«Ледяная цепь Главного хребта видна в ясные дни с сухумского рейда. Синие глетчеры тянутся на десятки вёрст, и странные названия гор вызывают недоумение и любопытство – Марух, Схопач, Клухор, Нахар, Агыш, Апианча, Адагуа. Многие названия звучат по-итальянски. Недаром в лесах Абхазии, в гуще зарослей, где сумрак зеленеет от листвы и пахнет столетней прелью, вы увидите белые гигантские, заросшие дикой азалией, римские маяки, развалины весёлых некогда и пышных римских и греческих городов. Вы найдёте их только тогда, когда дотронетесь до них рукой, так сильно они заросли кустарниками и травами. Столетние буки растут из мраморных генуэзских цистерн, и шакалы спят на мшистых плитах, где чётко и грозно темнеют латинские надписи. Здесь лежал первый великий путь в Индию. Сюда, в эту пламенную Колхиду, приезжал Одиссей за золотым руном…», - писал Паустовский в очерке «Где нашли золотое руно».
«Я решил сойти на берег, чего бы это ни стоило. И не только сойти на берег, но и остаться здесь. Мне казалось, что если я сойду, то сбудутся мечты моего детства. Мечты о том, чтобы... прикоснуться к ворсистым стволам... пальм, к изумрудной коре бамбука»
И Константин Георгиевич действительно сошел на сухумский берег в начале 1922 года.
"Когда я сошел на берег, где одуряюще пахнет мимозой и чайными деревьями (здесь уже цветут азалии, розы, цикламены, фиалки) и из десятков духанов и лавчонок — фруктами и вином, я едва сдержал слезы от острой тоски, оттого что здесь нет тебя…", — писал Константин Паустовский жене Екатерине Загорской 11 февраля 1922 года.
Абхазы казались Паустовскому загадочными. «Большей частью это были люди сухощавые и клокочущие, как орлы. Они почти не слезали с седел. Кони, такие же сухощавые, как люди, несли их, перебирая тонкими ногами. Почти у всех абхазцев были профили, достойные, чтобы их отлить из бронзы».
В Сухуме молодой писатель поселился на небольшой даче, принадлежавшей Каролине Георгиевне Герман, у подножья Сухумской горы.
Хотя после расшифровки дневников и прочтения писем Пасустовского, относящихся к его пребыванию в Сухум-Кале, стало ясно, что первые дни своего пребывания в Сухуме он провел в доме Александра Исааковича Германа-Евтушенко на горе Чернявского. С Герман-Евтушенко писатель познакомился в Одессе. А позже, директор Московского музея-центра К. Г. Паустовского несколько десятков лет назад выяснил в сухумских архивах истинную хозяйку дома № 47 в Горийском переулке. Ею оказалась вдова Каролина Георгиевна Герман, которая почила в 1923 году в возрасте 65 лет.
Об этом доме также сохранился репортаж отца из Сухум-Кале для газеты «Моряк» (1922 г., 5 мая). Один-единственный раз он был перепечатан в журнале «Новый мир» в посмертной подборке очерков К. Паустовского «Из разных лет», подготовленной Львом Абелевичем Левицким: «...в белом горном доме с низкими потолками — тонкая тишина. Синим льдом сверкают, как только что расколотый сахар, тяжелые горы. Золотым дождем цветет за оконцами пряная мимоза, и воспаленное солнце ложится в тусклое, задымленное море. Горный дом уже стар, и в широких щелях полов потрескивают по вечерам сердитые скорпионы... Этот дом утопал в зарослях высоких и душистых азалий, а позади темнела стена лакированной бамбуковой рощи».
Константин Паустовский провел в Сухуме несколько месяцев, работая в конторе Абхазкооперации (улица Ленина, дом № 9, ныне клуб Союза писателей Абхазии и шахматный клуб).
В Сухуме писатель интересовался жизнью горожан, историческим прошлым Абхазии, часто совершал прогулки по городу и его окрестностям. Свои наблюдения он записывал и впоследствии использовал их в ряде произведений: в романе «Романтики», «Блистающие облака», в повести «Бросок на юг». А услышанная им от моряков история о капитане грузового парохода, влюбившимся в случайную попутчицу, легла в основу главы «Ночная встреча» в романе «Романтики».
В ожидании приезда жены Паустовский путешествовал по Абхазии, ездил с Бабелем в Новый Афон, поднимался к озеру Амткел и продолжал писать письма жене. "Я все не могу забыть туманный день в такой милой теперь Одессе, когда ты провожала меня и долго махала шарфом", — из письма от 19 февраля 1922 года.
Писатель начинает тяготиться жизнью в Сухуме. Друг Бабель уехал в Грузию. Культурная жизнь была неразнообразна, заняться, кроме работы, ему было нечем. Но вскоре приезжает жена, и они сами пытаются разнообразить культурный досуг города. Екатерина Загорская вместе с подругой задумали поставить детскую оперу "Красная шапочка". 21 июля 1922 года состоялась премьера костюмированной детской оперы с балетом на музыку Цезаря Кюи. Реакция публики на это представление нам не известна. Константин Паустовский написал на нее рецензию. Она упоминается в письмах, но сама газета исследователями не найдена.
Вскоре Паустовский с супругой покинул Абхазию. Прожил он здесь недолго, но остались очерки, дающие представление о жизни республики в 1920-х годах, автобиографическая повесть "Бросок на юг" и романтические строки из переписки, где описание абхазской природы переплетается с признаниями в любви к жене.
БЛагодарю за прочтение!