техническое состояние нашли удовлетворительным, а судовых тараканов, наоборот, не нашли вовсе.
Ночевали в Боме на якоре. Неумытые виды, обозреваемые через бинокль, навевали уныние. Думалось, наверное, всё же здесь есть хулиганы-налётчики, раз вооружённые охранники остались на борту…
В 5 утра знакомая с вечера лоханка доставила пару молодых лоцманов цвета переспелого баклажана. Тут же и стартовали вверх по реке. Руль трудно держать – вихревые течения швыряют корму из стороны в сторону. Здоровяк рулевой да надёжный старпом – вот гарантия, что судно (пребывая в безупречном порядке) прибудет к причалу! Ни навигационного знака, ни буя, ни вехи; от основного русла реки отходят рукава, а картография условная, приблизительная и схематическая. По берегам поселения. Хижины без света. Борщи да каши варят по-чёрному – сквозь соломенные крыши пробивается дымок. Набедренные повязки, лодки-долблёнки из стволов, вёсла из пальм… Даже сброшенная пластиковая бочка – для них царский подарок, в ней можно хранить воду. Живут люди вне истории, вне времени.
150 сухопутных километров вверх по реке остались за кормой. Встали к причалу нежно, с отдачей якоря и с разворота. Молодые лоцмана ловкие и опытные. Капитан вспомнил их ещё стажёрами. Годами ранее, в прошлые заходы, старый лоцман приводил с собой на судно двух-трёх стажёров. Сейчас старика нет.
Порт Матади впечатляет контрастами. Среди общего фона непрезентабельных строений, хаотично натыканных по склонам ближайших холмов, выделяется монументальный и одновременно воздушный Матади Бридж. Мост через реку Конго представляет из себя ферменную конструкцию из японской легированной стали, подвешенную на канатах, которые протянуты с одного берега на другой между двумя устремлёнными ввысь мачтами. “Железнодорожная ветка через мост должна была стать частью пути к городам Боме и Муанде”, – поясняет Википедия, тут же уточняя: “However, it has never been in operation”.
Река – это символ страны, а флаг – символ государства. Уважение к флагу требует соблюдения местных, иногда непривычных, правил обращения с полотнищем. В Конго требуют поднятый флаг опускать и прятать с началом каждого дождя, а когда дождь закончится, тут же вывешивать его заново на положенном месте. Учитывая экваториальный климат страны, осадки здесь не редкость. А посему вахте есть чем заняться, помимо того, как глядеть в оба за портовыми работягами, ибо прут всё, что видят. Так ещё — гляди не зевай, не начался ли дождь…
— Май фрэнд! Ми друззя! — ходит туда и сюда африканец-пузан, одетый в некое подобие униформы. Он шишка по портовым понятиям.
— Дай того, дай сего! — клянчит коричневая шишка. — Дай кофе, у меня жена! Дай конфет, у меня дети! — душка, обаяшка и лучший друг русского капитана.
— Ми друззя! — каждую минуту восклицал он свою любимую присказку, а капитан в голове перебирал всякие благовидные предлоги, чтоб поскорей финализировать очередной визит незваного гостя, мягко направляя всякий его шаг к трапу и к трапу. Многолетний опыт капитанской службы подсказывал держаться подальше от подобных прилипчивых, приторно-сладких пациентов.
Предвкушение лукавства вскоре подтвердилось. Как-то вахтенный будто бы упустил начало очередного дождика. И пузан был тут как тут.
— Ми друззя! — конфиденциально начал контакт официальный представитель порта. — Мой человек написал замечание, что вы замочили флаг! За такое нарушение положен солидный штраф, — объяснил он причину своего визита. — Но я помогу, ведь ми друззя!
— Я буду писать протест! — не согласился капитан.
— Да напиши! — как бы в поддержку изрекла пузатая шишка. — Отправлю его в Киншасу. Неделю туда, другую обратно. Ещё пару недель уйдёт на разбор протеста. Вы пока здесь постоите!
Результат торга был предсказуем — традиционно сошлись на двух коробах мороженной. Такой вот универсальный валютный эквивалент! Хорошо, грузовой помощник выпросил на промысле мал мала рыбы про запас. Не то, если так и дальше пойдёт, закрыть в ноль сдачу груза не получится.
09 марта 2024 года.