Великий русский учёный Михаил Ломоносов как-то сказал следующее: «Богатство России будет прирастать Сибирью». События последних дней ещё раз доказывают нам правдивость слов великого ученого: без богатств Сибири, без ее талантливых жителей, без сложнообъяснимого желания русского человека освоить эти, казалось бы, гиблые земли, Россия была бы совершенно иной и вряд ли бы нам это понравилось.
Сегодня я хочу пролить свет на первый в истории официальный договор России и Китая, документ, которым было окончательно «прорублено окно» в Поднебесную - на Нерчинский договор 1689 г.
В середине XVII в. Россия, бывшая уже тогда страной невероятных размеров, продвинулась до реки Амур – реки Черного Дракона, как ее называли китайцы. Многочисленные отряды русских промышленников, казаков и авантюристов двигались во все края необъятной Сибири и Дальнего Востока, будто подгоняемые чем-то. Что же заставляло русских беспрестанно продвигаться вглубь этой дикой, малонаселенной земли, чьи жители далеко не всегда были настроены к пришельцам благожелательно? Мы не будем ударяться в анализ русской ментальности, в ее постоянный поиск потерянного Града Китежа или Небесного Града Иерусалима на земле, остановимся лишь на материальной стороне вопроса.
Продвижение России на восток долгие годы было вызвано тем, что там русские промышленники добывали главный экспортный товар тех лет – «мягкую рухлядь», как ее тогда называли, на наши деньги – пушнину. Русские купцы и подчиненные им отряды казаков и служилых людей двигались на восток в поиске новых мест для добычи шкурок пушных зверей, которые потом выгодно перепродавались в Москву, а оттуда и за границу. Немногочисленных обитателей тех земель русские облагали данью (ясаком), приводили к присяге «белому царю», крестили в православную веру. По пути следования небольших русских отрядов ставились многочисленные остроги (крепости) вроде Якутска и Иркутска, возникали села, строились монастыри, появлялись органы власти. Истощив один источник добычи, русские двигались дальше и уже в 17 веке оказались на границах все еще могучей Китайской Империи.
Истоки конфликта
В 1640 г. войска Китайской Империи, во главе которой стояла маньчжурская династия Цинь, подавили сопротивление своей власти жителей Приамурья и казнили их князя Богомбогора. Китайцам казалось, что их власть в этом малолюдном, суровом и диком регионе теперь на века. Все было так, пока туда не пришли русские. В 1653 г. русский сотник Петр Бекетов поставил в Даурии (современные Республика Бурятия, Забайкальский край и Амурская область) Нерчинский острог. Вскоре по реке Амур принялся промышлять отряд «пушкарского десятника» Онуфрия Степанова. Дерзкие русские принялись собирать ясак с местного населения, формально подвластного китайскому императору. Более того, императоры правившей тогда в Китае Маньчжурской династии и вовсе считали эти земли своим родовым доменом. Впрочем, местные зачастую были вовсе не против того, чтобы платить дань «белому царю», который может быть и «бьет плетьми, но не рубит голову», как китайский император или его вассалы.
Китайцы, разумеется, с ответом на такую дерзость не замедлили и в 1654 г. их вассал Тунгусский хан Гантемир сжег Нерчинский острог. Население же, за счет которого русские в то время жили, было принудительно эвакуировано за реку Сунгари. Русских это конечно же не остановило. Вскоре Степанов и Бекетов соорудили новую крепость на Амуре – Кумарский острог, специально предназначенный для набегов на Сунгари. Весной 1655 г. 10-тысячное войско Империи Цинь целый месяц осаждало острожек, подвергая его непрерывным артобстрелам, однако взять его так и не смогло. Китайцы были вынуждены отступить ни с чем, но и русским там оставаться было не с руки – кончились припасы, а поля стояли незасеянными. Казаки ушли в городок Албазин (ныне село Албазино), выстроенный еще Хабаровым. Русские продолжали еще примерно три года собирать дань с окрестных жителей, пока не попали в китайскую засаду на реке Сунгари. Степанов погиб, а выжившие казаки бросили Албазин и отступили в Якутск. Китайцы освободили Амур от русских, теперь пограничным городом стал недавно восстановленный Нерчинск.
Однако русские не отступали. В 1666 г. пятидесятник Никифор Черниговский с отрядом вышел к Амуру и восстановил Албазин. Обосновавшийся там отряд, конечно же, не имел никаких официальных на то полномочий, но исправно собирал с местного населения ясак и высылал предусмотренную воеводам, считая себя поданными Русского государства. Албазин стремительно богател, вокруг него выросли два десятка слобод и монастырь. 7 лет Сибирский приказ не хотел официально признавать Албазин несмотря на то, что его обитатели постоянно об этом просили и исправно исполняли все свои обязанности. Лишь в 1672 г. в Албазин назначили казенного приказчика, а через 10 лет было учреждено Албазинское воеводство. Стало понятно, что надвигается большой конфликт.
Албазинская война
Первые несколько лет после учреждения воеводства на территории, которую Китай считал своей, Поднебесная ограничивалась использованием услуг своих «прокси» в регионе – русские остроги и села мучали набегами кочевники-монголы, которые стали настолько дерзкими, что даже атаковали Иркутск, для защиты которого в 1676 г. был поставлен небольшой Тункинский острожек. В 1684 г. воевода Леонтий Кислянский принял в Иркутске посланника монгольского Очирой Саин-хана, данника китайцев. Тот предупредил, что Сибирь будет вскоре покорена 9-тысячной армией Канси. Через год намерение Китая начать войну русским подтвердил и джунгарский Бошогту-хан. Русский воевода неизменно отвечал им, что русский царь никого не боится.
Сведения китайских данников оказались неточны лишь касательно численности, направленной на возвращение в родную гавань земель китайской армии. В июне 1685 г. 3-тысячная китайская армия во главе с полководцем Лантанем осадила Албазин. Обороной руководил воевода Алексей Толбузин, который мог рассчитывать на 400 бойцов и три пушки. Два дня китайцы бомбардировали острог из осадных орудий «лумпао», нанося чудовищный урон укреплениям и постройкам, унося жизни многих защитников и мирных жителей города. В итоге острог не выдержал: частоколы полегли, башни посыпались, амбар с припасами сгорел. Тем не менее, несмотря на столь тяжелые условия, попытка штурма была отбита с большими потерями для китайской армии. Увидев, что китайцы готовятся ко второму приступу, Толбузин запросил переговоры. Впечатлив своего противника стойкостью и упорством, русские смогли выторговать безопасный выход для защитников и жителей города в Нерчинск. Русские ушли непобежденными, но китайцы тоже добились своего – Албазин был снесен. Китайцы разошлись по домам, впрочем, скоро стало ясно, что с этим они явно поторопились.
В Нерчинске Толбузина ждал внушительный отряд подкрепления с несколькими пушками. Разведка же донесла, что, уходя, китайцы по какой-то причине не сняли посевы вокруг Албазина. Толбузин, не будь дураком, вернулся в острог с новыми силами, собрал богатый урожай и восстановил укрепления. В этот раз Албазин превратили в неприступную крепость: раз оказалось, что бревенчатые стены не выдерживают пушечного огня, восстановленный город окружили высокие земляные валы, которые укрепляли плетеные туры, обмазанные глиной. В земляных валах вязли пушечные ядра, бессильны были против них и «огненные» стрелы. Чтобы лучше вести огонь, в земляных стенах сделали выступы - «бастеи» (бастионы). Вместе с укреплениями русские возводили дома, церковь. У русских на этот раз было достаточно не только продовольствия, но и боеприпасов, в том числе имелись гранаты («ручные ядра») - военная новинка того времени. Понимая, что китайцы не будут в восторге от восстановления города, Толбузин организовал постоянные дозоры, которые в итоге и донесли, что китайцы ведут новую армию.
Летом 1686 г. Лянтань привел под стены Албазина 5-тысячную армию с осадной артиллерией. Русскую крепость защищало 826 ратников с 9 пушками и 3 «затинными пищалями» (тяжелыми крупнокалиберными ружьями). Началась новая осада. Китайцы по-старинке обрушили на русских лавину огня, однако не смогли нанести этим серьезного ущерба обновленным укреплениям. Китайцы пошли на приступ, однако особого успеха также не достигли. Русские отвечали дерзкими вылазками, в которых активно использовали вышеупомянутые гранаты. Китайцы попробовали провести подземный ход и подорвать укрепления, но и здесь им сопутствовали неудачи: русские провели встречный подземный ход и подорвали плоды творчества китайских саперов. Китайцы бросались во все новые и новые атаки, но безуспешно. Обозленный Лянтань потерял половину армии (боеспособных русских тоже осталось немного – всего 150 человек), когда пришла новая напасть: голод. А по русским, в свою очередь, ударила цинга. В августе 1687 г. Лянтань отдал приказ отступать. И русскому царю (а точнее царевне – в то время фактически государством управляла царевна Софья) и китайскому императору стало понятно, что ситуация зашла в тупик – пришло время дипломатии.
Тяжелый путь к миру
Для заключения мирного договора с Китаем правительница России царевна Софья отправила в Сибирь посла Федора Головина. С ним на случай возобновления войны было 500 стрельцов. Посольство отправилось в путь из Москвы в начале 1686 года и только в конце следующего года добралось до Байкала. Путь по сибирским рекам оказался очень тяжелым, особенно для московских стрельцов, не привыкших долго работать веслами и перетаскивать суда через волоки. На зимовку стрельцов разместили по нескольким забайкальским острогам и слободам. Сам Головин с небольшим отрядом остановился в Селенгинске. Китайцы решили укрепить свои будущие переговорные позиции самым простым и банальным способом – демонстрацией силы и психологическим давлением на русское посольство. В январе 1688 г. Селенгинский острог был взят в осаду данниками китайского императора монголами. Монголы устроили несколько штурмов укреплений, но были отброшены. Стрельцы Головина пытались сами прорвать осаду, но получилось это только с приходом отряда полковника Федора Скрипицына из Иркутска. Монголов отогнали от острога, рассеяли и заставили отступить в степь, где те впоследствии «получили» теперь уже от джунгаров.
Летом 1689 года русские и маньчжурские представители договорились о месте мирных переговоров, им стал город Нерчинск. Китай традиционно считал другие государства варварскими, стоявшими ниже себя. Иноземные послы должны были приезжать в Пекин и униженно просить вести с ними переговоры. Успехи русского оружия заставили изменить этот обычай. Теперь посольство из Пекина направлялось в другое государство – Россию. Китайское посольство сопровождала 15-тысячная армия (разумеется дело было не только и не столько в обеспечении безопасности посольства). Встреча делегаций происходила за городом на широком речном лугу. Разговор велся на латыни при помощи монахов-иезуитов со стороны Китая и поэта-поляка Яна Белобоцкого со стороны России. Посланцы императора заявили, что Приамурье и вся Восточная Сибирь были завоеваны Александром Македонским и Чингисханом. Их наследником является император Китая, поэтому все эти земли должны принадлежать ему. Кроме того, они требовали выдачи всех бежавших от них в Россию «диссидентов». В ответ Головин сказал, что до прихода русских приамурские земли не принадлежали никому, кроме местных правителей, признавших власть России. Русский посол предложил установить рубежи между двумя странами по Амуру - там, где российская граница проходит сейчас.
Представители Китая в ответ на это разыграли свой главный козырь: они пригрозили, что если русские не пойдут на условия китайцев, то возобновится война. Чтобы не быть голословными, китайцы стали открыто готовиться к штурму Нерчинска. Головин, располагавший 1500 ратников также решил показать свою решимость – русские окружили город насыпями и окопами, из города навстречу неприятелю была выведена стрелецкая пехота. Впрочем, здесь инициатива и численное преимущество было на стороне китайцев. Головин осознал, что победителем из этой схватки он вряд ли выйдет и решил пойти на уступки. 29 августа 1689 г. был торжественно подписан договор, по которому граница Русского царства была проведена по реке Аргунь и вершинам Станового хребта, правый берег Амура признавался китайским, а левый – ничейным. Китайцы также признали за Россией Забайкалье и другие сибирские земли, на которые ранее претендовали. Китайские «диссиденты» остались в России, а вот о судьбе плененных Лянтанем защитников Албазина договориться не удалось – они так и остались жить в Китае, где из них образовали отдельную «русскую роту», выделили небольшую слободу, где у тех была даже своя небольшая церковь. Во исполнение Нерчинского договора оставшиеся в Албазине казаки сожгли дома и раскопали земляной вал. Они погрузили в струги свое имущество, пушки и церковную утварь и покинули дымящиеся развалины. После ухода русских Приамурье опустело – китайцам особо и не был нужен этот дикий и суровый край.
Основательно померившись силами, Россия и Китай с момента заключения договора перешли на совершенно иной формат взаимодействия: в Россию из Китая и обратно потекли т.н. «китайские караваны» - огромные обозы с товарами, купцами и мастерами под охраной казаков. Китайцы согласились принимать от русских по каравану в год. Первый такой караван вел купец Спиридон Лянгусов. Он увез товаров на 31 тысячу рублей, а привез на 55 тысяч. Путь туда-обратно занимал долгие три года, так как маршрут тянулся через всю огромную и все еще слабо освоенную территорию Русского царства. Однако оно стоило того – китайский торг по оборотам вскоре стал сопоставим со всеми налогами, которые отправляла в Москву вся бескрайняя Сибирь. Помимо этого, Россия стала важным транзитным хабом для перевозки товаров из Китая в Европу, в саму Россию вслед за товарами потекли и технологии с изобретениями, столь необходимыми динамично развивающемуся государству. Было очевидно, что уход русских из Приамурья – это не навсегда и уже очень скоро быстрорастущая Россия туда вернется. Это произойдет через полтора столетия, однако об этом речь пойдет в следующей части нашего рассказа.
Подписывайтесь на канал "Россия в контексте" и следите за нами в Телеграме - там еще больше интересных материалов.