Выражение «cooking with gas», означающее «делать успехи» или «делать что-либо совершенно правильно» вошло в обиход в Англии в конце первой половины XIX века, а обязан этим великий и могучий английский язык некому Джеймсу Шарпу, ассистенту директора «Нортгемптонской газовой компании», который сконструировал первую газовую плиту еще в 1825 году – плита, в единственном экземпляре, долгое время стояла у него дома, а единственным ее пользователем была жена изобретателя.
Наверное, Шарп не был человеком отчаянной решимости – во всяком случае, промышленное производство этих плит он рискнул открыть только после того, как ему нанес визит некий лорд Спенсер и попросил приготовить ему завтрак – именно на газовой плите, потому что слухи об этом чуде уже давно будоражили умы горожан.
Спенсер был восхищен результатом – скоростью приготовления блюд в первую очередь, хотя отчего-то и сама еда, приготовленная столь экзотическим способом, показалась ему необыкновенно вкусной – и только после такого одобрения своего изобретения столь высокопоставленной особой Шарп решился на открытие завода по производству кухонных газовых плит.
Нельзя сказать, что продукция Шарпа шла нарасхват – сказывался низкий уровень газификации и, следовательно, относительно высокая стоимость самого газа, но несколько отелей и кухня королевской семьи, которые первыми обзавелись этим знаковым символом прогресса, дали основания англичанам ввести в оборот то самое крылатое выражение, с которого мы и начали рассказ.
Сам газ, меж тем, к описываемым годам только-только начинал свой путь по планете и, можно сказать, пробовал нащупать свое место в мире.
Скудные сведения о том, что китайцы использовали природный газ, устраивая бамбуковые скважины, для обогрева, освещения и даже в промышленных целях еще в II веке до н.э., а население не столь удаленного от европейских столиц Апшерона занималось тем же самым, как минимум, с XV века, никак не способствовал поискам места газу в жизни европейца – потому что газовые месторождения еще не изучались, да и о транспортировке природного газа никто в те годы даже не помышлял.
Совсем незадолго до описываемых событий французский инженер Филипп Леблан открыл, по сути, первый газогенератор, и смог получить горючий газ путем сжигания дров.
Идея использования такого газа для освещения вместо повсеместно распространенных ламп на конопляном масле захватила его: после того, как правительство отказало ему в использовании его «термолампы», он купил дом в центре Парижа и газифицировал его.
В этот «шоу-рум» стекались толпы народа, в том числе и русские аристократы, убеждавшие его бросить все и поехать в Россию, продолжать его опыты. Известно, что Леблан им отказал.
Может быть, сказался авторитет Уатта в Англии, может быть, идея просто ждала своего часа – но в 10 годах XIX века в Англии происходит то, что поздние историки, заметим, с весьма сильным преувеличением, именуют «газовой лихорадкой» – газовое уличное освещение повсеместно теснит масляное, газогенераторные заводы и газгольдеры – специальные резервуары для хранения газа – строятся повсеместно.
Лондон освещается газом начиная с 1813 года, а в 1815 году эта мода «накрывает» и Париж – но Леблан, умерший в возрасте 35 лет в 1804 году, так и не застал торжества своего детища.
Газ завоевывал популярность относительно быстро: в 1835 году в Петербурге строится завод по производству светильного газа, а первым его потребителем становится царский Зимний дворец.
Дело шло не без проблем: «...особенно замечательно то обстоятельство, что генерал-губернатор граф Петр Кириллович Эссен, покровительствовавший обществу, не посоветовался предварительно с генералом Кокошкиным и упустил из виду, что газовый резервуар (не говоря уже о возможности взрыва) настолько испортит воздух окрестности, что в Зимнем дворце невозможно будет открывать окон, обращенных к стороне Александровской колонны» – но все-таки постепенно все как-то выправилось.
Горелка немецкого инженера Бунзена, конструкция которой с некоторыми изменениями дожила до наших дней, ускоряет газификацию. К 1868 году в США насчитывают 971 газовое общество, в Великобритании их в 90-91 годах – 594, в России, где темпы газификации сильно отстают, тем не менее – целых 210 заводов (при этом Московский газовый завод на Яузе, построенный в 1868 году, был самым крупным в истории), газ становится основным средством освещения европейских городов.
В ноябре 1866 года в Москве в Сусальном переулке было завершено строительство завода по производству светильного газа. Одновременно была построена газовая сеть Москвы, в основном из чугунных труб небольшого диаметра, рассчитанных на обеспечение газом уличных фонарей. Исключение составляли газопроводы из чугунных труб большого диаметра (400–900 мм) от газового завода до центра города и по Садовому и Бульварному кольцу, проложенные в 1865–1867 годах.
В этот период система газоснабжения города была одноступенчатой. Газ из газгольдеров (мокрых, переменного объема), давление в которых колебалось от 100 до 200 мм водяного столба, поступал в регуляторный цех для понижения его до нормального, т. е. 50 мм водяного столба, затем газ поступал в городскую сеть.
В 1905 году по условиям контракта газовый завод переходит в ведение городской управы. На баланс было принято 215 верст газовых сетей (примерно 230 км), 8 735 газовых фонарей и около 4 тысяч частных потребителей. Общая стоимость принятого газового хозяйства составляла 2,5 млн рублей. Передача газового хозяйства в ведение городской управы привела к улучшению его эксплуатации и увеличению производства газа в городе.
Следующий этап своего развития газовое хозяйство переживало в годы первых советских пятилеток. Расширялась сфера применения газа в Москве: не только для освещения города, но и в текстильном, кондитерском, стекольном и металлургическом производствах. В 1910–1914 годах был реконструирован Московский газовый завод. Производство газа достигло 18,7 млн куб. метров в год.
Меж тем распространение знаний о свойствах и возможностях газа приводит к тому, что предприимчивые люди пользуются газом вовсю, так «Московские Ведомости» от 1906 года сообщают, что «Около города Саратова при бурении артезианского колодца загорелся газовый факел. Хозяин хутора купец Мельников построил стекольный и кирпичный заводы, используя в качестве топлива природный газ».
Однако, на рубеже веков наступает эра электричества – газовые заводы постепенно приходят в упадок и исчезают под напором новой энергии – освещение электричеством дешевле и безопаснее газового.
Впрочем, газ не сдает позиций – газовые плиты все еще популярны и даже «расширяют плацдарм», и, к тому же, газу находится новой применение – в промышленном производстве, и он широко используется для обогрева промышленных печей, а еще – удовлетворяет потребности только появляющейся химической промышленности, которая мало-помалу начинает использовать газ как сырье для производства химических изделий.
Новый рывок слегка затаившийся газ начинает в 30 гг., хотя к тому времени газ, как минимум, укрепляет свои позиции на кухне: известно, что в США в те годы 14 млн. кухонных плит работают на газе, тогда как чуть менее 1 млн. – на электричестве, еще 7 млн. плит работает, по старинке, на угле.
В 1937 году завод был признан предприятием, имеющим первостепенную государственную значимость, остановка которого недопустима. По генеральному плану реконструкции Москвы 1935 года планировалось довести производство газа до 0,6 млрд м³ в год к 1945-му году. К началу Великой Отечественной войны Москва потребляла 176,1 млн м³ в год, а протяженность сетей составляла 546 км.