Знаете ли вы, что такое Орф-педагогика? Если вы думаете, что эта методика обучения музыке применима только на занятиях с маленькими детьми, то спешим вас переубедить! Мы побеседовали с педагогом Санкт-Петербургского музыкального училища и консерватории Анной Валентиновной Васильевой о важности Орф-подхода в современном образовании не только детей, но и взрослых.
Прочитав это интервью, вы познакомитесь с особенностями Орф-подхода, возможностями его применения, получите информацию о раннем музыкальном развитии детей и узнаете полезные музыкальные игры.
— Анна Валентиновна, расскажите о себе, чем Вы занимаетесь? Как пришли к Орф-педагогике?
— Мой рабочий опыт уникален и интересен тем, что я преподаю на всех ступенях музыкального образования, начиная с музыкальной школы, продолжая студентами училища и заканчивая студентами консерватории. Небольшой период времени я работала в развивающем детском центре, где занималась с детьми от года и до их поступления в школу. Можно сказать, что за свою рабочую педагогическую деятельность я охватила все возраста.
Также я занималась с непрофессионалами, взрослыми любителями в школе современного вокала Евгении Винд, с людьми, которые просто для себя хотели понять музыку. Кто-то хотел петь, кто-то — играть на музыкальных инструментах. С ними я занималась азами сольфеджио и гармонии.
Работать начала, еще будучи студенткой училища Санкт-Петербурга имени Н.А. Римского-Корсакова в 1999 году, а после его окончания меня приняли на работу в это самое училище. Я учила детей музыкальной школы и студентов на базе педагогической практики. Работа с таким разновозрастным кругом людей ставила много методических вопросов, внутри меня постоянно присутствовало желание узнать как можно больше всего о различных течениях и тенденциях в педагогике, чтобы эти вопросы решать. Было интересно разобраться в разных методиках, посмотреть, как они работают. Так в мою жизнь вошла Орф-педагогика.
В ноябре 2010 года я посетила свой первый семинар. Туда приехала педагог из Хельсинки, знаменитая Сойли Перкио. Она вела группу три дня, и еще два дня вел Вячеслав Жилин, на тот момент президент российского педагогического Орф-общества. Так начался мой путь. Элементы Орф-педагогики плотно вошли в образовательную систему, и там, где их можно «легально» применять, я постоянно их применяю.
— Какие дисциплины Вы преподаете?
— На данный момент круг дисциплин широк. В музыкальной школе это сольфеджио и музыкальная литература (слушание музыки). В училище это курс индивидуальной гармонии и полифонии, музыкальная критика, методика преподавания ритмики. В консерватории — сольфеджио и гармония у композиторов и симфонических дирижеров.
— Что Вам лично больше нравится преподавать?
— Мне очень многое интересно с точки зрения практики, а не теории. Все потому, что мое образование в области теории музыки было изначально в большей мере вынужденным. Я — практический музыкант. Две ситуации в моей жизни увели меня от исполнительства: была большая проблема с руками, а потом серьезная операция, которая помешала заниматься голосом. Чтобы не уйти из музыки совсем, в четырнадцатилетнем возрасте я выбрала теорию музыки для изучения. Но практика как была в душе, так и осталась. Сейчас я безумно рада, что практическая деятельность подкреплена таким прекрасным образованием, которое я получила благодаря родному училищу и консерватории.
Моя большая радость, что у меня много предметов и я могу заниматься разной музыкой: разной стилевой, разными особенностями. В этом обилии предметов я не успеваю закостенеть, как иногда, к сожалению, случается со многими педагогами, год за годом преподающих один или два предмета.
Выделить какой-то один я не могу, потому что каждый приносит и радость, и какие-то трудности. Но радости, несомненно, всегда больше. Особенно когда смотришь, как по прошествии многих лет это приносит свои плоды. Например, когда твой ученик ребенком начинал заниматься в музыкальной школе, а потом встречаешь его в стенах консерватории. Это всегда приятно.
Ни один из предметов не стал моим фаворитом, хотя закончила я консерваторию по кафедре гармонии и считаюсь специалистом по гармонии. Личности у всех разные, кому-то интереснее глубоко копать один предмет, а кому-то интересно смотреть на музыку с разных ракурсов. Вот я как раз пытаюсь благодаря Орф-педагогике собрать музыку в то единое целое, в котором она изначально задумывалась искусством, природой, вселенной.
— Вы сказали, что в 2010 году первый раз посетили семинар, почему тогда Вас это так заинтересовало?
— Корни тянутся из моего детства. Я была ребенком музыкальным, пела с самого раннего возраста. Все мое детство было очень творческим, я постоянно что-то придумывала, сочиняла, пела песни, делала небольшие спектакли сначала для своих игрушек, кукол, потом для родных, одноклассников, друзей. Когда я пришла на семинар, то поняла, что все, чем я в детстве занималась, называется словом «Орф-педагогика». Это и есть широкая палитра для детского творчества. Ну и для взрослого тоже, потому что Орф-педагогика соединяет в себе все виды искусства, все их элементы, начиная от интонации, пения, ритма слова, пластики тела и далее до целого — синкретического искусства, объединяющего все компоненты: музыку, изобразительное искусство, художественное слово, движение, театр. Когда это объединяется музыкой, рождается определенное спонтанное произведение. Этим Орф-педагогика меня очень привлекла и привлекает до сих пор.
Когда я была ученицей музыкальной школы, нам запрещали придумывать что-то свое, говоря, что свое — это не нужно, хорошие композиторы уже записали все нотами, играть надо только то, что они уже сочинили. Творческий детский порыв, который постоянно присутствовал, никто не развивал — наоборот, его подавляли. Мне это казалось очень странным, потому что творчество внутри живет, а проявлять его было нельзя: незаконно, не одобрят, не скажут, что это интересно.
Когда я попала на Орф-курсы, я поняла, что творческая инициатива — не просто законно, этому еще и интересно учить детей. Орф-подход помогает развиваться детям именно такого типа, каким я была в детстве. Конечно, меня это очень обрадовало и дало возможность развивать то, что я интуитивно понимала и в науке, и в педагогике, а потом уже и в практике.
— Как вы можете классифицировать Орф-педагогику: это методика музыкального обучения или она нужна просто для общего развития?
— Орф-подход интересен тем, что из него можно вынуть основную центральную идею творческого развития человека. Орф-педагогика — это коллективная история развития. В детском коллективе, который занимается по Орф-подходу, всегда есть учащиеся, которым свойственен какой-то один из видов искусств: кто-то больше любит петь, кто-то двигаться и выражать свою музыку телом, кому-то нравится играть на инструментах, но это могут быть не поющие дети, не желающие петь. Орф-подход, объединяя их всех, дает каждому понять, что именно он хочет. Посмотреть, как это бывает, когда это делают другие. И позволяет всем вместе создать одно произведение, где каждый делает то, что ему нравится, что у него хорошо получается. Вместе дети достигают прекрасного масштабного, творческого результата.
— Правда ли, что в Орф-педагогике большое внимание уделяется ритму?
— Ритм — это одна из центральных составляющих музыки. Он более свойственен человеку, ведь в каждом человеке заложен ритм. Мы ходим в определенном ритме, темпе. Мы говорим, растягивая или компонуя слоги в словах, соответственно, нам характерен и ритм слова, и ритм тела. Раз он присущ человеку от рождения, значит он и более понятен. А то, что понятно, становится базовым условием прохождения определенных моделей: ритмических, телесных и интонационных. Потому что интонация всегда накладывается на тот ритм, который дети понимают и могут произнести: на ритм слова, например. Вся эта методика идет от истоков, от того, что свойственно человеку.
Чем отличается Орф-подход от академического? Сначала ребенка учат слышать язык музыки и немножечко его воспроизводить. А в академической системе мы сначала учим ребенка знакам. И этими знаками пытаемся научить ребенка читать музыку.
Проведем параллель с новорожденным ребенком. Вот повесим мы у кровати ребенка алфавит и каждый день будем ему рассказывать, что это за буквы. Конечно, к определенному возрасту он будет их знать, будет собирать слова. Но говорить он будет не потому, что выучил алфавит и родители учили его читать, а потому, что он слышал речь родителей. И будет говорить словами родителей, той лексикой, которой они владеют. С Орф-подходом происходит абсолютно сходная ситуация. Сначала мы детей учим музыкальному языку: поем, играем, сочиняем какие-то пьески простые импровизационные, складываем их в театральное представление. А после этого начинается изучение знакового языка.
То есть, в системе Орф-педагогики идет движение от музыки к знаку, а в академической системе — от знака к музыке. Это глобальная разница систем образования.
— Можно ли как-то сравнить результаты учащихся по Орф-подходу и по академическому, есть ли разница в конечном итоге?
— Дело в том, что Орф-педагогика — это не та система, которая начинается у детей с младшего возраста и заканчивается последними курсами вуза. Это импульс, толчок к развитию именно творческих способностей. Конечно, когда в ребенке они не перекрыты, то музыкант вырастает более свободным. В Европе музыканты в общем-то и воспитывались в системе Орф-педагогики. Они прекрасно и раскрепощенно чувствуют себя на сцене, легко и не зажато себя ведут, показывая свои эмоции и нюансы музыки, в том числе телесно. Русская школа всегда держала это под запретом. Соответственно и школа импровизации, которая выходит из Орф-подхода, более свойственна европейским музыкантам. Это как раз то, что мне бы очень хотелось оставить в академическом образовании — легкость творчества и в дальнейшем свободу импровизации.
— Академическая система у нас превалирует. Как вы встраиваете Орф-педагогику в стандартную академическую методику?
— Когда мы занимаемся с детьми, то берем те элементы из Орф-педагогики, которые интегрируются как часть урока сольфеджио: различные ритмические игры, игры на импровизацию. Недавно в Петербурге проходил семинар Лилии Аллаяровой, которая рассказывала о музыкальной терапии. В ней есть термин для определенного типа песен, которые называются приветственные песни. Они психологически настраивают детей или взрослых участников на расположенность друг к другу в коллективе, чтобы все чувствовали себя очень комфортно психологически, потому что в этих песнях каждому уделяется «человеческое» внимание, а не педагогическое, как: «Откроем журнал, посмотрим, кто у нас присутствует в классе». Все поют песни: иногда пропеваются имена, иногда спрашивается в пении, как у кого дела. То есть, музыкальный материал может быть абсолютно разный и импровизационный, но на первом месте стоит глубинная психологическая суть — человеческий контакт.
А музыкальная суть, которая есть в подобном типе задания — это импровизационность. Пока дети пропевают разные интересные истории, которые с ними случались или даже когда пропевают собственные имена, они придумывают маленькие мелодии. Таким образом, даже не задумываясь о том, что они делают, дети учатся импровизировать. И только на этом семинаре по музыкальной терапии я узнала, что то, что я делаю уже около двадцати лет каждый раз, открывая с маленькими детьми урок, оказывается, является приемом музыкальной терапии!
— А в училище, с более старшими студентами используете ли Вы какие-то Орф-подходы?
— На днях была очень интересная ситуация, когда я со студентами третьего курса на лекции по методике преподавания ритмики изучала музыкограмму. Это тип записи музыки немузыкальными знаками, придуманный Йосом Вуйтаком, выдающимся Орф-педагогом. Музыкограмма — графическое изображение музыки, придуманное для того, чтобы взрослые и дети, но в основном это на детей направлено, могли при прослушивании музыкального произведения глазами видеть определенные графические схемы, а не ноты. Эти схемы отражают строение конкретного произведения: повторность, динамику, направление мелодической линии, ритмические фигуры, отображают тембры.
Я попросила своих студентов, чтобы они дома нарисовали такие музыкограммы по любым выбранным произведениям. Когда они мне их принесли, я была очень поражена и поделилась с коллегой, которая преподает музыкальный анализ в училище имени М.П. Мусоргского. Посмотрев на музыкограммы, она мне сказала: «Ох, если бы я знала, что такое можно делать самой, мои студенты давно бы поняли анализ!».
Так что в Орф-педагогике есть очень много приемов, которые могли бы помогать в обучении. Но так как Орф-педагогика внешне принимает форму театральности, какого-то веселого, фееричного спектакля и не выглядит серьезной, многие педагоги ее не используют. Они видят только внешнюю оболочку и не проникают в ее внутреннюю суть.
Орф-педагогика — это педагогика элементарная, то есть построенная на понимании элементов, на умении их найти в музыкальной ткани и сконструировать из знакомых элементов что-то свое, новое. То, что внутри этой системы находится элемент, распространяется на все предметы. Главное — понимать, как владеть этим материалом и как к нему подступиться.
— Воспитание по Орф-системе как-то может пригодиться во взрослой жизни музыканту? Как это может проявляться?
— Дети, занимающиеся по Орф-подходу, свободнее, они интуитивно лучше чувствуют и жизнь, и искусство. Меня не очень устраивало в системе академического образования то, что многие дети не справлялись с ситуацией, когда педагог — это человек, который диктует, что делать и не дает проявляться самому. В подобной системе дети вырастают двух типов: либо очень целеустремленные, которые потом становятся профессиональными музыкантами, либо уходящие из музыки, потому что она становится не тем видом деятельности, который приносит им радость.
Один Орф-педагог однажды сказал: «Дети стремятся в музыкальную школу, потому что хотят получать удовольствие от музыки, а уходят из музыкальной школы, потому что бесконечный труд никогда не дорастает до удовольствия». Многие дети не в состоянии столько трудиться, чтобы музыка снова начала приносить им ту радость, за которой они туда шли. Так вот Орф-подход — это больше про радость, творчество.
— Если человек учился по этой методике, но дальше в музыку не пошел, будет ли проявляться в нем результат воспитания по Орф-системе? Как именно проявятся полученные навыки?
— Все люди, которые занимаются музыкой, обладают иным, более качественным мышлением по сравнению с теми людьми, которые музыкой никогда не занимались. Одна из особенностей музыкального мышления заключается в том, что человек-музыкант, пусть даже он закончил только музыкальную школу, способен мыслить сразу в трех временах. Он прямо сейчас находится в настоящем, он точно помнит, что он сыграл в прошлом и обдумывает это; в этот же момент он знает, что у него будет в будущем, мыслями устремляется туда. Ни одна специальность не способна воспитать такое свойство мозга.
Также музыканты призваны всегда быть очень дисциплинированными, а это каждому человеку должно помочь в жизни. Музыканты обладают хорошей логикой, причем интересной: математической, но с творческим уклоном. Мне кажется, что любой человек, кто хоть немного в жизни занимался музыкой, уже организован иначе. И это не может не радовать! Нельзя не признать, что люди, воспитанные по Орф-подходу — это музыкальные люди, меломаны, любители разных стилей. Они не представляют свою жизнь без музыки, и это мне кажется прекрасным.
В отличие от академической системы образования, Орф-подход не отвергает никакие музыкальные стили. Изначально, когда Карл Орф создавал свою систему, он опирался на фольклор. Но в нашей стране тема фольклора не однозначна. У нас есть фольклор сравнительно молодой, городской, а аутентичный практически забыт. И наша Орф-педагогика не базируется, к сожалению, почти ни на каких фольклорных элементах. Поэтому все ее принципы распространяются на изучение музыки в разных стилях, не только академической и классической, но также и джазовой. Это дает широкую палитру для детского восприятия, не уводит их в восприятие чего-то одного.
— А если человек только начинает заниматься Орф-педагогикой во взрослом возрасте, что его в этом привлекает?
— Взрослые люди — они такие же, как дети, хотят радоваться и заниматься творчеством. Те взрослые музыканты, которые поняли, что одного академического образования для детей недостаточно, что дети — это не машины для воспроизведения звука различными способами, захотели раскрывать в них творческую суть и пошли узнавать различные методы, как это сделать.
Сейчас Орф-педагогика в России набирает довольно большие обороты. К сожалению, с недавних пор наши специалисты не могут ездить учиться в Европу, но был большой период, когда много европейских специалистов приезжало в Петербург. Я организовывала в стенах консерватории большие международные семинары. Сейчас те российские педагоги, которые выросли на этих семинарах, тоже начинают понемногу свою семинарскую деятельность. Так что Орф-педагогика уверенно идет по нашей стране.
— Анна Валентиновна, расскажите подробнее про методику преподавания: какая есть разница в преподавании взрослым и детям?
— Взрослые считают себя большими специалистами. Чем старше человек, тем больше он закрывается от новых знаний и смотрит через призму чего-то одного, что он уже выучил или узнал. А дети открыты всему: что положишь в детское сознание, чем его увлечешь, так оно и будет развиваться. Поэтому творческую составляющую очень бы хотелось продолжать сохранять.
Меня в последнее время радует тот факт, что студенты, которые не имеют отношения к предмету «методика преподавания ритмики», студенты других факультетов, наслышаны о том, что у нас происходит и просятся на лекции, начинают их посещать. То есть потихонечку какая-то «слава» новых методов распространяется. Мои студенты часто говорят, что стали замечать такие закономерности в музыке, которых они не видели раньше. Орф-педагогика помогла им немного иначе: они смогли более широко посмотреть на музыкальную ткань.
— Что Вы думаете по поводу домашнего музицирования? Должно ли оно присутствовать в жизни каждого человека в современном мире?
— Считается, что каждый человек должен заниматься спортом, но есть те, кто получает от этого удовольствие, а есть те, кого палками не загонишь. Если у человека возникает желание заниматься музыкой, то он найдет возможность это делать, найдет педагогов, которые будут раскрывать в нем то, что ему нужно. Те, кому свойственна импровизация и творческая легкость, пойдут по пути Орф-педагогики. Те, кто нацелен на труд и огромный, качественный, технический результат, найдут других педагогов, более академических. Тут невозможно предложить рецепт.
По поводу музицирования дома мне хочется дать совет молодым родителям. Когда у вас появляется дома ребенок, самое прекрасное, что вы можете для него сделать, это как можно больше проводить с ним совместного времени в играх, песнях, занятиях. Тогда ребенок будет расти в прекрасной среде и будет выбирать, что из всего предложенного родителями ему нравится, что ему важно. Главное тут не заниматься музыкой, а быть вместе.
Раньше во всех культурах традиционно было принято, что мамы поют детям колыбельные. Дети играют друг с другом в различные фольклорные игры, сопровождаемые пением, ритмом. Хотелось бы, чтобы именно эта традиция оставалась. Многое сейчас замещается гаджетами, умными колонками, фонограммами. Мне хочется попросить родителей, чтобы на первом месте было живое общение. Даже если они не очень хорошо умеют петь, даже если они не владеют инструментами. Но тот минимум, который они могут искренне захотеть сделать с ребенком, будет важен для его становления.
— В чем преимущество именно живого общения или пения, музицирования с ребенком?
— Есть такое понятие — энергетика. Когда мы общаемся с живым человеком, то перенимаем то, что он может нам дать. Когда мы общаемся с помощью техники, то очень часто делаем это фоном, не вовлекаясь, и тогда прекращается контакт «человек-человек». Все педагоги очень резко ощутили потерю такого контакта, когда начался «ковидный» этап работы. Все, что мы раньше делали, сидя с учеником или студентом рядом, стали делать через экран. А это уже совсем другие ощущения. Пропало что-то, что связывает людей. Тогда стало очевидно и естественно, что без человеческого фактора ни одно обучение состояться не может.
— Вы рассказали, что играть, петь вместе можно с раннего детства. Можете посоветовать какие-то игры или музыкальные занятия?
— Мне кажется, что поколение молодых родителей сейчас еще помнит те игры, которые были у них в детстве. Самые первые игры, в которые психологи обычно рекомендуют играть с детьми, это пальчиковые игры, телесные игры, игры на контакт. Они всегда сопровождаются пением. Первый какой-то пласт — это колыбельные. Дальше, когда ребенок чуть-чуть вырастает, идут пальчиковые игры, разные потешки. Все, что связано с физическим контактом, когда мы этого ребенка трогаем, прижимаем, обнимаем, гладим, выражаем ему свою любовь. Дальше уже будет понятно, что этот ребенок хочет.
— Нужны ли для игр какие-то музыкальные инструменты? Шумовые, например? Что надо иметь дома? Или можно ничего не иметь?
— Я — ребенок советского детства, а в то время у нас в стране был дефицит всего, не побоюсь этого слова. У нас практически не было никаких инструментов, было мало игрушек. Но это во многом сыграло с нами не злую шутку, а наоборот, очень нам помогло. Мы придумывали все сами. Я помню, как мы придумали из резиночек, лески и палки что-то вроде струнного инструмента и слушали, как издается звук. Из крышек для кастрюль делали ударную установку, и это тоже нас очень увлекало. Колотили по бутылкам и узнавали, что оказывается, если налить в бутылку воды побольше или поменьше, то звук становится другим.
Мне кажется, ничего особенного иметь не надо. Если у ребенка есть тенденция к тому, что он заинтересуется музыкой, то на первых порах сам найдет, из чего он ее сделает. Вот без чего музыка не обойдется, так это без голоса, а этот инструмент у ребенка уже есть. Поэтому мне кажется, ничего специального не надо.
Есть родители, которые очень любят что-то приобретать своим детям, но как показывает мой родительский и жизненный опыт, все то, что не востребовано ребенком, так и остается лежать. А если востребовано, то пригождается один раз, а дальше ребенок идет уже в более серьезную инструментальную историю: просит, чтобы ему купили пианино, скрипку, баян или еще что-нибудь.
— А, например, в подростковом возрасте какие могут быть совместные музыкальные занятия?
— Если углубиться в психологию, то в подростковом возрасте у детей начинается сепарация от родителей. Что бы хорошее ни предлагал родитель, это будет восприниматься «в штыки». Тут уже надо доверить ребенка профессионалам. И, как в книге про Карлсона, любить его и кормить вовремя. Дальше уже он покажет, чего хочет и выберет свой путь. Надо просто быть рядом со своими детьми, поддерживать их начинания и обсуждать все что происходит в их жизни. А больше ничего, мне кажется, не возможно сделать в этот момент.
— Спасибо за полный и подробный рассказ! Последний общий вопрос, что для Вас значит быть успешным музыкантом?
— Мне кажется, быть успешным — это всегда быть кем-то в чужих глазах. В своих глазах я бы очень хотела быть человеком, который интересуется этой жизнью: музыкой, всем, что с ней связано, различными видами искусства, природой. Не закрывать глаза при каких-то трудностях и не уходить внутрь себя, а смотреть на этот мир по-детски широко раскрытыми глазами. Удивляться каждый раз тому, сколько интересных моментов преподносит нам жизнь. Это, наверное, не про успешность, а что-то про счастье. Быть счастливым, наблюдая за тем, как эта жизнь развивается и смотреть, сколько в ней есть интересного!
Беседовала Варвара Разумова