Сегодня хорошая погода. Весна. Я снова хочу гулять по городу. Вообще-то, я часто это делаю, и мне не надоедают одни и те же улицы. Хотя я знаю, что ничего нового на них не увижу… но только если буду смотреть лишь глазами.
Сегодня я хочу начать не с созерцания. Я иду вдоль набережной Преголи от бывшей биржи в сторону Рыбной деревни и вслушиваюсь в звуки. Ощущаю, как звуковое море растворяет в себе все иные способы моего восприятия. Я слышу, как по эстакадному мосту проезжают автобусы, их звук более глухой. Иногда там пролетают торопыги с визжащим рёвом. Звуки автомобилей сливаются в гул, который постепенно отдаляется. Я прохожу мимо рыбаков. Мои уши улавливают голоса, какие-то разговоры про политику и пенсию. Вода плещется в реке. Где-то рядом ребёнок зовёт маму. Суета.
В моей голове мелькнула мысль: «А что, если так можно говорить с городом? А что, если он может мне о чём-то рассказать?» Я жду, что голос в моей голове что-то ответит мне на это. Этот голос весьма болтлив, хочу сказать. Иногда так и слышу, как он рассказывает мне анекдоты, когда мне надо сосредоточиться. А я смеюсь не знамо над чем и прошу его мне не мешать. Но сейчас он непривычно молчалив. Не говорит, не подсказывает, не советует. Я чувствую запах автомобильной копоти и продолжаю идти.
Я наслаждаюсь весенним безоблачным днём. Единственную нотку диссонанса вносит моё осознание того, что эти мгновения вскоре закончатся. Но я гоню от себя эти мысли, заставляя себя вернуться в настоящее – в здесь и сейчас. Я наблюдаю за людьми, стоящими на Юбилейном мосту и снимающими себя на камеры смартфонов на фоне Кафедрального собора, Рыбной деревни и сносящегося Дома Советов. Мне нравится восторг на их лицах. Мне даже немного лестно, что город, вызывающий такие восторги, мой родной. Мне не надо выкраивать мгновения отпуска и зарплаты, чтобы пройти по его улицам. И в этом мне случайно открывается великое счастье, почти экстаз.
Но я прохожу дальше. На набережной стоит девушка и зазывает всех на кораблик, чтобы начать экскурсию. Тут моё корабельное во мне закипает: «Ваш катер – никакой не кораблик!», но тут же мне становится смешно. Я подхожу и спрашиваю:
– А каков маршрут у вашего «кораблика»?
– Мы зайдём в порт, дойдём до Новой Рыбной деревни…
– Кажется, я уже так ходила…
Ещё несколько слов о порте, куда не пускают простых смертных, но с экскурсией пустят. Конечно, это сказки для туристов. Порт – это режимная территория. А я в это время вспоминаю, как совсем недавно была в порту по работе, и как мне даже не совсем хотелось туда ехать. Я ездила на парусники. Говорить об этом, конечно, не стала. Как и о том, что уже заходила в этот порт на «Иоффе» и «Крузенштерне», только с другой стороны…
Ближе к Медовому мосту становится ещё больше голосов. Снова зазывают на экскурсии. Гул автомобилей здесь почти не слышен, зато слышен гул человеческих голосов. Все что-то обсуждают, что-то своё жизненное, бытовое. Много отголосков чужих судеб в этом гуле. Мои уши вычленяют голоса проходящей экскурсии: «Конечно, с восьмым мостом задача легко решалась». Любой калининградец понимает, о чём речь…
А я останавливаюсь, делаю глубокий вдох. Я ощущаю, как меня одолевает гамма странных чувств, и я не понимаю, то ли это любовь, то ли страсть, то ли боль… Это что-то утраченное в прошлой жизни, которую я сама себе придумала ещё когда-то в детстве...
Солнечные блики играют на воде Преголи. Я обхожу Кнайпхоф, фотографирую сносящийся Дом Советов и иду дальше. По правде говоря, ради Дома Советов вся эта прогулка и была затеяна. Я быстро перехожу все автомобильные дороги и проспекты. Вижу, как женщина с коляской пытается поднять её по лестнице. Я возвращаюсь, предлагаю помощь. Но она отказывается, сетуя на то, что не стоило ей тут подниматься. Я прохожу дальше. В моей душе снова эмоции. На этот раз это чувство радости бытия, перемешанное с неловкостью.
Рядом проходит молодая пара. Девушка возмущается:
– Сколько же его можно строить!
Ей вторит молодой человек:
– Его разбирают вообще-то.
– Ой, зачем это надо было строить, столько денег потратили.
Мне хочется вмешаться. Мне хочется рассказать не только о том, что и когда тут строилось и сносилось, но и всю идеологическую подоплёку происходившего!.. Но я не вмешиваюсь. Пара прошла, а я надеюсь, что они были неместными. Для местных такая неосведомлённость – это преступное невежество!
У Нижнего озера веет прохладой от воды. Знаю, что это пруд, но мы всю жизнь называли его озером, и я называю его так из упрямого принципа: пруд – это просто искусственное озеро… и точка! Автомобильный гул здесь подобен лёгкой дымке из звуков. И даже не людские голоса заполняют здешнюю тишину – птичье пение. Или не пение. Чайки, вороны, утки, воробьи, голуби… Все о чём-то болтают в этот весенний день. Фотографирую, как незадачливый голубь, нахохлившись, пристаёт к подружке. Та отталкивает его крылом и быстро улетает. Он не сдаётся, разворачивается и не теряя голубиного запала бодро шагает по перилам в противоположном направлении. Вторая голубка улетела ещё быстрее. Да, дружок, кажется, я тебе даже немного сочувствую. Но не очень сильно – всех сородичей мне разогнал своим неуёмным голубиным либидо, я даже фото толком сделать не успела!
Я возвращаюсь к Дому Советов. Остались ещё несколько ракурсов, с которых я его сегодня не сфотографировала. Сейчас я стою там, где когда-то находился Королевский замок. Я уже не прислушиваюсь к автомобильному гулу, шум в ушах его порядком заглушает. Он всегда так делает, когда я нахожусь в этом месте. Передо мной встают призрачные образы, и мне кажется, что я уже была тут, видела это место иным… Мне хочется кричать, рвать волосы на голове, но я ничего не могу поделать – лишь подбираю удачные ракурсы и нисколько не выдаю того, что сейчас происходит в моей душе. Может… может, что-то ещё может быть!.. Что-то ещё может быть, возродиться, утихомирить всё это… Мой молчаливый внутренний голос вдруг робко даёт знать о себе: «Не время, не сейчас… Тогда, когда мир изменится… возможно, даже не при твоей жизни».
Мне вдруг становится легко. Безмолвный крик стихает, я делаю последние кадры с Домом Советов и иду дальше…
Может быть, я могу говорить с городом? Может быть, он мне что-то рассказывает. Я учусь слышать. Он – моя мучительная болезнь. И лекарство от этой болезни – тоже он.
Приглашаю в мои группы в VK "Калининградские прогулки" и "Творческий поиск".