История эта соткана из историй двух адыгейских пожилых женщин. Одна из них действительно никогда не выходила замуж, а вторая — выпросила у имама разрешение взять домой спасённого ею щенка. Два человека соединились в одну героиню рассказа — старушку Дашу.
Поскольку рассказ написан с национальным колоритом, я попросила помощи у читательницы своего канала проконсультировать меня на предмет отступления от адыгейских национальных правил и традиций. То, что рассказывали мне два прообраза одной героини, я не ставила под сомнение, а вот то, что я сама дополнила к их рассказу — то вполне могло не соответствовать действительности.
Консультант, девушкой той же национальности, действительно нашла в моём рассказе один серьёзный ляп.
— Саш, мы не обращаемся друг к другу по именам. У нас такая традиция — никаких имён. А у тебя в рассказе Даха называет невестку Зарой. Так не бывает. И Зара не может обращаться к старой тётке по имени. Имам у тебя тоже нахал какой-то получился, он старую женщину тоже по имени называет.
— Как же они должны обращаться друг к другу?
— Например: дорогая... многоуважаемая... просто «тётушка». У нас имя сакрально, мы его просто так не произносим.
Конечно, для читателя имя героини должно быть озвучено. Но и оно изменено. Все совпадения — случайны.
Даха Адамовна Шамсетова — героиня нашего рассказа
На самом деле Дашу зовут Даха. Даха Адамовна Шамсетова, если по паспорту.
Но все вокруг зовут её просто Даша, невзирая на её почтенный возраст. Все — это в основном русские соседи пятиэтажной хрущёвки, где живёт сама Даха Адамовна. Она не обижается, привыкла за 70 лет жизни в городе мириться с национальными привычками других людей.
А возраст у Даши и правда почтенный — 85 лет... Мы тоже будем её так звать, потому что Даша сильно бы удивилась, если бы кто назвал её родным именем... тем более, что теперь этим именем зовут её собаку, которую она напрасно прятала от своих аульских родственников.
Но обо всём по-порядку.
Старушка-аккуратистка
Даша — дочь Адыгеи. Живёт в Майкопе и, несмотря на свои почтенные годы, работает в одной из местных стоматологий уборщицей.
Как такое может быть, скажет читатель, 85-летняя старушка работает уборщицей? Нестыковочка, аффтар!
Никаких нестыковочек. Даха Адамовна Шамсетова, дай Аллах ей здоровья, весьма крепкая старушка. Крепость её, я так думаю, в том, что ест она исключительно мало и только тогда, когда она голодная. Всякие перекусы ей с молоду были неведомы. Так и осталось здоровье при ней.
Мало того, что старушка Даша убирается в поликлинике, она ещё и возле своего многоквартирного дома рассадила такой идеальный палисадник, что туда даже коты с собаками не ходят в туалет. Совесть им не позволяет топтать вспушенный вручную чернозём без единой сорняковой травинки, зато с россыпью культурных насаждений.
Вот такая она, Даша, дочь Адыгеи. Старушка-аккуратистка с моторчиком.
Работа отнимает у неё немного времени. Стоматология небольшая, за три часа Даша управляется и бежит домой гулять со своей собачкой. Ходит сухонькая Даша резво, но не размашисто. Всё-таки возраст, суставы дают о себе знать.
И ещё пару слов о Даше и её народной принадлежности. На мой взгляд, читателю сей факт может быть интересен.
Незамужняя на балансе семьи
Как я уже говорила, Даха Адамовна Шамсетова — адыгейка. Адыги по своей религиозной принадлежности — мусульмане со всеми вытекающими традициями, одна из которых — поддержание родственных связей. Особенно это правило блюдут те, кто недавно переехал в город из своего родового аула. Те же, кто в городах живут давно, те могут приобрести налёт цивилизации. Однако те, кто, как Даша, только в первом поколении горожанин, те держатся старых обычаев.
Вот и Даша, перебравшаяся в далёкой юности в столицу Адыгеи, держалась своих корней. А корни у неё были все в далёком горном ауле, откуда к ней от времени до времени наезжали родственники с проверкой — как живёт их двоюродная (троюродная... сестра жены брата... золовка бабки двоюродного племянника...) сестра Даха.
Родственников у Даши было много.
— Она мне очень близкая родственница, — говорит старушка про недавний визит одной из таких проверяльщиц из аула, — Её прабабка и моя прабабка были троюродными сёстрами!
Дело в том, что Даха Адамовна Шамсетова не замужем. То есть у неё никогда не было мужа. Её многодетные родители упустили тот момент, когда красавицу дочь (одну из десяти их детей) надо было выдавать замуж и... Даха осталась старой девой.
А раз девушка из семьи не смогла выйти замуж, то семья продолжает нести за неё ответственность. Такие у адыгов законы.
Если бы Даша была вдовой, то ответственность за её одинокую жизнь несли бы дети и родственники мужа. Но у неё не было ни детей, ни мужа, и она по-прежнему оставалась на балансе своей семьи.
Семья разрослась. Братья женились, сёстры вышли замуж. Все родили себе детей, потом внуков, потом и правнуков... Образовались невестки, зятья, сёстры зятьёв, братья невесток, дети двоюродных племянников и прочие сложные родственные связи. И всё это было семьёй. И все они несли ответственность за Даху, одиноко прозябающую в столице их родины.
Впрочем, Даша не прозябала. В молодости она закончила курсы медсестёр и долго-долго работала в больнице. Сначала работала медсестрой, потом, когда планка профессиональных требований повысилась, её понизили до санитарки и она много лет смиренно выносила горшки. Даше было всё равно, кем работать, лишь бы помогать людям. Она любила людей и служила им. Поэтому и потенциальных женихов ОТставляла сразу, не доводя дело до переговоров с родственниками. Некогда было Даше заниматься женихами.
Конечно, семья звала Дашу обратно в аул. Но она сопротивлялась до тех пор, пока на неё не махнули рукой.
От своей больницы ещё в махровые советские годы Даша получила отличную однокомнатную квартиру, переехала из общежития и родственники наконец-то успокоились. Теперь у них был свой плацдарм в столице, где они всегда могли переночевать, приезжая на городской рынок с баулами адыгейского сыра на продажу. Даша принимала всех, также чувствуя свою ответственность перед семьёй.
Надо сказать, что аульские родственники у Даши были людьми заботливыми. Уж не знаю, чем они зарабатывали на жизнь, но у Даши всегда были деньги, красивая одежда и дефицитные продукты. Ответственность семьи перед незамужней родственницей воплощалась во вполне осязаемые формы, а не просто в нравоучения, как это часто бывает у тех, кто неправильно понимает слово «забота».
Даша отчитывалась перед всеми. Кто бы к ней ни приехал — муж ли младшей племянницы, внук ли троюродного брата — она всем должна была ответить на их вопросы. Впрочем, вопросы были житейские: не нуждается ли, не обижает ли её кто, не болеет ли... Если хоть в чём-то Даша показывала недостаток, семья всегда восполняла её нужду.
— Однажды «жениха» побили, — вспоминает Даша, — Надоедливый был, замуж звал, а у самого дети были, и жена его выгнала, потому что лодырь был. Братья мои тогда приехали и побили его сильно. Мне потом пришлось его выхаживать в больнице. Но после этого случая он от меня отстал.
Даша выходит на пенсию и теряет смысл жизни
На пенсию Даша вышла совсем недавно. Пока могла, держалась в больнице. А потом её сократили по возрасту и, недолго помучавшись в образе свободного пенсионера, Даша быстро нашла себе несложную работу уборщицы в частной стоматологии. И даже стала зарабатывать больше, чем за тяжёлый труд санитарки в больнице.
Однако радость служения была потеряна. Стоматология не нуждалась в Даше во время приёма пациентов. От неё требовалось прийти на рассвете, вымыть пол, протереть пыль и исчезнуть до девяти утра, когда приходила ухоженная администратор, важные врачи и первые пациенты.
Даше стало не хватать общения. Ей надо было о ком-то заботиться, она по-другому не умела.
Старушка стала разводить цветы и высаживать их в палисадники своего многоквартирного дома. Вскопала, высадила... цветы одаривали жителей дома своей красотой, но... неожиданно жильцы второго подъезда обвинили Дашу в воровстве собственных цветов.
— Как вам не стыдно! — услышала старушка гневное обращение в свой адрес, — Мы горбатимся, ухаживаем за палисадником, а вы приходите и срезаете наши цветы! Уходите, и чтобы мы выс тут больше не видели!
Даша как раз срезала стебли засохших роз...
Другие подъезды таких претензий ей не предъявляли, поэтому Даша продолжила общественную деятельность, оставив палисадник второго подъезда на попечение жильцов. Надо ли говорить, что бедные цветы там вскоре завяли, а земля превратилась в сухую корку...
Лопоухая Даха
И вот однажды, когда Даша наводила порядок в одном из палисадников возле своего дома, она нашла её. Свою Даху.
Знаете ли вы цветы с такими широкими листьями, выпускающие стрелки соцветий и растущие исключительно на улице? Кажется, эти цветы называются Хоста. Они красивые и очень густые. Их лопуховые листья образуют как бы палатку, расходясь шатром от центра к внешней окружности.
Вот под таким шатром в земляной ямке и лежала её маленькая лопоухая Даха.
— Няф-няф... лллы! — сказала щенявка старушке Даше и добавила: — Ма-ма-ма!
— Ой, собака! — прикрыла Даша находку листьями хосты и притворилась, что не видела щенка, называющего её мамой.
Собака для коренных жителей Адыгеи — предмет в хозяйстве полезный. Собака сторожит скот, отгоняет чужаков от хозяйства... что ещё? да, пожалуй, и всё. Собака — вещь полезная наравне с кошкой, которая ловит мышей.
У Даши никогда не было ни кошек, ни собак. Разве ж можно держать животное в доме? Хуже собаки только свинья, так когда-то учили Дашу её предки...
Тем временем щенок выбрался из своей ямки и высунул мордочку из листьев хосты.
— Ты чьё? Где твоя мамка? — отпрянула от малыша Даша.
Щенка было жаль. Собаки-матери рядом не было, а он был явно голоден. Даша сходила домой, принесла молока, налила щенку в блюдце. Щенок стал жадно пить и, конечно же, поперхнулся.
— Да-кха! — закашлялся он, — Да-кха, кха! Даха!
— И я Даха, — улыбнулась старушка, похлопав по спинке малыша, — Что же мне с тобой делать...
Соседи, которые третий день наблюдали одинокого щенка у себя под окнами, подкармливали его, но никто не хотел брать его домой. Так и жил малыш под листьями раскидистой хосты, прячась от больших собак и драчливых котов.
Инцидент не заставил себя ждать. На следующий же день Даша лупила палкой по загривку большого пса, схватившего малыша за заднюю лапку.
— Ах ты, окаянный! Пшёл отсюда! Пшёл!
Маленькая Даха плакала, лапка была повреждена зубами дикого проходимца. Даха Адамовна Шамсетова, забыв о запрете прикасаться к собаке (хуже которой только свинья), побежала со щенком в ветеринарную клинику, которая находилась рядом с её стоматологией.
— Ваша фамилия? — записали Дашу в регистратуре, — Кличка щенка?
Так щенок официально стал Дахой. Тем более, что Даха оказалось девочкой.
Была операция, был восстановительный период... Старушка, закончив работу в стоматологии, бежала в ветеринарку, где в госпитальном боксе лежала её маленькая Даха. Там две Дахи грели друг друга теплом своих душ и... учились любить — одна училась по причине своего младенчества, а вторая — потому что в старости впервые полюбила собаку.
Вместе с любовью к беззащитному комочку в жизнь старушки вернулась ЗАБОТА, которой так ей не хватало.
Выздоровление щенка приближало момент выписки из госпитального бокса. Лечение съело у Даши всю её пенсию и стоматологическую зарплату. Хорошо, что в ближайшие выходные приехали из аула родственники, навезли продуктов, оставили денег... и Даша смогла расплатиться с клиникой.
— Куда ж мне тебя теперь, — задала она вопрос щенку, держа его на руках на пороге звериной больнички, — Домой нельзя... в палисаднике, что ли, тебе коробку поставить?
Знания о собаках, полученные ещё от предков, не позволяли старушке взять собаку к себе домой. Но и оставить только что вылеченную малышку на улице Даше не позволяла совесть.
И она решила пойти к имаму.
— Собаку в квартиру? Зачем тебе собака, многоуважаемая?
Имам годился ей в сыновья, а то и во внуки. Молодой, лет сорока, но уже с образованием и опытом общения с людьми.
— Жалко, — вздохнула Даша, — Маленькая, её собака чуть не съела, я отбила... Взять домой хочу, но боюсь — Коран запрещает...
Имам нахмурился.
— Ты душу живую спасла. В священном Коране нет ни одного дурного слова в адрес собак.
От имама Даша узнала, что собака трижды упоминается в священной книге мусульман и нигде собаку в Коране не осуждают.
— Убивать собак предписано только в том случае, если они представляют опасность для людей, — просвещал имам Дашу, — а за спасение живого существа Аллах человека награждает.
— А в квартиру я могу её взять? — настаивала старушка на самом главном ответе.
— Что для тебя квартира, многоуважаемая? Это твой дом, где тебе полагается защитник. Возьми щенка, он вырастет и будет охранять тебя. Следи только, чтобы собака не была угрозой для соседей. Бери и не сомневайся.
Тяжёлый камень упал с плеч старой Даши. Прижимая к себе свёрток со щенком, она с лёгкой душой принесла Даху в свою квартиру.
А в ближайшую пятницу к Даше приехали внучатый племянник с женой и машиной, полной коробок с адыгейским сыром: близились торговые дни, в субботу с раннего утра надо было занимать место на городском рынке. У кого, как не у столичной родственницы, они могли остановиться на ночлег.
Даху старушка спрятала на балконе, постелив ей своё старое пальто и поставив миски с кормом и водой. Погрозила пальцем и сказала:
— Сиди тихо. Это молодой городской имам разрешил собаку в дом взять, а наш старый имам в ауле объявит моих родственников нечистыми, если узнает, что они спали в доме, где живёт собака.
Что поняла из сказанного маленькая Даха, непонятно, но первые два часа она тихонько лежала на хозяйском пальто, а потом, когда племянник с женой стали укладываться спать на гостевой диван...
— Ваш щеночек плачет! — уважительно постучалась молодая женщина на кухню, где их старшая родственница из деликатного гостеприимства расстелила себе раскладушку, — Такой хорошенький!
И предъявила Даше её лопоухую щенявку, держа её у груди.
— Да я... да она... — стала суетиться Даша, — Я имама спрашивала, он разрешил собаку взять. Говорит, мол, в доме защитник нужен, бери, говорит... я и взяла...
Маленькая Даха, пригревшись на груди у невестки, сонно моргала глазёнками и собиралась там же и уснуть.
— Дай, я её на улицу свожу перед сном, — отобрала старушка щенка.
На следующий день за рыночным прилавком уже невестка моргала сонными глазами после ночной беседы со старой тёткой: дождавшись старушку с улицы, молодая женщина заварила чаю и они ещё долго беседовали на кухне.
Оказалось, что сейчас и в аулах держат собак. То есть во дворах и на пастбищах у людей служат крупные собаки типа кавказцев или алабаев, а в домах молодые продвинутые адыги позволяют себе держать декоративных собачек.
— У нас дома шпиц Жорик, — похвалилась Зара и засмеялась, — Муж не хотел собаку в дом, но мы с детьми его уломали. А теперь он сам балует Жорика и уже я на них ругаюсь. Не представляю, как мы раньше жили без собаки.
Старая Даха Адамовна слушала молодую родственницу и понимала, как отстала она от жизни. В её молодые годы в ауле собака считалась нечистым животным, а человек, задевший собаку, должен был совершить омовение... Теперь же собаки спали у людей на коврах прямо в доме. Правда, собаки маленькие, но какая разница.
— Дорогая... — старушка внимательно посмотрела на свою дальнюю, но такую близкую родственницу, — Дорогая... я ведь уже старая... что будет с собакой, если я умру?
— Тётушка, не говорите так, все бы в вашем возрасте были такими бодрыми, как вы!
— И всё-таки... Выставить щенка за дверь я не могу, сердце уже прикипело. И гарантировать, что я смогу быть с ней всю её жизнь, я тоже не могу. Возьмёшь мою Даху к себе, если со мной что случится?
Молодая женщина знала, что мужнину тётку зовут Даха. По традиции своего народа она не обращалась к родственнице напрямую по имени, называя её просто «тётушкой». К именам у адыгов особое отношение. Но то, что тётушка назвала своего щенка собственным именем, было для невестки удивительным.
— Да, — погладила старушка спящего у неё на коленях щенка, — Так получилось, она сама назвалась Дахой, а я приняла всё, как есть.
Старой Дахе Адамовне стало легко и спокойно, когда младшая родственница прониклась её рассказом о щенке и пообещала взять собачье дитя к себе, если хозяйка надумает уйти в лучший мир. Теперь старушка Даша могла расслабиться и просто жить со своей собакой, не обращая внимания на печальные мысли о будущем маленькой Дахи.
Послесловие
Маленькая Даха выросла в небольшую собачку с совершенно нечитабельной породной принадлежностью. Шерстистая, с острой мордочкой и большими стоячими ушками, юркая, звонкая, она по сей день радует старую хозяйку и заставляет её двигаться ещё больше. Ходит с ней на работу и ждёт там в предбаннике, пока мама Даша вымоет пол и протрёт пыль. Потом скачет перед Дашей в ближайший «Магнит» за своим завтраком — ежедневным яичком с творожком. В «Магнит» Даху пускают без разговоров — у них на дверях табличка ДогФрендли, пусть только попробуют не пустить Даху за своим яичком, Даха им такой концерт устроит!
Старенькая Даша по-прежнему пушит землю в палисадниках своей хрущёвки и высаживает цветы, а Даха ей помогает, гоняя по периметру наглых голубей.
Всё хорошо у гражданки Шамсетовой и её маленькой Дахи. Дай Аллах им обоим крепкого здоровья.
__________________________________
Ещё больше рассказов и зарисовок из жизни нашей семьи — в моём телеграм канале. Заходите в гости!
Рисунок ИИ Гоши и немножко мой. Так Гоша видит адыгейскую старушку, но я с ним согласна — очень похожа на одну из двух прообразов героини моего рассказа.
