Между мирами стояла тишина. Разве может быть по-другому там, где нет власти времени. Нарушали это правило только оазисы. Места, где жили бессмертные маги, взявшие на себя обязанность следить за балансом сил в мирах. Они брали одаренных детей из того мира, где требовалось усилить влияние. Обучали их всему, что знали сами и вновь возвращали. Уже не ученики, но маги делились навыком с другими.
С течением времени люди забывали многие знания, некоторые из умений считали бесполезными и предавали забвению намеренно, а еще часть оставляли при себе, не желая делиться мощью с другими. Тогда приходила пора бессмертным вновь брать себе ученика. И так по кругу, из века в век.
Во тьме особняка, стоящего на одном из оазисов, за тяжелым столом из черного дерева склонился над письмом мужчина. Высокий и стройный, с черным водопадом волос, разметавшимся по спине, он аккуратно выводил буквы на чуть желтоватой бумаги. Строгое, слишком правильное для человека лицо, застыло в бездвижной маске. Алые рукава рубашки, выступавшие из-под черного узкого камзола, тихо шелестели, скользя по листам. Казалось, ничто не способно нарушить его безэмоциональное сосредоточение. Хафлфор был одним из бессмертных. Он давно уже не помнил, как стал таким. Забыл он и то, что было до маленького клочка жизни в междумирье. Ушла в небытие и память о том, как возник оазис. Возможно, создал его кто-то другой, но Хафлфор, по праву преемника, следил за этим местом и приумножал его красоту.
За пределами оазиса, притаившись за магическим куполом, раскинулось ничто. Серым маревом оно колыхалось, завлекая беспечных учеников в свои сети. Если подойти ближе к куполу, можно было услышать рев водопада, шелест листвы, ржание коней и гул машин. Можно было шагнуть в мираж и исчезнуть навеки, затерявшись в мирах. Только кованые врата, изображавшие великих бессмертных, вели туда, куда желал маг.
Над оазисом, заменяя недоступное здесь солнце, сиял белым раскаленный шар силы. Когда он тускнел, в оазисе наступал вечер. Когда разгорался вновь, только другим, серебристым светом, приходила ночь, а после все повторялось, отмеряя в безвременье сутки за сутками.
Внутри купола раскинулся чудесный парк. Тянулись вверх непохожие друг на друга деревья. Короткие иголки одних терялись под раскидистыми кронами, покрытыми зелеными листьями, других. Плоды на них ни разу не повторялись, как не повторялись миры, в из которых они пришли.
У купола, спрятавшись от чужих глаз под самым кряжистым и старым деревом, лежала на траве огромная тварь: уродливая крысиная морда опущена на вытянутые лапы, бока спрятаны под опустившимися кожистыми крыльями, а тонкий шипастый хвост неподвижной лентой затерялся в зелени. Из прикрытых глаз монстра непрерывным ручьем текли слезы. Падали на землю и серебристой дорожкой разбегались в стороны, к корням ближайших деревьев, где исчезали без следа. Когда упала последняя слезинка, тварь тяжело выдохнула и потускнела. Обратилась камнем, по которому все дальше и шире расползались трещины. Они змеились крупными ущельями, расходились более мелкими рвами, а после тянулись паутиной. Пока застывшее тело не рассыпалось прахом. Неощутимый ветер подхватил каменную пыль и унес ввысь, швырнул за пределы купола, рассеяв по мирам.
Притаившаяся в кроне дерева безобразная птица, наблюдавшая за изменениями монстра, издала горестный клич и сорвалась с места. Тяжело махая несуразно длинными крыльями, отправилась к возвышавшемуся над парком особняку. Темную черепицу, цвета потускневшей бронзы, словно пронзили пики декоративных шпилей. На один из них, оканчивающийся клотиком, птица и опустилась. Нахохлилась, прекрасно дополняя мрачный и несколько заброшенный вид дома.
Хафлфор не любил ярких красок и не терпел изменений в своем жилище.
Словно наперекор ему в противоположной части парка белело другое здание. Крупное, монументальное, с бесчисленным количеством прорезей-окошек оно сверкало под местным солнцем идеальной белизной. За учебный корпус отвечал миньон Слуга, и не один ученик проклял его стремление довести вид здания до безупречного.
Хафлфор неторопливо мотнул головой, не согласившись с написанным. Черные волосы, связанные такой же лентой, свесились через одно плечо, прикрыв лицо. Мрак покоев разбавлял лишь попадавший сквозь распахнутое окно свет местного солнца. Бессмертный прекрасно видел даже в полной темноте, пользуясь не столько глазами, сколько силой. Привычно перевернув страницу толстой книги, лежащей перед ним на столе, Хфлфор, так же не задумываясь, сделал заметку в тетради и вновь вчитался в аккуратные, выведенные вручную буквы.
– Привет, а что ты там делаешь? – разбил этот застывший в моменте мирок звонкий любопытный голос.
Маг выглянул в окно, рассматривая задравшую голову девчушку. Девочка, совсем ребенок, лет семи на вид, каштановые кудряшки, собранные в пушистый хвост, красное платье с узором из черных роз, белые гольфы и черные туфельки. Любопытные карие глаза с искренним интересом изучали уже его лицо.
За бесконечно долгие годы Хафлфор познал изумление. В его дом без приглашения заявилось маленькое наглое чудо. Непонятно как прошло сквозь барьер между мирами и с любопытством принялось исследовать новые территории. Хорошо, что ученики оказались на занятиях внутри своего корпуса, а не пытались превратить парк, а вместе с ним и неучтенных гостей, в руины.
– Как ты сюда попала? – переместившись в сад, грозно спросил он у ребенка. Подумать, что миньон привел нового ученика без его дозволения, Хафлфор не мог, но и другого объяснения не нашел.
– Ух ты, здорово! – вместо того, чтобы ответить или хотя бы испугаться, протянуло это чудо, тыкая пальцем в его ногу. – А как ты так?
– Ребенок, скажи мне, как ты попала в мой сад? – со вздохом оглядываясь в поисках Слуги, спросил Хафлфор.
– Через большой узор на храме. Тот, что во всю стену, – нетерпеливо отмахнулась девочка и снова потянула его за штаны. – А ты весь сюда перепрыгнул, или мне только показалось?
– Весь, и не перепрыгнул, а переместился! – чуть отступил Хафлфор от наглого ребенка, но не помогло. Девочка шагнула следом и уже потянула его за камзол.
– А как?
– Магия, – Хафлфор готов был рычать, Слуга не появлялся. Да и не мог, занимаясь с учениками.
– Настоящая? – с восторгом распахнула девочка глаза. – А меня научишь? Чтобы тоже так, вжух!
– Девочка, тебе домой не пора?! Я не смогу обучить тебя, ты пустая.
– Сам ты пустой, – обиженно нахмурилась малявка. Отвернулась, потеряв к вредному собеседнику интерес, и бесстрашно побежала вглубь сада.
– А ну, стой! – Хафлфор в три прыжка догнал неуемного ребенка и схватил за руку.
– А-а, – заблажила та, и с наглой улыбкой заявила, – нельзя трогать чужих детей!
Ничего говорить на это Хафлфор не стал. Переместился вместе с девочкой в свои покои, решив подождать миньона там.
– У-ух, – восторженно заявила мелочь и, легко освободившись, пошла исследовать комнату. Пощупала драпировку кресла, заглянула за стекло старинного серванта, где хранились жертвенные фигурки, облазила даже неосвещенные углы, ничуть не пугаясь тьмы.
– Ты можешь хоть минуту посидеть на одном месте? – Хафлфору быстро надоело крутить головой вслед за перемещениями ребенка, и он рухнул в кресло, прихватив со стола бутылку и бокал. Неожиданные эмоции заставили его анализировать себя и окружение.
– Нет, – честно ответила девочка. – Меня, кстати, Леоной зовут.
Маг только простонал и сделал очередной глоток вина.
– Какой ты невоспитанный!
Хафлфор улыбнулся и внезапно понял, что получает удовольствие от произошедшего. Столько лет его спутником жизни была лишь скука. Даже Слуга и ученики не могли ее развеять. А сейчас он за какие-то мгновения удивился, разозлился и устал!
– Хафлфор, – проговорил маг и посмотрел на девочку уже по-другому, с интересом, больше не ожидая появления Слуги.
– Хафр, Халф, Харф…
– Хафл-фор, – со смешком повторил он.
– Хафл! – махнула Леона рукой и вернулась к исследованиям.
До самой ночи она рассказывала магу о своем доме. Хафлфор, несмотря на прожитые годы, нечасто выходил в миры. Предпочитал посвящать всего себя магии. И внезапно осознал, что ему любопытны изменения, появившиеся за это время.
Девочку он вывел домой сам. Постоял, прикрывшись заклинанием, возле храма, наблюдая, как отчитывает неуемное чадо встревоженная мать. Проводил их, взявшихся за руки, до самого дома, не замечая ничего вокруг. Лишь отмечал, как слилось в серый коридор окружение, хотя серым был только камень мостовой под ногами. Здания, скорее желтые, пестрили яркими вывесками. Да и люди поражали воображение нарядами. Но между тем, все это стало серым. Алым, притягивающим взгляд пятном, была только маленькая девочка, идущая впереди.
У высокого дома, куда зашли мать с ребенком, подождал, наблюдая уже силой, а не глазами. Проследил, как заходят они в маленькую коробочку, стремительно вознесшую их почти на самый верх. Как зажегся свет за одним из квадратов стекла. Как радостно вынырнула с той стороны окна девочка, рассматривая только что оставленную улицу. Словно заметив Хафлфора, она замахала рукой.
Хафлфор улыбнулся и, тряхнув головой, пошел обратно. На этот раз, не прячась за заклинаниями. Немного погодя он лишь изменил свой костюм, чтобы не заставлять людей смотреть на него так откровенно.
Теперь мир не был серым. Он пестрил красками, сиял огнями. Хафлфор с удовольствием прогулялся чуть дальше. Свернул к маленькой, запертой в бетон, но все еще сильной речке: от воды шел неприятный, затхлый запах, а цвет ее напоминал отравляющее зелье. Река не сдавалась. Медленно, но упорно она разрушала свои оковы, пытаясь добраться до земли. Слиться с ней в извечном, правильном союзе.
Мир был пустой. Магия в нем давно погибла, отвергнутая людьми. Такие обычно закрываются, отдаляются от междумирья. Но этот вернулся. Сам нашел дорогу и создал проход к бессмертному. Возможно, миру, как и реке, надоело быть в оковах, надетых человеком – он хотел вернуть частичку, положенную ему изначально.
В оазисе Хафлфора к тому времени ожидал еще один сюрприз. Слуга привел мальчишку, о котором рассказывал уже давно. Ребенок оказался ненамного старше Леоны, только не такой открытый. Паренек стоял насупившись и изучал мага взглядом из-под бровей. Сам грязный. Куртка не по размеру – рукава колени закрывают. Между тем он привлек внимание Хафлфора каким-то запрятанным глубоко в голубых глазах любопытством.
– Имя? – Хафлфор по привычке обращался к Слуге, но смотрел на мальчишку. Тот шмыгнул и утер нос длинным рукавом.
– Ульрих, – буркнул мальчик, опередив миньона.
Слуга только хекнул, закрыв уже готовый выговорить слова рот. Но тут же встрепенулся, выкладывая господину остальную информацию.
– Десять лет. Из мира Шаани. Сирота, вызвавший гнев людей. Мал еще, но сегодня сам пришел.
– Я покажу мальчику парк, – внезапно для себя сказал Хафлфор и коснулся тощего плеча, спрятанного под грубой тканью.
Слуга молчал. Воспитание не позволяло ему выказывать удивление, но он был поражен. Никогда еще господин его не посвящал время ученикам до их инициации. Да и после только давал им уроки.
Хафлфор медленно шел по парку, окружившему имение. Отчего-то для начала ему захотелось показать мальчишке свой дом, а уже потом отправить его к учебному корпусу, где проживали остальные воспитанники.
Ульрих крутил головой, жадно разглядывая и цветные деревья, покрытые невиданными в его мире плодами, и несколько пугающие статуи, памятники встреченным Хафлфором чудесам, и сам особняк, когда расписанные фресками стены его показались сквозь растения. Только заметив охранявших врата монстров – большого лысого кота с непропорционально огромными клыками и полуптицу-полупса, сидящего у самых ступеней – остановился.
– Что это? – совсем без отвращения, скорее даже с жалостью спросил он, указав на них рукавом куртки.
– Охранники, – замявшись признался Хафлфор. – Не бойся их, пока служишь мне.
Мальчик кивнул и пошел дальше, но на монстров все равно поглядывал подозрительно.
– Они… странные, – наконец, когда вошли в просторный холл, проговорил он. – Словно люди на меня смотрели.
– Когда-то они были людьми, – со вздохом признал Хафлфор, указывая мальчику на витую лестницу, ведущую к покоям. – Это мой дом. Тебе можно будет приходить сюда, только не во время уроков. Можешь спрашивать меня о чем угодно, отвечу.
Мальчик кивнул и вновь шмыгнул носом.
Хафлфор посмотрел на него с некоторым изумлением. Отчего он показал мальчишке свое жилище, почему разрешил так близко подойти? Не виной ли тому маленькая бестия, посетившая его сегодня? Хмыкнув, Хафлфор повел нового ученика дальше.
***
– Учитель!
На вихрь посреди своих покоев Хафлфор посмотрел недовольно, на вопль только поморщился и осторожно перевернул страницу фолианта, лежавшего перед ним на столе.
– Учитель? – рассмотреть фигуру Хафлфора в темноте комнаты парень не смог, но знал, что тот где-то здесь. – Я спросить хотел.
– Спрашивай, – велел голос из мрака.
Ульрих просиял и уже без заминки двинулся во тьму. Покои учителя он запомнил наизусть, когда играл вместе с приходившей к нему девочкой. А после уже и сам смог перемещаться и без стеснения пользовался новым умением, раздражая учителя несвоевременными появлениями.
– Смотрите, что я в библиотеке нашел, – плюхнул он тяжелую книгу в кожаном переплете на стол, нимало не заботясь успеет ли учитель убрать с него все лишнее. – Только, можно вы свет сделаете?! – запнувшись на мгновение, попросил он.
– Ульрих, – устало выдохнул Хафлфор, все же зажигая свечи. – Я же предупреждал тебя, что случится, если ты будешь прогуливать занятия.
– Ай, там скучно, – отмахнулся Ульрих, заставив учителя нахмуриться. – Вы посмотрите – это правда? – откинул он обложку вместе с половиной страниц и ткнул пальцем в изображенного там дракона. – Они существуют?
– Ульрих, – уже строже добавил Хафлфор, – если бы ты исправно посещал занятия, то знал бы, что миров бессчетное множество, и во многих из них живет еще и не такое.
– Я посещал! – возмутился Ульрих, вскинув на него взгляд честных-пречестных глаз. – Но Слуга меня не любит, так что нам лучше не встречаться.
Хафлфор нахмурился, сжав зубы. Слуга давно говорил ему, что мальчик плохо осваивает учение, но что все настолько вышло из-под контроля, он не догадывался.
– Я сам проведу тебе урок, – захлопнув принесенную книжку, встал он из-за стола.
Полный тоски стон был для него ответом.
Вечером Хафлфор сидел у окна и думал. И мысли его были мрачными и даже тоскливыми. Дар Ульриха не развивался, зависнув на уровне второго года обучения. Слуга был прав, нужно было предпринимать что-то, но Хафлфор не хотел. Не желал обрывать эту привязанность.
– Привет, – раздался снизу звонкий голосок и продолжился смехом. – Скучаешь? А я тебе пироженок принесла, вкуснющих!
Хафлфор расплылся в улыбке. Дурные мысли отступили, оставив своего господина наедине с малолетним чудом, как нельзя кстати решившим навестить другой мир.
***
– Посторонись, я перемещаюсь к тебе четырнадцатилетний!
Леона стояла внизу, под окном, и смотрела на него, задрав голову. Хафл отошел в сторону, словно притаившись за стеной, и тихо посмеивался. Когда-то, когда маленькая заноза отвлекла своим появлением от важных изысканий, на наглый вопрос: «сколько тебе лет?» – он ответил: четырнадцать, а что не видно? С тех пор Леона и называла его четырнадцатилетним или мальчишкой.
– У-ух!
Хафлфор обернулся. Девушка стояла посреди комнаты. Растрепанная, раскрасневшаяся – пользоваться его силой неодаренной было слишком сложно – но улыбалась искренне радостно.
– Вот бы дома так уметь. Вжик, и я уже в лавке, вжик и снова в кроватке.
– Осторожно, Ульрих любит перемещаться сюда без предупреждения.
Хаф оттянул ее от центра, на мгновение прижав к себе. Давно забытые ощущения и эмоции вспыхнули пожаром. Хафлфор пошатнулся, не в силах совладать с наплывом чувств, зажмурился и стиснул кулаки, пытаясь вернуть самообладание. Он не заметил, как отпустил Леону и та, ничего не заподозрив, подбежала к креслу.
– Ха, – отмахнулась Леона и плюхнулась на мебель, выбив едкое серое облачко. – У, ты сам еще пылью не покрылся, сидя здесь? – замахала она рукой, разгоняя пылинки по комнате, и, наконец, заметила, что хозяин дома выглядит странно.– Хаф?
Хафлфор молчал не в силах справиться с голосом. За долгие сотни лет тело и мысли подвели его впервые.
– Тебе нужно уйти, – хрипло выдавил он, когда понял, что голос вновь ему подвластен.
– Чего это? – возмущенно закричала Леона и вскочила на ноги.
Хафлфор вскинул на нее недовольный взгляд и едва сдержал стон. Наваждение не отступило, лишь спряталось за закрытыми веками. Стоило же открыть глаза, и оно ударило вновь, подчиняя плоть и мысли. Вместо маленькой, шебутной девочки Хафлфор видел перед собой взрослую девушку. И отличия слишком сильно выделялись на совсем недетском теле. Высокая грудь гневно вздымалась, отвлекая внимания от раскрасневшегося лица. Руки упирались в крутые бедра, словно поддразнивая, заставляя опустить взгляд ниже.
– Потому что тебе пора, – рыкнул Хафлфор отворачиваясь. – Я занят.
– Ты ничего не делаешь! – возмущенно топнула ногой Леона.
– Потому что ты меня отвлекаешь, – Хафлфор не собирался больше тратить время на препирательства и попросту исчез, переместившись подальше от неожиданных соблазнов.
– Нет, ну ты видела?! – округлив глаза, продолжала возмущаться Леона. Но таскаться по особняку в поисках беглеца не стала. Мало ли, может, и правда вспомнил о чем-то важном. Сосредоточившись, как учил ее Хаф, девушка воспользовалась его силами еще раз, переместившись в парк, ближе к выходу в свой мир. Настроение после поступка мага упало, а усталость из-за непривычных тренировок с чужой силой делала его еще противнее. Показав напоследок язык оставшемуся где-то за деревьями Хафлфору, Леона прошмыгнула в узкую щель между мирами и вышла уже возле огромного храма с островерхими башнями, накрывающего тенью большую часть раскинувшейся перед ним площади.
***
– Прошу меня простить, господин, – поклонился Слуга. Он явно ждал Хафлфора, застыв у лестницы и не желая двигаться.
– Я слушаю, – поморщился Хафлфор, прекрасно зная вопрос, по которому пришел миньон. Слишком долго тот мучил им своего господина.
– Ульрих, господин. Я прошу вас подумать. Мальчик бесполезен!
– Я говорил, Слуга, – досадливо мотнул головой Хафлфор. – Я хочу сам попытаться развить его дар. Он посещает уроки?
– Да, господин, но он не желает учиться.
– Я поговорю с ним, – с тяжелым вздохом, вызванным скорее внутренними переживаниями, сказал Хафлфор и велел, – иди, займись своими обязанностями.
– Слушаюсь, господин, – ровно произнес миньон, не привыкший показывать эмоции миру.
Хафлфор проводил его взглядом и прикрыл глаза, когда дверь за ним закрылась. Дела Ульриха становились все хуже. Он давно перерос свои пятнадцать, возраст инициации, но пройти ее не смог. Другой ученик уже последовал бы за остальными недоучками. Ульриха Хафлфор жалел. Сам понимал, что недоученный маг опасен и бесполезен, но не мог отдать приказ миньону, не мог расстаться с маленькой привязанностью.
***
Леона вернулась. Дулась почти месяц, но все равно не выдержала, явилась. Словно ни в чем не бывало стала под окном, задрала голову вверх и заявила:
– Эй, четырнадцатилетний, выходи гулять.
Хафлфор замер, отметив внутри странное, несвойственное ему предвкушение. Тело напряглось, а после его охватила дрожь. Мысли заскакали вышедшими на отдых учениками.
– Я же просил тебя уйти! – выдавил маг, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
– Так когда это было?! – удивленно округлила глаза Леона. – Так идешь?
Хафлфор медленно выдохнул, но поднялся. Переместился вниз, заставив девушку удовлетворенно хмыкнуть, и пошел вслед за ней, выслушивая последние новости.
Сосредоточиться на разговоре Хафлфор не мог. К тому же Леона, словно дразнилась: прикасалась, прижималась, обхватив его руку своими, заглядывала в глаза, оказываясь слишком близко даже для самообладания мага.
Хафлфор не сразу смог сообразить, что девушка вела себя так давно. Очень давно. Просто он не замечал, воспринимая ее как маленькую девочку. Маг только сейчас понял, как слеп был. Разве можно было спутать этот мурлыкающий голос с шутливым? Разве можно было принять такую откровенную близость за детскую непосредственность. Разве будет ребенок так неторопливо поправлять локоны и стрелять глазами с таким выражением.
Хафлфор замер, пораженный догадкой.
– Ты чего? – удивилась цепляющаяся за его руку Леона и вновь заглянула в глаза. Положила ладони на грудь, приближаясь к лицу совсем уж близко, – Хаф, ты в порядке? Как-то ты побледнел.
– Что ты делаешь? – вопрос был не грубым, скорее любопытным, но девушка отступила. Опустила взгляд, сцепив руки перед собой.
– А что, не видно?! – неожиданно зло выпалила она и вновь посмотрела ему в глаза. Только теперь в этом взгляде были нетерпение и обида. – Прыгаю вокруг тебя, как последняя дура. Ну что мне сделать еще, чтобы ты, наконец, обратил на меня внимание?!
– Я обращаю, – помотал головой Хафлфор. Его догадки подтверждались.
– Как на ребенка! – топнула ногой Леона. – А я уже давно не ребенок! Мне уже девятнадцать, Хафл!
– Этот возраст что-то значит для тебя? – осторожно уточнил он. Сдерживать себя становилось сложно. Пока девушка шла рядом, мило щебеча, все было просто. Теперь, когда она обернулась, когда так забавно злилась, когда высокая грудь так отчетливо виднелась под тонкой блузой... Хафлфор не выдержал, отвел взгляд.
– Да ты издеваешься?! – Леона возмущенно округлила глаза. – Конечно значит! Я давно совершеннолетняя и вижу, что нравлюсь тебе. А ты?
– Тебе пора.
Хафлфор получил подтверждение и неожиданно для себя обрадовался, словно ученик, сдавший все тесты. Но эта радость была для него чужда. Она пугала. Да и привязанность. Пока он гулял с девочкой – это можно было считать прихотью. Но привязаться к смертной женщине?
– Хаф, прекрати, – тряхнула Леона кудрями и уверенно сделала шаг вперед, обхватив мага за шею. Потянулась вверх, вставая на носочки, и коснулась сухих губ своими мягкими, пухлыми.
Тело словно заклинанием сковало. Хафлфор едва нашел в себе силы отстранить Леону. Попятился.
– Уходи!
Новые ощущения пугали, и этот страх стал спасительным островком междумирья. Страх помог подчинить тело, отогнать нечто теплое, забравшееся в грудь. Взять под контроль разум и отрезать его от ненужных сейчас эмоций.
– Тебе здесь больше нечего делать, – холодно проговорил он, глядя девушке в глаза. – Тебе пора в свой мир. К людям. А меня оставь в покое. Ты больше не ребенок и нянчить тебя нет необходимости. Уходи.
Леона смотрела на него не мигая. Но взгляд ее стал какой-то пустой. Не было в нем не только обычной веселости, но даже злости. Но хоть что-то ведь должно быть?
Хафлфор отвернулся, чтобы не бередить себя ненужными мыслями. Если не видеть проблему – может она и рассеется?!
Обычное заклинание, и вместо парка вокруг привычная атмосфера кабинета. Хафлфор медленно, прикрыв глаза, выдохнул. Осмотрел пустую комнату и плавно двинулся к стеллажу с книгами. Взял, не глядя, один из самых толстых фолиантов и бездумно прошел к креслу. Опустился в него, положил перед собой книгу и уставился в светлый квадрат окна.
Книга полетела прочь, врезалась в стену и подбитой птицей рухнула на пол. Стул со скрежетом отодвинулся от вскочившего мага. Хафлфор зарычал и стукнул кулаками по столу, выпущенной сырой силой снес кресло, а за ним и стекло в серванте. Но настроения это не улучшило, наоборот, захотелось кричать и сровнять с землей весь особняк.
Хафлфор клял себя за то, что позволил этому ребенку так глубоко влезть в душу. Ругал последними словами за то, что не сумел избавиться от привязанности так, как того хотелось – тихо и безболезненно. Проклинал за то, что вышел из себя. Но еще сильнее его злило то, что тонкая фигурка не желала покидать разум, всплывая видением, стоило прикрыть глаза.
К утру стало легче. Прожитые годы, накопленный опыт позволили вытравить из головы ненужные мысли. Пережить очередную потерю, загнав ее в самый отдаленный уголок памяти.
– Сэр, – миньон встретил внизу лестницы, склонился угодливо.
– Я слушаю, – Хафлфор поправил ворот платья и обернулся к застывшему слуге.
– Ульрих, сэр, он бесперспективен. Его умения стоят на месте, и даже усердие не поможет ему.
Хафлфор прикрыл глаза, сжав зубы. Еще одна болезненная привязанность, но тратить время на бесполезных учеников, или еще хуже, порождать недоучек, он не имел права! А после вчерашнего и не желал.
– Зверь или дерево, действую по своему усмотрению.
– Слушаюсь, сэр.
Хафлфор кивнул не то слуге, не то мыслям и, больше не отвлекаясь, вышел в парк. Сегодня его ждали ученики, прошедшие инициацию.
Следующим утром внизу лестницы Хафлфора встречал монстроподобный, покрытый крупными складками лысой кожи пес, в страхе и… печали опустивший перед ним голову.
Хафлфор остановился, внезапно вспомнив давно прозвучавшие здесь слова: Они… странные, словно люди на меня смотрели. Когда-то они были людьми.
Сердце замерло, заставив пошатнуться, но и в этот раз смерть не заметила мага. Стиснув зубы, он отвернулся, стараясь выгнать из головы образ светловолосого мальчишки с ясными, голубыми глазами, застывший перед ним в грязной безразмерной куртке.
***
Хафлфор сидел у окна, глядя в мутно-серое, «рассветное» небо. Книга привычно лежала перед ним на столе, но в этот раз была закрыта. Руки бессмертного не коснулись ее после того, как взяли с полки.
Хафлфору было больно. Это была не привычная боль, в которой виновата рана или что-то подобное. Боль была странной. Она разгорелась внутри, где-то в груди, и тянула, рвала на части не тело, а душу. Маг никогда не задумывался о наличии у себя души, зачем она бессмертному? Но сейчас подобрать другого слова не мог.
Боль возникла сразу после того, как он вырвал привязанность. Когда выгнал прочь Леону и приказом уничтожил Ульриха.
Сначала Хафлфор по привычке отрывался от работы, ожидая несвоевременного и такого раздражающего явления Ульриха посреди комнаты. Вглядывался в парк, в надежде увидеть легкий силуэт между стволами деревьев. Но их не было, и внутри появилось что-то пугающее. Дыра, если можно так сказать, пустота. Хафлфор пытался заполнить ее работой. Потом хотел заштопать ее новыми учениками. Разговорами. Прогулками по мирам. Но ненасытная бездна, получив такую пищу, лишь разрасталась. Последние дни Хафлфор не мог даже работать. Его мысли были заняты только ушедшими. Наконец, он признался себе, что не может без них. Что любил Ульриха как сына. Что любит Леону, по-настоящему любит, как не любил никого за ту жизнь, что помнил.
Маг прикрыл глаза и медленно с тихим вздохом поднялся. Боль стала невыносимой, и пора было что-то с ней делать. Заполнить бездну внутри тем, чего она просила.
Больше не медля, Хафлфор спустился в сад. Остановился внизу, у лестницы.
Монстр вышел ему навстречу. Опустив почтительно голову, подошел и сел у ног.
– Прости, – прошептал Хафлфор, рассматривая безобразную тварь, покрытую редкими волосками.
Пес вскинул взгляд. Печальные глаза блестели от слез. Они сбегали по морщинистой коже, рисуя влажные дорожки, и серебристыми искрами падали в траву.
Хафлфор удивленно поднял руку к странно ноющим глазам. Коснулся уголка и вытянул ладонь вперед. На указательном пальце его блестела капелька влаги. Сжав кулак, маг закрыл от себя маленькую искру. Опустился на колени перед псом и положил другую, свободную руку между огромных, пронизанных алыми капиллярами ушей.
Пес закрыл глаза и лег. Слезы продолжали бежать из-под век. Но постепенно иссякли. От прикосновения Хафлфора по уродливой шкуре побежал озноб. С полным облегчения вздохом пес замер, окаменел. Вслед за волной дрожи потянулись от мага и трещины. Глубокие и быстрые они покрыли тело монстра паутиной. Неощутимый ветер междумирья подхватил осыпавшееся пеплом существо. Словно прощаясь, сделал круг над магом и понес прах к мирам.
Хафлфор встал, провожая мутное облачко взглядом, а когда оно скрылось из виду, выдохнул. Он ощущал печаль от потери, и это было больно, но боль эта постепенно уменьшалась, забирая с собой и кусочек бездны. Да, он сделал ошибку, но получил прощение. Теперь нужно было разобраться со второй привязанностью. И Хафлфор очень надеялся, что хотя бы здесь еще не опоздал.
***
Вода послушалась воззвания легко, с огромным удовольствием. Покинула тесную клетку затхлого бетонного гроба. Поднялась ввысь. Проскользнула между створок окна, незаметно их открыв.
Леона спала. Шорохи чужого голоса лишь сильнее убаюкивали, не позволяя воде пробудить свою ношу. Улыбнувшись во сне, она вытянула руки над головой, свела ладони и замерла, отдавшись потоку. Вода, повинуясь чужой воле, несла легкое тело над землей. Мелькали по сторонам деревья и дома, проносились смазанные фигуры людей и машин, а Леона спала и улыбалась звучащему голосу.
Переход между мирами вода преодолела, как всегда, легко и незаметно. В особняк девушку она доставила так же бережно и, лишь уложив ее на кровать, огладила лицо прикосновением.
Леона потянулась, распахнула глаза и удивленно отерла влажное лицо ладонями.
– Доброе утро, – глухой, чуть хриплый голос заставил ее подскочить на кровати.
Она села, оглядывая темное помещение. Рассмотреть что-то сквозь царящий мрак было невозможно, лишь у прикрытого тяжелыми портьерами окна угадывался край уходящего вглубь тьмы стола.
Понимая, что человеческим глазам его не рассмотреть, притаившийся в темноте маг вышел вперед, одновременно зажигая силой расставленные на камине свечи.
– Ты?!
Девушка была искренне удивлена. Она думала, что после размолвки больше никогда не увидит его.
– Я, – согласно кивнул тот и взмахом головы вернул растрепавшиеся волосы за спину.
– Зачем я здесь? – Леона осмотрела посветлевшую комнату: тяжелую, грубую мебель, пугающие статуэтки за стеклом серванта, пушистый черный ковер, покрывавший пол. Страха в ней не было. Наоборот, в груди разрасталась радость и проснувшееся предвкушение.
Резко выдохнув, Хафлфор подошел к кровати и сел на ее край, положив тяжелую, сухую ладонь на женскую лодыжку. Провел вверх, наслаждаясь гладкой кожей и пониманием, что одергивать его никто не собирается.
– Я устал, – признался он. – Устал делать вид, что мне все равно. Устал жить один, когда моя любимая женщина улыбается другим. Я сделал глупость, влюбился в тебя. И больше не хочу этого скрывать.
Он резко поднял взгляд от ее ноги к глазам. Всмотрелся в них с предельной, пугающей серьезностью, а после медленно опустил ниже и еще ниже, и еще. Осмотрел белые острые плечи, тонкие, сильные руки, глубокий вырез, открывающий взгляду большую часть упругой груди, хрупкую талию и крутые бедра.
– Твое место здесь, рядом со мной.
Она улыбнулась хитро, прищурив глаза, а после плавно опустилась на кровать и провела пальцем ноги по закрытой плотной тканью ноге Хаффа.
***
О принятых решениях скорбеть будем после. – Дописала твердая рука в пожелтевшем ежедневнике.
Хафлфор устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, с тоской размышляя: а что если после уже наступило?
Леона подарила ему прекрасную дочь. Когда жены не стало, они вместе проводили время, занимались изысканиями. Жаль, что характер Хафлфора не дал сохранить эту близость. Он был слишком строг к ней, скуп на похвалы и при этом требователен. Когда возраст позволил, дочь ушла.
Хафлфор остался один.
Бессмертие благо для счастливых. Для Хафлфора же оно обернулось проклятием. Он устал.
***
Когда Хафлфор вновь пожелал воссоединиться с семьей, дочери уже не было в живых. Внучка, взрослая, уставшая от жизни женщина, встретила неласково. Выслушала историю с нескрываемой брезгливостью и грубо спросила:
– А от меня вы что хотите?
Хафлфор замер, не в силах сформулировать ответ на такой простой вопрос. Осмотрел сидевшую перед ним женщину: чуть опухшее, покрытое морщинами лицо, серые волосы с белыми нитями седины собранные в тугой хвост, растянутую блеклую одежду. Он мог бы подарить ей другую жизнь, не вечность, доступную ему, но богатства, способные скрасить старость. Но женщина этого не хотела. Деньги? Она бы не отказалась от них. Но вечно молодой, жестокий родственник, к ним прилагающийся, ей был не нужен.
– Ничего, – выдохнул он устало, – всего лишь желал убедиться, что потерянный дед вам не нужен.
– Убедился? Теперь иди, мне некогда с тобой лясы точить. Я не мать и верить в сказки не собираюсь.
Хафлфор кивнул. Встал, поклонился по привычке и вышел, размышляя о своих просчетах. Это он уничтожил свою семью, не уберег дар любимой.
– А вы правда мой дед? – чумазый, растрепанный мальчишка в застиранной майке, достающей ему до колен, смотрел на него карими, живыми и любопытными глазами своей бабушки.
– Правда, – кивнул Хафлфор.
Мальчишка сощурился, разглядывая его с ног до головы.
– Возьми, это тебе, – протянул он в руке маленький шуршащий кругляш: леденец в цветастой обертке. – Ты придешь еще?
– Спасибо, нет, – взял маг конфету, отвечая разом и на вопрос.
– Жаль, – искренне огорчился малыш.
Хафлфор задумался, рассматривая яркие полоски на фантике.
– Но ты можешь погостить у меня, – задумчиво выдал он наконец.
Хафлфор не мог заставить полюбить себя эту уставшую женщину, носительницу его крови, но вот этому мальчишке… его правнуку, он еще мог помочь. Тем более что в маленьком теле хорошо чувствовалась искра силы.
Автор: ЙаКотейко
Источник: https://litclubbs.ru/writers/8958-obraz-v-seroi-beskonechnosti.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: